– Стало быть, у вас много денег?
– Пока нет, но я работаю над этим.
У Бастера мгновенно появилось множество вопросов по этому поводу, но он счел за благо промолчать.
– Спасибо вам, мистер Ярбер, – лишь сказал он, когда они подошли к спортивной площадке, где на земле лежали его орудия труда.
– Не стоит, – отмахнулся тот. – Только пусть все это останется между нами, договорились?
– Конечно, о чем речь. Очень надеюсь на вашу поддержку, мистер Ярбер.
Финн Ярбер молча кивнул и ушел прочь, решив сделать еще один круг. Его шорты пропитались потом и прилипли к телу, а седые волосы развевались на ветру. Бастер долго смотрел ему вслед, а потом вперил взгляд в темную кромку деревьев, за которыми была вожделенная свобода. В этот момент он отчетливо представил себе долгий путь из тюрьмы «Трамбл» в самые дебри Южной Америки.
Глава 24
В течение долгих и чрезвычайно напряженных двух месяцев Аарон Лэйк и губернатор Тэрри шли, что называется, ноздря в ноздрю, оспаривая друг у друга первенство в двадцати шести штатах с общим количеством избирателей, превышающим двадцать пять миллионов человек. Каждый из них работал по восемнадцать часов в сутки, без выходных и праздников, все время был на колесах или в воздухе, в окружении сотен помощников и консультантов. В общем, шла типичная предвыборная гонка, в которой победитель получал все, а проигравший – ничего.
Но характер предвыборной гонки изменился. Прежние лидеры незаметно ушли в тень, маленькие проблемы превратились в большие, а средства массовой информации стали лепить сенсации прямо из воздуха. В конце концов Тэрри решил, что если он будет избегать прямой встречи с Аароном Лэйком, как делал до сих пор, то потеряет всех своих сторонников.
– Аарон Лэйк пытается купить предстоящие президентские выборы, – часто повторял он перед телекамерами. – И я хочу встретиться с ним лицом к лицу.
Эту идею тут же подхватили журналисты и стали приставать к обоим кандидатам с требованием указать точное время предполагаемых теледебатов.
– Аарон Лэйк избегает встречи со мной, – неустанно повторял Тэрри, распаляя и кровожадные аппетиты прессы.
– Начиная с предварительных выборов в Мичигане, – вторил ему Аарон Лэйк, – губернатор Тэрри уходит от прямых контактов перед телекамерами.
Таким образом, почти три недели оба лидера играли в кошки-мышки, обвиняя друг друга в трусости и недостатке плодотворных идей, с которыми можно было бы вступить в борьбу с соперником. Откровенно говоря, Аарону Лэйку не очень хотелось затевать поединок с Тэрри, но он понимал, что ему нужна более широкая аудитория и более внушительные победы.
Было еще одно неприятное обстоятельство, заставлявшее Лэйка добиваться более убедительной победы над губернатором Тэрри. Опросы показывали, что вся его предвыборная кампания строилась преимущественно на одной-единственной проблеме – военной слабости страны. И в этом заключалась большая опасность. Проблема увеличения военных расходов пока позволяла Лэйку держаться на пике популярности и завоевывать симпатии американцев, но никто не мог дать гарантий, что подобная тенденция сохранится до начала президентских выборов.
Наконец самое главное. Аарон Лэйк все еще отставал на пять пунктов от действующего вице-президента. Конечно, избиратели изрядно устали от вице-президента, но по крайней мере хорошо знали, с кем имеют дело. А Лэйк для многих по-прежнему оставался темной лошадкой, которая неизвестно куда повернет после выборов. Таким образом, всем было ясно: оба претендента должны несколько раз встретиться в теледебатах. Тем более что журналисты все чаще и чаще стали задавать инициированный губернатором Тэрри вопрос: «А кто он такой, этот Аарон Лэйк?»
Не дождавшись от соперника быстрого и ясного ответа и испытывая крайнюю нужду в наличных средствах, Тэрри потратил оставшиеся деньги на издание и распространение плакатов с этим многозначительным вопросом.
Дебаты было решено провести в Пенсильвании, в небольшом лютеранском колледже. При этом обе стороны постарались предусмотреть практически все детали предстоящей встречи. Несмотря на наличие весьма серьезных расхождений во взглядах, соперники быстро нашли общий язык и выработали общий подход к проведению дебатов. Никому из них, естественно, не хотелось никаких скандалов и уж тем более драки, что довольно часто случалось во время проведения подобных мероприятий.
Наибольшие споры вызвал предполагаемый формат проведения встречи, но и по этому вопросу было достигнуто компромиссное решение. Средства массовой информации получили возможность направить на сцену троих журналистов, которые должны были пристально следить за дебатами и могли задавать какие угодно вопросы. Право задавать вопросы предоставили и зрителям, причем для этого отводилось двадцать минут.
Встречу открыл ведущий местного общественного радио, и к тому времени, когда он произнес заветную фразу: «Добрый вечер и добро пожаловать на первые и единственные в своем роде дебаты между губернатором Уэнделлом Тэрри и конгрессменом Аароном Лэйком», – к телевизионным экранам прикипело по меньшей мере восемнадцать миллионов человек.
Тэрри был одет в строгого покроя форму военно-морского офицера (на этом настояла его жена). На фоне голубой рубашки отчетливо выделялся традиционный сине-красный галстук. А Лэйк предстал перед камерами в модном светло-коричневом костюме, белой рубашке с широким воротником и красно-бордовым галстуком. Над его внешним видом работала целая бригада специалистов, которая сделала все возможное, чтобы клиент выглядел модным, – но при этом слегка консервативным, молодым, но вместе с тем опытным, гибким, но не чересчур. И им это удалось: Аарон Лэйк производил впечатление человека волевого, настойчивого, решительного, современного, обаятельного, а самое главное – здорового и энергичного.
Губернатор Тэрри для своих лет мог бы выглядеть получше.
Когда-то он был красивым мужчиной, но сейчас все замечали признаки усталости на его стареющем лице. Он был лишь на четыре года старше Лэйка, но по сравнению с ним казался стариком. За последнее время он заметно прибавил в весе, в результате его некогда приятное лицо стало одутловатым и утратило привлекательность. Кроме того, у него появилась весьма неприятная особенность потеть перед телекамерой. Когда он вышел на сцену и произнес вступительную речь, на его лбу заблестели крупные капли пота, которые он все время смахивал.
Специалисты по проведению подобных встреч в один голос утверждали, что губернатор Тэрри проиграет дебаты, поскольку уже успел проиграть почти все предварительные выборы.
Согласно жребию право открыть встречу выпало на долю Тэрри. Его вступительная речь была несколько бессвязной и путаной. По всему было видно, что он не очень хорошо освоил написанный консультантами текст, а читать с листа полагал, вероятно, дурным тоном. Он часто забывал слова, мучительно вспоминал их, находил не самые удачные сравнения и отчаянно делал вид, что чувствует себя великолепно. Разумеется, у него был большой опыт публичных выступлений в качестве адвоката, но это было давно, и к тому же занимался он защитой имущественных прав, а не политическими проблемами. В конце концов, потеряв, видимо, всякую надежду точно воспроизвести написанную речь, Тэрри счел за благо остановиться на привычных упреках в адрес соперника. Мистер Лэйк, дескать, пытается огромным валом наличных средств сбить с толку избирателей и купить победу, но на самом деле сказать ему нечего. Это была первая крупная ошибка Тэрри. Его тон становился все более и более агрессивным, а отсутствие сколько-нибудь серьезных для этого оснований создавало ощущение обреченности.
Аарон Лэйк с любопытством наблюдал за происходящим и ехидно ухмылялся, не оставляя у присутствующих никаких сомнений в своем превосходстве. Неудачное выступление губернатора воодушевило Лэйка и дало ему возможность правильно построить свое вступительное слово. В отличие от соперника, который нервно расхаживал по сцене, лишая тем самым себя возможности просмотреть текст речи, Лэйк укрылся за трибуной и начал с того, что выразил давнее и глубокое уважение к губернатору Тэрри. Это произвело хорошее впечатление на публику.
Отметив серьезность оппонента, Лэйк тем не менее подчеркнул, что за пять минут тому так и не удалось ясно и четко выразить мысли и выделить положительные аспекты своей предвыборной программы.
После этого Лэйк, словно позабыв о сопернике, очертил круг вопросов, которые он хотел бы обсудить во время дебатов. Во-первых, это ослабление налогового бремени, во-вторых, реформа системы социального обеспечения и, в-третьих, дефицит торгового баланса. И при этом ни слова о военных расходах или проблемах обороноспособности страны.
Первый вопрос журналистов был адресован Аарону Лэйку и касался самой болезненной темы – распределения бюджетных средств. Что собирается делать кандидат в президенты с бюджетным профицитом? Лэйк сразу догадался, что вопрос был подготовлен его сотрудниками и задан вполне лояльным журналистом. Он пустился в пространные размышления о том, как лучше использовать доходную часть государственного бюджета, и при этом сыпал цифрами, приводил множество фактов, строил соответствующие планы и вообще демонстрировал неплохое знание всех финансово-бюджетных тонкостей.
Тэрри же ограничился коротким заявлением, что будет бороться за снижение налогового бремени, и при этом умолчал о специфике формирования государственного бюджета. Его главная мысль заключалась в том, что деньги нужно вернуть тем, кто их зарабатывает, – ни больше ни меньше.
Вскоре стало ясно: отвечая на вопросы, ни один из кандидатов не обрел сколько-нибудь существенного перевеса. Оба были неплохо подготовлены и не уклонялись от нелицеприятных вопросов. Впрочем, наибольшее удивление публики вызвало поведение Аарона Лэйка. Оказалось, этот человек разбирается не только в вопросах военного строительства и укрепления обороноспособности, но и во всех остальных проблемах, не менее важных для судеб миллионов избирателей.
Вопросы из зала не доставили серьезных неприятностей.
Самое интересное началось тогда, когда претенденты стали терзать друг друга, с трудом сдерживая эмоции. Первым начал Тэрри и задал свой главный, как ему казалось, вопрос насчет того, действительно ли Лэйк пытается подкупить избирателей.
– Некоторое время назад вы получали больше денег, чем кто-либо еще, и тогда проблема денег вас совершенно не волновала, – парировал Лэйк.
В зале было заметно некоторое оживление.
– Да, но у меня никогда не было пятидесяти миллионов долларов, – продолжал напирать Тэрри.
– И у меня не пятьдесят, – шутливо заметил Лэйк. – У меня их гораздо больше, и они приходят быстрее, чем мы в состоянии их сосчитать. Я вам больше скажу: все эти деньги поступают от рабочих и служащих, от людей со сравнительно небольшими доходами. Восемьдесят один процент наших спонсоров – люди среднего достатка, которые зарабатывают менее сорока тысяч долларов в год. Вы считаете, что все они ненормальные, мистер Тэрри?
– Должен быть определенный лимит на использование денег в ходе предвыборной кампании.
– Согласен с вами, – спокойно ответил Лэйк. – В свое время я много раз выступал в конгрессе за ограничение предвыборного фонда, а вы вспомнили об этом только тогда, когда сами оказались без гроша в кармане.
Губернатор Тэрри растерянно смотрел в объектив телекамеры и был похож в этот момент на старого оленя, который не знает, как скрыться от хищника. Сторонники Лэйка дружно захихикали, но не настолько громко, чтобы привлечь к себе внимание. Тэрри смахнул со лба крупные капли пота и стал судорожно листать свою записную книжку. Он никогда не был кабинетным губернатором, но все же привык полагаться на строго выверенные и зафиксированные на бумаге факты. Это имело свои преимущества, но сейчас от него требовались импровизация, умение быстро находить выход из сложной ситуации и молниеносно отражать доводы противника.
Так и не отыскав в записной книжке нужной информации, Тэрри спросил Лэйка, почему тот в течение четырнадцати лет работы в конгрессе постоянно голосовал за введение пятидесяти четырех новых налогов.
– Я не могу сейчас вспомнить все эти пятьдесят четыре налога, – спокойно отреагировал Лэйк, – но многие из них касались производства и продажи табачных изделий, крепких алкогольных напитков и азартных игр. Я также выступал против повышения подоходного налога, против увеличения налогов на корпорации, против увеличения общего федерального налога и налогов на поддержание системы социального страхования. Должен откровенно признаться, что не стыжусь этого и не сожалею об этом. Кстати, о налогах, господин губернатор. Чем вы можете объяснить тот прискорбный факт, что во время вашего первого срока правления в штате Индиана уровень подоходного налога был поднят в среднем на шесть процентов?
Лэйк сделал паузу и продолжил, так и не дождавшись от губернатора ответа:
– Сейчас вы хотите сократить федеральные расходы, однако во время вашего правления в Индиане расходы штата увеличились на восемнадцать процентов. Вы предлагаете сократить налоги на корпорации, а в своем родном штате увеличили их на три процента. Сейчас вы призываете демонтировать всю систему социального обеспечения, а в подведомственном вам штате без колебаний увеличили количество людей, получающих социальную помощь, на сорок тысяч человек. Как вы можете объяснить избирателям, мистер Тэрри, столь разительные несоответствия между словами и делами?
Каждый удар достигал цели, вынуждая губернатора потеть и выкручиваться. Его лицо стало багровым от напряжения, а руки заметно дрожали.
– Я не согласен с вашими выкладками, сэр, – неуверенно возразил он. – Мы создали в нашем штате много рабочих мест.
– Вы уверены в этом? – с нескрываемым сарказмом спросил Лэйк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62