Анжелика не осуждала их.
…Пока смерть не разлучит нас…
Темный пиджак от костюма, закинутый на плечо, белоснежная рубашка, подчеркивающая бронзовый загар, свободно завязанный красный галстук придавали ему вид не утомленного путешественника, а хозяина положения. Синджун Брейкер намеревался руководить всем, к чему имел отношение (или хотел иметь), и не скрывал своих намерений.
Анжелика разрывалась между страхом и желанием стать важной частью его жизни. Месть превратилась в мучительную и теперь уже не совсем понятную обязанность. Когда они летели в Сиэтл, она украдкой наблюдала за спавшим, как ей казалось, Синджуном, и у нее появилась надежда, что ее мать, возможно, ошиблась, назвав его злейшим врагом.
Между тем Брейкер, притворявшийся спящим, открыл глаза, и Анжелика сразу поняла, что все это время он наблюдал за ней. В его взгляде, как ей показалось, были сожаление, неуверенность и… желание.
За многочасовой полет они почти не разговаривали друг с другом, но Анжелика никогда еще с такой остротой не ощущала присутствие мужчины, даже никогда не предполагала, что такое возможно.
– А где Чак? – спросила она, едва поспевая за Брейкером.
– Пошел за багажом.
– Я должна кое-что купить по дороге.
– Нет проблем.
На эскалаторе он встал рядом, крепко держа ее за локоть.
…Пока смерть не разлучит нас…
Анжелику снова охватила паника.
Синджун быстро завел ее в вагончик автопоезда и, указав на ярко-оранжевое пластиковое сиденье, приказал:
– Садитесь.
– Я сидела несколько часов. Теперь постою для разнообразия.
Он встал лицом к ней и тоже ухватился за поручень немного выше ее руки, поэтому ей оставалось только сосредоточенно разглядывать его рубашку. Он был многоликим: то любезным хозяином поместья на тропическом острове, то любителем мифов, то пляжным странником, то разгневанным человеком с множеством тайн. А теперь вот всесильным правителем могущественной финансовой империи. Или сейчас перед ней стоит настоящий Синджун Брейкер?
– У вас усталый вид, – тихо сказал он, неожиданно коснувшись пальцем ее щеки.
– Я чувствую себя прекрасно.
– Вы ничего не хотите мне сказать?
– Сказать вам? – У нее мгновенно пересохло в горле.
– Нечто такое, от чего вам станет легче. Мне кажется, словно между нами какой-то барьер, словно вы говорите одно, а имеете в виду совершенно иное. Или вы думаете совершенно иное?
– Забавно, – ответила Анжелика. – Мне кажется, что вы слишком многое скрываете. Или вы думаете одно, а чувствуете совершенно иное? Может, это просто самозащита?
Чуть заметно улыбнувшись, Синджун поправил ей волосы и рассеянно уставился на информационное табло над дверями.
Облегченно вздохнув, Анжелика опустила голову. Ее все больше влекло к нему, и месть уже не казалась ей столь желанной.
У главного терминала Синджун опять взял ее за локоть и уверенно повел сквозь толпу.
– Вспомнил, о чем хотел вас спросить, – неожиданно произнес он. – Где вы живете?
– Нигде, – ответила Анжелика после некоторого замешательства. – Моя работа требует постоянных разъездов, поэтому свои немногочисленные вещи я храню у подруги в Нью-Йорке.
– Или у друга?
– А это имеет какое-то значение?
– Нет.
Анжелика скрыла улыбку. Почему-то для нее становится все более важным, что Синджун воспринимает ее как женщину.
Наконец они вышли из здания аэропорта, и перед ними тут же остановился темно-серый «лексус». Сзади так же внезапно появился Чак. Багажник машины открылся, и он принялся укладывать туда чемоданы.
– Садитесь, – приказал Синджун, открывая перед Анжеликой заднюю дверцу.
Поколебавшись, она села. Чак устроился рядом, а Брейкер занял место рядом с водителем, темноволосой женщиной, которая окинула пассажирку долгим взглядом и повернулась к Синджуну.
– Все сплетничают о твоем внезапном исчезновении, – сказала она. – Я сделала все от меня зависящее, чтобы не допустить распространения слухов, но…
– Это Анжелика Дин, – официальным тоном прервал ее Брейкер. – Анжелика, это Мэри Баррет, мой главный финансист. – Еще один холодный взгляд и недоуменно приподнятая бровь. – Вам придется встречаться. Анжелика – мой биограф.
– Да? Как интересно.
– Я же говорил тебе, что есть человек, работающий над моей биографией.
– Кажется, говорил, – кивнула Мэри, и, судя по ее тону, было ясно, что она считала биографом мужчину. – Я думала, мы поедем ко мне, как договаривались.
– Может, наконец тронемся? – впервые подал голос Чак, заметивший, что к «лексусу» направляется полицейский. – Иначе нас оштрафуют: здесь нельзя долго стоять.
Проявив мастерство слаломиста, Мэри ловко выбралась из столпотворения у аэропорта к скоростному шоссе, но возобновила разговор, лишь когда впереди показался Сиэтл.
– Встреча назначена на завтра. Я…
– Об этом позже, – сказал Брейкер. – Вы бывали здесь раньше, Анжелика?
– Да. И Сиэтл мне понравился.
Как все-таки мало знал о ней Синджун, ведь она выросла в этом городе, уехав отсюда в восемнадцать лет.
– Для меня тут слишком холодно, – вздохнул Чак. – Мне подавай тропическую жару.
Или жару Монтаны, подумала Анжелика, украдкой взглянув на него. Интересно, что мог бы он рассказать о человеке, перед которым преклонялся и за которого готов был отдать жизнь?
– А где живут ваши родные? – спросила Мэри.
Женщины вроде Мэри Баррет всегда говорят «родные», а не «семья». Анжелика с удивлением поймала насмешливый взгляд Чака.
– У меня больше нет семьи. Отца я никогда не видела, мама умерла. Мой почтовый адрес в Нью-Йорке. А вы знали Фрэн Симкокс?
Элемент неожиданности сработал. Полное молчание, но столь громкое, что могло оглушить.
– Конечно, знала, – наконец ответила Мэри. – Я знаю всех, кого знает Синджун.
«Кроме меня, – подумала Анжелика. – Однако весьма необычное замечание».
– Наверное, это было ужасно, – сказала Мэри, и девушка увидела, как ее руки сжались на руле. – Взрыв. И просто конец.
– Это никогда не бывает «просто конец», – произнес Чак, гладя в окно. – Говорят, последняя секунда кажется человеку длиннее его жизни.
– Ерунда, – возразила Мэри. – Сплошные выдумки. Никто еще не вернулся, чтобы рассказать о своих переживаниях.
– А прослушивание «черного ящика»?
– Отпадает, на том вертолете не было записывающей аппаратуры, – объяснил Синджун. – К тому же он все равно бы не сохранился. Давайте оставим эту тему.
– Ладно, – кивнул Чак. – Только пусть Мэри воздержится от подобных комментариев.
– Каждый переживает горе по-своему.
– Фрэн и Син были друзьями, не только работником и хозяином. Такое редко случается между женщиной и мужчиной. А ты завидовала Фрэн и ненавидела ее за это.
– Ну, хватит, – вмешался Брейкер. – Похоже, мы все тронулись после гибели Фрэн.
– Все в порядке. Дело ведь не в бедняжке Фрэн, а во мне. Правда, Чак?
– Ты слышала, эта тема закрыта.
– Ладно. Только надо еще разобраться, кто из нас ревнует к друзьям Синджуна.
– Господи, – вздохнул тот. – Надеюсь, Энджел, вы отразите это в своем произведении.
Мэри взглянула на девушку, потом на босса. Она не пропустила мимо ушей ни его фамильярности, ни того, что он назвал эту журналистку уменьшительным именем.
– Наконец добрались, – объявил Чак, указывая на небоскребы Сиэтла. – Прямо как в Нью-Йорке, да, Анжелика?
– Не совсем. Разница все-таки есть, – улыбнулась она.
Слева блестела на солнце вода бухты Эллиот, у горизонта возвышались снежные вершины гор Олимпик. Это ее дом.
– Син едет ко мне, – сказала Мэри. – Куда подбросить вас?
– Я должен выполнить одно поручение, – ответил Чак. – Высади меня в центре, я хочу взять свою машину из гаража. А ты, Син, оставайся у Мэри, пока я за тобой не приеду. Договорились?
– Договорились, – после некоторого молчания и без особой радости ответил Синджун.
– А куда отвезти вас, Анжелика?
– Она поедет с нами.
– Но…
– Так будет лучше для всех нас, – улыбнулся он, кладя руку на спинку водительского сиденья, и тихо добавил: – Так будет лучше для меня.
Мэри не стала возражать. А Анжелика подумала, что при очевидной сложности их отношений ее присутствие могло еще больше все осложнить.
– Где ты покупаешь вещи? – спросил он.
– Вещи? – недоуменно переспросила Мэри.
– Одежду и прочее.
Мэри перечислила несколько дорогих магазинов Сиэтла, добавив, что все зависит от того, какую именно вещь нужно купить.
– Ты запомнил, Чак? – повернулся к другу Брейкер. – Для Энджел наш отъезд был полной неожиданностью, поэтому отвези ее утром в эти магазины.
Анжелика чуть не задохнулась:
– Не думаю, что…
– Ваша задача думать обо мне и своей работе. А я должен заботиться о вас.
Мэри Баррет вцепилась в руль с такой силой, будто хотела оторвать его.
Высадив Чака у офиса, Мэри подъехала к элегантному кондоминиуму.
– Хорошо, что ты вернулся, – улыбнулась она Синджуну, выйдя из машины. – Без тебя последние дни было очень нелегко.
Тот улыбнулся в ответ:
– Там, где я находился, тоже было несладко.
Они медленно пошли вперед, Мэри прижималась к нему всем телом, не выпускала его руку из своей.
– Что может быть ужаснее, когда на твоих глазах взрывается вертолет? Правда, Энджел?
Девушка плелась сзади, чувствуя себя подружкой невесты, которая слишком долго не уходит.
– Да, это было ужасно.
– Не сомневаюсь, – холодно отозвалась Мэри и, нежно взглянув на Синджуна, добавила совершенно иным тоном: – Слава Богу, тебя не… Ты понимаешь, что я хочу сказать.
Все трое понимали, что она хотела сказать.
Синджун вошел в ее роскошные апартаменты на третьем этаже и направился в золотисто-зеленую гостиную с видом человека, хорошо знакомого с обстановкой. Мэри сняла с него пиджак, и он уселся на кожаный диван зеленого цвета.
– Газированной воды? Или содовой?
– Газировки, пожалуйста, – кивнул он, закрывая глаза. – Энджел тоже устала.
Девушка молча смотрела на него, пока Синджун не открыл глаза.
Услужливая Мэри принесла ему стакан и повела Анжелику в другую комнату.
– Извините меня, – преувеличенно любезно сказала она. – Мы слишком заняты собственными делами, правда? Располагайтесь в моей комнате, отдыхайте, а нам с Сином нужно кое-что обсудить.
– Спасибо.
Через полчаса Анжелике надоела белоснежная спальня, и, немного поколебавшись, она вошла в соседнюю с ней ванную комнату.
Похоже, Мэри неплохо зарабатывала в компании «Кертц – Брейкер». Ванна из белого мрамора скорее походила на небольшой бассейн, купаться тут в одиночку не слишком уютно.
Закрыв за собой дверь ванной комнаты, Анжелика тихо присвистнула от изумления. На крючках висели два белых махровых халата, совершенно одинаковые, если не считать размеров.
Возможно, Мэри Баррет замужем?
Над правой раковиной белого мрамора стояли на полочке бритвенный станок и одеколон мистера Баррета. Флакончики с духами миссис Баррет, а также ее лосьоны и пара жемчужных сережек украшали полочку над левой раковиной.
Анжелика открыла коробочку с изящной крышкой, стоявшую позади бритвенного стакана мистера Баррета. В ней оказалось множество пакетиков из разноцветной фольги. Мысленно отругав себя за глупое любопытство, девушка поставила коробочку на место.
Висевшие слева от ванны полотенца были украшены изящной вышитой монограммой зеленого цвета – М.А.Б. Анжелика оценила вкус хозяйки дома. На полотенцах, висевших с правой стороны, инициалы отсутствовали.
Вместо них были простые зеленые надписи «Син».
Глава 14
«Лексус» принадлежал Синджуну, как, очевидно, ему принадлежала Мэри Баррет.
Уже стемнело, когда Брейкер привез Анжелику к настоящему дворцу, который он называл своим домом. Всю дорогу их сопровождал Чак, сидевший в «форде» неопределенного желтого цвета.
Едва за ними закрылись автоматические ворота, «форд» тут же умчался, а Синджун подъехал к парадному входу, галантно распахнул дверцу, помог Анжелике выйти из машины и повел в дом.
– Я провожу вас в отведенные вам комнаты, – сухо произнес он, идя впереди нее по лестнице.
Анжелика с восхищением разглядывала комнаты, обставленные старинной мебелью.
На втором этаже Брейкер, слегка обняв девушку за талию, направил ее влево.
– Просто дух захватывает, – сказала Анжелика, чтобы перейти к более важной для нее теме. – Но у Мэри Баррет тоже очень красиво.
– Да.
– Видимо, она прекрасный работник.
– Да.
Странно. Очень странно. Он явно не желал говорить о Мэри Баррет. Может, именно о ней упоминала ее мать в своем письме? Может, именно Мэри Баррет та женщина, которая назвалась любовницей Синджуна и ухитрилась обольстить верного друга матери?
– Как давно вы с ней… – начала Анжелика. – Давно она у вас работает?
– Это ваша комната, – сказал Брейкер, распахивая перед ней дверь. – Надеюсь, вам здесь будет удобно.
Девушка увидела огромную кровать под балдахином на четырех столбах, чудесные шелковые ковры, старинную французскую мебель. Хотя Анжелика не была специалистом и путала эпохи Людовиков, но все же могла отличить богатство рококо одного царствования от неоклассического великолепия другого. Она засмеялась, и Синджун подозрительно взглянул на нее.
– Извините. Я просто никогда не спала под балдахином.
– Как я понял, комната вам нравится. – Он положил на красно-фиолетовое покрывало ее единственный чемодан. – В доме постоянно живет миссис Фалон, моя экономка и ангел-хранитель. Остальная прислуга здесь не ночует. Комнаты миссис Фалон на первом этаже. Потяните шнур возле камина, если вам что-нибудь понадобится, и она тут же откликнется по телефону.
– Вы шутите? – улыбнулась Анжелика.
– Считайте это капризом ребенка, которым я никогда не был. – Синджун позволил себе улыбнуться в ответ. – Все убеждали меня, что шнуры нужно убрать, но я все же их оставил.
Оба засмеялись. Однако мимолетное ощущение близости исчезло так же внезапно, как и появилось.
В присутствии высоченного, широкоплечего Синджуна она всегда чувствовала собственную миниатюрность и беспомощность. И если он попытается… Нет, он же цивилизованный человек, а не животное.
Но ведь он бил Ди-Ди Калер, пока… пока смерть не разлучила ее с юным супругом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29