Тот дернул головою, вскочил и бросился на инспектора. Я подло поставил ему подножку.
– Вставай, – зарычал на него Рунд. – И пшел вон!
– Шеф, я честно…
– Вон, сказал…– прикрикнул Рунд – совсем, как мой Шеф.
Охранник удрал, поджав хвост.
Я поднял банку и подал инспектору.
– Смотрите, еще один отпечаток появился…
– Эх, помяли улику, – вздохнул он.
Рунд заговорил, спокойно и дипломатично:
– Полковник, мне не хотелось бы думать, что эта интрига против меня и моих людей – ваших рук дело. То же относится и к господину Ильинскому, который уже, вероятно, строит планы, как из создавшейся ситуации извлечь для себя выгоду…
– Вы читаете мои мысли! – подхватил я. – Именно это я и собираюсь сделать.
– Спасибо за искренний ответ, я оценил, – осклабился Рунд. – Чего же вы хотите?
– Тоже искренних ответов. Настолько искренних, чтобы я в них поверил.
Со стороны двери донесся странный шорох.
– Стирает отпечатки! – бросив взгляд на дверь, констатировал Виттенгер. – Вот кретин!
Рунд и это повернул в свою пользу:
– И вы утверждаете, что такому кретину я поручил убийство!
– Готово поверить, – сказал я, – что после взрыва второго корпуса ЦРН у вас нехватка кадров.
– Я уже говорил вам, это бы не взрыв. Взрыва не было ни в корпусе, ни возле корпуса, он произошел выше, сошла лавина, вот и всё. Для нас это был страшный удар – и в буквальном и в переносном смысле. Лаборатория погибла, сотрудники погибли… В любом случае, вам до этого нет никакого дела.
– Но нам есть дело до убийства Бенедикта Эппеля.
– Зачем мне его убивать? – спросил Рунд и красноречиво посмотрел на инспектора. Он не верил, что я стану говорить о Т-Мозге в присутствии инспектора.
– Не смотри так, иначе я за себя не ручаюсь, – прорычал Виттенгер.
– Вот именно, – сказал я. – Господин директор, ВАМ я ничего доказывать или объяснять не стану. А вот ваш губернатор, чудом избежавший гибели во время перелета на Землю, выслушает меня с большим вниманием. Не ожидаю, что он получит удовольствие, узнав, что ученый, чьи исследования финансировало его правительство, применил свое изобретение первым делом против правительства и губернатора. Будет странно, если и уничтожение изобретения сойдет вам с рук. И смерть ученых, помогавших вам создавать… создавать изобретение.
Виттенгер съехидничал:
– Что-то ты стал косноязычен…
– Это я от волнения… Рунд, не надо заново убеждать меня в том, что нельзя уничтожить то, чего никогда не было. Вы ЭТО создали на базе… – и я выдал заученные пятнадцать слов.
Позже выяснится, что я перепутал когерентизацию и декогерентизацию, но Рунда, похоже, проняла уже темпоральная асимметрия квантового коллапса в тубулинах.
– Вы умеете правильно расставлять слова, смысл которых вам недоступен, – похвалил он.
– Прости, что обозвал тебя косноязычным, – извинился Виттенгер, – ты из-за этого перешел на шифр?
– Что вы предлагаете? – спросил Рунд.
– Рунд, вы загнали себя в тупик. Предлагаю прокатиться с нами до Фаона. Там вы, разумеется, получите пожизненное, но зато вам предоставят возможность работать в тюремном кружке любителей кибернетики. Вы принесете много пользы, если дадите слово не предсказывать будущее и не устраивать лишних возмущений. Ну так как?
Инспектор возмутился:
– Какого черта ты выдвигаешь предложения от имени нашего правосудия!
– Тише, инспектор, мы слушаем доктора Рунда.
– Требуется время, – сказал он, сохраняя каменное лицо, – чтобы из вашего, в целом, бреда, вычленить что-то разумное… Что тебе, Нильс?
В дверях стоял Нильс и охранник турбазы.
– К вам СБ… – неуверенно проговорил не-Нильс. Его оттолкнули и послышался бас:
– Кто тут планетологи?!
Кутерьма, которая поднялась вслед за этим, не стоит того, что бы ее описывать. Обычная кутерьма, когда представители нескольких служб, ответственных за поддержание правопорядка, делят власть. Я видел такое сотню раз. Виттенгера назначили временным оперативным уполномоченным через голову Ауранской Службы Безопасности, база которой находилась в Амазонии, недалеко от Праздничного Стола. Теперь инспектору сказали, что его время кончилось. Сказал это один из боссов АСБ – некто Кульбекин. Как только смерчи и ураганы в Амазонии поутихли, Кульбекин вылетел в Ламонтанью. Сопровождали Кульбекина пять или шесть его агентов. Инспектор выразил глубокое сожаление, что по дороге в них не попала молния. За это Кульбекин потребовал сдать оружие. «Только через ваш труп», – ответил разозленный не на шутку инспектор.
Рунд то с беспокойством, то со злорадством следил, как важные – точнее, воображавшие себя важными, – чины ломают друг о друга копья. Я прозрачно намекнул ему, чтобы он хорошенько подумал, прежде чем принять какую-либо сторону, ибо компромат на него в любое время готов к употреблению. Компромат отличный, согласился Рунд, но как его у нас выкупить – он еще не придумал.
Кульбекин сменил вывеску на дверях. Вместо наивного листочка «Только для участников конференции по планетологии», он вывесил заранее приготовленную табличку «Оперативный штаб СБ». Журналисты обалдели от такой перемены. Они вмиг расхватали все номера на втором этаже и приготовились ждать сенсаций. Откуда-то им уже стало известно, что пойманный моролинг сбежал, убил кого-то и теперь бродит по турбазе, вооруженный и опасный.
Постояльцы тоже зря время не теряли, они организовали группу захвата, куда вошли самые отъявленные энтузиасты экстремального планетоведения. Вооружившись ледорубами, они стали прочесывать турбазу метр за метром. В результате чью-то жену застукали с кем-то из охраны, чьего-то мужа – с одной из горничных. Одна пожилая энтузиастка из группы захвата уверяла меня, что видела, как два биоробота занимались любовью. Я дал ей листок и карандаш и предложил набросать, как это примерно выглядит. Нарисовав рядышком два куба, я попросил ее пририсовать остальное, за что схлопотал пощечину.
Агенты Кульбекина устроили на турбазе тотальный обыск. Периодически между ними и туристами-энтузиастами возникали стычки, на шум прибегали журналисты и наносили кульбекинской команде удар с тыла. Обескровленные, кульбекинцы отступали перед натиском общественности и общественного мнения в лице журналистов.
Вся турбаза стояла на ушах. Катя не выдержала и вызвала свое начальство, затем слегла в медпункте, через стенку от мертвого тела.
Дуг бегал по авиабазе с выпученными глазами – он искал куда бы перепрятать «панцерфаусты». Вывезти их в горы было невозможно, поскольку перед вылетом все флаеры обыскивала полиция. Он умолял меня забрать оружие за так, лишь бы его не схватили. Я позаимствовал в офисе управляющего рулон оберточной бумаги, в которую здесь заворачивают сувениры для туристов, и моток красной атласной ленты. «Панцерфаусты» были упакованы по первому разряду и спрятаны под кроватью у Вейлинга (без его ведома).
Допросы шли день и ночь. По поводу моего флаера мы с Дугом выдумали какую-то историю, Кульбекин нам не поверил, но ничего дельного противопоставить не смог, поскольку флаер утонул в болоте. Кто-то вспомнил Шишку, и ее объявили в розыск. Туристы-энтузиасты вообразили, что Шишка – и есть моролинг, разубедить их никто не пытался.

31
Становилось все труднее удерживать Виттенгера от идеи обнародовать банку из мусоросборника перед журналистами. Экспертизу отпечатков пальцев он провел – отпечатки принадлежали охраннику Нильсу. Концентрация цианида в остатках сока была такова, что полной банки хватило бы на всю Ламонтанью. Я умолял его не спешить, потому что чувствовал, что между Рундом и Кульбекиным произошла какая-то размолвка и ждал, что Рунд не сегодня – завтра сломается. Об изменениях в настроении Виттенгера я ему докладывал каждые шесть часов, и он, наконец, не выдержал.
– Пойдемте, найдем место потише, – сказал он.
Самым тихим местом оказался склад альпинистского снаряжения, где когда-то пряталась Шишка. Я попросил Рунда встать подальше от связки ледорубов.
– Не бойтесь, я не убийца, – сказал он, как будто меня можно убить каким-то ледорубом. Разозлить – это да.
– Вы для этого признания меня сюда затащили?
– Нет, я привел вас сюда, чтобы рассказать о своих отношениях с Чарльзом Корно. Начало им положил один лаборант, работавший в моей группе. В октябре прошлого года он приобрел – или откуда-то скачал – игру «Шесть Дней Творения». Как вы понимаете, он мечтал выиграть миллион. Ему удалось взломать программу, но успеха в самой игре это не принесло. Зато он понял ее принцип. Как раз в те дни мы вели испытания первого прототипа Т-Мозга. Без моего ведома, он запрограммировал Мозг на игру, и Мозг выиграл. Когда я обнаружил, какой работой он загрузил уникальный нейросимулятор, выигрышные файлы уже ушли в «Виртуальные Игры». Лаборант был строго наказан. За выигрышем, разумеется, никто не поехал. Я надеялся, что «Виртуальные Игры» сочтут файлы подделкой и что в случае, если игрок не приедет, дело уляжется как-нибудь само собой. В декабре мои надежды рухнули. Я получил письмо от Чарльза Корно, где он даже не спрашивал – он утверждал, что в распоряжении Счастливчика – такой псевдоним выбрал себе лаборант – находится Т-Мозг. Мне показалось, он собирается меня шантажировать. В январе он вызвал меня на Терминал Ауры для переговоров. К моему удивлению, при личной встрече он проявил себя как человек разумный и дальновидный. Он предложил сотрудничество, которое подразумевало – в перспективе, конечно, – выведение Т-Мозга из-под контроля правительства Ауры. В то время я уже сам об этом думал, и мне необходим был союзник за пределами Ауры. На Ауре я не мог доверять ни одному человеку – вспомните о дураке-лаборанте, едва не раскрывшем секрет Т-Мозга всему миру. Кроме того, Корно предложил несколько усовершенствований, позволивших изготовить новый Т-Мозг, пригодный для решения задач более сложных, чем выигрыш в виртуальной игре. Для испытания второго Т-Мозга Корно сам выбрал задачу. Он переслал мне программу, и я загрузил ее в Т-Мозг. После выполнения, я отослал файлы с ответом обратно Корно. Правильно ли была решена задача, мне до сих пор неизвестно – Корно сказал, что это выяснится в течение четырех – восьми месяцев.
– Когда все это произошло?
– В конце января.
– С тех пор вы встречались?
– Нет. Мы решили, что это небезопасно.
– В чем состоял смысл второго задания?
– Доподлинно мне это неизвестно. Корно сказал, что предложил Т-Мозгу задачу из динамической лингвистики.
– Вычисления могли быть предназначены для какой-нибудь компьютерной игры?
– Не думаю. Корно надоели игры, он хотел поставить эксперимент in vivo.
– Где? – я не расслышал.
– Хм, декогерентизация… – Рунд снисходительно улыбнулся. – В жизни. В реальной жизни. Я отдам вам файлы с программой и файлы с ответом. Возможно, это поможет вам найти убийцу.
– Мне нужны все его письма, – потребовал я.
– Там только теоретические расчеты. Вряд ли они вам пригодятся.
– Корно не намекал, что ему кто-то угрожает?
– Нет, никогда.
– В связи с той задачей из динамической лингвистике, он не упоминал Бенедикта Эппеля?
– Нет. Я никогда о нем не слышал.
– Не врите! Вы же его арестовали!
– Потому что он забрался на территорию ЦРН. Он утверждал, что он антрополог и что он заблудился. Для заблудившегося антрополога он неплохо стреляет.
– Отстрелялся… Ладно, до Бенедикта мы еще дойдем. Какие еще задания для Т-Мозга присылал Корно?
– Больше никаких. Наша переписка касалась конструкции очередного прототипа темпоронного нейросимулятора. Испытаний мы не проводили, поскольку он был еще не готов.
Я подсказал:
– До мая месяца.
– Что вы имеет в виду?
– Евклида. Вы поручили Т-Мозгу вычислить, куда заложить бомбу.
– Это дело Корно не касалось! Я сообщаю вам только то, что может иметь отношение к его смерти.
– А к смерти Бенедикта? Для справки: Бенедикт изучал динамическую лингвистику и моролингов – самих по себе или, опять-таки, в связи с динамической лингвистикой.
– Вы хотите сказать, что Бенедикт участвовал в подготовке второго задания?
– Несомненно участвовал. Но судя по всему, Корно не посвятил его в то, каким способом он планирует выполнить это задание. Вас Корно не информировал о содержании задания, Бенедикта – о выполнении. Наверное, рано или поздно Корно рассказал бы ему о Т-Мозге, но его убили, и Бенедикт задумал самостоятельно найти Т-Мозг.
– Если так, то вполне возможно, что Корно убил Бенедикт. Во всяком случае, у него был некоторый мотив для убийства.
– Слабый, – возразил я. – Если, конечно, его не усилит содержание второго задания для Т-Мозга.
– Попробуйте усилить, – пожал плечами Рунд. – Считайте, что это ВАШЕ задание.
Я не выдержал:
– Хватит мне советовать! Выкладывайте, в чем состояло ТРЕТЬЕ задание. Вероятно, во взрыве гражданского лайнера?
– У вас необоснованная вера в магию числа три, – высокомерно возразил он. – Повторяю, это внутреннее дело Ауры.
– Зачем тогда вы полетели к Корно на Фаон? Он вас шантажировал Евклидом?
– Когда я полетел на Фаон, корпус ЦРН, где находился Темпоронный Мозг, был уже уничтожен. Взять с меня было нечего. И напротив, Корно стал мне нужен еще больше, чем тогда, когда я располагал действующим Т-Мозгом. По вашему, чтобы расправиться с ним, я ждал целых полгода?
– Да, – согласился я, – вы действуете быстро – как с моим флаером.
– Я лишь вывел из стоя навигационный приборы. Научитесь управлять флаером без приборов, в следующий раз вам это поможет.
Я потянулся за альпенштоком. Кажется, впервые Рунд занервничал:
– Смерть последнего, кто владеет технологией создания Т-Мозга вам не выгодна.
– Но вы же не хотите ею делиться! Пускай не достанется никому.
– Дайте координаты вашего босса, – неожиданно попросил он. – С вами без толку разговаривать.
– Босс на звонки не отвечает. Я дам вам номер секретаря.
Рунд получил номер, по которому к нам звонят клиенты. Записав номер в комлог, Рунд сказал, что все дальнейшие переговоры он будет вести только с боссом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48