Сердце мое сжималось от этих вопросов, совесть мучила меня, но ничего н
ельзя было изменить.
Когда я наконец добрался до своей комнаты, мне было не до сна. Через нескол
ько часов я должен был ехать в Кумберленд. Я сел за стол, попробовал сперва
читать, потом рисовать, но женщина в белом стояла у меня перед глазами. Не
попала ли эта несчастная снова в беду? Это мучило меня больше всего. Затем
следовали другие, менее тревожные думы. Где она остановила кэб? Что с ней т
еперь? Удалось ли ее преследователям нагнать ее и задержать? Или она прод
олжает свой путь, и наши дороги, такие далекие, должны еще раз скреститься
в таинственном будущем?
С облегчением встретил я час отъезда, когда наконец мог запереть за собо
й дверь и, попрощавшись с Лондоном и лондонскими друзьями, двинулся навс
тречу новой жизни и новым интересам. Даже вокзальная сутолока, обычно та
кая утомительная, была мне приятна.
В приписке к письму говорилось, что я должен доехать до Карлайля, а затем п
ересесть на поезд, идущий по направлению к морю. К несчастью, между Ланкас
тером и Карлайлем что-то случилось с нашим паровозом, и я опоздал на перес
адку. Мне пришлось прождать несколько часов. Было уже около одиннадцати
часов вечера, когда я приехал на ближайшую к Лиммериджу станцию. Тьма был
а такая, что я с трудом разглядел маленький шарабан, любезно присланный з
а мной мистером Фэрли.
Кучер был явно обеспокоен моим опозданием, но, по обычаю вышколенных анг
лийских слуг, упорно молчал. Мы двинулись почти шагом. Дорога была плохая,
и кучеру было трудно ехать по ней в полной темноте. Часа через полтора я на
конец услышал, как колеса мягко зашуршали по гравию. Гул морского прибоя
раздавался совсем неподалеку. Мы проехали одни ворота, потом вторые и ос
тановились перед домом. Меня встретил ливрейный слуга, уже успевший снят
ь свою парадную одежду. Он доложил мне, что господа легли спать, и провел м
еня в огромную роскошную столовую, где на конце огромного пустынного сто
ла ждал меня одинокий ужин.
Я был слишком измучен, чтобы есть и пить с удовольствием, тем более что слу
га прислуживал мне так, как если бы перед ним сидело целое общество, а не я
один.
Через четверть часа я встал из-за стола. Слуга провел меня наверх, в наряд
ную комнату, торжественно произнес:
Ц Завтрак будет подан в девять часов, Ц и, удостоверившись, что все в пор
ядке, бесшумно удалился.
«Что мне сегодня приснится? Ц подумал я, задувая свечу. Ц Женщина в бело
м или незнакомые обитатели пышного кумберлендского дома?»
Так странно было засыпать под этим кровом, где я еще никого не знал!


VI

Когда наутро я проснулся и распахнул ставни, передо мной под ярким авгус
товским солнцем радостно искрилось море и далекие берега Шотландии обр
амляли горизонт голубой дымкой.
Этот чудесный вид был такой неожиданной переменой после мрачных кирпич
но-каменных пейзажей Лондона, что я мгновенно почувствовал себя обновле
нным. Смутное ощущение полной оторванности от прошлого, без всякого ясно
го представления о будущем овладело мной. Все, что случилось еще так неда
вно, казалось, произошло много месяцев назад. И то, как маленький Песка объ
явил мне о своем вмешательстве в мою судьбу; и прощальный вечер с матушко
й и сестрой; даже мое загадочное приключение по дороге в Лондон Ц все это
было как будто давным-давно, в совсем другой эпохе моего существования, и
, хотя женщина в белом все еще не выходила у меня из головы, ее образ потуск
нел и отдалился.
За несколько минут до девяти часов я спустился вниз. Молчаливый слуга на
шел меня заблудившимся в коридорах нижнего этажа и милостиво показал до
рогу в столовую.
Когда он открыл дверь, моим глазам представилась большая, красивая, свет
лая комната и длинный, нарядно сервированный стол. У дальнего окна, спино
й ко мне, стояла женщина. Я был поражен красотой ее фигуры и непринужденно
й грацией ее позы. Высокая, но не слишком; в меру полная, с гордой головкой н
а стройных плечах; талия ее, гибкая и тонкая, была совершенством в глазах м
ужчины, ибо находилась в надлежащем месте и не была изуродована корсетом
. Она не слышала, как я вошел, и я несколько минут любовался ею, прежде чем пр
идвинул к себе стул Ц невинное средство, чтобы привлечь ее внимание. Она
быстро обернулась. Врожденное изящество ее движений заставляло меня те
м сильнее желать увидеть ее лицо. Она отошла от окна, и я сказал себе: «Она б
рюнетка». Она прошла несколько шагов, и я сказал себе: «Она молода». Она пр
иблизилась Ц и, к моему удивлению, я должен был сказать себе: «Да ведь она
некрасива!»
Старая, всеми признанная истина, что природа не совершает ошибок, никогд
а еще не была так решительно опровергнута. Ее лицо обманывало все те ожид
ания, которые возникали при виде ее восхитительной фигуры. Она была очен
ь смугла, с темным пушком над верхней губой; у нее был большой, энергичный,
почти мужской рот; большие проницательные карие глаза и густые черные, к
ак смоль, волосы, нависшие над низким лбом. Когда она молчала, умное, оживл
енное, открытое лицо ее было совершенно лишено той женственной мягкости
, без которой красота даже самой прекрасной женщины в мире несовершенна.
Видеть такое лицо на прелестных плечах, достойных резца скульптора; быть
очарованным грацией ее движений и одновременно чувствовать почти непр
иязнь к мужеподобным чертам этой головы, венчавшей безукоризненно прек
расное тело, было похоже на то странное чувство, которое испытываешь во с
не, полном противоречий, разобраться в которых невозможно.
Ц Мистер Хартрайт? Ц сказала леди. Ее смуглое лицо озарилось улыбкой и
стало сразу мягким и женственным. Ц Мы вчера уже отчаялись увидеть вас и
легли спать в обычное время. Примите мои извинения за эту неучтивость и р
азрешите представиться: я Ц одна из ваших учениц. Пожмем друг другу руки.
Рано или поздно нам придется сделать это, так почему не сейчас?
Это необычное приветствие было произнесено ясным, звонким, приятным гол
осом. Она протянула мне руку Ц большую, но прекрасной формы, просто, без м
алейшей аффектации, с непринужденностью истинно светской женщины. Мы се
ли за стол как старые друзья, которым есть что вспомнить и для которых сов
местный утренний завтрак Ц самое обычное дело.
Ц Надеюсь, вы приехали сюда с благим намерением, занимаясь с нами, провес
ти время самым приятным образом? Ц продолжала она. Ц Начнем с того, что з
автракать вам придется только в моем обществе. Сестра осталась у себя. У н
ее немного болит голова, и наша старая гувернантка миссис Вэзи поит ее це
лительным чаем. Мой дядя, мистер Фэрли, никогда не разделяет наших трапез;
он вечно болеет и живет по-холостяцки в своих комнатах. Больше в доме нико
го нет. Гостили недавно две молодые особы, но они вчера уехали в полном отч
аянии, и неудивительно: за все время их пребывания, учитывая немощь мисте
ра Фэрли, мы не представили им ни одного танцующего, флиртующего, разгово
рчивого существа мужского пола; по этой причине мы все четверо то и дело с
сорились, особенно во время обеда. Разве четыре женщины могут не ссорить
ся, когда они каждый день обедают вместе? Мы бестолковы и не умеем занимат
ь друг друга за столом. Как видите, я не очень высокого мнения о женщинах, м
истер Хартрайт... Вам чаю или кофе?.. Все женщины невысокого мнения о себе по
добных, только не все сознаются в этом так откровенно, как я. Господи, вы ка
к будто в недоумении! Почему? Еще не решили, что будете есть? Или удивляете
сь моему небрежному тону? В первом случае Ц я дружески советую вам не тро
гать ветчину, а ждать омлета. Во втором случае Ц я налью вам чаю, чтобы вы у
спокоились, и постараюсь придержать язык. Это весьма нелегко для женщины
.
Весело смеясь, она протянула мне чашку чаю. Легкий поток ее слов и оживлен
ная манера обращения с человеком ей незнакомым сочетались с такой прост
отой и вместе с тем органической уверенностью в себе и своем положении, ч
то любой самый дерзкий человек проникся бы к ней уважением. В ее присутст
вии было невозможно вести себя чопорно и официально, но также немыслима
была малейшая вольность по отношению к ней не только на словах, но и в мысл
ях. Я инстинктивно почувствовал это, хотя и заразился ее веселостью, и отв
ечал ей в таком же естественном, простом тоне.
Ц Да, да, Ц сказала она, когда я постарался объяснить ей мое замешательс
тво, Ц я понимаю, конечно: вам, человеку, еще совершенно незнакомому с наш
им домом, очень странно, что я так запросто рассказываю о его достопочтен
ных обитателях. С вашей стороны это только естественно. Я должна была дог
адаться об этом. Во всяком случае, я сейчас постараюсь отвести каждому по
добающее место. Начнем с меня. Вкратце: меня зовут Мэриан Голкомб, и я нето
чна, как все женщины, называя мистера Фэрли моим дядей, а его племянницу Ц
моей сестрой. Это не совсем так. Моя мать была замужем дважды: первый раз
Ц за мистером Голкомбом, моим отцом, второй раз Ц за мистером Фэрли, отцо
м моей сводной сестры. Мы обе сироты, но в остальном мы абсолютно не похожи
друг на друга. Мой отец был беден, отец мисс Фэрли Ц богат. У меня за душой
ни гроша, а у нее Ц большое состояние. Я Ц некрасивая брюнетка, она Ц пре
лестная блондинка. Все считают меня (и вполне справедливо) своенравной и
упрямой, а ее (что еще более справедливо) кроткой и очаровательной. Словом
, она ангел, а я... Попробуйте этого варенья, мистер Хартрайт, и докончите про
себя мою фразу. Что сказать о мистере Фэрли? Право, не знаю. Он пришлет за ва
ми после завтрака, и вы сами его увидите. Я скажу вам только, что, во-первых,
он младший брат покойного мистера Фэрли, во-вторых, он холостяк и, в-треть
их, опекун мисс Фэрли. Я не могу жить без нее, а она Ц без меня. Вот почему я в
Лиммеридже. Мы с сестрой искренне привязаны друг к другу, хотя это и может
показаться вам непонятным после того, что я рассказывала вам. Но это так. В
ам придется или нравиться нам обеим, или не нравиться ни одной из нас и, чт
о еще утомительнее, довольствоваться только нашим обществом. Миссис Вэз
и Ц воплощенная добродетель, но она в счет не идет, а мистер Фэрли слишком
больной человек, чтобы быть приятной компанией для кого бы то ни было. Я н
е знаю, чем он болен, доктор Ц тоже, да и сам он не знает, но мы все говорим: не
рвы, не понимая, что это значит. Однако я советую вам считаться с его капри
зами, когда вы с ним познакомитесь. Восхищайтесь его коллекциями древних
монет, гравюр, рисунков, акварелей, и вы завоюете его сердце. Право, если ва
м по душе тихая сельская жизнь, я уверена, что вам будет хорошо здесь. Утро
м вы будете приводить в порядок коллекции мистера Фэрли, днем мы с мисс Фэ
рли возьмем наши альбомы для рисования и пойдем воспроизводить природу
под вашим руководством. Рисование Ц ее любимое занятие, не мое. Что касае
тся вечернего времяпрепровождения, думаю, мы вам поможем не скучать: мис
с Фэрли прекрасная музыкантша, а я хоть и не могу спеть ни одной ноты, но по
стою за себя в картах, за шахматами и даже за бильярдным столом. Что вы дум
аете об этой программе? Можете ли вы примириться с нашим спокойным и разм
еренным образом жизни или вас будет грызть жажда перемен и приключений и
тихий Лиммеридж покажется вам скучным?
Она говорила в грациозно-шутливой манере, я поддакивал ей, когда этого тр
ебовала вежливость. Но случайное слово «приключение», так легко слетевш
ее с ее уст, вернуло меня к мысли о женщине в белом. Я решил найти разгадку т
ой необъяснимой связи, которая, очевидно, существовала между безвестной
беглянкой из сумасшедшего дома и покойной владелицей Лиммериджа.
Ц Даже если бы я был самым беспокойным из смертных, Ц сказал я, Ц я не ст
ал бы жаждать приключений еще некоторое время. Накануне отъезда со мной
было странное происшествие, и уверяю вас, мисс Голкомб, мне надолго хвати
т воспоминаний о нем.
Ц Да что вы говорите, мистер Хартрайт? Вы мне расскажете?
Ц Вы имеете на это полное право. Дело в том, что главное действующее лицо
этого странного приключения Ц молодая женщина, совершенно мне незнако
мая, как, вероятно, и вам, упомянула имя покойной миссис Фэрли в выражениях
самых почтительных и преисполненных искренней благодарности.
Ц Имя моей матери? Вы меня чрезвычайно заинтересовали! Продолжайте, про
шу вас.
Я рассказал об обстоятельствах моей ночной встречи с женщиной в белом и
слово в слово повторил все, что та сказала о миссис Фэрли и Лиммеридже. Мис
с Голкомб не спускала с меня внимательных и умных глаз. Лицо ее выражало с
амый живой интерес, но не более. Она, очевидно, была так же далека от разгад
ки этой тайны, как я сам.
Ц Вы уверены, что она говорила именно о моей матери? Ц спросила она.
Ц Уверен. Кем бы она ни была, она когда-то училась в сельской школе в Лимме
ридже. По-видимому, миссис Фэрли была очень добра и внимательна к ней. И в б
лагодарность она питает глубокий интерес и привязанность ко всем члена
м семьи Фэрли. Она знала, что миссис Фэрли и ее супруг скончались, и она гов
орила о мисс Фэрли так, как если бы они были знакомы с детства.
Ц Вы, кажется, сказали, что она не из этих мест?
Ц Она говорила, что она из Хемпшира.
Ц И вам не удалось выяснить, кто она?
Ц Не удалось.
Ц Очень странно. Думаю, что вы правильно поступили, мистер Хартрайт, оста
вив ее на свободе. Ведь она не сделала в вашем присутствии ничего подозри
тельного. Но мне жаль, что вы недостаточно решительно постарались выясни
ть ее имя. Мы должны обязательно разгадать эту тайну. Но лучше не говорите
об этом ни мистеру Фэрли, ни моей сестре. Я уверена, что они, так же как и я, со
вершенно не знают, кто она и какое отношение она имела к нашей семье в прош
лом. В то же время оба они совершенно по-разному, но в одинаковой мере нерв
ны и впечатлительны, и вы только рассердите одного и обеспокоите другую
понапрасну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14