Я пыталась предупредить нашего друга, что эта женщина хочет уничтожить его, но он только рассердился. Хитрая лгунья успела рассказать ему о нашей встрече, будто я придумала отвратительную историю, чтобы заставить его избавиться от нее и вернуть себе положение старой любовницы. Я оказалась в ловушке. Мой друг не захотел даже выслушать меня. Сказал, что я все это выдумала из-за ревности, я не гожусь ей даже в подметки, я оскорбила дорогого ему человека, и запретил впредь разговаривать с ней. А потом сказал, что больше не хочет видеть меня.
Разве я могу теперь жить? Не могу.
Он всегда был добр ко мне, регулярно присылал деньги, платил за квартиру, за твою учебу в дорогих школах.
Конечно, я немного преувеличиваю, сгущаю краски. Но совсем немного. У тебя есть основания сердиться на меня. Я труслива и эгоистична, предпочитаю умереть, чем жить с сознанием, что любимый женат на другой. Умоляю тебя, прости и спаси того, кто всегда любил нас. Анжелика, я уверена, в душе он до сих пор нас любит. Ты же знаешь, он… как это сказать… большой поклонник женщин. Та шлюха заставила нашего друга вновь почувствовать себя молодым и уже не выпустит его. Спаси его, пока еще не поздно. Ты должна знать имя человека, разбившего мою жизнь: Синджун Брейкер».
Анжелика знала, что сделка, о которой писала ее мать, до сих пор не состоялась. В письме было еще две страницы, но девушка решила сделать перерыв, чтобы подумать. Кропотливо собирая нужную информацию, она сумела довольно много узнать о Синджуне Брейкере, однако имя сообщницы выяснить не удалось.
Чья-то тень упала на землю рядом с ней, и Анжелика, затаив дыхание, осторожно сложила письмо, спрятала его в правый рукав, а левой рукой потянулась за стаканом, чтобы отвлечь внимание подошедшего.
– Привет. Анжелика Дин, если не ошибаюсь?
Та подняла голову.
Иссиня-черные волосы обрамляли поразительной красоты лицо. Из-под густых черных ресниц смотрели глаза такого цвета, какой Анжелика видела только у Элизабет Тейлор.
– Анжелика Дин? – повторила женщина.
– Да.
– Чак сказал, что вы красивы. Он не ошибся. А я Лорейн Харт. – Произнесено было так, словно все должны знать это имя.
– Привет, – ответила Анжелика и выжидающе замолчала.
– Полагаю, вам станет яснее, если и скажу, что принадлежу Чаку, – засмеялась Лорейн, показывая безупречные зубы, и подмигнула. – Ну мы-то с вами знаем, кто кому принадлежит в таких ситуациях.
– Да, – кивнула Анжелика.
Ведь Чак был неотесанным малым, а Лорейн Харт образцом прекрасного. Большая грудь, тонкая талия, плоский живот, крутые бедра.
– Здесь скучно одной, поэтому я решила составить вам компанию. Впрочем, сегодня прилетела ваша подруга?
– Да, Бренда.
При малейшем дуновении ветра кремовое платье из тончайшего хлопка облепляло тело Лорейн, подчеркивая все его соблазнительные изгибы и выпуклости. Анжелика только молча удивлялась, как эта великолепная женщина расхаживает по острову на виду у мужчин в таком провоцирующем наряде.
– Вы, насколько мне известно, журналистка, а чем занимается ваша подруга?
– Компьютерами. Она эксперт по системному анализу.
– Звучит устрашающе, – покачала головой Лорейн. – А я модель.
Кто бы сомневался!
– Да, – снова кивнула Анжелика.
– И на какую газету вы работаете? Или это журнал?
– В настоящий момент я ни с кем не связана. Но совсем недавно работала в «Верити».
– Ого! – впервые удивилась Лорейн и грациозно села рядом. – Почему вы оставили такой солидный журнал? Неприятности?
– Пришло время сменить работу. Я могу вернуться.
– Чак сказал, вы собираетесь писать о Синджуне. Что это будет?
– Биография.
– История его жизни? Неужели это интересно?
Пожав плечами, Анжелика сунула письмо матери в конверт. Зачем Лорейн устроила ей допрос? Ради собственного любопытства или ее кто-то подослал? Может, кто-то надеялся, что в разговоре «между нами девочками» Анжелика проговорится? Нет, вести беседы с этой женщиной ни к чему.
– Не хотите ли чаю? – вежливо предложила она.
– С удовольствием, – откликнулась Лорейн, вскакивая с места. – Вообще-то мне нужно кое-что сказать вам. Давайте вернемся в коттедж, выпьем чаю и спокойно поговорим на террасе.
Всю дорогу они молчали.
– Уф! – с облегчением выдохнула Лорейн, усаживаясь в плетеное кресло. – Я люблю этот остров, но жара иногда действует на нервы. Чай в кувшине? Сходить за ним?
– Не беспокойтесь, я сама, – поспешно возразила Анжелика, которой не хотелось, чтобы Лорейн бродила по ее пусть временному, но все же дому.
– Тогда поставьте стакан. Вам понадобятся обе руки, чтобы принести кувшин из холодильника.
Анжелика пошла на кухню, но у двери спальни ее будто током ударило. Господи, она же оставила вместе со стаканом и письмо матери! В полном распоряжении Лорейн!
Терраса оказалась пуста. Стакан был на столе, но конверт исчез.
– Лорейн! – закричала девушка, оглядываясь по сторонам.
– Я здесь.
Резко повернувшись на голос, Анжелика увидела гостью, сидевшую на траве у стены дома. Руки за спиной, письма нигде не видно.
– Мне так жарко, что я решила поймать ветерок, – беспечно улыбнулась Лорейн.
– Я оставила конверт.
– Да-да. Его сдуло ветром, когда я хотела положить его на подоконник. Вот он.
– Спасибо. – Анжелика взяла теплый конверт. Видимо, Лорейн держала его за спиной. – Я принесу вам чай со льдом.
– Не стоит, мне уже расхотелось. Честно говоря, я и так знала, что вы явились писать биографию Синджуна.
– Тогда зачем все эти вопросы? – Анжелика села в плетеное кресло.
– Чтобы убедиться, не расходятся ли ваши слова с тем, что мне сказал Чак.
– А почему они должны расходиться?
– Потому что он не впервые играет для Синджуна роль сводника.
– Какое ужасное предположение! – вспыхнула Анжелика.
– Мы же с вами большие девочки.
– В таком случае должна сказать, что ваше предположение оскорбительно и абсолютно неверно.
– Частично – да.
– Что это значит?
– А то, что биография всего лишь предлог, под которым вы сюда явились.
Девушка почувствовала леденящий ужас. Не может быть, у Лорейн не хватило бы времени открыть конверт и хотя бы пробежать глазами письмо.
– Я не понимаю, о чем вы.
– В самом деле? Конечно, Синджун достаточно интересная личность, чтобы стать героем вашей книги, но вы еще и надеетесь подцепить этого богатого холостяка. Разве нет? – Анжелика расхохоталась, а Лорейн понимающе улыбнулась. – Вы не единственная женщина, которая смехом пытается скрыть нервозность. Вы не находите Синджуна неотразимым? И не только в качестве героя биографии?
– Да, Синджун Брейкер очень привлекателен как мужчина, – подтвердила Анжелика.
– И к тому же опасный человек. Советую немедленно собирать вещи. Пусть ваша рыжая приятельница тоже пакует чемоданы. А я уговорю Чака отправить вас обратно.
– Нет.
– Если Син потребует объяснений, Чак скажет, что у вас неожиданно появилось срочное дело и не было времени на прощание с ним.
– Нет.
– Вы, кажется, меня слышали, – удивленно сказала Лорейн. – Думаю, вы явились сюда не за скандальными фактами для какой-то там книжонки. Вы хотите на месте определить, чем ловить Сина и что по максимуму можно от него получить. Я права?
– Нет. Прошу вас, уходите.
Лорейн склонилась над Анжеликой, упершись руками в подлокотники ее кресла.
– Уйти придется вам. Я здесь живу, а вы, дорогая, еще не поняли, с каким огнем вздумали играть. Синджун не для вас. И вы не из тех женщин, которых он предпочитает!
Господи, да Лорейн Харт просто ревнует. Возможно, она и любовница Чака Гилла, но очень хотела бы стать любовницей Синджуна.
– Благодарю за предупреждение. Приму его к сведению.
Прекрасное лицо собеседницы мгновенно превратилось в злобную маску.
– Слушай меня и слушай внимательно. Если бы ты в самом деле была журналисткой, то знала бы, что Синджун Брейкер никогда и никому не позволяет вставать у него на пути. Особенно женщинам.
– А почему вы уверены, что я не пойду к Синджуну и не расскажу о нашем разговоре?
– Потому что мы с ним как два пальца на руке. Он тебе не поверит.
– Вы, кажется, подруга Чака.
– Даю тебе последний шанс спастись. Воспользуйся им, другого уже не будет.
У Анжелики по спине пробежали мурашки.
– Может, тогда стоит поговорить с Чаком?
Лорейн громко и совершенно искренне расхохоталась, отчего ее большие груди подпрыгивали, словно резиновые.
– Чаку? Да он всю жизнь был другом Сина и в беде, и в радости. Чак воспринимает его проблемы как собственные, и наоборот. То, что имеет Син, имеет и он. Теперь ты меня понимаешь?
– Значит, они делят все, в том числе и вас? – дерзко спросила Анжелика.
– Да! И мне это нравится. Син, Чак и я отлично понимаем друг друга. Так будет всегда.
– И вы хотите убрать меня с острова, потому что боитесь конкуренции?
Лорейн грозно выпрямилась.
– Мое дело – сказать, твое дело – принимать или не принимать мои слова всерьез. Если с тобой что-то случится, пеняй на себя. Существуют люди, мужчины, которые слишком энергичны, слишком полны жизни, которых не понимают остальные. У этих мужчин есть потребности, нуждающиеся в удовлетворении, а кое-кто не хочет этого понимать и мешает им. Они – боги, живущие среди мелких людишек, поэтому вынуждены находить способы для удовлетворения своего голода.
– Боже правый, – пробормотала Анжелика.
– Не смейся надо мной, тупоголовая дрянь. Синджуну Брейкеру нужна власть. Он заслуживает ее. Потому что намного сильнее других. Он сам это знает. Если он хочет женщину – значит, хочет ее. И получает. Если он собирается что-то делать, то делает. Если кто-то встает на его пути, он поступает так, как и следует поступить.
– И как? – Анжелика встала, чувствуя дрожь в ногах. – Бросает непокорного на растерзание диким зверям? Или просто… избивает до… полусмерти… и…
– И ничего. Кажется, до тебя наконец дошло. Я живу в Пуа-Кали. Это в северной части компаунда. За стенами. Когда будешь готова, дай знать. А пока советую запомнить: если Син тебя захочет, то он непременно удовлетворит свое желание, а потом отпустит на все четыре стороны.
– Полагаю, вы судите по личному опыту.
– О нет! – покачала головой Лорейн. – Я другая. Мы с Сином в чем-то похожи, я знаю, как с ним ладить. А вот ты – как все остальные.
– Остальные?
– Те, кому вообще ничего не светит.
Глава 8
– Ты хотел меня видеть?
– Входи, Чак, – повернулся к другу Синджун, заправлявший бумагу в факс.
Пилот налил себе газированной воды из открытой бутылки, затем поднял стакан и шутливо салютовал:
– Я здесь.
– Уже заметил.
– Готовишься отправить ее?
– Ты о чем?
– О твоем прелестном биографе. О мисс Анжелике Дин, которая вынуждает тебя к столь неординарному поведению.
– А, это. Почему ты решил, что я собираюсь отправить ее назад?
– По твоему неординарному поведению, – хмыкнул Чак, вытирая рот ладонью. – Синджун Брейкер, орущий на виду у целого света.
– Чушь.
– А сегодня утром? На тропе? Кто стоял перед хорошенькой писакой с таким видом, будто собирался голыми руками свернуть ей нежную шейку?
– Я считал, что ты нездоров. Как ты узнал? Поставил на крыше телескоп?
– Зачем, есть Кэмпбелл Миджли, – ухмыльнулся Чак, отправляя в рот горсть соленого арахиса.
– Этот парень заставит меня нарушить собственное правило.
– Что за правило?
– Не терять самообладания.
Несколько орешков упали на пол, и Свифти быстро подобрал их языком.
– Ты и ему свернешь шею? – съехидничал Чак.
– Где был Кэмпбелл?
– В твоем вертолете.
– Какого черта он там делал?
– Парень обожает вертолеты. Я взял его с собой на прогулку, он и сообщил мне, как ты разъярился на девицу.
– Перестань ронять орехи. Это вредно для собак. Пусть Кэмпбелл держится подальше от вертолета, или я накажу его. Шею, конечно, не сверну, но мало не покажется.
– Ладно. Хочешь орешков?
– Нет. Почему он тебе рассказал?
– А ты не знаешь?
– Парень никогда не сказал мне даже пару слов.
– Хочешь воды?
– Нет.
Синджун терпеливо ждал объяснений. Чак налил себе второй стакан.
– Я думал, ты знаешь. С того самого дня, как парень вернулся домой на каникулы и увидел Лорейн, он запал на нее.
– Лорейн? А при чем тут Анжелика Дин? Не улавливаю связи.
– Недавно Кэмпбелл явился с просьбой, чтобы я защитил Лорейн, потому что ты ее ненавидишь.
– Ты совсем заморочил мне голову, Чак, – пробормотал Син, усаживаясь в кресло.
– Я считал, тебе известно про странности парня. Он почему-то вдруг решил защищать всех лиц женского пола, оказавшихся рядом с ним. Он возмущен твоим недостойным поведением по отношению к «слабой женщине» и попросил меня поговорить с тобой на этот счет. Мало того, что ты неприязненно относишься к Лорейн, так сегодня еще напал на бедняжку Анжелику. Это не мои слова, а Кэмпбелла.
– Черт побери!
– Вот именно. Честно говоря, мне без разницы, как ты относишься к Лорейн, потому что ты не станешь ее оскорблять, а если и станешь, она все равно не обидится.
Синджун молча кивнул, удивляясь, как такой разумный человек мог слепо влюбиться в потаскушку.
– Но я пришел не за этим, – поморщился Чак. – Бедняжка мисс Дин ухитрилась сделать то, что не удавалось почти никому. Довела тебя до бешенства. По словам Кэмпбелла, ты оставил девицу в слезах.
– Пожалуй, я тоже немного выпью. – Синджун протянул руку к бутылке. – Значит, в слезах? Ты уверен?
– Так сказал Кэмпбелл.
– Она не плакала когда я уходил. Наоборот, чувствовала себя победительницей. Слушай, Чак, я хочу, чтобы мисс Дин оставалась на острове до тех пор, пока я не выясню, чего она добивается и как много ей уже известно обо мне.
– Разве ей что-то известно?
– Конечно. Помнишь Блисс?
– Да, – тихо отозвался Чак.
– А ты знал, что его на прежнем месте уже нет?
– Шутишь?
– Возле Диллона соорудили трейлерную стоянку, куда перевезли большинство людей из Блисса. Они настолько тосковали по дорогому старому городку, что назвали свое новое местожительство Блиссом.
– Ну и ну! И ты узнал об этом от бедняжки Дин?
– Да. Она ездила туда.
– Не верю своим ушам.
– И подружилась со старой миссис Калер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29