«Приготовиться!..»Барабаны пробили сигнал к атаке. В одно мгновение пушку зарядили. Дуэль между двумя кораблями с одинаково мощными двигателями обещала быть грандиозной.Пьер Легаль, человек, познавший все тонкости сложнейшей профессии морского артиллериста, быстро навел орудие на цель, едва видимую на горизонте.Наводку по направлению и углу возвышения точно осуществила великолепно обученная орудийная прислуга.Качка резко усилилась. Не важно! Легаль уже давно привык действовать в подобных условиях. Завершив наводку по углу возвышения, он зажал спусковой шнур в правой руке и начал внимательно следить за перемещением цели, подавая орудие чуть вперед.Главный канонир всегда в пределах разумного следил за тем, чтобы наводка производилась быстро. Артиллерист, стреляющий быстрее, — это, как правило, человек, стреляющий метче, ибо у него не успели устать глаза. Кроме того, артиллерист, который ведет огонь медленно, теряет большинство выгодных положений для выстрела, а они в морском бою представляются крайне редко.Огромное, заряжающееся с казенной части орудие образца 1870 года обладает дальностью стрельбы в десять тысяч метров и разит почти наповал. Чудовищный по размерам снаряд весом в двести шестнадцать килограммов имеет заряд бездымного пороха в сорок один килограмм, причем вес каждого зерна пороха составляет не менее двадцати пяти граммов. И вот такой снаряд вторично пустился в страшный путь.Цель прорисовывалась четко. Крупная трехмачтовая шхуна с поднятыми парусами противостояла французскому крейсеру «Эклер».Пьер вел огонь. Пушка ухала. Начальная скорость снаряда составляла четыреста семьдесят метров в секунду, и с учетом замедления пропорционально расстоянию полета он достигал цели примерно за сорок секунд.Деревянное судно ответило на огонь крейсера, а затем предприняло любопытный маневр: двинулось прямо на противника, словно готовилось кинуться на абордаж.— Мерзавец, — пробурчал Пьер Легаль, — я тебе оборву крылышки! Ты у меня попляшешь килем вверх вместе со всей оснасткой…— И все же лихо они плавают, — переговаривались матросы.А лихо плавающее судно вело себя как великолепно выдрессированная лошадь, повинующаяся лучшему в мире наезднику.Как только рассеялся дым выстрела «Эклера», стало ясно: трехмачтовик, только что ловивший ветер по левому борту, в один миг очутился по правому борту, уйдя таким образом из-под обстрела.Феерический маневр! Снаряд «Эклера» пролетел мимо!У собравшихся французских матросов вырвался крик отчаяния.— Спокойно, ребята, настанет и наш черед, — невозмутимо проговорил капитан.— Что же, — послышался звонкий голос (без сомнения, принадлежащий парижскому гамену), — нас опять будут пощипывать?— Вовсе нет, сын мой, — сказал с непередаваемым марсельским акцентом доктор Ламперьер, — ни в коем случае. Доказательством служит то, что они впервые вывесили зловещий черный флаг.— Не печалься, дорогой Фрике, — горячо произнес Андре, вышедший на палубу вслед за доктором, — нам ведь знаком их образ действий! Флаг и ответ на наш огонь означают: бандиты приняли вызов.— Тем лучше.— Они обладают упорством и храбростью обреченных. Мы же неустрашимы и отважны, как того требует честь.— Мы победим! Отныне по отношению к безымянному судну наш девиз: «СМЕРТЬ „КОРАБЛЮ-ХИЩНИКУ“!»Слова эти были встречены криками «ура!», за которыми последовал новый выстрел.— Ах! Бедный мой младший брат! — Фрике со слезами на глазах. — Увижу ли я тебя вновь?Последний снаряд «Эклера» постигла судьба предыдущих.При стрельбе по бую с большого расстояния Пьер Легаль никогда не промахивался дважды. А ведь это он вел огонь с корабля!Главный канонир побелел.Что же в это время происходило на «корабле-хищнике»?Капитан Флаксан — командир загадочного судна, с которым мы впервые встретились на африканском побережье, где он грузил на борт доставленных Ибрагимом рабов, этот морской бандит, пустивший на дно посреди Атлантики «Вилль-де-Сен-Назер», прибыл на рейд Вальпараисо. Так вот, капитан, одетый в коротенькую темно-синюю фланелевую курточку, флегматично прогуливался по палубе и курил великолепную сигару, беседуя с нашим старым знакомым — первым помощником Флаксана — Мариусом Казаваном, весельчаком из Марселя.Но в то же время американец непрерывно следил за всем происходящим на корабле. Каждому из членов экипажа, где бы он ни находился — на боевом посту или ходовой вахте, — достаточно было сигнала, жеста. Это невероятное и, вероятно, единственное в своем роде сборище негодяев действовало так же дисциплинированно, как и безупречный экипаж «Эклера».— Итак, капитан, — проговорил Казаван, — вы намереваетесь уйти от огня, не используя двигатель, подойти к противнику под парусами, взять его на абордаж…— И пустить на дно, — добавил без затей Флаксан.— О!.. Великолепно задумано, капитан.— А! Простое кокетство мастера маневра. Увидите сами.Пират достал часы. Через миг на борту «Эклера» появилось облачко первого выстрела. Ветер, как мы уже сказали, дул по левому борту.— Правый галс! Стаксели на ветер! Выбрать шкоты! Шкот — снасть для управления парусами; выбрать шкоты — натянуть их для более сильного наполнения парусов ветром.

Голос Флаксана звучал как труба. Отдача команд заняла шесть секунд. Исполнение — двадцать пять. Ветер, надувавший паруса с одной стороны, стал надувать с другой; судно, повинуясь одновременному воздействию ветра и руля, повернулось, сильно накренилось на правый борт и двинулось в новом направлении.В этот момент снаряд с «Эклера» лег за кормой на расстоянии, равном половине длины корабля.— Двухсекундное опоздание, — произнес Флаксан флегматично.Казаван, похоже, более проницательный, чем остальные, окаменел.— Не важно, капитан, — проговорил он наконец, — ведь маневрировать парусами на скорую руку опасно.— О! Я вовсе не собираюсь уклоняться от всех без исключения снарядов. Они, безусловно, повредят немного корпус. Потом заделаем пробоины. Я просто стараюсь показать: нецелесообразно превращать военные суда в уязвимые и легко потопляемые стальные сундуки. Хочу продемонстрировать, что абсурдно утяжелять в ущерб скорости боевой корабль, превращая его в подобие пехотинца, защищенного от огня пятьюдесятью килограммами брони. С точки зрения радиуса действия, моя артиллерия немногим уступает его орудиям. Но они менее скорострельны, чем мои. Если он возьмет меня на абордаж, то потопит. Это, черт побери, очевидно! Однако справедливо и обратное. У меня больше шансов нанести ему смертельный удар, поскольку у нашего корабля выше скорость.— Капитан, вы всегда были мне симпатичны. Много раз оказывали честь, прислушиваясь к моим советам. С другой стороны, вам известно: я никогда не оспаривал ваших распоряжений и всегда действовал заодно.— Это верно! Но к чему вы клоните, дорогой Мариус?— Хочу попросить выслушать меня и высказать свое мнение, если сочтете нужным.— Говорите.— Итак, по-моему, наступил подходящий момент проверить правильность одной вашей теории. Сейчас более разумно избавиться от всего лишнего и использовать нашу машину вместо парусов для того, чтобы атаковать. Это гораздо проще и, кажется, безопаснее.— Согласен, мой дорогой Казаван, согласен. Однако, вы знаете, я — фантазер. По поручению своих хозяев я обязан исполнять малопочтенную функцию, которую многие сравнивают с профессией палача; говорю об этом чистосердечно. Однако постоянно работать по одной и той же схеме мне представляется банальным, если не отвратительным. Палач, умеющий вешать, обезглавливать, гильотинировать или сажать на кол, может позволить себе, коль скоро он интересуется загадками жизни и смерти, поставить интересный психологический опыт. Мне же, палачу-пирату, моряку высшей пробы, хочется для дальнейшего самообразования проверить на практике один фокус и самостоятельно разобраться, так ли уж хороша теория, которой я придерживаюсь. Наконец, вступая в бой с грозным противником, вооруженным мощными средствами борьбы, я хочу разгромить его «с шиком», как говорят ваши соотечественники.Морской разбойник произносил речь в тот самый миг, когда Андре высказался на палубе «Эклера» столь благородно и негодующе.Между двумя судами продолжалась дуэль на расстоянии. Само собой разумеется, огонь велся издалека, а в таких случаях современная тактика морского боя предписывает использовать ограниченное количество орудий.«Эклер» вел огонь из одной и той же пушки с броневой защитой. Пират использовал пушку системы Уитворта, малого калибра, но увеличенных габаритов, позволяющую применять удвоенный пороховой заряд.Снаряд такой пушки имеет сильно удлиненную форму, он значительно толще человеческой голени, и дальность полета его превышает двенадцать тысяч метров.«Корабль-хищник» продолжал двигаться по правому борту со скоростью шквала; затем нос его отклонился влево. Цель такого маневра понятна — он хотел описать полукруг, мощно ударить «Эклер» перпендикулярно оси боевого корабля.Однако капитан де Вальпре был далеко не новичок и намеревался проучить Флаксана за наглость.Крейсер замедлил ход и повернулся носом к противнику, ибо тот угрожал боковой части корабля. «Хищник» же двигался в прежнем направлении, описывая вторую четверть круга. Пьер Легаль, совершенно бледный, со сжатыми зубами стоял за лафетом, внимательно наблюдая. Казалось, вся душа его сосредоточилась в глазах, сверкавших, словно угли.И вот противник описал три четверти круга. Канонирдернул спусковой шнур.Раздался выстрел. Снаряд срезал гребешки у двух волн, задел третью и глухо разорвался внутри корабля.— Наконец-то! — канонир, стирая пот со лба.— Превосходно! — отозвался Фрике. — Черт побери, снаряд наверняка что-то разнес в клочья. Если чертово судно пойдет ко дну, надо будет поплыть быстро-быстро, чтобы успеть спасти нашего маленького.Клубы фелесого дыма заволокли палубу. Похоже, у пирата произошла серьезная авария, но ход абсолютно не замедлился. Он продолжал движение по кругу; затем скорость заметно возросла.— О! Мерзавец идет под парусами, делает это, конечно, для отвода глаз. Уверен: он запустил машину без огня!— Жаль, не удалось ее задеть!— Ай!.. Так вот куда попал враг! Скверно! — закончил речь гамен и помахал беретом прилетевшему от Флак-сана снаряду.Снаряд системы Уитворта в это мгновение повредил три четверти внутреннего обвода поворотного круга. А один из осколков задел затвор двадцатисемисантиметрового орудия, обрекая мощную пушку «Эклера» на бездействие.Невозможно было определить, какой именно ущерб нанесен «кораблю-хищнику». Ведь Флаксан сказал: «Заделаем пробоины». Мгновенно проделали процедуру, известную с древности, которой в совершенстве владели конопатчики прошлых времен.Снаряд попал примерно на тридцать сантиметров ниже ватерлинии. В отверстие, естественно, равное калибру снаряда, то есть двадцати семи сантиметрам, хлынула вода. И хотя переборки на корабле были водонепроницаемые, немедленно открыли сливные люки. И вот появился марсовой с приспособлением, именуемым затычка, которое мы сейчас коротко опишем.Затычка представляет собой деревянный брус в форме усеченного конуса любого размера. На вершине есть прочное кольцо, к нему прикреплена крепкая оттяжка и пробка величиной с кулак.Поскольку пират прекрасно знал, каким вооружением оснащен «Эклер», у каждого из конопатчиков был целый набор затычек, соответствующий калибрам орудий крейсера.По воле случая снаряд не задел дежурного конопатчика, находившегося в поврежденном отсеке. Вода била мощным потоком. Дежурный, не теряя ни секунды, схватил деревянную пробку, просунул руку в образовавшееся отверстие, протолкнул пробку наружу и закрепил кольцом. Затем стал вводить в пробоину затычку, но водой ее выбило. Однако снаружи на вахте стоял марсовой. Он выловил пробку и прочно ее закрепил.Тут же на помощь пришли другие матросы: через отверстие кольца пропустили канат от лебедки. И общими усилиями создали такое натяжение, которое позволило мгновенно остановить поступление воды.— Так-то, мой дорогой Казаван, видите, как все просто, — произнес Флаксан. — Старые методы всегда оказываются полезны.— Вы правы, капитан.— А поскольку пушка крейсера больше не стреляет, ясно: наш наводчик попал в цель. Теперь на абордаж! Тридцать пять атмосфер! — прокричал американец в акустическое устройство, сообщающееся с машиной.— Похоже, — произнес первый помощник, — вы оставили идею идти на сближение под парусами.— Да, это неосуществимо. Но ожидания ваши не будут напрасны.Тридцать пять атмосфер!.. Что означала столь невероятная цифра? Не существует в настоящее время стационарного двигателя или локомобиля, способного поддерживать подобное давление.Как бы невероятно, дико и безумно ни звучало это с точки зрения механики, факт остается фактом.Вот «корабль-хищник» повернулся на три четверти круга и скорость его внезапно утроилась.А «Эклер» запаздывал с маневром. Не хватало времени встать носом к противнику.Пиратское судно неслось со скоростью снаряда. Флаксан не ошибся в расчетах. Столкновение было неизбежно! Все, что мог предпринять боевой корабль, — это выйти из опасного положения под прямым углом к оси нападающего судна. Пришлось запустить винты и повернуть штурвал в противоположном направлении.Носовой таран «корабля-хищника» содрал три четверти брони и повредил борт.Оба корабля замерли, словно два боксера, один из которых поражен нанесенным ударом, другой же обескуражен тем, что этот удар не свалил противника.«Корабль-хищник» стал медленно отходить, не включая чудо-машину. «Эклер» же медленно оседал.К счастью, у французского военного судна тоже были водонепроницаемые переборки. Брешь оказалась длинная и широкая. Вода мгновенно залила весь отсек. «Эклер», утяжеленный сверх всякой меры, стал крениться на левый борт; волны накатывали на палубу, и шпигаты Шпигат — отверстие в борту судна на уровне палубы для удаления с палубы воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52