— Темные делишки творятся, зато какие на том судне смельчаки!— Да, весь экипаж без исключения стоит развесить на реях корабля, перевозящего черный товар.— Вы полагаете, судно возит рабов?Главный канонир хотел ответить, как вдруг внутри крейсера прозвучал глухой взрыв, затем последовало еще несколько взрывов послабее.Раздался резкий свист, и клубы пара стали бурно прорываться со всех сторон. Душераздирающие, горестные крики послышались из машинного отделения, но мужественные бесстрастные люди оставались на своих постах, точно на параде…Капитан побелел, бросился к люку с револьвером в руках.Кто-то, пошатываясь, поднимался на палубу.— Стоять! — капитан громовым голосом и приставил выходившему ко лбу револьвер.Несчастный тупо уставился на офицера, тут силы оставили беднягу, и он со стоном рухнул на последнюю ступеньку трапа со словами:— Я мертв!Невыразимая смесь ужаса и сострадания исказила черты капитана.Вид этого человека был страшен: даже на поле боя хирург не увидит подобного зрелища.Рубашка на обуглившейся и растрескавшейся коже сгорела, а на руках, обваренных до плеч, паленое мясо отделялось от костей и свисало жуткими лохмотьями. Распухшее лицо было искажено нечеловеческими муками, а из огромной раны на животе вываливались внутренности.Со щемящим сердцем, полный жалости, де Вальпре отодвинул в сторону умирающего и спустился вниз, к машине.Вдруг перед ним, как бы из ниоткуда, возникли двое мужчин высокого роста.Один худой, чуть-чуть ссутулившийся, в новенькой, с иголочки форме морского врача-хирурга, непринужденно положил капитану руку на плечо. Другой, с непокрытой головой, в белом плаще, преградил ему путь.— Капитан, — воскликнули они хором, — вам там делать нечего.— Как так, господа! — проговорил он резко, почти гневно. — Доктор!..— Капитан, вы полноправный хозяин на борту, но ваше место не здесь… Там, внизу, раненые, а это уж мое дело… Прошу вас… У меня один шанс из двух их спасти… «Эклер» же без вас погибнет… Доверьтесь же своему старому другу доктору Ламперьеру, прошу вас.— Прошу, капитан, — вмешался второй, — разрешите присоединиться к доктору, для меня это дело чести… К тому же я ваш должник, ибо именно вам обязан жизнью.— Ну, конечно, дорогой Андре, — ответил доктор.— Вы правы, господа, — с сожалением согласился капитан и пошел назад, на полуют. — Долг предъявляет порой жесточайшие требования, — пробормотал он, сознавая, что не может пойти вместе со своими друзьями.Наши старые знакомые, доктор и Андре, уверенные, что, кроме них, лечить людей на этом военном судне некому, из предосторожности, закрыв лицо мокрыми.платками, спустились в машинное отделение, откуда густой дым клубами поднимался вверх.Вода начала одолевать огонь. Недра топок затопило. Уголь, с невероятной силой выброшенный наружу, потрескивая догорал. На мокром полу лежали четыре страшно изувеченных трупа, освещенные тусклыми, словно зимнее солнце во время снегопада, лампами.Доктор и Андре с трудом, едва не задохнувшись, добрались до нижней ступеньки трапа: главный механик, наглотавшись ядовитого пара, с распухшим лицом и впалыми глазами уже умирал.Вдруг раздалось: «Пожар в машине!» — и два раза ударили в колокол. Люди, спасавшиеся от большого пожара, заполонили котельные. Кое-кто из матросов, более смелые и отважные, чем остальные, а может быть, просто лишенные страха смерти, спустились вслед за Андре и доктором.На палубу вытаскивали несчастных жертв ужасной и загадочной катастрофы.Главный механик, вдохнув чистого морского воздуха, успел прошептать несколько слов доктору:— Нас предали… прорвало трубы… взрывом… в угле был динамит… его подбросил… один из кочегаров… машина… больше не работает… винт застопорен…— С этими словами бедняга умер.Вот отчего крейсер потерял ход! Но вести расследование было некогда: пароход находился уже в поле зрения. Партия еще не проиграна.— Натянуть галсы!.. Галс — снасть, удерживающая на должном месте нижний и наветренный угол паруса; а также курс судна относительно ветра.

Ставить марселя!.. Марсель — второй снизу парус трапециевидной формы; в зависимости от мачт и реев, на которых они закреплены, различают фок-марсель, грот-марсель и др.

— капитан, и паруса, до того скатанные, расправили в один миг.Одновременно развернули стаксель Стаксель — косой треугольный парус.

, и корабль оказался в состоянии поймать даже самый слабый ветерок.Ветер дул, увы, слабее некуда.Непоправимая поломка машины и постановка парусов отняли время, необходимое для сближения. Крейсер, однако, возобновил ход и направился к приближавшемуся пароходу. Еще семь-восемь кабельтовых Кабельтов — морская мера длины, равная 185,2м.

, и корабли встретятся.Но вдруг нос морского разбойника во второй раз вынырнул из темноты. Капитан почувствовал, как от волнения забилось его сердце. Лицо заливало потом.На этот раз, казалось, бандит все рассчитал с неумолимой точностью.«Эклеру» не хватило времени, чтобы приблизиться к пароходу и прикрыть его собственной броней. Еще пять секунд… и конец.Лишь артиллерия могла бы остановить натиск пирата или, по крайней мере, причинить серьезный ущерб, а то и замедлить ход загадочной машины.— Ребята! — произнес главный канонир Пьер, оставшийся на батареях левого борта. — Нам испортили машину. Одежда Жана Леду, Жозефа Кентика и многих других пошла в вечную стирку. Бедные матросы! Теперь мы идем под парусами. Не суетиться! Канонирам не подобает вести себя как растерявшимся кочегарам! Смотреть во все глаза и проверять орудия!Тут он резко потянул замок одного из орудий. Тяжелая деталь легко подалась, и замок раскрылся…— Что я говорил, канониры!.. Разбойники, сунувшие взрывчатку в уголь, заложили в затворы стопорные клинья. Замок не закроется, а орудие готово к бою. Снаряд в стволе, спусковой шнур на месте… Выстрел — и орудие разорвало бы, как на «Сюффрене»!.. Нельзя терять ни секунды… Человека быстро на правый борт, предупредить других!Слишком поздно!..— Огонь всем бортом!.. Правый!.. Огонь!.. — прогремел голос капитана.— Стой! — воскликнул главный канонир. — По правому борту нельзя, нужно сначала…Он не успел договорить… Батарея громыхнула. Но вместо привычного хлопка артиллерийского выстрела раздался глухой свистящий звук, напоминающий детонацию Детонация — весьма быстрое превращение взрывчатого вещества в газы, сопровождающееся выделением огромной энергии; детонация обычно вызывается взрывом другого взрывчатого вещества при соприкосновении или на расстоянии; некоторые взрывчатые вещества детонируют от удара, укола, трения.

на артиллерийском складе, если там произойдет взрыв.Опытный моряк оказался прав; преступная рука повредила подвижные части затвора; детали, запирающие ствол с казенной части, не выдержали давления газов, образовавшихся при сгорании пороха. Подумать только, какое количество пороховых газов возникает при воспламенении заряда, способного послать снаряд весом от ста пятидесяти до двухсот килограммов на расстояние в десять километров!Рухнули переборки, разорванные неодолимой титанической силой. Через пробитую брешь едкий дым заполнил межпалубное пространство.При виде нового несчастья раздались крики ярости и отчаяния. На палубе неподалеку от батареи оказалось десять убитых и раненых. Орудия были выведены из строя.Тело одного из наводчиков, голову которого разбило отскочившим орудийным замком, непрестанно подергивалось в конвульсиях. Из-под разорванного воротника лились потоки крови. Множество матросов орудийной прислуги корчились от невыносимой боли. Взрывом раздробило кому руки, кому ноги…Это несчастье нанесло огромный урон крейсеру и воспрепятствовало оказанию помощи обреченному пакетботу.Несмотря на богатый морской опыт, на моментально принятые меры, капитан не смог ни предотвратить, ни тем более исключить подобные несчастья. Чьи сила, храбрость, решительность могли бы выстоять против предательства?Позор и возмездие предателям!..Беспомощный, похолодевший от ужаса несчастный офицер, стоя на мостике, беззвучно рыдал.Проклятиям морских пехотинцев с «Эклера» вторили вопли пятисот обезумевших пассажиров «Вилль-де-Сен-Назера».Морской разбойник, влекомый неодолимой силой, нанес удар в незащищенный борт прямо по ватерлинии!.. Ватерлиния — черта по борту судна, показывающая линию предельной осадки судна при полной нагрузке.

И в образовавшуюся брешь тотчас хлынули потоки воды. А корабль-бандит быстро дал задний ход.Трансатлантический пароход встал. Он получил смертельный удар. Огни в машине погасли. Водонепроницаемые переборки рухнули и стали бесполезны. Судно потеряло управление и медленно пошло ко дну.— Шлюпки на воду!.. — скомандовал капитан «Эклера», потрясенно наблюдая за разворачивавшейся драмой.Большая шлюпка, крупный катер, большой и маленький ялики скользнули в воду и ринулись изо всех сил к пакетботу, издававшему, казалось, предсмертные хрипы.Вода заполняла все пространство корабельных помещений. Корабль дрожал, как в лихорадке, мачты в воздухе раскачивались, словно подрубленные у основания.На палубе в это время образовалась отвратительная свалка обезумевших людей. Им не хотелось умирать… Богохульства звучали громче, чем молитвы отчаявшихся… Кое у кого помутился разум, и эти люди бросались в море, ускоряя на несколько секунд наступление фатального исхода. Другие кидались в переполненные шлюпки.Тут-то и проявились низменные черты характера многих. Скупцы судорожно сжимали свои сокровища и торговались с членами команды, покупая спасение. Полные сил мужчины в панике сбивали с ног стариков и детей. Матери бросали отягощавших их малюток и прыгали в шлюпки.Но были там и проявления благородства. Родные, друзья героически помогали немощным и давали шанс выжить.Пароход вдруг рывками заскользил по воде, как по растрескавшемуся льду, затем с умопомрачительной быстротой два или три раза повернулся вокруг своей оси, судорожно подпрыгнул и ушел под воду с душераздирающими воплями обреченных.В месте погружения образовалась огромная воронка, поглотившая и переполненные шлюпки. Спустя мгновение поверхность моря вновь стала гладкой, словно бы не здесь только что свершилось гигантское человеческое жертвоприношение.Большая шлюпка с «Эклера» быстро шла на веслах. Крейсер двигался вслед, хотя и медленно, поставив дополнительные паруса; ветер дул слабый и, к несчастью, встречный.Яркий свет с крейсера высвечивал на поверхности вод последних несчастных, вцепившихся в обломки судна. Их одного за другим подбирали, обессилевших, едва переводивших дух.Переполненная шлюпка погрузилась почти до краев в воду.Что, если, набрав воды, она пойдет ко дну?Старший шлюпки решил спасаться вплавь и, подняв руку для гребка, наткнулся на плавающий круглый деревянный брус.— Тысяча чертей! — сказал он. — Открылся шлюпочный люк! Шлюпочный люк — отверстие, закрываемое большой деревянной затычкой, истинное назначение которого — сливать после возвращения на борт корабля налившуюся в шлюпку воду. (Примеч. перев.)

Пропали!.. Я выгрызу сердце тому негодяю, кто его поломал!— Сюда! Спасите! К нам! — кричали в отчаянии люди. Катер с тремя моряками «Эклера» приблизился к тонущей шлюпке и с огромной скоростью пронесся мимо.Командир крейсера, видя, как судно удаляется в открытое море, приказал остановиться. Но экипаж катера не подчинился.Сомнений больше не было: эти трое — предатели, которые взорвали машину, повредили замки артиллерийских орудий.— Огонь по катеру!.. Огонь!.. — скомандовал капитан второго ранга.Прозвучали выстрелы из ружей…Внезапно над морем вспыхнул свет: прилетевший со свистом снаряд разорвался над местом кораблекрушения.Другой снаряд разбил электрическую установку крейсера, оставались лишь регламентные огни правого и левого борта, а также белый огонь на фок-мачте Фок-мачта — передняя мачта на судне.

.Страшный морской разбойник не нуждался, по-видимому, ни в парусах, ни в паре и имел на борту мощную артиллерию.Зловещий корпус бесшумно скользил по волнам, катер подошел к нему, и трое ускользнувших от пуль матросов «Эклера» в мгновение ока поднялись по кормовым снастям на борт.Через несколько минут судно-бандит снова ринулось на крейсер, но тот увернулся от удара, выставив вперед водорез.Атака сорвалась. Тогда, из чистой бравады, «корабль-хищник» прошел еще метров тридцать, готовясь якобы к атаке, затем резко развернулся и помчался прочь со скоростью экспресса.И вот над водой пронзительно и отчетливо разнеслось одно слово:— Сантьяго!.. ГЛАВА 3 Невероятные приключения гамена парижского и гамена экваториального. — Смерть храбреца. — Кстати, о звездчатке. — Чаши молока и миски с поджаренным хлебом, когда нет ни молока, ни хлеба, ни чаш, ни мисок. — Двое робинзонов на острове площадью в сорок квадратных метров. — Нападение дикарей. — Бедный Мажесте. — Между двух огней. — Фрике верен себе. — Танталовы муки Танталовы муки — в греческой мифологии страдания лидийского или фригийского царя Тантала, осужденного богами. Стоя по горло в воде и видя висящие на дереве плоды. Тантал не мог утолить жажду и голод, так как вода уходила из-под его губ, а ветвь с плодами отстранялась.

. — Да будет благословенна нужда и да здравствует голод! — Реки — это движущиеся дороги. — Плавучий остров. — Нарушение неприкосновенности жилища. — Пять против одного. — Последние патроны. — По течению. — Здравствуйте, патрон. — Новые знакомства. — Да ведь это «морские бандиты»! Читатель уже догадался: устрашающий морской разбойник это «Джордж Вашингтон», капитан которого, повинуясь таинственным приказам, уничтожил огромный пароход с беззащитными пассажирами.В силу какого невероятного стечения обстоятельств Фрике и негритенок Мажесте очутились на «корабле-хищнике», а доктор Ламперьер и Андре — на крейсере «Эклер»?Мы оставили друзей менее двух месяцев назад за две тысячи лье, на берегу Экваториальной Африки:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52