Если победит де Монфор, они получат в награду замок любого из лояльных престолу английских лордов.
— Вы согласны с их взглядами, я вас правильно понял? — спросил сэр Линдон.
— После того как они взяли меня в плен, я прожил в Шотландии почти целый год, — неожиданно признался Хью.
Дьюи, сгорая от любопытства и совершенно забыв, что оруженосцам никогда не следует перебивать рыцарей, спросил:
— Вас кто-нибудь выкупил или вы сбежали?
— Ни то, ни другое. — Прежде чем объяснить странность своего ответа, Хью внимательно посмотрел на лица своих воинов и только потом произнес: — Они меня отпустили.
Сэр Филипп смотрел на Хью с изумлением. Будучи новичком, он никогда не слышал эту историю раньше. Но сэр Линдон избегал пристального взгляда Хью. События того года, который Хью провел в клане Максвеллов, произошли намного раньше, чем они встретились. Сэр Линдон был знаком со всеми деталями и считал, что лучше забыть это или по крайней мере не рассказывать всем подряд.
Но Дьюи не терпелось узнать новые подробности.
— Как же шотландцы вас отпустили?! А я-то думал, что все они варвары и живьем зажаривают своих пленников, если не могут извлечь из них какую-нибудь выгоду.
— Они такие! — согласился Хью. — Хотя ни одного зажаренного пленного я не видел, они действительно превращают своих невыкупленных пленников в рабов.
Дьюи опустился на колени рядом со стулом Хью.
— Они сделали вас своим рабом?! — спросил он с затаенным ужасом.
— И заставили меня вращать мельничные жернова, — подтвердил Хью. — Меня заковали в цепи, и надсмотрщик говорил мне, что я работаю лучше лошади и более бессловесный, чем бык.
— Он думал, что вы немой? — догадался мальчик.
До Хью вдруг дошло, что Дьюи нисколько не удивило сравнение с лошадью, а это уже можно было понять, как признание его силы.
— Да, он думал, что я не могу говорить. Это была его первая ошибка. А второй ошибкой стало решение снять с меня цепи и заставить драться на их турнирах. Я победил там всех, и, когда один богатый шотландец взял меня в свой замок, мельнику пришлось покупать быка мне на замену. От изумления глаза Дьюи вылезли из орбит.
— И что произошло потом?
— Я служил у шотландского лорда по имени Хэмиш Максвелл до тех пор, пока не оказал ему такую услугу, что он сам отпустил меня.
Сидевшие вокруг воины зашаркали ногами и стали откашливаться, смущенные тем, что их господину пришлось служить такому ничтожеству, как шотландский лорд. Но Хью не придал этому никакого значения. Он говорил очень просто, словно в этом не было ничего особенного. Обращаясь к Дьюи, он продолжал:
— Вот почему до этого дня я сохранил умение говорить по-шотландски, привычку есть их хэггис . И хоть сейчас спою любую песню клана от начала до конца. Очень важно знать своих противников, Дьюи, никогда не забывай об этом.
— Слушаюсь, милорд. — Юный оруженосец был совершенно потрясен рассказом.
— Теперь, — сказал Хью, — я чую запах жареной баранины, а мне не доводилось даже попробовать чего-нибудь подобного за последний месяц. Не принесешь ли мне кусок мяса, мой мальчик?
Дьюи вскочил как ошпаренный, огорчившись, что господин вынужден намекать на выполнение его прямых обязанностей.
— Как прикажете, милорд. Мы приготовили свадебное угощение для вас и вашей молодой леди.
Как только оруженосец исчез из виду, направившись к кострам между палатками, сэр Линдон сказал:
— Плохо, что вашей жены нет здесь, чтобы разделить с нами пиршество.
Хью сделал вид, что не расслышал своего советника, но про себя заметил, что он мог бы и не говорить этого. Хью снова посмотрел в сторону леса. Неужели он допустил ошибку, позволив ей уйти? Похоже, излишняя гордость заставит ее оставаться в лесу дольше, чем это может оказаться разумным. Но, с другой стороны, она уже не раз доказывала мудрость своих действий.
В самом деле, он же может вполне положиться на своего верного Уортона. С ней ничего не случится, он беспокоится напрасно.
— Я кое-что слышал о вашем пленении. — Сэр Филипп расправил бороду, запустив в нее пальцы. — Вы жили среди шотландцев. Они и в самом деле такие варвары, как об этом гласят легенды, или они не более чем просто превосходные воины?
При этих словах на лице Хью появилась довольная ухмылка. Ему пришелся по душе подбор выражений сэра Филиппа.
— Не более чем превосходные воины, — с удовольствием повторил он. — Но прежде чем вы пойдете на битву против них, попросите священника отпустить вам грехи и причастить. Да не забудьте помолиться о том, чтобы на этот раз последний обряд вам не понадобился.
— Я всегда так поступаю, милорд, всегда.
Хью изучал сэра Филиппа. Он казался ему весьма спокойным человеком. Пожилой — в его возрасте уже ничто не поможет стать лучшим рыцарем дружины. Он давно утратил быструю реакцию молодости и остался с одним глазом. И все же сэр Филипп еще жил и достаточно успешно сражался. Хью начинал все больше ценить его хорошо продуманные советы перед боем и разумные рекомендации после сражений. Хью чувствовал, что пора как-то поднять статус сэра Филиппа в иерархии своих рыцарей, но пока он только спросил:
— Куда отступил противник?
Сэр Филипп открыл было рот, но сэр Линдон поспешил ответить первым:
— Бароны, которые поддерживали Симона де Монфора, рассеялись. Сам де Монфор находится вблизи своего замка в Кенилуорте среди прочих лояльных ему владений. Остальные в большинстве своем направились на север. Ричард остается неподалеку, он осаждает замок Джак-сон.
— Я приказывал Джаксону укрепить оборонительные сооружения. Надеюсь, он прислушался, — произнес Хью бесстрастным тоном, Граф Джаксон относился к числу тех знатных особ, которых Хью особенно недолюбливал. Джаксон родился в богатой семье, владевшей большими наделами земли. Из-за своей нерадивости и неосмотрительности довел свой род до полного разорения. Теперь он громко требовал там и сям, чтобы войска принца защищали его потому, что он оставался лояльным. Однако сам направлял на королевскую службу значительно меньше положенного количества рыцарских сил, которые был обязан поставлять. Вообще же лорд проводил жизнь в праздности: сидел за вечными трапезами в своем огромном холле да брюхатил девок из многочисленной прислуги. Нет, он не получит поддержки от Хью, которому победы доставались тяжелым ратным трудом.
— Легкая пожива. — Сэр Линдон уже заранее обрек замок Джаксон. — Ричард — самый безжалостный наемник, с которым мне, к несчастью, приходилось сталкиваться, а граф — просто дурак.
— По этому поводу я с вами спорить не стану. — Какое-то движение на опушке леса заставило Хью встать. Уортон приближался к ним бегом, а Хью знал, что Уортон ни за что не побежит, если нет никакой опасности.
Отодвинув Линдона в сторону, встревоженный Хью встретил Уортона за кругом своих рыцарей. Тот часто и тяжело дышал, его широкая грудь вздымалась, как кузнечный мех.
— Хозяин… хозяин… они ее захватили! — с трудом выкрикнул он.
Хью похолодел, ощутив непривычную панику в голосе Уортона, и схватил его за плечи.
— Кто ее захватил?! Что ты несешь?!
— Воры! Негодяи! Наемники. Захватили ее. Взяли ее с собой. Направились к югу.
Хью отбросил Уортона, словно это была ядовитая змея. Захватили? Захватили Эдлин?! Невероятно! Она — женщина, находящаяся под его защитой! Это просто не могло произойти.
— Хозяин… — просипел Уортон, так и не поднявшись с земли.
Что же все произошло? Страх заполнил сердце Хью. Пальцы онемели. Он был как в бреду.
— Хозяин… — Слуга отчаянно пытался привлечь его внимание.
Гнев клокотал в Хью. Боже милостивый, как ему хотелось кричать, скрести и бить руками землю, бессмысленно нестись следом за Эдлин и кричать, кричать изливая душащий его гнев!
— Хозяин!
Хью наконец посмотрел вниз, на Уортона.
— Можете перерезать мне глотку, если хотите! — Его слуга брал гнев господина на себя.
От невольно брошенного на голую шею Уортона взгляда Хью немного пришел в себя. Кричать, царапать землю, дать выход чувствам? Это не приведет ни к чему. Его люди уже окружили их и с удивлением смотрели на странную сцену. Да, они были готовы сражаться под его командованием. Они делали это не раз, по его внезапному приказу готовясь либо нападать, либо обороняться. И всегда они понимали без слов и то, что именно Хью станет делать, и свои обязанности. Но сейчас они ничего не понимали.
— Тогда отправимся и освободим мою леди, — произнес Хью таким уверенным тоном, словно эмоции его никогда не захлестывали.
Люди тут же пришли в движение. Уортон все еще не поднимался с земли, понимая, что может пока отдохнуть.
Тем временем Дьюи и Линдон принесли для Хью кольчугу и оружие, начав готовить его к сражению, хотя обычно Дьюи делал это вместе с Уортоном. Хью знал, что кто-то уже пошел за его боевым конем, и одна только привычная мысль о том, что он сядет в седло и отправится в погоню на этом неистовом животном, успокоила его так, как не успокоило бы ничто иное.
Но, когда вместо боевого коня к нему подвели его покладистую лошадь для дальних поездок, он вдруг обнаружил, что гнев отнюдь не оставил его. Едва сдерживая свою ярость, напряженным от раздражения голосом он спросил:
— Что, по-вашему, я должен делать с этим?!
— В те места, куда мы направляемся, нельзя скакать на боевом коне, — объяснил подошедший поближе Уортон. Его дыхание восстановилось, но речь оставалась краткой. — Все равно вашего Девлина мы потеряли в сражении.
— Погиб? Мой конь?!
— Да, хозяин.
Еще один удар! На его памяти Девлин был его самым лучшим боевым другом, и ему мучительно захотелось поймать тех ничтожных червей, которые посмели убить это великолепное животное. Но поскольку он не мог этого сделать, он выплеснет свой неиссякаемый гнев на тех людей, которые дерзнули украсть у него жену.
Его жена! Кулаки его сжались. Эдлин!
Как только Дьюи пристегнул меч к его поясу, Хью подал команду:
— Следуйте за мной! Я намерен голыми руками вырвать сердца у этих изменников, а их окровавленные трупы будут служить предупреждением для других. Дабы никто никогда не осмеливался красть женщин из страха, что это может оказаться моя жена.
* * *
На лесной поляне играли блики костра, отбрасывавшего яркий свет, несмотря на висевшую кисею мелкого дождя, начавшегося с темнотой ночи. Хью осторожно продирался сквозь густые побеги подлеска, переползал через валуны, все его чувства обострились до предела, а внимание сосредоточилось на том единственном светлом пятне вдали в плотной темноте леса. Там он надеялся найти свою жену живой и невредимой, но тревога за нее непрестанно грызла его, и страх, незнакомый доныне, прочно сидел в его мозгу.
Уж не придется ли ему найти ее изнасилованной бесконечной чередой мужчин, ценивших женщину меньше, чем овцу? Не придется ли найти ее избитой, взятой для наглых издевательств и унижения? Страх, не отпускавший его ни на минуту, рисовал ему картины одну ужаснее другой.
Наконец, не придется ли вообще найти ее мертвой?
Вокруг себя он слышал только легкий шелест ветвей, сообщавший, что его люди следуют за ним. Он так им сказал — держаться подальше до тех пор, пока он не спасет Эдлин. Он хотел прикрыть ее от нескромных взглядов. А если окажется, что они пришли слишком поздно, то он хотел, чтобы у него был шанс убить самому каждого из этих гнусных наемников, виновных в ее гибели.
Расстилавшаяся перед ним поляна казалась ему слишком тихой, чтобы там располагался лагерь восьми мужчин. Их численность сообщил Уортон, но над лесом по-прежнему не раздавалось ни звука. Время от времени в неподвижном воздухе были слышны отдельные глухие стоны, и тогда до Хью доносилось приглушенное бормотание его людей, не привыкших к таинственным шумам. Ему же было совершенно все равно, от чего исходили эти не то вздохи, не то скрипы — от лесных духов или от чего другого. Сейчас ему было не до них. Его заботила только судьба Эдлин.
Хью раздвинул кусты перед самой поляной. Отерев лицо от капель воды, он внимательно огляделся. У костра не было видно никаких фигур. И все же он горел ярко, как будто его недавно подправляли. Ведь если бы не это, костер давно бы угас от дождя. От яркого огня и отсутствия видимых противников ему стало еще больше не по себе. Уж не спрятанные ли часовые охраняют этих людей? И знают ли наемники о том, что будет погоня? И где же наконец Эдлин?
Милостивая Божья Матерь, где Эдлин?!
Паника охватывала его — темная и душная. Он сам позволил ей уйти. Он принял решение дать ей время, чтобы привыкнуть к своему новому состоянию, осознать, что она стала его женой, кто бы он там ни был. Если она погибла, то это только его вина! Ничья более, а только его.
Те темные фигуры на дальнем конце поляны должны быть людьми. Они скрываются в тени и ожидают его нападения. Сейчас получат то, что хотели! Сталь тонко зазвенела, когда он выхватил меч из ножен. С громким боевым кличем он выскочил из-под деревьев в круг света. С высоко поднятым мечом он бросился к темнеющим фигурам. Позади — он это слышал — его люди, удивленные неожиданным броском лорда, выходили на поляну, позвякивая оружием. Он до сих пор не совершал ничего столь глупого и необдуманного, но он до этого никогда и не чувствовал ответственности за смерть своей жены. Ему не приходилось терять женщину, которой он обещал защиту и помощь. Хью потерял голову.
Достигнув темнеющих фигур, он взмахнул мечом и… его рука чуть не выскочила из плечевого сустава, когда он попытался удержать ору-жие, разглядев, на что, собственно, нападал.
Камни. Это оказались просто крупные камни. Лезвие меча сделало щербину на валуне. Сила удара непроизвольной дрожью отдалась по всей руке, и он в недоумении поглядел на зазубрины, появившиеся на остро отточенном лезвии.
Он разразился длинным проклятием по-французски и по-английски и резко повернулся к костру.
Его люди осматривали поляну, но не было видно ни одного противника, на которого Хью мог бы излить свой накопившийся гнев. Где же они все? И где Эдлин?!
— Должно быть, они снялись и подались дальше, хозяин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48