— Молодец. А я еще нет. Беги за Бутчем, встретимся у бассейна. И не вздумайте лезть в воду, если рядом нет взрослых. Дяди Ника, например.Лиззи скорчила рожицу.— Да знаю. Мы оба хорошо плаваем. Нас мама научила.Они вышли из комнаты Лиззи. Девочка побежала за Бутчем, а Молли зашла в свою спальню. Она закрыла дверь, прислонилась к ней спиной и вздохнула.Наконец-то одна.Как родители с ними справляются? Надо все время чем-то их занимать. Следить, чтобы не поранились. Не скучали. Переживать за них. Успокаивать, когда капризничают. Мечтать, какими они станут, а потом снова переживать. Столько любви, столько ответственности. Столько огорчений.— Спасибо, это не по мне. — Молли отошла от двери. Она очень полюбила Лиззи и Бутча, правда, но расставалась с ними с облегчением. Звонить им, писать письма, приезжать в гости. Играть вместе. Но отвечать за них?— Наркотики, уличные шайки, сигареты, попытки устроить в самый лучший колледж. С кем они дружат? Вдруг они напьются и станут гонять на машине? Заниматься незащищенным сексом? А потом женятся, выйдут замуж, заведут своих детей, и все пойдет сначала: ветрянка, содранные коленки, слезы, потому что они не такие, как все, и грудь у них еще не выросла. Да мало ли что? А у тебя каждый раз сердце на части разрывается. Только начни — и никогда не перестанешь быть родителем.Хотя некоторые так никогда и не начали. Например, ее родители. С таким же успехом они могли отложить яйцо, а когда Молли вылупилась, уплыть.— Нет, я не стану так поступать с ни в чем не повинным ребенком, — вслух заявила Молли, стянула топ, шорты и прошла в ванную. — Если уж в тебе этого нет, притворство не поможет.Подставив голову под струи воды, Молли с головой ушла в самокопание.Она эгоистка. Пустышка. Легкомысленная девчонка, которая боится ответственности. Где-то там, глубоко-глубоко в душе, оставалось пустое место, которое надо было заполнить чем-то… но чем? То, что должно было там вырасти, так и не выросло, никто ему не помог, не поддержал.Если бы только она знала, что должно там находиться, она бы все исправила. Господи, всю свою жизнь она мечется, пытаясь отыскать это неуловимое что-то.Она взяла мочалку и гель для душа и принялась намыливаться.Ее тело было прекрасно. Она не жалела на это сил.Чтобы никто не догадался про пустой угол в душе.— Хватит стенать, — скомандовала она себе. — Оставь это на ночь, как всегда. Сделай рекламную паузу.Она повесила мочалку на хромированный крючок и принялась намыливать голову. И запела:— Выброшу этого мужчину из головы, хей! Строчка из песни Нелли из мюзикла «Южная Пасифика».

— Хей-хей, — подхватил Доминик, отдергивая штору. — Слышала новости, Молли? Всем приказано экономить воду.И забрался к ней под душ.Она попыталась бросить на него возмущенный взгляд, но не очень получилось: во-первых, мешала пена, во-вторых, Молли дико хотелось прижаться к нему всем телом.— Сумасшедший. Посреди дня. А если кто-то из детей…— Они плещутся в бассейне вместе с Тейлором. Он их развлекает тем, что швыряет в воду с бортика. Это про экономию воды.Он прижался к ней:— Давай помогу.Молли опустила руки, пальцы Доминика зарылись в ее волосы и стали нежно массировать голову.— Как приятно. У тебя здорово получается. Много тренировался? Нет, не отвечай.Она подняла к нему лицо, и его скользкие от шампуня ладони опустились ей на плечи. Упругие струи воды лились сверху, текли вместе с пеной по лицу, по груди, по его ладоням на ее груди. От воды его волосы стали темнее, а ресницы слиплись стрелками. Он лукаво улыбался, блестя глазами, и походил на озорного мальчишку, чертенка.А его руки, пальцы, губы дарили ей райское блаженство.— Теперь… моя очередь, — прошептала Молли, прильнув к нему, когда затихла последняя волна наслаждения.Он поцеловал ее мокрые волосы.— Ты, кажется, обещала меня вымыть?..— Никогда, — она взяла мочалку и гель для душа, — не отказываюсь от обещаний.Она принялась намыливать ему грудь и плечи, мочалкой выводя на его теле сложные узоры.— Ин… хм, интересный способ мытья, — вырвалось у Доминика, пока Молли взбивала пену вокруг его сосков. — Никогда не думал… Молли? Если не хочешь… о господи…Она опустилась на колени, ловко орудуя мочалкой.— Бедный мой, — пробормотала она, забыв про все свои благие намерения. На самом деле она собрала чемоданы и сбежала отсюда в первый же вечер. — Ммм, да ему лучше…— Молли…Все, что она сделала потом, было так естественно, как будто иначе и быть не могло.Молли умела со всей страстью отдаваться настоящему моменту…Она почувствовала прикосновение его рук; он подхватил ее под мышки, поднял, и они снова смотрели друг другу в глаза, пока их мокрые тела скользили и таяли. Наверное, струи воды испарялись, не успев коснуться их кожи.Молли изо всех сил обхватила Доминика, будто он был ее соломинкой, он прижал ее к себе, вошел в нее, взорвался внутри, и она взорвалась вместе с ним…Потом он снова мыл ее, а она — его. А потом ушел, не сказав ни слова, не стал мучить ее разговорами.Просто поцеловал в лоб и ушел, а она осталась стоять… пока не закончилась горячая вода и холодный душ не привел ее в чувство.— Ого… — только и смогла сказать она, моргая от стекающей по лицу воды. Потом повернула кран и вышла из душа.Она завернулась в большое банное полотенце и присела на край ванны. Попыталась успокоить дыхание. Постаралась собраться с мыслями. Разобраться…Шесть месяцев назад в Лас-Вегасе она развлекалась тем, что разносила в казино коктейли. Каждый раз возвращаясь домой одна. Не домой — в четырехкомнатный люкс отеля «Белладжо». Подсчитывать чаевые.Пять месяцев назад она, отчаянно скучая и с трудом сдерживая отвращение, следила за тем, как пятеро собак испражняются в сточный люк возле тротуара; бигль (самый маленький песик) всегда лил ей на туфли.Четыре месяца назад? Она поехала в Сан-Франциско, в гости к подруге по колледжу. Ну ладно, не подруги, а просто знакомой.Три месяца назад она все еще была в Калифорнии, разъезжала на роликах по кафе «У Дэнни».Два месяца…Молли нахмурилась, пытаясь вспомнить. Нет, не помнит. А, подождите. Она вернулась в Коннектикут: решила устроить себе каникулы. На три недели. Торчала целыми днями в кухне, мешаясь миссис Бими, потом бродила по большим пустынным комнатам, по огромному, ухоженному и такому безлюдному поместью.Месяц назад? Это просто. Джерри подкинул ей работу в одной вашингтонской газете — репортер-стажер. Вот откуда она уволилась без капли сожаления.Там она была раньше. А где сейчас? И куда направится дальше?Молли встала, обернула вокруг головы полотенце поменьше и прошла в комнату.Вопрос что надо. Куда ее занесет через месяц?— Как я устала, — сказала она своему отражению в зеркале, присев на туалетный столик. — Чертовски устала и не знаю, что делать дальше.Глаза защипало. Она прикусила губу и смотрела, как из глаз текут слезы.— Не увиливай, знаешь, — сказала она самой себе. — Ты можешь остановиться. Не отказываться от этого шанса.И сразу же больно куснул застарелый страх. Она съежилась, прижала руки ко рту и протянула тоненько:— Господи, а вдруг ничего не получится…— Молли?Отвернувшись, Молли стянула с головы полотенце и вытерла лицо. В дверях стояла Синара. Молли медленно вдохнула и выдохнула.— Привет, Синара. Случилось что-нибудь? — спросила она, мысленно мгновенно взяв себя в руки: один из многих ее талантов.— Случилось. — Актриса мелкими шажками вошла в комнату. На ногах у нее были босоножки на невообразимой платформе: золотой с металлическим блеском. Двигалась она, как модель на подиуме; подбородок поднят, руки вдоль тела. — Я прошлась мимо бассейна… Кажется, Тейлор там сейчас откачивает Дерека, иначе тот захлебнулся бы. Нравится?Синара покрутилась перед Молли. У актрисы была великолепная фигура, безо всяких скидок на возраст. Ярко-желтое бикини только подчеркивало ее красоту. Особенно когда Синара сняла короткую струящуюся накидку, едва доходившую до бедер.На голове у нее красовалась желтая шляпка в тон, на одной руке не меньше десятка тонких золотистых браслетов, на другой — один, но огромный, оранжевый, откровенно пластиковый. Вокруг шеи — ожерелье из пронзительно оранжевых бусин, каждая размером с мячик для пинг-понга. Оранжевая помада. Оранжевый лак для ногтей.— В жизни ничего подобного не видела. Где ты его нашла? — спросила Молли, указывая на оранжевый браслет.— Ангел привел меня сегодня днем в один изумительный бутик. И все мне подобрал. Между нами: он мне сказал, что сам все там покупает. Кажется, он по выходным участвует в показах. Удивительно! Я думала, такое только в Нью-Йорке бывает. Нет, скажи, тебе нравится? Это не слишком вызывающе?Немного похоже на костюм Королевы Трансвеститов, ну да ладно…Молли взяла солнцезащитный лосьон и принялась намазывать ноги.— Смотря чего ты хочешь, — сказала она. И подумала: «Если работать маяком в туманную погоду — самое оно».— Как чего? Голову Дерека, что же еще. — Синара надела накидку. — Кстати, я пришла за тобой, дорогая, так что поторапливайся. Я единственная еще не искупалась. Не считая Бетани. Мамаша закутала эту дурочку в полотенца и усадила под зонтик.— Я сейчас. — Молли намазала руки и плечи новой порцией крема. — Как у тебя дела с Дереком?Синара присела на стул и потерла лодыжку.— Пора его объездить. — Она улыбнулась Молли. — Все хорошо. Он хочет помочь мне с репетициями, пока есть время. Думаю, переживает за меня.— Конечно, — кивнула Молли. Секретов Дерека она этим не выдаст, так что нечего волноваться. — Скажи, а можно мне тоже будет прийти на ваши репетиции? Я, кажется, поняла, как нужно…Синара поднялась и жестом остановила Молли.— Спасибо, дорогая, но — нет. Не хочу показаться жестокой, но я и сама справлюсь.Молли моргнула.— Ничего.Она посмотрела, как Синара почти вприпрыжку вышла из комнаты.— Поиграли в Спасительницу, и хватит. Потом окликнула актрису, надеясь хотя бы рассказать свою идею.— Синара? — позвала она. В коридоре цокали каблуки. — Синара?Молли осенило. Она встала и заперла дверь на ключ.— Либо меня только что шикарно отбрили по-бродвейски, либо я права, — сказала она себе, доставая из шкафа купальник. — Хотя это меня не касается, — напомнила она себе, натягивая черное бикини. — И так проблем хватает.Она застегнула верхнюю часть купальника на животе, потом перевернула и поймала груди в чашечки. Обернула вокруг талии черное полупрозрачное парео, небрежно завязала его вокруг бедер, чтобы нижний край скользил по лодыжкам. Потом отыскала босоножки на шпильке: каблуки, тонкая подошва и витой кожаный ремешок на мыске.Синара была роскошна. Ее тело было роскошно. По-театральному.Выглядеть вызывающе сексуально очень здорово. Но Молли, помимо всего прочего, нравилась элегантная и дорогая простота. Например, мягкая черная соломенная шляпа, которую прислала миссис Бими. Спереди поля закручивались к тулье, выгодно подчеркивая волосы и лицо своим мягким изгибом, а сзади и по бокам свободно парили над плечами. Шляпа такая большая, что на спине нижний ее край доходит почти до талии. Она обожала эту шляпу, они с Молли идеально друг другу подходили.Из украшений она надела тонкую золотую цепочку (на лодыжку) и большой черный оникс (на указательный палец правой руки).Немного блеска для губ и чуть-чуть бледно-розовых теней. Она готова. Оружие к бою.Как Лиззи, она покрутилась перед высоким зеркалом, в котором отражалась в полный рост. Да, все на месте. Точно так же, как прошлым летом в Монако.Черный цвет выгодно оттенял ее светлую, неподвластную загару кожу и рыжие волосы.Молли уже собралась уходить, как вдруг внимательно вгляделась в зеркало и нахмурилась. Что-то изменилось.Она похлопала себя по животу. Нет, жира не было. Покрутилась так и сяк. Вроде не похудела. Тело все такое же.Нет, не такое.Молли подняла руки и сжала груди руками. Ее кожу… покалывало.Она приложила ладони к щекам и закрыла глаза. Вспомнила ласкающие руки Доминика, его губы…Каждая жилка, каждый мускул, каждая капля крови в ней изменились. Стали свободнее. Как будто в них вдохнули жизнь.Она опустила руки и прошлась по комнате, повернулась и дошла до зеркала, следя за собой.Ее походка стала другой. Даже походка!Она всегда была уверена в себе. Но сейчас появилась новая уверенность. Она всегда чувствовала свое тело. Но сейчас это была новая чувственность.— Что же он со мной сделал? — спросила она себя. — Куда я разрешила ему пробраться? Глава 22 — Спасибо, что возишься с ними, — сказал Доминик Тейлору. Они лежали в шезлонгах в тени. Лиззи и Бутч сидели на траве на полотенцах и играли в какую-то электронную игру. — Я твой должник.— Э, дружище, ты мне должен гораздо больше, чем думаешь. Пока ты пропадал, я успел провести за тебя пару раундов с мамой Билли.— Не стоит, Тейлор, — вздохнул Доминик. — Она у меня под контролем.— Да? Значит, ты согласен дать Бетани другое соло?Доминик подпрыгнул в шезлонге. .— С чего это? Сценарий никто не менял.— Я ей так и сказал. — Тейлор отхлебнул пива из банки и продолжил: — Она требует нечто проникновенное.— Бетани играет девчонку. Забавную, шкодливую девчонку.— Я тоже так думал. Но мама Билли жаждет продемонстрировать все таланты Бетани. Говорит, ты согласен.— Черта с два я согласен. Где она? Я так ей и скажу.— Не надо. Я уже все уладил.Доминик откинулся на подушки.— Опять намекнул на Карла с лопатой? Мне все больше по душе эта идея.— В ней есть блеск гениальности, согласись. Нет, я перевел стрелки. Сказал, что мы действительно подумываем немного изменить роль Бетани. А то и вообще убрать. Синара слишком зрелая, сказал я ей, для такой юной сестры. Поэтому мы хотели бы немного состарить Мелани. В конце концов, репетиции — это творческий процесс.— Странно. Я не слышал взрыва. Как она отреагировала?— Умчалась перечитывать контракт Бетани, звонить своему агенту, втыкать булавки в твою восковую куклу. Мало ли у нее дел? Она не здесь, и это главное.— Замечательно. — Доминик почувствовал, что с мамой Билли ему грозит очередная головная боль. — Кажется, ты только напортил.— Почему? Она всю ночь теперь глаз не сомкнет, станет вытягивать Бетани, чтобы сделать ее повыше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34