Постараюсь, чтобы слова не расходились с делом. А пока я только учусь морскому ремеслу.— Дитя мое, ты стал матросом уже тогда, когда вытащил из воды крупную рыбу у моста Искусств. Ты единственный на шлюпе смело рискнул жизнью ради нас! Ты храбрый мальчик, настоящий матрос! Это я тебе говорю, доктор Ламперьер.— События развивались с такой невероятной быстротой, что до сих пор мы как следует не представились друг другу— вступил в разговор Андре.— Да, действительно! Ламперьер, доктор медицины и, как вы уже догадались, уроженец Марселя — города, где стоит родиться! И если история парижанина Фрике весьма любопытна, то моя и вовсе невероятна, сейчас расскажу…Но вдруг послышалась стрельба.Крики, а скорее вой взбесившихся собак, сопровождаемый рвущей уши музыкой, накладывались на грохот выстрелов.На племя кто-то напал? Маловероятно.Казалось, туземцы Туземцы — общее название коренного населения, с давних пор живущего в данной местности.

предавались какому-то безумному веселью. Веселью, опасному с точки зрения трех пленных европейцев.— Уж не нам ли они так радуются? — спросил Фрике. — Боюсь, это тот самый случай, когда говорят: «Так весело, что даже страшно».Стрельба становилась все громче и интенсивнее.— Похоже, — заметил Андре, — племя знакомо с порохом, но не стремится его экономить.Благодаря рассказу Фрике о приключениях ночь пролетела быстро, трое друзей даже не успели сомкнуть глаз, и проникшие в хижину первые лучи солнца застали их врасплох.— Только бы не заставили опять есть эти чертовы деликатесы!— О нет, самое раннее, они придут в девять утра, а сейчас только три.— Что же означает весь этот шум?— Необходимо срочно убрать химические аппараты. Дикари сообразительны и могут заподозрить неладное.Тотчас же жаровню задвинули в угол, а реторту с высовывавшейся из горлышка трубкой и корзину с двуокисью марганца засунули на нечто вроде этажерки, сработанной на скорую руку и украшенной странноватым орнаментом.— Итак, уборка закончена.В этот момент дверь отворилась, шум еще усилился и перед глазами троих друзей предстала следующая картина.Нестерпимо яркое солнце освещало двух туземцев в почтительных позах и мужчину двухметрового роста с лицом, точно вырезанным из дерева. Колосс Колосс — здесь: человек очень большого роста и огромной силы.

был одет в ослепительно белый бурнус Бурнус — плащ с капюшоном из плотной белой шерстяной материи у арабов.

, ниспадающий до щиколоток, на ногах виднелись сапоги из рыжеватого сафьяна, а руки были унизаны золотыми и серебряными перстнями.Этот человек, по виду и одежде — мусульманин, имел целый арсенал: Арсенал — здесь: большое количество разнообразного вооружения.

два револьвера, кинжал с широким лезвием и длинную, кривую саблю с рукояткой, инкрустированной Инкрустация — украшения из кусков различного материала (кости, дерева, металла, перламутра и т д.), врезанные в поверхность украшаемого предмета.

перламутром Перламутр — вещество, составляющее внутренний слой некоторых раковин; употребляется для украшений и поделок.

и кораллами Кораллы — неподвижные морские животные; из их известковых скелетов выделываются украшения.

.Не говоря ни слова, гигант разглядывал троих европейцев, те, в свою очередь, молча рассматривали нежданного визитера. Безмолвное знакомство продолжалось более двух минут.Наконец гость откинул капюшон, и наши друзья увидели кривошеего, худого человека, с пятнами цвета сажи на смуглой коже, с редкими пушистыми кустиками на голове, с лицом, обезображенным опухолями.— Вот это да! Ну и урод! — удержался Фрике.— Великолепный экземпляр! — восхищенно прошептал доктор.«Великолепный экземпляр» было докторским иносказанием, означавшим «Крайняя степень патологии!» Незнакомец же невозмутимо продолжал осмотр, Фрике надоела эта бесцеремонность, и он, обратившись кпосетителю, произнес два слова, два простых слова:— Здравствуйте, месье!Тот медленно разжал губы и с трудом проговорил по-арабски:— Салям алейкум! Салям алейкум! — используемое в мусульманских странах, означает: «Мир вам!»

— Он говорит по-арабски, может, мы поймем друг друга, я тоже говорю по-арабски, — пояснил Андре — Валейкум салам! — сказал он гостю.— Как здорово!— Нам повезло, — пробормотал доктор, — этот негодяй, вероятно, работорговец. не исключено, что нам удастся с ним договориться.Гигант, казалось, был до смерти рад услышать слова на родном языке. Быстрым движением руки он пригласил наших друзей выйти из хижины. Европейцы не заставили себя долго ждать.— Меня зовут Ибрагим, я из Абиссинии Абиссиния — устаревшее название Эфиопии — государства на северо-востоке Африки. Площадь территории в концеXIXвека — 2, 5 млн. кв. км, население 15 млн. человек. Более половины населения исповедует христианство, около 40 % — мусульмане. Столица — Аддис-Абеба.

, езжу по свету впоисках рабов, — представился незнакомец.— Великолепно. Вы оказались правы, доктор. Это торговец «черным деревом», — произнес Фрике, когда Андре перевел сказанное торговцем.На уродливом лице Ибрагима промелькнула симпатия, когда Андре вкратце рассказал о докторе и гамене. Казалось, гигант ужасно страдал от страшной болезни, так обезобразившей его лицо.— Вы теперь мои. Пойдемте, — сказал Ибрагим после громкого разговора с туземцами.— Похоже, у нас теперь новый хозяин, — предположил доктор.— Тем лучше! — Фрике. — Он, конечно, негодяй, но, надеюсь, сегодня вечером не загрузит нас в котел. Хватит с нас этих «бикондо».— Полагаю, мы вскоре отправимся в путь, и в чем-то придется уступать хозяину, — заметил Андре.— А как же! Тут мы целиком полагаемся на вас. Ну давай, гамен, двигайся, — проговорил доктор.Пока Андре и Ибрагим оживленно беседовали по-арабски, два других пленника были предоставлены сами себе.Маленький парижанин, обрадовавшись свежему воздуху, подпрыгнул и неуместным кульбитом Кульбит — ловкое, затейливое движение.

потревожил в первую минуту не замеченного им слона. Как известно, эти почтенные толстокожие весьма обидчивы, а посему слон, видимо разгневанный непочтительностью юного храбреца, обвил гамена хоботом и поднял на высоту почти трех метров.Мальчишка, плохо понимая, что происходит, в отчаянии дрыгал ногами, но на помощь не звал.— Ух ты! — воскликнул Фрике, наконец оценив ситуацию. — Ему ничего не стоит разделать меня под орех… Я уже знаком со слонами… встречался… в Зоологическом саду… кормил дешевенькими булочками… ну давай!.. Не дави сильно-то… вот так… ты же ласковый…— И с полнейшим хладнокровием парижанин принялся поглаживать хобот слона, надеясь, что животное в награду за доставленное удовольствие спустит его на землю. — Вот это да! Какая сила…Спустившегося с высот Фрике окружили веселые смуглые парни, человек сто, несомненно, абиссинцы. Это был эскорт Эскорт — конвой, охрана, прикрытие.

работорговца. Большинство держали в руках великолепные капсюльные Капсюль — колпачок с воспламеняющимся от удара взрывчатым веществом, применяемый в патронах стрелкового оружия.

ружья, некоторые — охотничьи двустволки. Они помогли маленькому гимнасту освободиться из объятий слона.— Огромное спасибо, господа, вы так любезны, — произнес гамен. — Да-да, мой звереныш…— это уже слону, — ты довольно симпатичный, я обещал вкусненького и сейчас же покормлю. Протяни бедную лапку вон к той кокосовой пальме, я сорву чего-нибудь. А пока покушай зеленой травки.Юноша взял у одного абиссинца кинжал, быстро срезал зелень, скрутил в аккуратный пучок, артистически обмотал его лианой и подал слону, который добродушно и с любопытством на него поглядел.— Давай, мой дорогой, поешь-ка.. Это очень вкусно Держу пари: не каждый день тебе подают так хорошо приготовленное блюдо.— То, что ты ему предлагаешь это всего-навсего местный злак, — произнес доктор.— Не может быть!— В диком состоянии, мой милый. У растения при постоянной сильной жаре зерно атрофируется Атрофироваться — для живого органа или ткани уменьшаться в размерах вследствие нарушения их питания, подвижности.

, не успев вызреть. Все уходит в зелень. И вот вместо великолепных колосьев, как вокруг Шартра Шартр — город на реке Эр во Франции, административный Центр департамента Эр и Луара. Население 1891—28 тысяч человек Собор, основанный в 1020 году.

или в прекрасном Провансе, мы имеем эту сорную траву…— Которую с великой радостью ест мой большой друг Вот, поглядите, приручаю… Он хочет еще. Да, радость моя… сейчас дам.И пока Фрике добывал новую порцию провианта, беседа Андре с Ибрагимом закончилась.Молодой человек отвел доктора в сторону и спросил:— Возьметесь за лечение? Наше спасение в ваших руках.— Ибрагим серьезно болен?— Ему всего тридцать пять лет, а он уже чувствует приближение смерти. Все средства оказались бессильны.Бедняга заучивал наизусть стихи Корана Коран — священная книга ислама, собрание проповедей, установлений, молитв, назидательных рассказов и притч, переданных Мухаммедом (около 570—632), пророком, основателем исламской религии, признанным посланцем Аллаха (Бога).

, священные книги, попадавшиеся ему, заворачивался в цельные горячие шкуры, заживо содранные с животных! Ничего не получалось. Еще одна страшная подробность для полноты картины: ради излечения он принимал даже ванны из человеческой крови!— И вас это не пугает?— Пугает… Однако наша свобода в конечном счете зависит от исцеления работорговца.— Вы хотели бы, чтобы я взялся за лечение?— Безусловно.— Сделаю все возможное, ведь пребывание в обществе антропофагов еще хуже.— Есть шанс убраться отсюда. В конце концов, Ибрагим — мусульманин, а мусульмане, дав слово, верны ему. Да и мы можем поклясться, что найдем лекарство. Он же пообещает что угодно. Но каким бы мошенником он ни был, в душе его, возможно, живет заповедь африканцев: «Признательность — добродетель черных».— Видимо, мало облегчить страдания, надо вылечить его?— Бесспорно.— Легко сказать! Черта ли я сделаю, если у меня нет даже мази на два су?— Доктор, вы нашли способ оставаться худым… и, конечно, знаете массу других удивительных вещей. Итак, покопайтесь в своей памяти.— Э! Разрази меня гром! Придется постараться!— Значит, могу пообещать исцеление от вашего имени?— Черт побери, обещайте! Но тогда мне нужно срочно осмотреть больного.Ламперьер и Андре подошли к работорговцу.— Это и есть «табиб»? Табиб — лекарь, врач.

— торговец у Андре по-арабски, указывая на доктора.— Он самый.— И что же табиб говорит?— Исцеление в руках Аллаха.— Это верно.— Надежда есть, если будешь делать все, что скажет табиб.— Буду слушаться… если этого захочет Аллах.— Но ты должен будешь освободить нас и перевезти туда, где живут европейцы.Глаза африканца налились кровью. Он резко подскочил и, перебивая молодого человека, буквально зарычал:— Христианская собака, ты еще осмеливаешься ставить мне условия! Разве вы не мои рабы?.. Я же вас троих купил… Будете делать, что я прикажу.— Никогда! — Андре и отважно устремил взор на собеседника. — От угроз ты становишься жалким, вопишь, как старуха. А ведь мы — мужчины.Ибрагим оскалил зубы, как тигр перед прыжком, и поднял револьвер…Андре и глазом не моргнул. Медленно приблизившись к абиссинцу, он отвел от своей груди руку с оружием и, пристально глядя на злодея, произнес:— Выбирай! Пока есть время…— Ну, ладно, ладно…— покорно пробормотал тот.— Тогда пошли.Доктор, безмолвно наблюдая происходящее, решил окружить медицинский осмотр неким ореолом Ореол — здесь: обстановка особого поклонения вокруг определенного лица.

торжественности. Это произведет должное впечатление на этих наивных и свирепых детей экватора, и престиж Престиж — авторитет, влияние, уважение.

белого человека не пострадает.Поблизости лежали тюки с товарами, окруженные стражей, которая умеряла любопытство туземцев племени осиеба, а также препятствовала осуществлению на практике весьма распространенного в Африке арифметического действия, а именно, вычитания.Доктор расставил кольцом эскорт работорговца и подал знак барабанщикам выбивать монотонную дробь. В середину круга воткнули штандарт Штандарт — знамя, флаг.

с полумесяцем, по одну сторону встал больной, а по другую — Андре, который громко приказал абиссинцам не оборачиваться и не смотреть на происходящее, иначе их предводитель умрет.— Ну, давай, — по-свойски обратился к больному доктор, — сними одежду.Тот хотел призвать на помощь одного из чернокожих.— Нет, только сам, — сурово произнес «табиб».Больной повиновался и тотчас же разделся догола. Состояние больного было удручающим. Повсюду — опухоли величиной с кулак, готовые вот-вот лопнуть. Кожа на животе и на груди, местами изъязвленная и потрескавшаяся, едва прикрывала живую плоть.Фрике, уютно устроившись на слоне, наблюдал за происходящим и с трудом сохранял бесстрастность, а поглядеть ему было на что.Осмотр продолжался долго. Доктор то тер пациента, то мял, то вертел из стороны в сторону, то всюду ощупывал, а тот время от времени издавал звуки, напоминавшие рычание дикого зверя. Искаженное от боли лицо заливал пот. Глаза вылезали из орбит, руки дрожали.Опытный врач не произнес во время осмотра ни слова. Наконец он отступил на шаг, быстро окинул взглядом больного и кивнул головой: осмотр окончен.Пациент же стоял изнуренный, задыхающийся, с отвисшей челюстью…— Готово, — наконец проговорил доктор.Андре перевел на арабский и подал знак четырем неграм, те тут же подхватили окаменевшего Ибрагима.Круг разомкнулся.Торговца рабами отнесли в хижину, туда же отвели троих европейцев, и двери тотчас же затворились.— Ну, как? — спросил молодой человек хирурга.— Друг мой, — ответил доктор, — случай тяжелый. Но я самым тщательным образом осмотрел его, чтобы убедиться в необходимости операции. Я проведу ее прямо сегодня.— Только бы ваша уверенность оправдалась!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52