Это желание поведать о странном переплетении событий, сведших вместе здесь, на экваторе, людей из одной страны, было вполне естественным.Присутствие Андре, некоторое время исполнявшего обязанности управляющего одной африканской плантацией, пока не стал ее совладельцем, было все-таки закономерным. То же самое можно было бы сказать и о докторе.Однако как Фрике, вольный парижский воробышек Фрике, принесший на своих подошвах пыль парижских предместий, оказался в далекой хижине, где его откармливают пальмовым маслом и сладким картофелем?Это было весьма интересно знать двум его товарищам.Гамен не заставил просить дважды.— Моя история, — сказал он, — очень проста. Дитя Парижа, я не знал ни отца, ни матери. Припоминаю: у меня было и другое имя, а не только прозвище. Меня ведь, конечно, крестили, а лишь потом прозвали Фрике, что означает на парижском диалекте — воробышек.Кажется, лет в семь или восемь я очутился в будочке папаши Шникмана, пожилого «глянцевателя обуви», иными словами, мастера по чистке и починке мужских и женских башмаков.Тесная будочка сапожника постоянно была забита растоптанными, распоротыми, заношенными «обувками». В таких «хоромах» и прошло мое детство.Папаша Шникман частенько накачивался спиртным, и тогда удары шпандыря Шпандырь — ремень, которым сапожники прикрепляют работу к ноге.

сыпались на меня градом. Но я терпел выпадавшие на мою долю побои.За работу платили мало, едва хватало на хлеб. Что же до воды, то рядом был фонтан Уоллеса Уоллес (1818—1890) — английский филантроп, на его средства в Париже построены фонтаны для публики.

.Иногда клиенты кидали пару су на чай, тогда удавалось купить и немного колбаски. То-то был праздник!В обычное время я смолил дратву Дратва — толстая просмоленная нитка для шитья обуви, кожаных изделий.

, отрывал подметки и выполнял мелкие поручения хозяина. Как я лез из кожи вон!..Несколько лет все шло ни шатко ни валко. Я подбирал окурки, играл на бильярде и в «пробочки» около дворца.— Какого дворца? — спросил Андре.— Да, черт побери, Пале-Рояля! Пале-Рояль — дворец в центральной части Парижа, построен в 1629—1634 годах по приказу фактического правителя Франции, каковым был Ришелье Жан дю Плесси (1585—1642), кардинал, герцог. Затем дворец был местом заседаний Государственного совета, в одной части здания помещался театр.

Другого там нет. Я понемногу привык выпивать по двести граммов вина, как пьют в кабаках на двоих. Но особенно этим не увлекался. Пел тирольские Тироль — земля в западной части Австрии, в Альпах. Население на 1890 год — 813 тысяч, в основном немцы и итальянцы поровну. В сельской местности носили яркие своеобразные одежды, распевали оригинальные песенки.

песни, корчил рожи у витрин магазинов, а еще дрался с извозчиками; в общем, жил как обычный уличный оборванец.А чего вы хотите? Я рос без отца, без матери… Не суждено мне иметь бедную старушку, которую бы любил от всего сердца, к которой вернулся бы после дальних странствий и смог обнять…Вот испытанные мною превратности судьбы, я плачу по своей жизни…И слезы навернулись на глаза юноши.Какой разительный контраст с прежним, неунывающим Фрике! Дитя Парижа, вместо того чтобы смеяться, плачет!Эти слезы вкупе с исключительной храбростью гамена, когда он бросился спасать шлюп, растрогали обоих слушателей.— Ну, дьяволенок, — произнес доктор, — мне пятьдесят лет, детей у меня нет, и я уже люблю тебя, как сына, раз уж ты такой сорвиголова.— Что до меня, — проговорил Андре, — знай, что я считаю тебя не просто настоящим другом… а, если угодно, братом. Я, дорогой Фрике, не очень богат, но достаточно обеспечен. Вот когда вернемся во Францию, поедешь со мной. Я приложу все силы, чтобы обеспечить тебе достойную жизнь.— Да, если мы до того не попадем на вертел, — ответил неутомимый гамен, смеясь и всхлипывая одновременно и в то же время крепко держась за руки друзей. — Выходит, нам повезло, что мы одновременно очутились у негров! Теперь у меня есть семья! Это здорово! А я люблю вас всем сердцем! Поверьте! Любовь горит в моей груди!— Но доскажите вашу историю, — обратился доктор.— Ну, давай, вечный болтун! — попросил Андре.— Что верно, то верно. Ах! Поймите, до сих пор со мной никто не разговаривал на равных, извините, я прервал свой рассказ… Но он будет не слишком долог. А может, и не слишком интересен.Значит, как было уже сказано, я жил у папаши Шникмана. И вот однажды… я кое-что… взял.Тут рассказчик почувствовал неловкость и на некоторое время замолчал, а потом продолжил:— Ну… в конце концов… что было, то было. Взял деньги и сбежал. Не так уж много взял, пять или шесть франков, может, чуть больше. Но до сих пор стыдно. Таких штук я больше не проделывал. И никогда не буду.Ну, что еще рассказать? Поездил по разным местам, кем только не был. Выступал в театре «Шатодо» и продавал билеты, работал слугой и швейцаром в отеле; смотрителем в зоосаде, продавал иммортели Иммортель — растение, иначе называемое бессмертник, сохраняющее при высыхании форму и окраску, используется для изготовления сухих зимних букетов.

на похоронах знатных особ, распространял дешевые издания, наскоро прошитые железной проволокой, раздавал рекламные проспекты, торговал газетенками по одному су, в спортивной школе «Пас» смазывал и полировал гимнастические снаряды, убирал опилки и тому подобное.Там я твердо встал на ноги, мог при необходимости кому угодно утереть нос. Трудности меня закалили, я познакомился с основами французского бокса, повзрослел, подрос до пяти футов Фут — старая английская мера длины, равная 30, 48см.

и шести дюймов Дюйм — единица длины, одна двенадцатая фута, равная 2, 54см.

. О! Это были самые лучшие времена.А еще провел два года у Робер-Удэна…— Да! — отметил доктор. — Физика…— Физика…— с подчеркнутой многозначительностью повторил Фрике. — Научился… показывать фокусы!..И даже выступал.В шестнадцать — семнадцать лет я был не слишком атлетичен на вид, зато крепок духом.Никогда ничем не болел, не бывало ни насморка, ни простуды. Времени на болезни не хватало! И никогда не страдал несварением желудка.Что еще сказать? В один ненастный день я очутился за воротами школы. Хочу заранее предупредить: в этом виноват не хозяин, а я сам, просто неуправляемым сделался.Целый день ходил взад-вперед по мосту Искусств. Живот был пуст, как мех волынки. И тут я услышал крик, а затем всплеск, бросился к парапету.Собралась толпа, все толкали друг друга.Что же я увидел?.. Пляшущую на воде, окруженную пузырями шляпу.Ну зачем же так?Влез я на чугунную ограду, руки вперед — и прыгнул…В воде открыл глаза и разглядел темный силуэт Я схватил утопленника и потащил вверх, а тот уже не дрыгает ни передними, ни задними лапами. Добрался до набережной, глядь: а «служивые» тут как тут, приняли нас аккуратно, и слова говорили хорошие. Ну, а я к такому обхождению не привык, смешно стало. Наконец мой спутник вернулся к жизни и здорово удивился, попав с того света на этот.А в моем желудке не было даже жареной картошки за два су, и я грохнулся в обморок. Ну, в меня сразу же влили добрую чашку бульона, тогда я очнулся.Немного пришел в себя и увидел: идет сбор денег. И поскольку спасенный был богачом, сиганувшим в воду из-за сердечных дел, то деньги достались мне. Сорок франков, самых настоящих! Их передал полицейский бригадир и сказал: «Спасибо!» Это мне-то спасибо? Конечно, за роль ньюфаундленда.Тут я и ушел.Вы бы никогда не догадались, что я сделал в тот вечер.По всему Парижу висели чертовы афиши: «Театр „Порт-Сен-Мартен“. — Вокруг света за восемьдесят дней Речь идет о пьесе «Вокруг света за восемьдесят дней» (1874), написанной Жюлем Верном (в соавторстве с А. Деннери) по мотивам своего одноименного романа (1873).

. — Невероятный успех!»Я очень хотел посмотреть это представление, но раньше пойти не мог, потому что даже на галерку билеты стоили дорого. Время от времени я продавал билеты, но никогда сам не покупал. Словом, сапожник без сапог. Ладно! После спасения, вечером, я мог пойти на «Вокруг света». Да, господа, я купил билет во второй ярус!Какое это было представление!С той минуты меня снедало одно желание: хочу в плавание. И вот я очутился в Гавре Гавр — город на севере Франции, порт в устье реки Сена, второй по значению после Марселя. Основан в 1517 году. Население на 1896год 120 тысяч человек.

, имея в кармане всего сто су. Почти не ел три дня и здорово проголодался. Вот беда-то! И особенно скверно — не было крыши над головой.Зато какая красота! Море с огромными пароходами, с густым лесом мачт, с неповторимым ветром странствий… Но попасть на корабль и уйти в плавание оказалось для меня невозможным.И потянуло назад, на парижские бульвары. Однажды во время прилива я был на набережной, ходил, размахивая руками, и очень сильно проголодался. Я уже говорил, что, несмотря на много хорошего вокруг, жизнь моя вовсе не была усеяна розами…«Эй, послушай-ка, юнга! — раздался позади громовой голос. — Небось хочешь горло промочить?»Я обернулся и увидел матроса; да что матроса — настоящего морского волка.«Это вы мне? — воскликнул я. — Вы не ошиблись?»«Не ошибся?» — переспросил собеседник.И тут у меня поплыло перед глазами, как в тот день, когда я вытащил человека у моста Искусств.«Разрази меня гром! — сказал моряк. — Твой трюм, похоже, пуст. За тобой нужен глаз да глаз. Пошли на борт!»И я пошел, нетвердо держась на ногах. И вот очутился на палубе… Потом узнал, что попал на трансатлантический Трансатлантический — проходящий с одного берега Атлантического океана на противоположный.

пароход.Мне налили бульона, прекрасного бульона. Уже во второй раз бульон спас мне жизнь. И можно легко понять мое состояние.Слово за слово, и я рассказал, как пошел смотреть «Вокруг света за восемьдесят дней», как очутился здесь, это вызвало бурный смех у матросов, но смех добродушный. Уж поверьте, они чуть животики не надорвали.«Значит, — обратился ко мне морской волк, — ты хочешь плавать, очень хорошо. Уйти в море на корабле можно пассажиром или матросом. Пассажиром — дорого, а вид у тебя, не в обиду будет сказано, вовсе не богатый»«Ну что ж! Выходит, матросом», — ответил я.«Матросом! Но, молодой человек, ты же ничего не умеешь в морском деле!»«Я научусь!»«Послушай-ка, парнишка, наш экипаж укомплектован полностью. Попытай-ка лучше счастья на каком-нибудь из „купцов“.Мне здорово понравились эти храбрые ребятки. И я решил во что бы то ни стало остаться с ними и в точности вести себя как герой спектакля «Вокруг света за восемьдесят дней».Они мне объяснили, что матросы — не путешественники, в плавании очень редко доводится побывать на берегу, подчас и понятия не имеют о тех странах, куда заходят, точно кучер омнибуса Омнибус — многоместная конная карета, совершавшая регулярно по расписанию рейсы между городами и внутри них. Использовался до началаXXвека. Вытеснен автобусами.

, никогда не осматривающий достопримечательности, у которых останавливается его карета.Но я, упрямый, как мул Мул — помесь осла и кобылицы; помесь жеребца и ослицы называется лошак.

Иоанна Крестителя Иоанн Креститель — реальное лицо в истории христианской религии, проповедовал о пришествии мессии — Иисуса Христа, ввел обряд крещения — омовения в воде как символ нравственного очищения.

, уступать не собирался.Все-таки на корабле нашлось одно-единственное место. Скверное место. Ах! Если бы я знал!..Короче говоря, накануне умер кочегар, и мне предложили попытать счастья в трюме.Кочегар! Теперь-то, пройдя через все широты и долготы, я знаю, каков его труд. Но тогда я и представить не мог, что, пройдя неведомо сколько тысяч лье, не увижу ни синевы неба, ни водной глади!Понятно мое состояние в последние шесть месяцев, когда приходилось загружать уголь в котельную, а потом днем и ночью кидать его в топки. А они на восемь метров ниже уровня палубы!Настоящее подводное путешествие, правда? Я оказался обманут в лучших ожиданиях! Но обманут по своей воле, как будто забрался посмотреть спектакль на шесть этажей ниже сцены. Это еще хуже, чем путешествовать под стражей.И так продолжалось до того дня, когда в Сен-Луи Сен-Луи — из портов государства Сенегал в Западной Африке, на берегу Атлантического океана, бывшей французской колонии.

я перешел на американский пароход. Меня временно взяли котельным кочегаром. Так что я получил повышение.Наконец-то появилась возможность иногда сойти на берег, поглядеть на новые земли, потрогать серебристые стволы деревьев, очень похожие на декорации театра «Порт-Сен-Мартен», впервые увидеть негров.Наконец-то я получил награду за бесконечное пребывание перед пылающей топкой машины!И вот меня направили в Габон. Это было через некоторое время, доктор, как вас схватили чернокожие. Поскольку я не заражался тропической лихорадкой и чувствовал себя прекрасно в тех странах, где прочие страдали от болезней, меня взяли на шлюп, направленный спасти вас. И вот я здесь. Полагаю, отсюда начнется мое настоящее путешествие вокруг света.— Видишь, в какую мерзость ты вляпался! — произнес с улыбкой доктор, переходя на сердечное «ты». — Тем не менее все прекрасно, все прекрасно, все прекрасно! Ты стал теперь настоящим матросом!Настоящим матросом! Фрике не верил своим ушам. Было произнесено то самое слово, которое хотелось бы услышать бесчисленному множеству людей, плавающих по морям. Это стоило тысячи похвал!Генерал бы сказал: вот настоящий солдат!Адмирал бы сказал: вот настоящий матрос!Таким званием стоит гордиться! Не все служащие в армии — настоящие солдаты, и не все служащие на флоте — настоящие матросы.А врач французской морской пехоты, храбрец, смело бросавшийся в бой, победивший двадцать эпидемий, отмеченный несчетное количество раз в приказе, назвал юнгу Фрике «настоящим матросом».От волнения у гамена закружилась голова.— Спасибо, доктор, — с дрожью в голосе проговорил он, — что вы так высоко меня цените!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52