Поэтому она просто улыбнулась и сказала:— Простите, мы немного увлеклись. Репетировали одну сценку. Так, дети?Лиззи соображала быстрее и тут же с Молли согласилась. Эл озадаченно спросил «Чего?..», но Молли быстро сцапала его и притянула к себе.— Сценку? — переспросил Доминик. — Понятно. Я сделаю вид, что поверил каждому слову, если больше не услышу ни звука. Значит, на репетицию вы не собираетесь?— Почему не собираемся? — Молли гордо вскинула голову. — Вперед, дети. Актерами мы только что были, теперь потренируемся быть зрителями.И она широко распахнула дверь. Доминику пришлось отойти с дороги, чтобы она могла провести детей в зал. С достоинством вдовствующей императрицы.— Молли, я здесь!Молли помахала Синаре в ответ. Она провела детей по короткому центральному проходу, жестом велела им сесть во второй ряд, а сама прошла к сцене. Если бы она никогда не видела домашних театров Новой Англии и Европы, этот произвел бы на нее сильное впечатление. Такая уж она, Молли: просто принимала то, что видела, не глазела попусту и давным-давно научилась быть счастливой там, где оказывалась.— Я вижу, вы с Ангелом отлично поладили, — сказала она. — У тебя изумительная прическа.Синара встряхнула свежезавитыми волосами.— Нравится? Ангел взмахнул несколько раз ножницами и сотворил это чудо. Огромное спасибо за то, что отыскала его мне. Вот взгляни, — она протянула руку, — французский маникюр. Ангел предложил. Сказал, для того, кому приходится много жестикулировать, это лучше всего. То есть для меня. Иначе, сказал он, ногти будут отвлекать внимание от лица, а кому это надо?Пока Синара щебетала, Дерек подошел и остановился у нее за спиной.— Почему бы вам двоим не перебраться в одну спальню, чтобы всю ночь болтать о ногтях, волосах и прочих женских штучках? — предложил он с ехидцей в голосе. — Синара, ты ведь все равно ночуешь одна.— Это уж как я захочу, дорогой, — промурлыкала Синара и потрепала его по щеке. — Тебе-то выбирать, конечно, не приходится.Мгновение Дерек смотрел на Синару, потом ловко развернулся на каблуках и отошел на другой край сцены. Там он взял с невзрачного деревянного стола какие-то ноты и принялся их изучать.— Бедный Дерек, — прошептала Синара, слегка приподнимаясь в кресле, чтобы дотянуться до уха Молли. — Он был абсолютно уверен, что все три недели я прокувыркаюсь с ним в постели. Нет, больше я подобной ошибки не совершу. Хочешь посмотреть, как Дерек бежит сломя голову? Шепни ему на ухо «как я к тебе привязалась», и он испарится, глазом не успеешь моргнуть.Молли посмотрела на Дерека. Все время, пока Синара с ней шепталась, тот украдкой на них поглядывал.— Ты его любила? — спросила она.— Ха! Вот именно — «любила», в прошедшем времени. А теперь мы друг друга терпеть не можем. Разве не заметно?Молли пожала плечами и улыбнулась. Сначала она думала, что между двумя звездами и в самом деле кошка пробежала, но теперь уже не была в этом уверена. Кто разберет, что на самом деле происходит между мужчиной и женщиной?— Синара, что ты сегодня поешь?— Сначала дуэт. — Синара встала. — Чтобы не задерживать великого Дерека. Пусть займется своими делами, пока мы прогоним мое соло во втором акте.— Я мечтаю услышать, как ты поешь, — искренне призналась Молли. — Я раньше никогда не бывала на репетициях. Это так интересно.— Это долго. Скучно. Это работа, — печально вздохнула Синара, покачав головой. — Слава богу, хоть Тейлора здесь нет. Он останавливал меня еще до того, как я начинала петь, и кричал, что я перевираю мелодию. Было бы что перевирать!Доминик уселся в кресло на последнем ряду.— Ну, Синара, пора начинать.— Я ему объяснила, — как ни в чем не бывало продолжала жаловаться Синара, — мне нужен оркестр, живой оркестр. А не дурацкая пластмассовая коробка, квакающая в лицо. Какое тут вдохновение?— Синара? Давай начнем сегодня, если ты не против. — Доминик взял с соседнего кресла бумаги и перелистал их.— Ты еще не видела, что творит Дерек. Даже здесь, на репетиции, он все время пытается задвинуть меня в угол, чтобы лишний раз покрасоваться на моем фоне. И так все время, и ему не стыдно. Я уверена, стоит притащить на сцену труп, он и перед ним начнет выделываться, лишь бы ему лишний раз похлопали. И самое главное…— Синара, — вмешалась Молли, — Доминик просил начинать.Актриса взглянула на последний ряд и пожала плечами.— Да? А почему он сам об этом не скажет? Извини меня, дорогая. Пора отрабатывать свой ужин.Она отвернулась и пошла прочь. Небольшая сцена театра сразу стала еще меньше оттого, что все глаза мгновенно обратились к Синаре. Манера держаться, гордо поднятая голова — все в ней как будто говорило: «Вот и я, можете аплодировать». Это было прекрасно.Но еще прекрасней была улыбка, с которой она взглянула на Дерека: теплая, дружелюбная, почти любящая. Она встала рядом, взяла протянутый им лист и вместо «спасибо» послала ему воздушный поцелуй. Ее пальцы доставили этот поцелуй по назначению. Только после этого она вернулась к Молли. Теперь она стояла напротив Дерека, на противоположном краю сцены, и смотрела на него любящим взглядом.Дерек тоже послал ей воздушный поцелуй и нажал кнопку проигрывателя. Молли уселась в кресло рядом с Лиззи и приготовилась наслаждаться.Даже в записи музыка была восхитительна. После нескольких тактов вступил Дерек. Он стоял лицом к зрителям, сложив ладони, и пел о любви, обещанной, потерянной, любви, которую мечтал обрести снова.Вдруг волшебство закончилось. Дерек оборвал себя на полуфразе и произнес:— Черт, Синара, ты же здесь вступаешь. Тебе что, отдельное приглашение нужно?Молли взглянула на Синару. Та листала ноты, пытаясь отыскать нужное место.— Где? — спросила она, потрясая нотами. — Может, ты слышал скрипки? Лично я — нет. А если я вступлю раньше, то перебью тебя, идиот.Дерек наклонился и выключил проигрыватель.— Ник? — почти умоляюще позвал он.— Попробуем еще раз, хорошо, Дерек? — только и сказал Доминик. Молли уловила в его голосе усталость и покорность судьбе. Он не верил, что у Синары получится. Молли это почувствовала.И у Синары действительно не получилось. Они начинали дуэт еще четырежды и ни разу не допели до конца. Все время — из-за Синары. В конце концов Дерек отшвырнул ноты и ушел, заявив, что у него есть дела поинтереснее, чем слушать бездарных певичек.Оставшись в одиночестве на сцене, Синара должна была репетировать соло из второго акта. Она только попросила устроить пятиминутный перерыв, чтобы заглянуть в ванную. Сумочку она захватила с собой.К этому моменту Молли успела заполучить текст соло. Партию Синары в дуэте она уже выучила — четырех раз для ее отличной памяти вполне достаточно — и теперь разучивала соло.Оно оказалось прекрасным. Завораживающим. А ведь это пока еще только слова. Тони Лонгстрит — настоящий гений. Когда Синара допоет последнюю ноту, в притихшем после бурного сопереживания зале не останется сухих глаз.— Ну и скучища, — сказал Эл, когда Синара вышла. — Можно я пойду на кухню к миссис Джонни и посмотрю, как там наше самодельное мороженое?— Только, чур, синее мое. Слышишь, Эл? — крикнула Лиззи вслед брату и скрестила руки на груди. — Мальчишки, — фыркнула она, презрительно закатив глаза. — И как только в голову придет сказать, что здесь скучно?— Тебе нравится? — Молли заметила, что с того момента, как Лиззи уселась в кресло, она не шелохнулась, не издала ни звука, почти не дышала.— Ага, — ответила Лиззи. Потом вздохнула. — Ты же знаешь, я пою и танцую. Но папа, дядя Ник и мама все время говорят, что мечтать попасть на сцену — это одно, а прежде чем туда на самом деле попадешь, придется долго-долго работать. Мама сама играла на Бродвее. Танцевала и пела в хоре. И там познакомилась с папой. Очень романтичная история.— Я не знала. Лиззи, у тебя очень талантливые родители.— Может, и так, только они ни в какую не хотят, чтобы я занималась тем же, чем они. А у меня хорошо получается. Правда. Просто не знаю, что сказать, Молли. Синара звучит ужасно. А ведь мы еще даже не видели, как она танцует… Ой, здрасьте, дядя Ник, — быстро сменила она тему, когда Доминик сел в кресло, оставленное Элом.— Ну, что скажешь, мартышка? — спросил он и потрепал ее по волосам. Племянница скривилась.— Дядя Ник, ты Эла треплешь по голове. Меня ты целуешь.— Кто такой Эл? — спросил Доминик у Молли. Как будто разговора между ними не было. Что ж, если он так себя ведет, значит, и она так же.— Твой племянник. Он пожелал, чтобы его звали Эл. Сокращение от Энтони Лонгстрит. «Э». «Л». Понятно?Доминик затряс головой.— Элизабет на такое ни за что не согласится.— Ничего, — беззаботно махнула рукой Молли. — Это имя еще успеет ему надоесть. Прежде чем найти то, которое ему по-настоящему понравится, он десять раз его поменяет. Но ты должен признать, что «Эл» гораздо лучше «Малыша Тони».— А вот и я! — преувеличенно громко объявила Синара, бросила сумочку на стол и поправила юбку. — Начинаем?Доминик извинился и поднялся на сцену к проигрывателю. Чуть наклонив голову, Молли наблюдала за Синарой. Каким-то образом ей удалось взять себя в руки. Она даже улыбалась — что после того удара, который нанес ей своими словами Дерек, требовало большого самообладания.Пять к одному, что в сумочке у нее колеса, подумала Молли и вздохнула. Что, если эти манеры светской львицы — просто бравада?— Нет, спасибо, Доминик, дорогой. Текст мне не нужен. Я все знаю. — Она встала в центре сцены, скрестила руки так, что кончики пальцев касались плеч, повернула голову влево и чуть склонила ее. Трагическая героиня вместо улыбчивой женщины.Доминик включил проигрыватель. Музыка была такой прекрасной, что у Молли даже мурашки по спине побежали.Голос Синары наполнил зал. И почти каждая нота звучала великолепно. Неподражаемо. Почти каждая.К несчастью, это почти портило все. В одном месте она вступила слишком поздно, в другом недотянула и как-то неуверенно взяла финальную ноту.— Ой, как лажает, — чуть слышно прошептала Лиззи, спрятавшись за спинку кресла. — Посмотри на дядю Ника. Он прямо язык проглотил.Как и Молли.Одна только Берта Уайт, называвшая себя Билли (для дочери — мама Билли), чувствовала себя как ни в чем не бывало.— Кошмар! — с порога завопила она, грохнув входной дверью. — И вы еще хотите, чтобы моя Бетани играла на одной сцене с ней! Если она танцует так же безобразно, как поет, мы с Бетани немедленно отсюда уезжаем, понятно? Я не допущу, чтобы моя дочь участвовала в третьесортном спектакле.Молли быстро оглядела маму Билли. Восхищения эта женщина у нее не вызвала. Волосы — такие же черные, как у Бетани, только торчат во все стороны. У обеих — кожа цвета слоновой кости, но у матери она пошла красными пятнами от злости и выглядела крайне непривлекательно.Кроме того, у нее явные проблемы с весом, и она пыталась решить их с помощью облегающей одежды и ремня, безжалостно впивавшегося в жирные бока. Она оказалась из тех скандальных особ, которых даже терпеливая Молли переносила с трудом.— Билли, на эту репетицию посторонним вход воспрещен. — Доминик быстро спрыгнул со сцены и преградил ей путь. — Пожалуйста, выйдите отсюда. Мы потом все обсудим.— Обсудим? Чего тут обсуждать? — Билли ткнула пальцем в сторону Синары. — Вы должны от нее избавиться, вот что. Мне плевать, с кем вы спите, Доминик, подсунуть эту подержанную певичку в один спектакль с Бетани вам не удастся.Лиззи сползла с кресла почти на пол и потянула за собой Молли.— Я еще ребенок, я не должна такое слушать, — прошептала она, зажмурившись.— Ого, Берта, — донесся со сцены мягкий голос Синары. Как будто она пела колыбельную. — Я и не знала, что ты так ревнуешь ко мне. Наверное, твоя позавчерашняя попытка закрутить с Ником роман оказалась такой же безуспешной, как и все предыдущие. Ну, ничего, думаю, в твоем возрасте пора бы уже привыкнуть. Сочувствую. Может, тебе обратиться к хорошему хирур…— Синара! Перестань! — Доминик встал между ними: Синара уже была готова броситься вниз со сцены и вцепиться в маму Билли. — На сегодня репетиция закончена. Мы еще раз попробуем в понедельник, когда вернется Тейлор, договорились? А ты, — прибавил он, хватая маму Билли под локоть, — пойдешь со мной.Когда дверь за ними захлопнулась, Молли облегченно вздохнула и посмотрела на Синару, которая выглядела совершенно убитой.— Синара, с тобой все в порядке? — спросила она, но актриса даже не обернулась. Она отложила ноты, взяла сумочку и вышла через служебный выход в правой кулисе.— По-моему, ей нехорошо. — Лиззи вскочила. — Ты видела, какой был дядя Ник? У него чуть дым из ушей не повалил.— Кажется, он сильно расстроился, — согласилась Молли, поднимаясь на сцену, хотя это строго запрещалось. — Бедняжка, вид у него был — хоть в прорубь головой. Ух ты, отсюда все совсем по-другому. Иди сюда, Лиззи, здесь так здорово.И хотя она просто хотела отвлечь внимание девочки от недавнего скандала, на сцене действительно все ощущалось иначе. На этой маленькой сцене, в маленьком зале. Молли так развеселилась, что даже начала отстукивать каблуками несложный ритм.— Хочешь посмотреть, как я танцую «Леденцовый кораблик»? «Леденцовый кораблик» — песня и танец из фильма «Сияющие глаза» (1934), где ее исполняет американская актриса Ширли Темпл (р. 1928).

— улыбнувшись, спросила она. — Когда я училась во втором классе, мой танец произвел фурор.И, не дожидаясь ответа, она принялась отбивать чечетку, подпевая и размахивая руками.— Фу, ну и старье, — протянула Лиззи. — Ширли Темпл сейчас никто не исполняет. Даже вонючка Бетани.— Ты знаешь Ширли Темпл? — поинтересовалась Молли, продолжая танцевать.— А кто про нее не знает? Мама заставляет меня смотреть «Маленькую мисс Маркер» раз в год, а то и чаще. У нее полно дурацких старых фильмов. Смотрит их и рыдает в три ручья. Попробуй лучше вот это. — Она подошла и встала рядом. — Я покажу, а ты повторяй.Молли остановилась. Лиззи медленно подняла одну руку и взялась за невидимую шляпу, а второй уперлась в бедро.— На голове — шляпа, правильно? — Молли повторила движение. — Это из «Чикаго»?Не меняя позы, Лиззи кивнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34