Глава 16
Море приняло их, и Келли стало немного лучше. Когда Майк начал погружение, она испытывала лишь первые симптомы кессонной болезни. Плохо воспринимала окружающий мир, была на волосок от обморока. Затем сознание стало проясняться. Тошнота прошла, и она могла уже видеть окружающее.
Она узнала Майка и даже через стекло маски заметила тревогу в его синих глазах. Он страховал ее, держась за линь, пока они висели над кладбищем затонувших кораблей. Он указал на него, потом быстро – наверх, объясняя случившееся. Прижав обе руки к груди, он изобразил ее плачевное состояние, и она сумела кивнуть в знак понимания.
В голове понемногу прояснялось, и Келли вздрогнула, вспомнив, каких глупостей наделала. А как еще она могла поступить? Обратное течение тащило бы ее, пока не кончился запас воздуха. Медленно, издалека проступило воспоминание о панике Нила, из-за которого все и случилось.
Показывая наверх, она попыталась спросить, долго ли им предстоит быть здесь перед подъемом. Когда Майк поднял четыре пальца, она про себя застонала. Четыре часа!
Внутри у нее все болело, а сознание то и дело затуманивалось. Говорят, когда тонешь, перед глазами проносится вся жизнь. Она оглянулась на свое прошлое, оживив сомнения и страхи, надежды и стремления.
Майк увидел, что ее лицо исказилось, словно от боли, и в испуге дотронулся до нее. Она тускло улыбнулась и снова погрузилась в воспоминания.
Она понимала, что, несомненно, просто любит Майка и впервые в жизни обрела душевный покой. Последние недели она делала то, что ей нравилось, без оглядки на чье-то одобрение или неодобрение. Из ее характера как бы ушло упрямство и своеволие. Но, подумала она с горечью, может быть, ей уже не придется пожинать плоды ее запоздалой мудрости.
Прибыл Ронни с тремя спасателями. Он принес подводную грифельную доску, на которой нацарапал сообщение, что наверху ждут представитель береговой охраны и врач. Он был готов сменить Майка. Но тот только покачал головой, не желая никому перепоручать заботу о Келли.
Когда она окончательно пришла в себя, то безмерно удивилась. Вместо одного лица, тревожно глядевшего на нее из-под маски, она увидела сразу пять. Майк спросил ее с помощью грифельной доски, не чувствует ли она головокружения. Келли отрицательно покачала головой. А оцепенения? И снова она ответила отрицательно. «Все будет хорошо», – написал он, и она слабо улыбнулась. Стерев надпись, он нацарапал: «Полпути. Еще два часа». И она снова кивнула.
Спасатели приходили и уходили, но Майк оставался. Келли была без сил, но уже можно было надеяться, что опасность миновала. Обнимая ее, Майк чувствовал острую боль при мысли, что это, быть может, в последний раз. Когда все кончится, она будет, наверное, благодарна ему за спасение, но он не хотел принимать ее благодарности. Он желал ее, мечтал о ней, но у них не может быть общего будущего, если она не ответит на его любовь сама. Все, что он мог сделать, – это ждать.
Последний час. Глубина – двадцать пять футов. Наконец ее извлекли из воды, и Келли очутилась на борту катера береговой охраны. Она не знала, что рядом, на лодке Барта, – Эди, по щекам которой беспрестанно катятся крупные слезы. Келли не знала, что врач тщательно осмотрел не только ее, но и Майка, опасаясь за его здоровье после столь длительного пребывания под водой. Но тот отмахнулся от советов доктора и перевел разговор на Келли.
Врач уверенно заявил:
– С ней все будет в порядке. Нет надобности везти ее в Майами. Ей уже не нужна барокамера, но в больнице Нассау ей непременно следует полежать, и попасть она туда должна как можно скорее, чтобы избежать поражения нервной системы.
Келли не чувствовала, что ее на вертолете привезли в Нассау, и конец дня, а также весь следующий провела как в тумане. Когда же наконец Келли проснулась, первой, кого она увидела, была Эди, сидящая у нее в ногах и тревожно наблюдающая за ней. Келли огляделась, пытаясь понять, где она, и тут сразу нахлынули воспоминания.
После того, как они обсудили случившееся, Эди заверила:
– Врач сказал, что с тобой все в порядке. Он хочет, чтобы ты как следует отдохнула. А сейчас я пойду и попрошу принести тебе поесть.
Келли чувствовала страшный голод и с удовольствием опустошила всю тарелку. Не прерывая еды, она поинтересовалась, кто прислал цветы, которыми была заполнена палата.
– Один букет – родители…
– Ты им звонила?
– Ну конечно. Они должны были узнать… – Эди поспешила резко добавить: – Я дала Верне понять, что думаю о ее поведении. Она не выдержала и расплакалась, пытаясь оправдаться. Потом трубку взял Уолтер, который, похоже, ничего не знал и поэтому пришел в негодование. Она велела передать тебе, что больше не будет вмешиваться в твою жизнь, и просит тебя только позвонить, когда ты встанешь с постели.
Келли небрежно кивнула:
– Хорошо. Мне тоже есть что ей сказать.
Эди подняла брови:
– Например?
– Например, сообщить мое мнение о некоторых вещах и о том, что я не потерплю больше вмешательства в мою жизнь!
Эди в восторге захлопала в ладоши:
– Молодец, девочка!
Келли посмотрела на остальные четыре букета, надеясь, что один из них – от Майка.
– А эти от кого?
– Доктор Брюстер, Анна с Винни, мы с Бартом и… – Она замялась, понимая, на что надеется Келли, и не желая разочаровывать ее. – Вот этот большой – от Нила.
Келли грустно кивнула. Глупо было ожидать цветов от Майка, когда он ее так и не простил. И вообще цветы должна посылать она ему – за спасение жизни!
Эди не выдержала и сердито сказала:
– Надо бы держать свое мнение при себе, но, по правде говоря, я считаю, что Нил Брэндон – тряпка! Ронни рассказал Анне, а та – мне, что когда первая лодка со спасателями прибыла на место погружения, Нил с друзьями потребовали, чтобы их срочно доставили на остров. Сегодня они, наверное, уже улетели.
– Ну и хорошо, – кивнула Келли. – Если бы он рискнул показаться, я бы его избила!
И она рассказала Эди, как по вине Нила попала в обратное течение и едва не погибла.
Эди это не удивило, она лишь заметила, что никогда не доверяла ему. Затем осторожно спросила:
– Можно тебе рассказать кое-что еще, Келли? То, что я еще не говорила никому?
Заинтригованная, Келли заверила:
– Ты же знаешь, что можно!
Глубоко вздохнув, Эди начала:
– Я вышла за твоего дедушку, потому что он был богат. Я знала, что люблю его не так, как следует любить будущего мужа, но родители настояли, посулив мне роскошную жизнь. Так оно и было, но меня все время угнетало, что нельзя никому признаться, какой я была дурой. Если быть до конца честной, – продолжала она слегка пристыженно, – годы, что мы прожили вместе, были счастливейшими в моей жизни – до сих пор. – Ее лицо вдруг засветилось. – Впервые я поняла, что это значит – полюбить кого-то по воле Божьей.
Келли отставила поднос, протянула руки, и они обнялись. Потом Келли спросила:
– Но почему ты сейчас мне об этом рассказываешь? Ты не должна оправдываться передо мной, что хочешь выйти за Барта! Ты знаешь, я буду только рада за вас!
– Потому что… – Эди отстранилась, вытерла глаза и спокойно сказала: – Я не хочу, чтобы ты повторяла мои ошибки. Я собиралась больше не давать тебе советов, но ты должна учесть мой печальный опыт. Если тебя смущает только то, что Майка называют бездельником…
– А ты слышала когда-нибудь о фирме «Нептун»?
Эди задумалась.
– Нет… кажется, нет… А что это за фирма?
– Фирма «Нептун» – это сеть магазинов для подводного плавания на Багамских островах. Надо добавить: весьма процветающих магазинов. Оказывается, Майк – ее владелец!
Эди прерывисто вздохнула.
– Когда он тебе сообщил об этом?
– А он вообще ничего не говорил. Я сама это обнаружила. – Келли отбросила одеяло и села на кровати. – Наверное, он не хотел, чтобы я знала о его богатстве. Он хотел, чтобы я полюбила его ради него самого.
– А ты? – быстро спросила Эди.
– Да, – твердо сказала Келли. – Так и есть, но я не понимала этого, пока не побывала там, в глубине океана, на волосок от смерти. Тогда-то мне все и открылось. Теперь я вижу жизнь такой, как она есть, и понимаю, почему так вела себя в прошлом. Все встало на свои места, и это – прекрасное ощущение. А что до Майка, то мне плевать, богат он или беден, и… О, Эди, разве ты не видишь?..
Она заломила руки.
– Мне очень жаль, что у вас с дедушкой все так сложилось, и, слава Богу, если ты найдешь свое счастье с Бартом… Но я теперь знаю, что главное в жизни – это готовность уплатить любую цену, если любишь. И не важно, что скажут другие: на их мнение нельзя полагаться. Надо полагаться только на себя. Я люблю Майка и хочу попытать с ним счастья. И пусть на нашем пути возникнут трудности, – продолжала она, встав с кровати и расхаживая по комнате. – Но если бояться риска, тогда и жить не стоит, не правда ли?
Сверкнув глазами, Эди лукаво спросила:
– Так, значит, ты решилась?
– Да! – Келли стремительно обернулась к ней. – А что до мамы и папы, то даже если я с ними не согласна, я все равно люблю их, и теперь, когда они будут гнуть свою линию, я буду реагировать на это терпеливо и понимающе. И…
Ее голос прервался, когда она увидела, как Эди смотрит на нее – с сочувствием и жалостью. Встревоженная, она спросила:
– В чем дело? Что-то не так? Ты не рада, что я наконец прозрела?
– Ну конечно, рада! – заверила ее Эди. – Видишь ли, мне не нравится другое: после всего, о чем ты рассказывала, и того, что Майк спас тебе жизнь и не отходил там, на глубине, ни на минуту, его здесь так и не было, хотя ты поступила в больницу позавчера.
Келли словно обдали холодной водой. Он ведь до сих пор считает, что она ему солгала насчет Нила. И Келли с болезненной ясностью вспомнила его слова о том, что она никогда не любила его. Майк горд, но она, ей-богу, не уступит.
– Можешь принести мне одежду? – внезапно спросила она.
Эди с сожалением покачала головой:
– Думаю, доктор не разрешит. Утром во время обхода, когда ты спала, он сказал, что тебе лучше еще полежать, и…
– Чушь! Где мой купальник?
– Если ты имеешь в виду бикини, в котором тебя привезли, то медсестра отдала его мне, когда тебя переодели в больничную пижаму, и я повесила его в ванной… – Она умолкла, видя, что Келли поспешила в ванную.
Когда Келли вернулась, на ней уже был купальник, и Эди поинтересовалась:
– И куда ты в таком виде собираешься?
– На остров Харбор. Идем!
Смущенная, сбитая с толку, Эди была вынуждена последовать за внучкой. Та быстро прошмыгнула мимо поста медсестры, провожаемая недоуменными взглядами больных. Это было весьма необычное зрелище – босая девушка в бикини, идущая по коридору больницы!
Они доехали на такси до пристани и без проблем переправились на остров. Эди успокоилась и радовалась, что Келли все-таки взялась за ум.
Достигнув Данмора, Келли была разочарована, не найдя лодки Майка у причала. Однако она заметила Барта, который, увидев их, в тревоге спешил навстречу.
– Вы знаете, где Майк? – осведомилась Келли.
Обняв Эди, тот ответил:
– Он повел группу на кладбище затонувших кораблей.
– Пожалуйста, отвезите меня туда! Сейчас! – взмолилась она.
Капитан поглядел на Эди, и та взглядом поддержала просьбу внучки. Вздохнув и пожав плечами, он отвел Эди в сторону, и пожелал узнать, что случилось. Та лукаво подмигнула и прошептала:
– Она взялась за ум!
Когда Барт осторожно причалил к лодке Майка, Ронни приветливо помахал рукой.
– Вы уже в порядке? – заботливо спросил он Келли, спустившую на борт.
Она заверила его в своем абсолютном здоровье и поинтересовалась, давно ли команда ныряльщиков ушла под воду.
– Минут пять назад, – сказал он, взглянув на часы.
– Дайте мне, пожалуйста, акваланг и подводную грифельную доску!
Ронни, Эди и Барт в немом изумлении наблюдали, как Келли надевает акваланг и маску. Помахав им рукой, она исчезла за бортом.
Спускаясь по одному из натянутых линей, она быстро достигла цели. Оглядевшись, Келли заметила ныряльщика, подплыла к нему и жестами спросила, где руководитель. Тот показал, и она увидела Майка.
Он стоял к ней спиной. Помедлив, Келли нацарапала на грифельной доске несколько слов, затем подплыла к нему и хлопнула по плечу, больше всего на свете боясь опоздать со своим посланием.
Обернувшись, он в удивлении отпрянул. Меньше всего на свете он ожидал встретить ее на глубине восьмидесяти футов.
Она протянула ему доску.
Он взял ее, озадаченный, и прочел краткое признание:
«Твой мир – мой. Я люблю тебя!»
Едва не задохнувшись, он взял у нее водостойкий мелок и, стерев ее надпись, быстро написал свою:
«Наш мир. Я люблю тебя».
Она потянулась за доской, но Майк выпустил ее из рук и, пока та потихоньку поднималась на поверхность, крепко обнял Келли. Маски и загубники мешали им, и поцелуй пришлось отложить.
Но с ними произошло то, что гораздо важнее поцелуя, – к ним прикоснулась любовь.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18