Почему бы не начать сейчас? Мы одни, рядом никого нет.
Эйнджел никак не могла сосредоточиться на том, что говорил Пьер. Что-то было не так, но она никак не могла сообразить что.
– Я… я благодарна вам… Пьер… что привели меня сюда. – Эйнджел умолкла. Наступило какое-то неловкое молчание. Пьер выжидающе смотрел на нее.
Наверное, он ждал разрешения называть ее по имени, но язык не слушался. Да и вообще… он, конечно, мил и обаятелен, но кто он? Она же почти ничего о нем не знает. Да и Роузвейл ли он?
Эйнджел решила подождать. Если он Роузвейл, сейчас возмутится.
Пьер тяжело вздохнул и, повернув Эйнджел лицом к себе, легонько поцеловал ее в губы. Это произошло так быстро, что Эйнджел не успела даже воспротивиться. Но губы запомнили вкус поцелуя. Эйнджел прикрыла глаза. Так приятно. Если она посидит вот так, с закрытыми глазами, произойдет еще что-то…
Пьер коснулся губами уголка ее рта, потом поцеловал в щеку. Прикосновение его губ было таким легким и нежным… Его руки заскользили по ее шее, груди, и Эйнджел чувствовала, как от его прикосновений кожа покрылась пупырышками. Как приятно. Ни один мужчина никогда не был с ней так нежен. Муж, если и касался ее, то это означало лишь, что он сейчас грубо возьмет ее. А с Пьером… Эйнджел словно попала в другой мир.
Пьер пробормотал что-то невнятное. По-французски? Какая разница? Она хочет испытать до конца то прекрасное, что ей открылось…
Пьер отодвинул прядь волос и поцеловал ее за ухом. Эйнджел замерла от удовольствия.
Он придвинул ее ближе к себе. Она не сопротивлялась. Пусть все будет как будет.
Поцелуи становились все настойчивее. Легкости и нежности больше не было. Пьер крепко притиснул свои жесткие губы к ее губам, заставляя ее открыть рот.
Эйнджел в испуге распахнула глаза. Она попыталась отодвинуться, но он не отпускал, а лишь сильнее впился в ее рот.
Это длилось, казалось, бесконечно. Наконец он на какую-то долю мгновения поднял голову и, глядя перед собой, простонал:
– Ах, Жюли! Жюли!
Потрясение придало Эйнджел силы, которой она и сама от себя не ожидала. Резко вырвавшись из рук Пьера, она оттолкнула его на край дивана.
– Вы целуете вовсе не свою сестру, сэр! – возмутилась она и вскочила на ноги. – Так вот вы какой! Прошу вас немедленно уйти! – Пьер хотел что-то сказать, но Эйнджел отмахнулась. – Обо мне не беспокойтесь, я уж как-нибудь сама доберусь до дома. Да я скорее позволю распоследнему англичанину проводить меня, чем такому, как вы.
Эйнджел развернулась на каблуках, выбежала из комнаты и остановилась, прислонившись к двери. Господи, что все это означает? Выходит, он был нежен с ней лишь потому, что она похожа на его сестру? Поэтому и не разрешил ей снять маску?
Эйнджел покачала головой. Как жарко, и голова такая тяжелая, и перед глазами все ходит ходуном. Надо ехать домой. Наемная карета стоит недалеко от входа, надо просто сесть в нее и приказать кучеру ехать на Беркли-сквер. И все будет в порядке.
Да, но, если она уедет, все на этом и кончится, а она так ждала этого мига свободы.
Вдали играла музыка, доносился оживленный гомон. Эйнджел застыла в нерешительности. Ей так понравился вальс. Ведь именно для этого она приехала сюда – чтобы делать то, что ей хочется. Танцевать, флиртовать, веселиться. У нее же никогда такого не было! И все так быстро закончится?
Эйнджел стояла, покачиваясь в такт доносившемуся из зала вальсу. Может, вернуться туда и просто постоять, послушать? Почему бы нет? Она вернется, выпьет еще немного охлажденного вина, а то очень жарко, и просто постоит в сторонке. Пьер не осмелится прийти, так что бояться нечего, а ее, может быть, кто-нибудь пригласит на танец. На маскарадах представляться не обязательно, все прячутся под масками. Да-да, так она и сделает.
Эйнджел попыталась поправить прическу. Без зеркала это было трудно, но она на ощупь убедилась, что все локоны вроде бы на месте. Глубоко вздохнув, Эйнджел вошла в зал.
– Макс!
В зале было так шумно, что он не услышал. Луиза придвинулась к нему и заговорила на ухо:
– Макс, смотри! Кажется, с твоей кузиной не все в порядке. – Она показала кивком туда, где прежде стояли баронесса и ее кавалер, а теперь была лишь одна баронесса, немного растрепанная и, кажется, чем-то расстроенная. На их глазах она взяла бокал с шампанским и припала к нему губами.
– Боже правый, этот подонок напал на нее! – вскрикнул Макс немного громче, чем надо было.
– Тихо! – шикнула на него Луиза, озираясь.
– Луиза, я…
– Да-да, быстро иди к ней. А обо мне не беспокойся, мой дорогой, я вполне способна позаботиться о себе. Знаешь, мне, наверное, лучше просто уехать, я возьму карету, если ты не против.
Макс был тронут.
– Милая моя, ты редкая женщина, – проговорил он, целуя ей руку, и, протискиваясь сквозь толпу, повел Луизу к выходу.
– Я сразу же пришлю карету обратно, – с улыбкой проговорила Луиза. – И будь добр к ней, – прошептала она, наклоняясь к его плечу, и, сделав короткий реверанс, вышла.
Чего-чего, а уж добрых чувств Макс не испытывал. Кузина заявилась на маскарад, на который не придет ни одна уважающая себя светская женщина. К тому же она испортила вечер Луизе, а ему придется вытаскивать ее из затруднительного положения. Макс кипел от злости.
Баронесса стояла у двустворчатой двери, одна. Было видно, что ей жарко, прическа уже не выглядела безукоризненной, как прежде, да и маска сидела кривовато, но платье было в полном порядке. Можно было предположить, что дело не зашло слишком далеко.
– Добрый вечер, мадам, – ровным тоном проговорил Макс, останавливаясь рядом. Он был полон решимости на этот раз держать себя в руках.
Кузина обратила на него неузнавающий взгляд – недаром Макс так старался изменить свою внешность.
Он уже открыл было рот, чтобы сказать ей, кто он такой, но она опередила его:
– Добрый вечер, сэр. – Она присела в реверансе. – Тут замечательно, да?
Ее глаза игриво смотрели на него поверх бокала. Что она творит, эта женщина?! Неужели не понимает, как опасно ей быть в таком месте?
Макс с трудом сдержался, чтобы не сказать ей что-нибудь резкое. Это надо же, только-только избавилась от одних неприятностей и тут же нарывается на другие!
На лице кузины играла задорная улыбка. Да она флиртует с ним!
Макс улыбнулся в ответ и, взяв ее руку, поднес к губам. Эта женщина напрашивается на ухаживания. Может, он ошибся и на самом деле она убежала от своего любовника не до того, как все произошло, а после? Имеется только один способ проверить это, и он им воспользуется.
– Не соблаговолит ли мадам потанцевать со мной?
Кузина хихикнула.
– С удовольствием, сэр, буду счастлива. – Она поставила пустой бокал и приняла его руку.
Макс обнял ее, нарочно прижимая крепче, чем полагалось. Глупая кузина заслуживает того, чтобы ей преподали хороший урок. И пусть уж она его получит от него, чем от кого-то другого.
Эйнджел обнаружила, что у нее сильно кружится голова. Наверное, это от вальса. Ей смутно припомнилось, что вальс называют опасным танцем, потому что от него хрупкая молодая леди может даже потерять сознание. Наверное, так оно и есть.
Однако нынешний кавалер, судя по всему, был из тех, кто не позволил бы ей упасть. Он словно был рожден для вальса. Ничего подобного она никогда не испытывала. Если б только не было так душно…
– Вы любите танцевать, мадам?
Эйнджел как будто различила легкий иностранный акцент. Голос был приятный – глубокий и теплый.
– О да… Вот только теснота… я никогда не танцевала в такой тесноте.
Он засмеялся горловым смехом. Эйнджел подняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо, и удивилась, какой он высокий. Она в жизни не встречала такого высокого мужчину. Интересно, как он выглядит без помады и парика? И кто он? В нем есть что-то такое…
– Как я понимаю, вы прежде не бывали на маскараде?
Эйнджел покачала головой.
– Могу я поинтересоваться, почему вы решили посетить его на этот раз?
– Можете, а я могу не отвечать, – быстро откликнулась она. Это что еще за вопрос?! Он что, ее муж, чтобы задавать такие вопросы!
Его глаза в прорезях маски широко открылись.
– Как пожелаете, мадам, – сказал он. – Я вижу, вы не любите расспросов. Но, может быть, скажете мне свое имя?
– Если сначала скажете свое, – быстро отозвалась Эйнджел, глядя на Макса из-под ресниц – она видела в свете, что так смотрят на кавалера, с которым флиртуют.
– Хорошо, я скажу. Меня зовут Макс.
– Макс, – повторила она. Мужественное имя. Ему подходит. Она еще ни разу не встречала мужчины, которого бы так звали.
– А ваше имя, мадам?
– Ах, да. Меня зовут… – Эйнджел замялась. Нет, свое имя лучше не говорить. – Роуз. Меня зовут Роуз.
– Роза, значит. Очень мило.
Эйнджел нахмурилась. Что-то такое было в его голосе, что ей не нравилось, но в этот момент у нее так сильно закружилась голова, что думать стало невозможно. Она мечтала только об одном – чтобы танец поскорее закончился.
Минуты через две музыка и в самом деле умолкла. Эйнджел с облегчением вздохнула.
– Вижу, вам не нравится танцевать со мной, мадам.
О господи, он, кажется, обиделся. Она была груба с ним без всякого повода.
– Простите меня, сэр… Макс. Я не хотела… Просто здесь очень душно. Может, мы пойдем куда-нибудь, где попрохладнее?
Его лицо исказилось гримасой, но лишь на мгновение. Подставив ей руку, он направился к открытому окну. Эйнджел легонько потрясла головой, стараясь прогнать стоявший в ней туман.
Макс вложил ей в руку высокий бокал.
– Уверен, холодное питье вам поможет, – сказал он, чокаясь. – За вашу красоту, мадам.
Если б Эйнджел не было так жарко, она бы покраснела. Нет, не из-за того, что он сказал, а из-за взгляда, каким он на нее смотрел.
Глава восьмая
Макс с деланной улыбкой наблюдал, как она пила. Сколько бокалов она уже выпила? И эта женщина говорила, что не любит шампанское? Она явно вознамерилась упиться. Его кузина или просто спятила, или распущенная особа. Вокруг нее незнакомые люди, а она заигрывает с мужчиной, которого прежде и в глаза не видела.
В конце концов Макс решил, что не имеет смысла пытаться разгадать кузину. Его единственная цель – показать ей, что она ведет себя безобразно. Надо преподать ей такой урок, чтобы он застрял даже в ее пьяном мозгу.
Макс отпил из бокала. О, он повеселится как следует. Она приняла его за незнакомца. Вот уж интересно будет посмотреть на высокомерную кузину, когда она увидит, кто перед ней. При этой мысли Макс еле удержался, от смеха. Если она еще не совсем пьяна, то заметит его ухмылку.
Она не заметила.
– Здесь ужасно жарко, вы не находите, Макс?
– Да, к тому же на мне еще и парик.
Она хихикнула.
– Но вы же можете его снять!
– Не могу, леди Роза. – Голова под париком внезапно зачесалась, Макс еле сдержался, чтобы не стащить его. Интересно, что кузина будет делать дальше? Кажется, она решила сегодня пуститься во все тяжкие. Максу захотелось отругать ее… или удушить на месте собственными руками.
– Думаю, мне больше н-не стоит п-пить… – пробормотала она неуверенно. – Я столько выпила. – Кузина хихикнула и потерла рукой лоб.
– Вам нехорошо, мадам?
Она повернулась к окну, но из него не было ни дуновения.
– Выйти бы куда-нибудь, где попрохладнее, – тоскливо произнесла она.
Макс смотрел на нее, с трудом сдерживаясь. Что она делает?! Предлагает совершенно незнакомому мужчине уединиться с ней.
Кузина улыбнулась. Несмотря на маску, она выглядела соблазнительной. Серебристые волосы, синие мерцающие глаза, порозовевшее лицо – все, чтобы привлечь мужчину. Макс не мог оторвать от нее глаз.
Она закусила губу и опустила глаза. Макс уставился на ее губы. Нижняя губа стала ярко-красной. Этот рот прямо напрашивался на поцелуй.
– Пойдемте, Роза, – сказал он, беря ее под руку. – Найдем прохладное местечко, вы отдохнете.
Он вывел ее за двухстворчатую дверь, и они пошли по слабо освещенному коридору. Где-то в этой части дома должна была находиться оранжерея. Макс надеялся, что там никого нет. Ему хотелось остаться наедине с этой среброволосой женщиной. Нет, он не причинит ей вреда – даже она не заставит его опуститься до уровня того мошенника-француза, – но немного попугать ее не помешает. Ну, может, поцелует пару раз. Может, и не только в губы… Макс улыбнулся, когда, подойдя к оранжерее, увидел, что в дверях торчит ключ.
Эйнджел с облегчением вздохнула, выйдя из душного зала. Какой обходительный у нее кавалер, и манеры прекрасные. Кто он и откуда? Эйнджел была уверена, что не видела его раньше, иначе запомнила бы. Даже без парика он все равно будет выше всех мужчин, которых она знает.
Посмотрев по сторонам, она обрадовалась – это была не та комната, куда ее водил Пьер.
– Вы любите растения, Роза?
Его голос звучал как-то не так. Или это просто потому, что здесь тихо и не надо перекрикивать гремящий оркестр и гул голосов?
– Роза?
– Прошу прощения, Макс. Боюсь, я отвлеклась. Что вы сказали?
– Я спросил, любите ли вы растения, мадам. Розы, например, вас ведь тоже так зовут. Им нелегко соревноваться с вами в красоте.
– Ох… – Эйнджел словно окатило сладостной волной. Какой приятный, мелодичный голос… Она схватилась за тесемки своей маски. В прошлый раз они никак не поддавались ее дрожащим пальцам, а теперь развязались сразу. Маска упала на пол.
– Спасибо, – сказал он. Наступило продолжительное молчание. Он смотрел на нее, словно старался запечатлеть в памяти ее черты.
Под этим взглядом Эйнджел вдруг стало еще жарче, чем прежде.
– Я… я…
Он приложил палец к ее губам.
– Тихо.
Эйнджел поежилась и легко коснулась пальца языком.
Макс на мгновение замер, потом стал водить пальцем по ее нижней губе. Ей захотелось еще раз коснуться его языком, но она не посмела. Незнакомец был какой-то уж слишком молчаливый и таинственный. И такой сильный. По спине Эйнджел пробежал холодок. Она должна была предвидеть, к чему все это может привести.
Эйнджел закрыла глаза. И зачем только она сняла маску? С ней она чувствовала себя защищенной, а теперь словно оказалась голой перед ним. «Если он захочет поцеловать меня, – подумала она, – я не смогу воспротивиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24