К ее большому огорчению, раздались короткие гудки. В эту минуту постучали в дверь. Шеннон пришла в негодование, но быстро взяла себя в руки. В конце концов, она не виделась со своей семьей месяцы и должна быть благодарна за то, что они навещают ее. И она весело сказала: «Мамочка, входи».Дверь медленно отворилась. На пороге стоял высокий черноволосый мужчина с гордой осанкой. Сердце Шеннон перестало биться. Кахнаваки? Не может этого быть!– Не помешаю? – Голос мягкий, заботливый, до боли знакомый. – Может, мне лучше… прийти…Глаза, манера поведения те же. Но этот мужчина с черными, как вороново крыло, волосами, стройным сильным телом вовсе не ее Кахнаваки. Он точная копия вождя, но выше ростом, одет в черные джинсы, поверх белоснежной рубашки черный кожаный жилет. Густые волосы слегка вились на концах. Кожа бронзовая. Чисто выбритое лицо дышало здоровьем и энергией.– Меня зовут Александр Блэкнайф. Я представитель саскуэханнокского народа. Мы хотели узнать, хорошо ли за вами ухаживают. – На его губах заиграла веселая улыбка Кахнаваки. – Можно войти?Голос Шеннон дрожал, когда она спросила:– Знаете ли вы, как похожи на Кахнаваки?Он удивился, но был доволен сравнением.– Мне не раз говорили об этом, Вам знакома история того времени? Если верить некоторым рисункам, то сходство потрясающее. Для меня большая честь быть похожим на Провидца.– Взгляните на себя! – выпалила девушка. – Вы, конечно, выше ростом, но в остальном… ваши глаза… фантастика!– Выше? – Алекс неловко усмехнулся. – Трудно сказать, какого он был роста. Думаю, я должен быть выше. Члены семьи моего отца всегда были высокими, выше среднего саскуэханнока. Да, а почему мы говорим обо мне? Я пришел узнать, как вы себя чувствуете, мисс Клиэри? Теперь я вижу, что нормально.– Подойдите, пожалуйста, поближе. Хочу посмотреть на вас. – Ее лицо сияло улыбкой. Алекс подошел и сел на стул, пододвинутый к постели Робертом Маршем. – Приятно, что вы пришли проведать меня, мистер Блэкнайф. – Мысленно она назвала его Couteau Noir.– Несчастный случай произошел с вами на нашей земле. Я здесь как официальное лицо. Адвокат.В глазах Шеннон светилось восхищение.– Кахнаваки был бы доволен, узнав, что современный саскуэханнок-воин ведет судебные дела. – И шутливо добавила:– Значит вы адвокат? А я подумала, что вождь.Он застенчиво улыбнулся.– Мой официальный титул – советник, но я также добросовестный адвокат… для дипломатических целей. Два года назад я окончил юридический факультет Гарвардского университета.– Гарвард?Кахнаваки был бы страшно горд.– Думаю, да, – пробормотал Алекс, краснея. – Мне кажется, вы хорошо знакомы с нашей историей.– Поверьте мне, вы были бы поражены…– Когда поправитесь, приходите на экскурсию в наш музей. У нас есть экспонаты, которые мы не показываем посторонним. Но вы сможете оценить их по достоинству.Его такая знакомая улыбка отозвалась болью в сердце: она потеряла мир своего мужа.– Спасибо, мистер Блэкнайф.– Зовите меня Алекс.– Лучше я буду звать вас Черный Нож, – пробормотала Шеннон. Черная бровь Алекса вопросительно поползла вверх. – Ваша фамилия происходит от имени первенца Кахнаваки? Полагаю, вы – прямой потомок по линии матери? – он кивнул. – Когда-нибудь вы станете вождем, Александр Блэкнайф?Глубоко вздохнув, он привычно ответил:– Сейчас этот пост занимает мой двоюродный дедушка. Есть все основания полагать, что когда он уйдет, я буду его преемником. – Он покраснел и смирился. – Вы так пристально смотрите на меня…– Мне бы самой хотелось знать, почему.Алекс встал.– Вам пора отдохнуть. Не забудьте, что я пригласил вас в музей. Я распоряжусь, чтобы вам выписали пропуск. Я сам проведу вас по музею. Позвоните, когда вас выпишут из больницы.– Подождите! – Стало больно от мысли, что сейчас разорвется тонкая нить, связывавшая ее с миром Джона Катлера.Алекс почувствовал себя неуютно от ее настойчивого внимания. Шеннон печально улыбнулась и сказала на прощанье:– Берегите свой народ и гордитесь им, Черный Нож.Он вспыхнул, поклонился, на мгновение замешкался у двери. Потом решительно вышел из палаты и из ее жизни. Шеннон почувствовала печаль и одиночество. Она набрала номер телефона Майкла Одеки.Он сразу же ответил на звонок.– Это Шеннон Клиэри, женщина, которая утверждает, что встречалась с Джоном Катлером.На другом конце провода раздался довольный смешок.– Я боялся, что вы не позвоните, мисс Клиэри. Доктор Марш рассказал мне удивительную историю. Как вы себя чувствуете?– Хорошо. Мне нужна ваша помощь. Мне нужны кое-какие сведения о Джоне.– Какие сведения? Что вы не могли встретиться с ним?– Нет, не могла.Невыносимо долгое молчание. Потом Майкл Одека заявил:– Буду с вами откровенен. Я не верю, что такое доказательство вообще существует.– Мы поженились в деревне саскуэханноков. И тут сообщили, что утонула племянница Кахнаваки. Я сделала ей искусственное дыхание… и исчезла, когда девочка ожила.– Почему?– Что?– Вас вернули назад за спасение чужой жизни? В этом нет смысла, мисс Клиэри, если только вы сами не хотели вернуться.– Я хотела остаться.– Тогда, почему вас наказали за спасение жизни?– Откуда я знаю! – Шеннон в недоумении смотрела на трубку. Почему ее вернули? Великий Дух должен был быть доволен ею.– Мисс Клиэри! – голос был тверд. – Я не ученый и даже не религиозный человек. Я не могу утверждать, что человек не может путешествовать во времени. Я поверю, что такое возможно, если все будет изложено логично.– Я вернулась… – Вдруг она испугалась, что, если узнают все подробности случившегося, ее оставят в больнице навечно. – Правда, у Джона отвратительный почерк? – ласково спросила Шеннон, быстро меняя тактику. – Его «Т» похожа на «X», а «О» он никогда не дописывал до конца.Снова долгое молчание.– У вас есть образец его почерка? Или хотя бы какое-нибудь доказательство?– Однажды Джон прислал мне записку, но я забыла ее под подушкой в доме его матери в Нью-Амстердаме. Когда мы вернулись, записки под подушкой не было. Должно быть, служанка выбросила.– Понятно. Что-нибудь еще? Кольцо, например?– Нет, ничего не осталось. Кольцо украли. Джон собирался купить другое, но не успел.– Ага. Удобное объяснение.Шеннон поморщилась от намека.– Мне все равно, верите вы мне или нет. В любом случае, есть нечто, о чем не знает никто, кроме вас. – Голос девушки стал мелодичным. – Что-нибудь незначительное, странное, о чем вы не упоминали в своих книгах. Ни в одной, даже в новой.– Вы спрашиваете об изучении дневника Шиллера?– Шиллера?– У его родственников сохранился дневник, но сестра Шиллера оставила распоряжение никому его не показывать. Это условие нарушили только пять лет назад. Мне удалось убедить семью доверить тайну, которую я обещал хранить.– Мередит вышла замуж за Бена? – Шеннон удивилась, потом хихикнула. Одека онемел от изумления. – Я знаю много интересного…– Этот факт я упоминал в своей последней книге «Девственный лес». Вы читали ее?– Читала. Одну из ее версий. Почему вы должны хранить тайну?– Видите ли, в дневнике много сугубо личных высказываний Катлера, не поддающихся расшифровке и не имеющих отношения к его романтической жизни. Они говорят о его одиночестве.– Одиночество! – У Шеннон разрывалось сердце от любви и жалости к своему мужу, и она прошептала: – Значит, он так и не женился снова? Я этого не вынесу. Мне бы хотелось увидеть дневник и встретиться с Шиллерами…– Возможно, вы увидитесь с ними, – осторожно согласился Одека. – Удивительный дневник. Я потратил пять лет, выясняя, достоверен ли он, и расшифровывая записи.– Если он всегда передавался в этой семье из поколения в поколение, почему вы усомнились в его подлинности?– В нем были ошибки… – эксперт замолчал и смущенно покашлял. – Некоторые несоответствия.– Не ошибки, – поправила его девушка, – а доказательства.– Нелепое замечание. Ряд записей можно рассматривать, как анахроничные, но я считаю, что они возникли из-за плохого почерка. Как вы говорили, «Т», «X» и «О» неразборчивы.– Слушайте внимательно, – оживленно сказала Шеннон. – КПО – кардиопульмонарное оживление. Правильно? Гм… Герцогиня. Спортивная сумка? Это вас не наводит на мысль?– Мисс Клиэри, это бессмысленно. Нам следует сконцентрировать внимание на тех фактах, которые опровергают ваш бред, чтобы помочь вам выздороветь.– Подождите минутку. Я вспомнила. Серьги в форме дельфинчиков… газовый баллончик… мой бюстгальтер – он всегда называл его «штуковина». А еще моя футболка… теннисные туфли…– И синие джинсы, – пробормотал Одека.Сердце Шеннон замерло.– Синие джинсы? – повторила она. – Это одна из ошибок? – Она долго ждала ответа. Потом прошептала: – Скажите, пожалуйста, Майкл Одека!Он отвечал, как в трансе.– В одном месте дневника Катлер восхвалял ораторское искусство Кахнаваки. Он сказал, что вождь так убедителен, что смог бы продавать синие джинсы… ну… этим…– Нудистам. Верно?– Такое странное замечание, – размышлял вслух Одека. – Еще более странно, за этим замечанием следовал ряд бранных выражений… из дневника ясно, что Катлеру они… не нравились.Сердце готово было разорваться от боли. Шеннон прошептала слова благодарности и повесила трубку. И только тогда заметила обеспокоенную мать.– Надеюсь, этот человек не расстроил тебя?– Привет, мама. Рада, что ты пришла. Ты выглядишь отдохнувшей.– Я чувствую себя лучше. А ты?– Никогда не беспокойся обо мне, мама. Займись собой. Обратись к Роберту Маршу, как к врачу. Он очень помог мне. Кажется, тебе тоже нужна помощь.Лоис пожала плечами.– Я никогда не чувствовала себя более счастливой, – в ее голосе послышалось отчаяние. – Тома выпускают из тюрьмы.– Тома? – Улыбка Шеннон угасла. Убийца ее отца. – Ты собираешься встретиться с ним?– Он отец Гвен и Филиппа, хотя положение всегда было неловким из-за… Да ладно, пустяки… не обращай внимания.«Из-за вмешательства моего отца в твою счастливую семейную жизнь?» – мрачно подумала Шеннон.– Обратись к Роберту Маршу, мама, – повторила она.– Поговорим об этом в другой раз. Лучше поешь. – Она поставила перед дочерью поднос с едой. – Здесь нет мяса… Я предупредила их.– Спасибо. – Шеннон с удовольствием ела оладьи. – Мама, поможешь мне принять душ и одеться?– Не думаю, что тебя выпишут…– Знаю, – она невинно улыбнулась. – По субботам внизу проводят тренировки по оказанию первой помощи. Как инструктор я в отпуске, но, может быть, повеселею, глядя на них.– Они будут рады видеть тебя. Когда я ходила к ним в четверг, чтобы взять тебе новую футболку…– Зачем мне новая футболка?– Старая совсем выцвела. – Лоис рассмеялась. – Я подумала, ты не расстроишься, если я ее выброшу.– А мои джинсы?– Они у меня. Я их замочила. Но я принесла тебе другие… взяла у тебя в шкафу.– Замечательно. – Ее глаза наполнились слезами сожаления и облегчения. – Мама, очень мило с твоей стороны принести мне новую футболку. И вегетарианский завтрак был чудным. Помоги мне, пожалуйста, одеться. * * * Шеннон вышла из такси на «границе» и весело улыбнулась: домик смотрителя стоял почти на том же месте. Только встретил ее бронзовый черноволосый дежурный. Когда ей удалось выскользнуть из больницы, она была вне себя от радости. Этот мир чудесен – чистый, зеленый, духовный. Но у нее не было желания оставаться в нем. Ей предоставлялась еще одна возможность выбора между веком нынешним и веком прошлым, куда она попала однажды против своей воли. Сейчас Шеннон выбрала мир своего мужа и его народа по доброй воле.– Добрый день, мисс, – ей улыбнулся высокий темноволосый саскуэханнок.– Здравствуйте. – На лице девушки засияла приветливая улыбка.– Вы приехали по делу?– Нет… просто… посещение. – Она пробежала глазами правила, наткнулась на слово «разрешение». – У меня нет разрешения, но Александр Блэкнайф обещал оставить мне пропуск, чтобы я посмотрела ваш музей. – На лице дежурного появилось скептическое выражение. – Несколько дней назад я здесь упала, ударилась головой и потеряла сознание… Наверное, мистер Блэкнайф хотел смягчить неприятные воспоминания об этом месте.– Слышал о несчастном случае, – заметил молодой человек. – Из-за вас я попал в затруднительное положение. В тот день я и дежурил. Ума не приложу, как вы прошли мимо меня. – Он коснулся плеча Шеннон, как бы говоря, что его это не очень огорчает. – Рад, что вам лучше. Если вы подождете, я отведу вас в музей, он в миле отсюда, в свой обеденный перерыв. Алекс еще не вернулся, но я с удовольствием покажу вам наш музей.– Могу я пройти прямо сейчас? День такой чудесный. Обещаю больше не терять сознания.– Сейчас позвоню в музей, предупрежу о вашем приходе. – Он набросал несколько строк на картоне. – Вот пропуск на один день. Вас зовут Шеннон Клиэри? Возвращайтесь к шести часам вечера. – Дежурный застенчиво улыбнулся. – Охотиться запрещено… Нельзя сорить… разжигать костры в огороженных местах.– Костры? – глаза Шеннон озорно сверкнули. – Я и не собираюсь. ЭПИЛОГ Шеннон сложила из хвороста небольшой костерок в честь надежного брата Филиппа. По дороге к границе протектората она отправила ему прощальное письмо. Потом помолилась в память своего отца и всех тех, кто мирно покоится рядом с ним. И, наконец, достала из кармана спички. С ясной, спокойной улыбкой чиркнула спичкой. Вспыхнуло пламя… в честь жизни и любви. И сразу же вокруг ее жаждущего тела возникло тепло. Со всей страстью сердца она пожелала себе очнуться на брачной постели в объятиях мужа. Джон будет счастлив видеть свою жену…Ее поглотили время и вечность. Становилось все теплее. Шеннон чувствовала, что она уже не одна. Все были здесь, рядом, но сейчас ее ничто не пугало. На этот раз она добровольно подчинилась неведомым силам, думая только о Джоне и их неувядающей любви. Даже когда забытье прошло, и лицо согрели лучи весеннего солнца, девушка помедлила, не открыла глаз. Больше никогда в жизни она не ощутит власти непонятного темного всемогущества.Шеннон вдыхала аромат свежей травы, прижатой к земле щекой, ощущала ее прохладу… И думала, попала ли она в самое романтическое на земле место в двадцати ярдах от деревни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38