– Просто ты озабочен, и твой петушок давно поднимает головку.
Нэсти дернул головой и, поморщившись, спрятал лицо в ладонях.
– Ты совсем ничего не понял, – глухо проговорил он, досадуя на приятеля.
Впрочем, в словах Миллера была доля правды, и Нэсти пришлось это признать. Он насупился и проворчал:
– Ну ладно, допустим… где-то в глубине души я с тобой согласен.
– Заметь, ты сам это признаешь, – усмехнулся Дасти.
– Что ты хочешь этим сказать? – Нэсти озадаченно посмотрел на компаньона, затем откинулся на спинку стула и неожиданно спросил: – Послушай, почему бы нам не добавить в интерьер какой-нибудь другой цвет? Например, черный…
– Нет, ничего менять не нужно, – суховато ответил Дасти, он снова нахмурился.
– Но меня уже тошнит от этого дьявольски веселенького цвета, – не унимался Нэсти.
– Желтый – любимый цвет Джулии.
– Причем тут Джулия? Она, что ли, твой компаньон? Да и приходит она раз в год. А желтый – не ее, а твой любимый цвет.
– Да, верно. Желтый – мой любимый цвет. И Сэмми тоже, – тихо проговорил Дасти, и в голосе его прозвучала неизбывная боль утраты. – Мы с ней всегда хотели, чтобы в нашем доме было много детей и много желтого цвета.
Нэсти понял, что пора закрыть эту тему.
– Ну ладно, Даст, у нас ведь все о'кей. И дела идут неплохо.
Дасти только вздохнул в ответ.
– Поверь, я очень рад за нас обоих, – продолжал Нэсти. – Мне кажется, тебе следует пригласить в гости Розу. Можно было бы действительно нанять на время помощника – присмотреть за магазином, как ты сказал, а самим гульнуть, а?
Эксцентричная Роза Смазерс, жившая отшельницей в соседнем городке Паст-Пик, у подножия Каскадных гор, уже несколько лет была их приятельницей. Одно время Нэсти заменял ей сторожевую собаку. Да и сейчас они с Дасти продолжали опекать ее.
– Пригласить Розу – все равно что поджечь бочку с динамитом, – сказал Дасти. – Ты сам это знаешь. И потом… ты опять пытаешься что-то изменить?..
– Ладно, кофе будешь? – Нэсти рывком поднялся на ноги и подошел к кофейнику, который всегда был горячим. – Мне нужно взбодриться с утра.
– Я уже пил кофе, – ответил Дасти, барабаня узловатыми пальцами по костлявому колену. – Что произошло вчера вечером? Ты сказал, что поговорил с девушкой.
– Полли Кроу – женщина, а не девушка. Женщины теперь не любят, когда их называют девушками. Ты отстал от жизни, приятель.
– Черт, ну пусть будет женщина.
– Можно уговорить Розу, чтобы она оставила свою лачугу, – снова ушел от ответа Нэсти. – Она могла бы получить теплое местечко у тебя. К тому же она способна уютно обустроить любое место. Пусть постарается для твоего магазина.
– Вообще-то, – сказал Дасти, избегая пристального взгляда Феррито, – Роза была бы лучше всего. Она знает, что со мной не пропадет. Но я не могу… ну, понимаешь, сомневаюсь, что она согласится перебраться ко мне только потому, что я ее об этом попрошу.
– Ну раз ты так считаешь… – пожал плечами Нэсти. – Но все же подумай об этом. Ты мог бы позвонить ей на днях и повернуть дело так, чтобы она считала себя обязанной приехать. Скажи ей, например, что обижаешься на нее из-за того, что она до сих пор не удосужилась посмотреть твой магазин. Дасти досадливо поморщился.
– Может, и позвоню, – сказал он без особой уверенности. – Так ты видел эту женщину вчера вечером? Ее зовут Полли Кроу, так?
– Я уже говорил…
– Ну и?..
– Нам нужна эта партия декомпрессионных таблиц? – Нэсти отодвинул от кофейника толстую пачку картонок с цифрами.
– Да, черт возьми! Что у тебя произошло с той женщиной?
– Ничего, – сказал Нэсти, стараясь подавить ощущение пустоты в душе, возникающее всякий раз при мысли о Полли.
– Послушай, плесни-ка и мне кофе. – Дасти протянул руку, распрямляясь на стуле.
– Пожалуйста. – Нэсти наполнил вторую чашку. – Этой бурды мне не жалко.
– А мне нравится, – сказал Дасти, делая большой глоток и закрывая глаза от удовольствия. – Ты все испортил, не так ли? Небось попросил автограф, а больше не смог и двух слов связать.
– Да брось ты, Даст! – Нэсти принужденно рассмеялся. – За кого ты меня принимаешь?
– Ты не просил у нее автограф? И вы долго и мило беседовали?
– Ну, поговорили…
– Она вблизи так же хороша, как на телеэкране?
– Куда лучше!
– Ха! – Дасти вскинул вверх руку, расплескав кофе. – Отлично! Ты сражен. В твоих глазах сверкают звезды. И откуда ты только взялся, такой дурак? Я бы рассмотрел ее получше.
– Думай лучше о своем деле. Во всяком случае, я ей не понравился.
Дасти взял бумажное полотенце и наклонился, чтобы вытереть пролитый кофе.
– Да они только и делают, что спят с кем попало, уж я-то знаю, – проговорил он с презрительной усмешкой.
До Нэсти не сразу дошел смысл этих слов.
– Ты что, думаешь, что Полли спит со всеми подряд? – пробормотал он. – Думай что говоришь, Даст.
– А что? Я просто беспокоюсь за тебя, и все. Эти киношники все спят друг с другом, готов поспорить. Она окрутит тебя, а потом найдет себе другого. Уж я-то знаю.
Нэсти охватило нервное возбуждение, на скулах его заходили желваки. Но все же ему удалось взять себя в руки. Он глубоко вздохнул и отпил из своей чашки.
– Даст, что ты знаешь об этом? – спросил он несколько секунд спустя. – И откуда?
– Я же читаю газеты. Статейки о том, как они, выскочив замуж за какого-нибудь олуха, заводят шашни со своим партнером по съемкам. Оженят его, а в следующем фильме крутят с новым партнером. – Дасти запнулся и оценивающе взглянул на друга. – Ты, Нэсти, красивый парень. Как раз то, что они называют плейбоем.
Нэсти взглянул на часы.
– Пора открывать.
– Да-да! – Довольный удачно найденным словом, Дасти повернулся к Феррито и уперся ногой в его стул. – Именно плейбой. Женщины любят таких… красивых, мускулистых, высоких блондинов с холодными глазами.
– Я не мускулистый…
– Роман всегда говорил, что ты мог бы иметь любую женщину, какую захочешь.
– К черту Романа!
Дасти усмехнулся:
– Так, ты начинаешь нервничать, значит, я тебя достал. Сегодня вечером ты снова собираешься глазеть на эту Полли?
– Если она поступит по-своему, то нет.
Белые брови Дасти приподнялись:
– Так она сразу не клюнула, да? Девчонка не промах.
– Она женщина.
– Ну, хорошо, она умная женщина. Послушай… Умные не хотят казаться слишком доступными. Пора бы знать. Они сначала немного подразнят. Сразу отдаваться им неинтересно. Но она хочет тебя.
«Лучше бы не было этого разговора», – подумал Нэсти. Неудача с Полли больно ранила его. Он находился так близко от нее и испытывал такое острое желание, но сумел лишь напугать ее до смерти.
– Но она ведь была там, не так ли? – прервал его раздумья Дасти.
– Да. – Феррито все никак не мог забыть ее глаза, полные безумного страха; тот же страх был в каждом ее слове, в каждом движении.
– Ты ведь говорил, что она всегда приходит туда в одно время с тобой.
– Может, это я прихожу, когда приходит она.
– Ну хорошо. – Дасти вскочил и прошелся к двери и обратно, но это его не успокоило. – Вы оба приходите туда в одно и то же время. Вчера ты заявил, что считаешь такое совпадение неслучайным. Теперь ты так не думаешь?
Нэсти, немного подумав, проворчал:
– Не уверен.
– А я уверен. Послушай меня, я знаю толк в таких делах. Я изучал людей всю свою жизнь. Вы оба хотите одного и того же и устраиваете выкрутасы, чтобы заполучить то, что вам хочется. Но время…
– Не смей говорить так о Полли! – прервал приятеля Нэсти.
– Ах, извините. – Отвесив шутовской поклон, Дасти отошел к прилавку, взял половую щетку и, размахнувшись, швырнул ее на баллоны со сжатым воздухом. – Это моя ошибка. Я не должен говорить о принцессе как об обычной самке.
– Она не такая. В ней есть что-то еще.
– Ах, не такая? И в чем же разница? Что у нее, титек, что ли, нет?
– Да заткнись ты! – Нэсти отставил пустую кружку и поскреб пятерней подбородок. – Ну ладно, – сказал он, подавив вспышку гнева, – я потерпел неудачу с Полли и слишком близко к сердцу принимаю эти разговоры. Но, Даст, она… она действительно другая. Я не знаю, как это описать. Она не такая, как все, и я хочу ее.
Дасти, прищурившись, взглянул на друга, однако промолчал.
– Помнишь, ты говорил, что она слишком тощая? – Дасти по-прежнему молчал. – Так вот, ты прав. Она еще более худая, чем на телеэкране.
– Значит, действительно тощая? – откликнулся Дасти.
Нэсти стиснул зубы и пробурчал:
– Да, худенькая.
– Ты ведь не любишь стройных женщин.
Крыть было нечем. Нэсти задумался. Наконец заговорил:
– Знаю, я всегда говорил, что люблю женщин… Ну, возможно, я сказал…
– Ты всегда говорил, что тебе нравятся женщины, у которых есть за что подержаться.
– Спасибо, Дасти, – усмехнулся Феррито.
Пожалуй, отыскать брод в незнакомом месте ему было бы легче, чем сформулировать свои мысли так же просто и ясно.
– Да, я действительно люблю… в определенном смысле… более крепких женщин. Но Полли… Она…
– Другая, – закончил за него Дасти, смахивая щеткой пыль с кассового аппарата.
– Точно. – Нэсти вдруг словно обрел дар речи и заговорил быстро и сбивчиво: – Ты знаешь, ее волосы оказались не такими светлыми, как я думал. Они скорее золотистые. Но это все не важно. У нее удивительная фигура. А глаза такие синие, что просто ослепляют. Но знаешь…
– Это все тоже не важно, – догадался Дасти.
– Точно. А важно то, что я чувствую ее душу, ее внутренний мир…
– Уверен, что чувствуешь. Она – та самая незнакомка, которую ты видишь в «ящике» и за которой украдкой следишь из ялика.
Нэсти давно уже научился держать себя в руках – он слишком часто оказывался в ситуациях, когда несдержанность могла стоить ему жизни. «Терпение», – сказал он себе и на этот раз.
– Полли Кроу сильная женщина, но ее что-то угнетает.
– Черт возьми, значит, ты теперь и мысли читать умеешь?
– Ты не собираешься заканчивать этот разговор? – спросил Нэсти, стараясь казаться спокойным. – Может, лучше проверим накладные?
– Но почему ты решил, что ее что-то угнетает?
Взглянув в окно, Нэсти заметил, что на стоянку перед магазином въехал бежевый «мерседес» с опущенным откидным верхом. Машина остановилась, и из нее вылез мужчина. Нэсти бессознательно наблюдал за ним, думая о своем.
– Я почувствовал это, – сказал он. – Она очень напугана.
Дасти кивнул. Они оба прекрасно знали, что такое интуиция.
– Я думаю, – продолжал Нэсти, – что кто-то преследует ее. Она намекала на какую-то смену номеров.
– Да? – В живых глазах Дасти промелькнул интерес. – Что за номера?
– Я думаю, телефонные. Она говорила, что знает, как можно менять номер телефона, чтобы сохранить анонимность. Я не понял, что она имела в виду, но, видимо, кое-кто из таких анонимных абонентов блокирует ее определитель номера.
– Но почему она говорила о номерах именно тебе?
Нэсти и сам ломал над этим голову добрую часть ночи.
– Вероятно, она решила, что это я звонил ей. И оставлял на автоответчике какие-то сообщения. По крайней мере, так я ее понял. Может, ей звонит какой-нибудь сумасшедший?
Дасти долго разглядывал приятеля. Наконец сказал:
– Может, ты и прав. Что-то у вас не заладилось. Видимо, это как раз тот случай, когда нужно отойти в сторону, пока ничего не случилось.
– Так ведь не случилось же…
– Ну и не стоит жалеть, даже если она умнейшая из женщин.
– Она не умнейшая, Даст. Она чего-то боится.
Дасти нахмурился:
– Скорее всего, она просто шизофреничка. Послушай, если у тебя зудит, почешись. Найди себе лучше хорошенькую женщину и затащи в постель. Тогда забудешь свою маленькую певчую птичку.
Мужчина, вылезший из «мерседеса», тем временем подошел к магазину и принялся изучать рекламные проспекты, выставленные в витрине.
– Но я не собираюсь забывать ее. Впрочем, тебя это не касается. Это мое дело, и я сам с ним справлюсь.
Дасти ухмыльнулся и тихонько пропел куплет из «Дома Полли»:
– «Каждому нужен кто-то. Каждый является кем-то. Все мы нужны друг другу». – Голос у него был не сильным, но он верно передавал мелодию. – Знаешь, ты мог бы просто сказать ей, что тебе понравились ее песни, и ты решил, что она именно та женщина, которая тебе нужна.
– Спасибо, Даст. Если я не придумаю что-нибудь получше, я так ей и скажу.
Парню за окном, коренастому и крепкому, на вид было чуть за сорок. Его неторопливые, уверенные движения свидетельствовали о том, что он, если потребуется, сумеет пустить в ход кулаки.
– Может, откроем магазин? – предложил Дасти, кивнув на посетителя.
Незнакомец по-прежнему разглядывал витрину. У него была бритая голова и темно-карие, почти черные глаза. Читая рекламу, гость шевелил губами, обнажая при этом крепкие крупные зубы, сверкая многочисленными золотыми коронками.
– Наверно, считает себя пупом земли, – усмехнулся Нэсти. – Сбить бы с него спесь.
– Самодовольный индюк, – в тон приятелю заметил Дасти. – В форме, но не перенапрягается.
Нэсти взглянул на руки гостя.
– Да, ты прав. С чего бы это нормальному парню брить голову?
– Может, он хочет показать, что не боится потерять золотые кудри.
Нэсти едва заметно улыбнулся:
– Похоже, он нам не нравится, да?
– Похоже, – рассмеялся Дасти. – Привычка составлять мнение о любом незнакомце – это на всю жизнь.
– Ладно, пусть войдет.
Дасти медленно отодвинул засовы и снял замок.
Посетитель тотчас же переступил порог и остановился посреди магазина. Резкий запах его одеколона заглушил ароматы прохладного утреннего воздуха, ворвавшегося в открытую дверь.
– Доброе утро, – приветливо, но вместе с тем несколько суховато произнес Дасти.
– Доброе, – буркнул гость, по-хозяйски осматривая интерьер.
«Надутый ублюдок», – подумал Нэсти.
– Можем чем-нибудь помочь? – обратился он к посетителю.
– Возможно. – Темные глаза незнакомца оглядели Дасти.
Затем уставились на Нэсти. Бритоголовый рассматривал его долго, без всякого стеснения.
– Ты, что ли, ныряльщик? – спросил он наконец.
Нэсти покоробило это «ты».
– Да, я иногда ныряю, а вы? – спросил он, спокойно выдерживая тяжелый взгляд гостя.
– Мое имя Спиннел, Джек Спиннел.
Это было сказано таким тоном, словно посетитель не сомневался:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51