И все-таки наличные в тюрьму попадали, хотя и очень редко. Их передавали нелегально, а использовались они преимущественно для погашения карточных долгов и взяток охранникам. Тревор откровенно признался, что всегда боялся иметь дело с наличными. Если его поймают за передачей денег, то все его льготы по оказанию юридических услуг заключенным будут немедленно ликвидированы, а сам он скорее всего потеряет клиентуру. Пару раз он приносил с собой по пятьсот долларов, но вспоминал об этом как о кошмарном сне. Сейчас же Карсон даже и представить не мог, зачем собратьям понадобились эти пять тысяч.
Глава 28
После трехдневного неусыпного контроля со стороны Чепа и Уэса Тревору позарез нужен был хоть какой-нибудь отдых. Они не сводили с него глаз и не отпускали от себя даже во время завтрака, обеда или ужина. Кроме того, они не отпускали его в бар Пита, заставляли сидеть дома и поднимали утром ни свет ни заря. Более того, они вели себя в его офисе как хозяева и вообще взяли под контроль все его дела.
Поэтому он не очень-то и удивился, когда они объявили, что сами отвезут его в тюрьму. Он, конечно, пытался протестовать и с пеной у рта доказывал, что не нуждается в шофере и вообще может быстро доехать туда на своем стареньком «жучке», но его доводы не возымели действия. В конце концов Чеп и Уэс пригрозили, что позвонят своему клиенту и пожалуются на него.
– Ну и жалуйтесь, плевать я хотел! – не выдержал Тревор, чем еще больше разозлил партнеров. – Ваш клиент не имеет права вмешиваться в мою личную жизнь.
Он был прав, и они прекрасно знали об этом.
В итоге они наши компромиссное решение. Тревор уехал на своем «жуке» в гордом одиночестве, а за ним последовали Чеп и Уэс на своей машине и еще один белый фургон с людьми Клокнера, которых Тревор никогда в глаза не видел. Проехав с полмили, он неожиданно повернул к небольшому магазину. Выскочил из машины и купил себе упаковку пива из шести банок. При этом он чуть было не поперхнулся от смеха, увидев, как его преследователи ударили по тормозам, чуть не врезавшись друг в друга. Выехав за город, Тревор сбавил скорость и стал почти ползти по шоссе, потягивая пиво, наслаждаясь одиночеством и постоянно повторяя себе, что переживет любые неудобства. Ради миллиона баксов он готов был выдержать что угодно. А когда они приблизились к воротам тюрьмы, его вдруг охватило невыносимо тяжелое чувство вины перед бывшими партнерами. Сможет ли он смотреть Спайсеру в глаза? Ведь Джо Рой был его клиентом, доверял самые сокровенные тайны, дал ему возможность заработать неплохие деньги. Сумеет ли он нормально вести беседу, прекрасно зная, что спрятанный в брифкейсе микрофон записывает каждое их слово? Сможет ли спокойно передать ему письма, зная, что все они тщательно изучены и скопированы? И вообще, правильно ли он поступил, согласившись на эту сделку? Ведь он много лет осваивал профессию адвоката и когда-то очень гордился тем, что может оказывать людям помощь и неплохо на этом зарабатывать.
И вот теперь оказалось, что он запутался в преступных делах и продал свое достоинство, свою честь и моральные принципы ради какого-то миллиона. Неужели именно столько стоит его душа? Нет, сейчас уже поздно сожалеть о содеянном.
Он сделал несколько глотков спасительной жидкости, выкинул пустую банку, а вместе с ней отбросил и мучительные угрызения совести, о существовании которых пару недель назад даже не подозревал. Да и чего, собственно, переживать?
Спайсер был отъявленным мошенником, Ярбер и Бич – тоже.
Все они были ворами, а ворам неведомы честь и достоинство.
На входе в приемное помещение Тревора, как всегда, встретил охранник Линк.
Тревор сунул ему пару банок пива и заглянул в комнату для свиданий. Спайсер сидел за столом и, по обыкновению, читал газету. Какое-то время Тревор стоял перед дверью, переминался с ноги на ногу и заметно нервничал. Каким же нужно быть мерзавцем, чтобы притащить на встречу с клиентом микрофон! Он был большой, размером с мяч для гольфа, и покоился на дне видавшего виды кожаного брифкейса под слоем бумаг. Чеп и Уэс не стали скрывать от Тревора, что это чрезвычайно мощный микрофон, улавливающий даже самые незначительные шорохи.
– Добрый день, Джо Рой, – с кислым выражением лица произнес Тревор.
– Добрый, – коротко ответил тот, складывая газету.
– Позвольте осмотреть ваш брифкейс, – с напускной важностью пробормотал Линк.
Тревор предупредил Чепа и Уэса, что охранник иногда проверяет его дипломат. Бросив быстрый взгляд в открытый брифкейс, Линк повернулся к Тревору:
– Вроде все нормально. Что это за бумаги?
– Письма.
– Сколько? – решил уточнить тот.
– Восемь.
– Вы сегодня уже получали почту? – спросил он у напряженно молчавшего Спайсера.
– Нет, сегодня не получал.
– Хорошо, – смилостивился Линк. – Я подожду в коридоре.
В это время люди Клокнера, сидевшие в белом фургоне, внимательно слушали разговор адвоката с охранником. Вот хлопнула дверь, послышались удаляющиеся шаги, и воцарилась неожиданная тишина. Сначала они думали, что адвокат и его клиент просто играют в молчанку, а потом вдруг с ужасом поняли: произошло нечто непредвиденное.
Как только Линк вышел из комнаты, Тревор подхватил брифкейс и выставил его за порог, плотно прикрыв за собой дверь. Охранник удивленно посмотрел на него, но счел за благо не вмешиваться не в свои дела. Собственно говоря, ему за то и платили, чтобы он делал вид, будто ничего не замечает.
– Зачем ты это сделал? – еще больше, чем охранник, удивился Спайсер.
– А зачем он нам нужен? – равнодушно пожал плечами Тревор. – Ведь он совершенно пуст. Пусть начальство видит, что нам нечего скрывать. – Это был последний приступ самобичевания, в котором совесть неожиданно одержала верх.
Может, он оставит в комнате микрофон в следующий раз, но только не сейчас. Что же до его новых боссов, то он им скажет, будто охранник забрал у него дипломат – это действительно иногда случается.
– Ну да ладно, черт с ним, – быстро успокоился Спайсер, нетерпеливо просматривая конверты с письмами. Наконец он дошел до двух конвертов, которые были заметно толще остальных. – Это деньги? – уточнил он.
– Да, но только сотенные купюры.
– Почему? – Спайсер бросил на него недовольный взгляд. – Я же просил тебя привезти купюры достоинством двадцать и пятьдесят долларов.
– Я привез то, что удалось достать, – буркнул Тревор. – И вообще, я не понимаю, зачем тебе столько денег.
Спайсер промолчал и стал внимательно изучать обратные адреса остальных писем.
– Так что произошло в Вашингтоне? – неожиданно спросил он, пристально посмотрев в глаза адвокату.
– Дело оказалось довольно трудным, – нехотя пояснил Тревор. – Это почтовое отделение находится на окраине города, работает круглые сутки, без выходных, почтовых ящиков очень много, но еще больше людей, которые то и дело шастают возле них. Не волнуйся, рано или поздно мы все узнаем.
– Кого ты нанял для этого дела?
– Одного парня из частного сыскного бюро в районе Чеви-Чейз.
– Как его зовут? – продолжал допытываться Спайсер.
– Что значит – как его зовут? – возмутился Тревор.
– Как зовут того частного сыщика, которого ты нанял для нашего дела? – повторил Спайсер, теряя терпение.
В комнате воцарилась гнетущая тишина. Тревор понимал, что Спайсер подозревает его в чем-то, но ничего путного в голову не приходило. Он просто не ожидал, что Спайсер начнет так дотошно расспрашивать его.
– Я не помню, – едва слышно прошептал он, не поднимая глаз.
– А где ты останавливался?
– Что все это значит? – попытался возмутиться Тревор.
– В какой гостинице ты останавливался? – продолжал напирать Спайсер.
– Какая разница?
– Я твой клиент и имею право знать все, – медленно и со злостью напомнил адвокату Спайсер. – Тем более что ты получаешь за это большие деньги. Еще раз повторяю: в какой гостинице ты останавливался во время поездки в Вашингтон?
– «Ритц-Карлтон», – выдавил Тревор.
– В какой именно? – не отступал Спайсер. – Там много гостиниц с таким названием.
– Я не помню, – понурился адвокат. – Просто «Ритц-Карлтон», и все.
– В том районе находится две гостиницы с таким названием. В какой именно ты останавливался?
– Не знаю, – тихо промямлил тот. – Она была не в центре города.
– Хорошо, а на каком самолете ты туда летел?
– Авиакомпания «Дельта».
– Номер рейса?
– Не помню.
– Ты прилетел домой вчера утром, то есть двадцать четыре часа назад. Неужели не помнишь, какой это был рейс?
– Не могу вспомнить.
– А ты уверен, что был именно в Вашингтоне? – с издевкой спросил Спайсер.
– Разумеется, – ответил Тревор хриплым от нервного напряжения голосом, в котором не было и крупицы искренности. Он и сам понимал, что плетет ерунду, но ничего не мог с собой поделать. Все произошло так неожиданно, что он полностью растерялся.
– Ты не помнишь номер рейса, не знаешь, в какой гостинице останавливался, не можешь назвать имени частного детектива, которого нанял на мои деньги и с которым якобы провел два дня. Ты что, за идиота меня принимаешь?
Тревор насупился и молчал, думая только о спрятанном в брифкейсе микрофоне. Как хорошо, что он выставил его за дверь! Не хватало еще, чтобы Чеп и Уэс стали свидетелями такого позора.
– Ты все это время беспробудно пил, не так ли? – не отступал Спайсер.
– Да, – охотно подтвердил Тревор и с облегчением вздохнул, решив, что при данных обстоятельствах это самое удобное оправдание.
– Ты и сегодня выпил?
– Всего баночку пива.
– Или две.
– Да, две.
Спайсер резко подался вперед и вперился в него помутневшими от ярости глазами.
– У меня плохие новости для тебя, Тревор. Ты уволен.
– Что?!
– Уволен раз и навсегда, – отрезал Спайсер.
– Это невозможно, – попытался возразить Тревор.
– Еще как возможно, – ухмыльнулся тот. – Это решение далось нам нелегко, но было принято единодушно. Мы сегодня же поставим в известность администрацию, чтобы твою фамилию вычеркнули из списка адвокатов. Так что ты никогда больше здесь не появишься в качестве нашего адвоката. И советую тебе забыть обо всем, что ты здесь слышал.
– Но почему? – слабо возмутился Тревор.
– Потому что ты постоянно лжешь, слишком много пьешь и бездельничаешь. Короче говоря, ты потерял доверие своих клиентов и они в твоих услугах больше не нуждаются.
Слова Спайсера были справедливыми, но в душе Тревора зародилась обида. Ему и в голову не приходило, что собратья посмеют уволить его, да еще с таким треском.
– А как же наш общий бизнес? – привел он последний аргумент.
– Общего бизнеса у нас больше не будет. Ты получил свои деньги, и на этом все для тебя закончилось.
– А кто же будет заниматься вашими финансовыми делами и почтой?
– Мы найдем выход из положения, – заверил его Спайсер с ухмылкой. – А тебе придется зарабатывать на жизнь честным трудом, если ты еще способен на это.
– Не надо мне рассказывать про честную жизнь! – вспылил Тревор. – Что ты о ней знаешь?!
– Послушай, Тревор, почему бы тебе не уйти как можно скорее? Давай расстанемся спокойно и забудем о существовании друг друга. Просто встань сейчас и уйди. Так будет лучше для всех.
– Ладно, – едва слышно выдавил адвокат, обдумывая две неожиданно пришедшие в голову мысли.
Спайсер впервые за многие месяцы не принес ему писем для отправки. Впрочем, этому есть разумное объяснение. Видимо, он заранее планировал этот разговор с ним и нашел кого-то другого. Но Тревор никак не мог понять, зачем Спайсеру понадобились пять тысяч долларов наличными. Здесь ответ напрашивался только один: он, вероятно, хочет потратить их на подкуп нового адвоката. Да, они неплохо все продумали.
Еще бы, трое умных людей сидят в тюрьме и изнывают от скуки. Они еще и не то могут придумать. И все равно обидно, что все так закончилось. Чувство гордости заставило Тревора встать и протянуть руку Спайсеру:
– Я очень сожалею о случившемся.
Спайсер неохотно пожал ее и хотел было что-то сказать на прощание, но передумал и только махнул рукой в сторону двери.
В этот момент их взгляды на мгновение встретились.
– Кониерс – очень богатый и влиятельный человек, – едва слышно прошептал Тревор, низко наклонив к нему голову. – И ему все известно о вашей афере.
Спайсер дернулся, словно его ужалили.
– Он наблюдает за тобой? – так же тихо прошептал он побелевшими губами.
Тревор молча кивнул и, открыв дверь, показал рукой на стоявший в коридоре брифкейс. Затем он подхватил его и быстро зашагал к выходу, ничего не сказав на прощание Линку.
Да и что он мог сказать? «Извини, мол, старина, но больше ты не будешь получать свою тысячу долларов в месяц. Ты очень расстроен? В таком случае обратись к присутствующему здесь судье Спайсеру, и он объяснит, почему это произошло».
Нет, конечно, Тревор этого не сделал. Он лишь стремительно вышел из помещения и направился к воротам тюрьмы.
Попутно попрощался с Винсом, Руфусом и другими охранниками. В голове стоял какой-то странный и тяжелый туман, а перед глазами плыли темные круги. Что он скажет Чепу и Уэсу?
Как объяснит свое поведение? И что они подумают о его двурушничестве? А если они уволят его так же быстро и решительно, как это только что сделал Спайсер?
Чеп и Уэс припарковали свою машину почти в центре стоянки. Увидев выходящего из проходной Тревора, они хотели было тут же наброситься на него с расспросами, но потом решили, что не следует торопиться. Еще будет время тщательно допросить его и сделать выводы. Тревор прошел мимо их машины, швырнул брифкейс на заднее сиденье, завел мотор и быстро помчался по шоссе в сторону Джексонвилла. Обе сопровождавшие его машины последовали за ним.
Решение разоблачить Тревора с последующим отказом от его услуг было выработано с привычной для юристов тщательностью. Они провели немало часов в своей комнатушке, перечитывая письма Кониерса, вдумываясь в каждое его слово и пытаясь отыскать в них некий тайный смысл. А потом они втроем часами ходили по беговой дорожке, придумывая один сценарий действий за другим и безуспешно стараясь понять, кто может следить за их перепиской.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62