Старый «урал» с помятой коляской. Ни у кого из живущих в нашем подъезде такого не было. Очевидно, к кому-то прибыли гости. А вот, наверное, и владелец этого тарахтящего драндулета...
Около мотоцикла стоял человек из таких, которых, раз увидев, встречать больше не хочется. Тощий, как обтянутый кожей скелет, обряженный в рваную майку. Левая рука была обмотана грязным бинтом, на котором кое-где проступали пятна свежей крови. Пальцы судорожно подергивались.
Урод, да и только.
Я заметил, как он уставился на меня, и вздрогнул. Ощущение было точно такое же, как и во сне. Тяжелый, давящий, выворачивающий наизнанку взгляд.
Черт возьми, у меня уже паранойя!
Проходя мимо тощего мотоциклиста, я вежливо поздоровался. Мужик буркнул мне в ответ что-то непонятное и отвернулся. Я прошел вдоль улочки и спустился в маленький магазинчик в подвале.
Я не оглядывался, но был уверен, что мотоциклист, не отрывая глаз, все время пялился мне в спину. Лопатки все еще жгло, наверное, от его взгляда. Разглядывая разложенные за холодным стеклом витрины продукты, я поморщился и постарался выкинуть этого психа из головы.
Неужели весь мир задался целью свести меня с ума? Возможно, надо было прочитать гороскоп и не выходить из дома. Смотреть телевизор, читать книжки, ждать, когда Ольга придет с работы.
Промаявшись среди витрин и ценников около получаса и выложив дородной продавщице большую часть своей наличности, я забрал покупки. Зловещего мотоциклиста уже не было. Зато около скамейки приплясывал Семен Иванович, костеря во все корки каких-то хулиганов.
– Ты видел, – подскочил он ко мне, – нет, ты это видел?
– Видел что?
– Ящики! Почтовые ящики! Какой-то придурок переломал все почтовые ящики. Все!
Бросив на попечение бывалого милиционера все свои покупки, я пулей влетел в подъезд. Разгром, как после мамаева побоища. Всего несколько минут назад преспокойно висевшие на стене железные коробки все до последней оказались раскуроченными. Несколько газет сиротливо валялись на грязном полу, украшенные отпечатками мужских ботинок. Да, развлекся здесь кто-то весьма основательно.
Спустившись во двор, я присоединился к восседавшему на лавке участковому.
– Нет, ну я понимаю, – разглагольствовал тот. – Ящики взламывают, чтобы похитить почту. Воруют газеты и журналы – это я понимаю. Но это... Ты заметил? Они же ничего не взяли. Ничего! Просто переломали, и все. Варвары! Дикари! Куда катится страна?
Я согласно кивал, погруженный в свои мысли.
– Вот сейчас во всех газетах хают старые времена. Ох, как тогда было плохо, ох, как сейчас хорошо. Да при советской власти такого случиться просто не могло! Не могло!
Любимый конек старшего поколения – ругать правительство и вспоминать былые дни. Нет, я, конечно, их понимаю, хотя сам отношусь к тем, кто стоит у руля, более философски. Старые времена все равно не вернуть. Вспоминать прошлое – бессмысленно. Смотреть в будущее? Хм, строить долговременные планы в наши дни бесполезно – реальность все равно поставит все с ног на голову. Остается жить сегодняшним днем.
– Довели матушку Россию...
– Да ладно тебе, Иваныч. Не разоряйся. Это всего лишь ящики. Никого не обчистили, никого не пришибли. Вандализм, да и все.
Старик на мгновение замолчал, с заметной обидой уставившись на меня.
– Ящики – оно, конечно, мелочь, но ведь именно из мелочей складывается наша жизнь. Сегодня – мелкое хулиганство, завтра – кража, через неделю – убийство? Скажи вот мне, как начинал тот, кто вчера подстрелил какого-то китайца у шоссе? Может быть, тоже с разгрома почтовых ящиков?
– Какого еще китайца? – машинально спросил я, почти не слушая болтовню Семена Ивановича – поборника справедливости.
– Не знаю я какого, – отрезал страж закона. – Его водила-дальнобойщик нашел у самой дороги. Говорит, хотел в кусты сбегать, а там труп. Кто такой и откуда – неизвестно. Документов нет. Одежда дорогая, хотя и довольно потрепанная.
– Сбили, что ли?
– Какой там, сбили. Сказал же: застрелили. Три пули в живот, одна в голову. Гильзы нашли. Девятимиллиметровые.
– И за что же его?
– Да черт его разберет. Но уж точно не грабеж. У убитого деньги были. Много. Их не взяли, хотя сразу видно, что по карманам шарили.
– Братва, наверное, разборки ведет. – Я встал и подхватил свои пакеты. – Пойду я, пожалуй.
Поднимаясь по лестнице и проходя мимо разбитых ящиков, я пнул скомканные газеты и, глядя как бумажные комки с укоризненным шелестом прыгают по ступеням, уныло вздохнул. Будь я параноиком, то, наверное, подумал бы, что этот бессмысленный акт вандализма был произведен только для того, чтобы отыскать что-то довольно ценное. И если бы я был законченным психом, то, наверное, решил бы, что искали именно тот браслетик, что валяется у меня на столе.
Псих я или нет, но, прежде чем войти в квартиру, трижды огляделся по сторонам. Ощущение сверлящего затылок взгляда не исчезало. Но конечно же никого не было. Я вытащил ключи и воровато открыл собственную входную дверь.
Первым делом рассовав покупки по надлежащим местам и вооружившись бутылочкой пива, я подошел к окну. Непонятный браслетик все еще валялся среди барахла на столе. Если вся эта каша заварилась из-за него... Чем же он может быть ценен? Простой бесхитростный ободок из какого-то легкого сплава. Ничего особенного.
Я взял браслет и, задумчиво повертев в руках, вздрогнул.
Царапина. Безобразная бороздка, осквернявшая полированную поверхность своим уродством. Рана, нанесенная этому колечку-переростку моей недрогнувшей рукой.
Ее не было!
Идеально гладкий, блестящий металл. Никаких повреждений. Внимательнейшим образом осмотрев браслетик, я поднял голову и уставился в потолок.
Я помнил ее. Помнил, как взял стеклорез и... Кривая черта с небольшим закруглением на конце. След, оставшийся на металле после прикосновения промышленного алмаза. Царапина.
Отбросив глухо звякнувший браслет на пол, я потер подбородок.
Так. Особых причин ставить под сомнение свой собственный разум я до сегодняшнего дня еще не имел. Ну, разве только после парочки бутылок водки. Но ведь сегодня вроде бы еще не пил. Царапину я помнил отчетливо. Была, точно. А теперь нет.
Вчера я бросил на стол помеченное царапиной металлическое колечко. Сегодня царапины нет. Значит... Значит, это не то кольцо.
Подмена? Как? Но самое главное: зачем?
Какой смысл во всем этом?
Подобрав проклятый браслетик, я вышел на балкон. С четвертого этажа был прекрасно виден стоящий у столба мусорный контейнер. Я хорошенько прицелился и... дзыннь!
Браслетик отскочил от металлического края мусорного бака и покатился по асфальту.
Не попал. Ну и черт с ним.
А через несколько минут в дверь позвонили.
– Ты откуда? – невпопад ляпнул я. – А как же работа?
– Я на минутку. Бумаги забыла, а сегодня у нас налоговая. – Ольга проскользнула мимо, оставив меня хлопать в недоумении глазами. – Ты не помнишь, куда я отчеты бросила?
– Не помню, деловитая ты моя.
Ольга – бухгалтер в небольшой фирмочке. Я так и не знаю, что эта контора делает. Скорее всего, что-то перепродает.
– Ага! Вот они где. Ты видел, что у нас в подъезде наделали? Мальчишки, наверно... Ну, я побежала. Да, кстати, смотри. – Моя ненаглядная подняла руку, и на запястье...
Я зажмурился, чтобы этого не видеть, и постарался – изо всех сил постарался – не застонать.
– Браслетик кто-то потерял. Смотри какой. Наверное, серебряный.
– Не серебряный, – буркнул я, надеясь, что все это окажется всего лишь сном. – Слишком легкий.
– Откуда ты знаешь?
– Это я его выбросил. – Я схватил жену за руку. – Оля, выкини эту штуку.
– Зачем? – Удивление в голосе Ольги было неподдельным. – Он мне нравится. Простенько и красиво.
– Оля, я прошу тебя. Выброси эту гадость. Пожалуйста.
– Ну, хорошо. – Ольга сдалась под натиском моих серых глаз и стряхнула с руки проклятую металлическую штуковину. – Держи.
И вновь у меня в руках оказался этот кусок неведомого металла, волею случая принявший форму браслета. Легкий. Необыкновенно легкий. Хранящий тепло Ольгиной руки.
– Пока. Я побежала. До вечера!
Дверь закрылась. Я молча стоял и смотрел на вольготно расположившийся у меня на ладони блестящий ободок браслета. Несколько раз моргнул, прогоняя оторопь, и снова вышел на балкон.
По тротуару процокала каблучками Ольга. Какая же она у меня красавица! Любящая, нежная, заботливая. Вот только зачем она притащила домой этот браслет? Я пожал плечами. Ладно, придется повторить подвиг.
Металлическое кольцо выпало из моих рук и беззвучно исчезло в траве, обильно произрастающей вокруг дома. Несколько минут я торчал на балконе, курил и смотрел вниз. Потом щелчком отбросил окурок и вернулся в кресло.
Кажется, я задремал. Разбудил меня осторожный стук.
К двери я подошел с опаской. Не то чтобы я боялся каких-нибудь грабителей или хулиганов, но нервных потрясений на сегодня уже более чем достаточно.
– Здравствуйте, теть Клава!
– Здравствуй, Антоша. Это не ваше? – Безобидная старушка, живущая на втором этаже и целыми днями нянчившаяся с целым выводком внучат, протянула мне ненавистный браслет. – Левушка, внучек мой, нашел в траве за домом. Ну, думаю: дорогая ведь вещица. Потерялась – люди расстроятся. Сразу про твою Оленьку подумала. Только что она тут пробегала. Торопилась, да и обронила небось. Возьми, Антоша.
Я не смог сдержать стон.
Так. Спокойно. Я сплю. Это все сон. Сейчас я проснусь и все забуду. Разом выбулькав оставшиеся полбутылки пива, я уставился на серебристый ободок браслета. Проклятое украшение лежало на столе и, казалось, излучало насмешливое спокойствие: «Тебе ни за что от меня не избавиться. Никогда».
О господи! Да что же это такое?
Один раз – возможно, два раза – подозрительно. Три раза... А вот это уже судьба. Почему-то я был уверен, что выбросить браслет мне не удастся. И даже если я уеду за город и зарою его где-нибудь в лесу, то уже через два-три дня какой-нибудь грибничок обязательно притащит эту штуковину ко мне.
Я глупо хихикнул, глядя на колечко-переросток. Никогда не уважал браслеты. Кольца – куда ни шло, но таскать металл на запястье... Я даже часов не ношу.
Но вот он. Вот он, чертов ободок. Тоненький, блестящий, так и просящийся, чтобы я его примерил.
– Судьба. Это судьба. – Столкнув под стол пустую бутылку, я, пошатываясь, побрел на кухню. В холодильнике пива больше не оказалось, зато в животе у меня булькало, как в цистерне. Сколько же я выпил? Пять или шесть?
Совершив по пути остановку в туалете, я вернулся в кресло и снова уставился на свою вчерашнюю находку. Будь проклят тот час, когда эта штука попала мне в руки.
Чего тебе надо? Чего? Вот этого?
Я схватил браслет и просунул в него левую руку. Прохладный металл лег мне на запястье. Почему-то я вздрогнул. Тишина. Ни грома, ни молний посреди ясного неба. Ничего не изменилось. Все также галдели детишки во дворе, слышался грохот проезжающего мимо дома грузовика, слабо бормотал магнитофон. Я чувствовал, как по моей спине стекает капля пота. Мир не перевернулся.
Тряхнув рукой, я с ухмылкой посмотрел на трепещущий на запястье браслет.
– Этого ты хотел? Да?
Нет, наверное, я все-таки спятил. Сижу и разговариваю с железкой, каким-то идиотом подброшенной мне в почтовый ящик. Очень смешно. Снимайте кино. «Псих с браслетом».
Презрительно фыркнув, я прошел на кухню и достал початую уже бутылку водки.
Вернувшаяся домой Ольга застала меня уже спящим в кресле, будить не стала. Наверное, обиделась, что сам я набрался, а ей не оставил.
Сегодня мне не снилось ничего. Совсем ничего. Очевидно, выпивка все же оказала свое действие, и спал я как убитый. Нормально, можно сказать, выспался. Вот только голова с утра гудела как чугунная, ничего не соображающая.
Я проснулся рано. На часах было еще полшестого. Ольга лежала, разметавшись по кровати, и негромко посапывала. Тоненькая ночнушка почти ничего не скрывала. Несколько минут я любовался своей спящей женой.
Красавица. Как же я ее люблю!
Добравшись до ванной, я несколько раз плеснул водой в лицо, посмотрелся в зеркало, подумал и неохотно почистил зубы, чтобы избавиться от запаха перегара. Ну вот, теперь почти похож на человека. Только голова гудит, да ноет левое запястье.
Запястье?
Я посмотрел на руку. Вчера я уснул, так и не сняв эту чертову штуковину. Возможно, именно поэтому сегодня у меня болит левая рука?
Браслета не было.
Возможно, он слетел, пока я бессовестно дрых в кресле или его сняла Ольга. Браслета нет? Ну и черт с ним! Вот только след после него остался. Покрасневшая кожа и опухоль, охватывающая кольцом руку.
Я легонько прикоснулся к опухшему запястью. Боли почти не чувствовалось. Так, немного жжет. Тогда, решив, что пришло время действовать более решительно, я стиснул распухшую руку и уверенно прощупал больное место. Немного больно, но ничего, вполне терпимо. К вечеру наверняка пройдет.
Под кожей что-то ощущалось. Какое-то плотное образование. Нечто, охватывающее мою руку точно в том же месте, куда вчера я нацепил браслет. Чертово колечко все же оставило мне на память... что?
Что это значит?
В голове, оставив после себя неприятный холодок, промелькнула страшная догадка: «Радиоактивность. Господи, а что, если эта штука была радиоактивна...» Сами собой всплыли в памяти постоянно просачивающиеся в средства массовой информации слухи о попадающихся на городских свалках радиоактивных отходах.
О боже! Я как наяву представил себе последствия этого неразумного шага. Лучевая болезнь. Лейкемия. Смерть. Что там еще относится к поражающим факторам?
Если у меня на запястье радиоактивный ожог...
Я чуть не взвыл, опомнившись только в последний момент – не годится будить Ольгу. Или все же...
Эта зараза, должно быть, все еще у меня в квартире! Ах ты!..
Я подскочил как ошпаренный, пулей вылетев из ванной, и бросился на поиски. Браслет. Проклятый браслет. Куда же он закатился? На кресле его не было, под столом тоже. Я лихорадочно ползал по полу, заглянул даже под кровать. Однако его нигде не было.
А если его взяла Ольга?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45