– Только что в вечерних новостях, – ответила Яна. – Шеф, мне кажется, это связано с тем, что полиция отпустила Амиреса. Место убийцы теперь вакантно.
– И они опасаются, – подхватил я, – что кто-то заподозрит их в убийстве. Они назначили вознаграждение, чтобы отвести подозрения от себя. Интересно, если мы докажем, что Корно был убит Краузли или Вейлингом, мы получим деньги?
– Думаю да. Объявление прозвучало от имени всех «Виртуальных Игр».
– Члены совета директоров подписали? – спросил Шеф, знавший толк в юридических делах.
– Не знаю, но узнаю, – пообещала Яна.
– Действуй!
Яна исчезла. Шеф задался вопросом:
– Почему Краузли не назначил вознаграждение до того, как выпустили Амиреса?
– Либо считали, что он убийца, либо убийцы они сами, – ответил я твердо.
– М-да… либо – либо… как всегда. Проверь, все ли вещи на месте, – он подвинул ногой полиэтиленовый пакет.
Я вытряхнул содержимое на кровать, осмотрел и пересчитал. Пропал сканер-ключ. Из портмоне исчезли фальшивые удостоверения личности. Комлог остался цел, но я не сомневался, что и Амирес и полиция попытались изучить и заполучить содержимое его памяти. Скопировать файлы они бы не смогли – разве что записать на видео с экрана. Секретные файлы взламывали, но не взломали – видимо у Амиреса не хватило времени. Ничего нового в комлоге не появилось, следовательно компьютер Корно остался неприступен.
– Не хватает удостоверений майора Галактической Полиции, врача скорой помощи и помощника депутата законодательного собрания. Из портмоне пропали две сотни, но их скорее всего взял Виттенгер, поэтому бог с ними… Еще нет ключа-сканера и баллончика с «Буйным лунатиком».
– Клоун из тебя… Ладно, пойду я, пожалуй. Надо же кому-то работать.
Я проводил Шефа до дверей. Меня немного покачивало, но родные стены в буквальном смысле помогали – я за них держался. Уже уходя он вспомнил:
– Ты так и не сказал, зачем тебе «Буйный лунатик».
– Я думал, вы поняли. Я заменю им тот, что пропал.
Шеф махнул на меня рукой, мол, безнадежен.
Проводив Шефа, пошел на кухню проверять, все ли продукты Ларсон извел на бутерброд.
Через час после ухода Шефа явился Ларсон. Он принес баллончик с синей этикеткой в звездах.
– "Космическая свежесть", – прочитал я на этикетке. – А звездочки, как на коньяке. Сколько их тут…
– Семнадцать, – угрюмо ответил Ларсон.
– Ты уверен, что это «Лунатик»?
Ларсон отобрал баллончик, снял колпачок и направил распылитель на меня.
– Контрольный эксперимент, – сказал он. – Для недоверчивых.
– Попробуй. В порыве безумия я расскажу Яне про твои фокусы с Бьярки. Бедная, наивная Яна, она думает, что ее коморка заперта надежно, а ты, оказывается, заходишь туда каждый вечер и пересаживаешь Бьярки в Янино кресло. У этого кресла, между прочим, степеней свободы, как звезд на «Лунатике»!
– Какое кресло?! какой Бьярки?! – поддельно изумился Ларсон.
– Вот только не надо «какой такой Бьярки», «не знаю я никакого Бьярки». Мы же его вместе подарили. Когда ты был занят игрой в «ШДТ», или когда ты уходил с работы раньше времени, Бьярки сидел всю ночь на своем месте. А вообще, ты в Отделе задерживаешься дольше других, поэтому кроме как на тебя, думать больше не на кого. Да и фокусы такие вполне в твоем духе.
Ларсон ушел пристыженный.

8
Над кварталом С-14, как и над всем Южным Пригородом, сгустились облака. Я сделал два круга и посадил флаер на общественной посадочной площадке в квартале С-13, в двухстах метрах от дома Корно. С воздуха я заметил, что на площадке возле дома стоят три флаера. Один принадлежал убитому программисту. Второй был куплен им для Амиреса. Чтобы выяснить, чей же третий, я пробирался к дому с задворок.
Широкоплечий парень в комбинезоне городской службы озеленения подстригал черные кактусы.
– Велели срезать шипы? – спросил я, догадавшись, кто он такой.
Парень окинул меня профессиональным взглядом, посмотрел по сторонам и внятно произнес:
– Шипы срезают весной.
Затем он скинул правую рукавицу и протянул руку для пожатия. Пожимая ее, я заметил, что рука вся в царапинах.
– Амирес не возражал?
– Мы сказали, что заказ подстричь кактусы Чарльз Корно сделал накануне смерти. Практически последняя воля. Грех не исполнить.
– Флаер ваш?
– Наш. Убрать?
– Не надо, пусть стоит. Как подопечный?
Оперативник с серьезнейшим видом открыл комлог и, посматривая в него, заговорил голосом Макферсона из «Галактического агента – 2»:
– Со вчерашнего дня никуда не выходил. В десять утра привезли пиццу из «Патио». Посыльный был не из наших. Подозрительный тип. Мы его проверяем. В одиннадцать я предложил Амиресу взглянуть на мою работу. Он сказал, что ему плевать на кактусы и наотрез отказался выйти из дома. На текущий момент это всё. – Он с треском захлопнул комлог. – Продолжать наблюдение? – спросил он, сделав руки по швам.
– Сворачивайся, – скомандовал я.
– Есть! Разрешите вопрос…
– Валяй, – невольно я стал подражать Шефу.
– Вы остаетесь следить за домом?
– Да, но хотел бы делать это изнутри.
– То есть как? – не понял оперативник.
– Зайти в гости.
– Не выйдет, – помотал он головой и полуметровыми садовыми ножницами. – Он не впустит. Когда я попросил его подписать контракт вместо Корно, он велел оставить контракт в тамбуре. Я ответил, что по инструкции я обязан видеть того, кто подписывает контракт. Тогда он послал меня к черту.
– Наверное, он заметил эти ножницы. На его месте я бы ни за что тебя не впустил.
– Нет, – серьезно возразил оперативник. – Ножницы я повесил сзади на поясе. Он не мог их видеть.
– Ладно, сделаем так. Ты начнешь взлетать и заденешь его флаер. Крылья ему ломать не надо, но сигнализация должна сработать. Не перепутай, его флаер синий, трехместный. «Хонда-Джет», кажется.
Оперативник бойко ответил, что мой план ему ясен и что он находит его крайне удачным.
– По инструкции, – сказал я, – любой план начальника считается удачным до тех пор, пока не провалится.
– Так точно, – согласился оперативник.
Я обошел вокруг дома, прижимаясь к стене и подползая под низкими окнами. Встал сбоку от входной двери. По моему взмаху, оперативник завел двигатель и стал сдавать назад, стараясь угодить крылом в дверь синей «Хонды-Джет». Помятую дверь заменить дешевле, чем обтекатель или крыло. Взвыла сирена сигнализации. Я узнал арию Сирены из «Одиссея» в постановке Фаонского Оперного. Эстет чертов…
Эстет в желтом шелковом кимоно и сандалиях на босу ногу выскочил из дверей секунд через десять. Он стремглав бросился к флаеру, на бегу посылая проклятия на голову идиота-садовника. У посадочной площадке я сумел поймать его за руку. От неожиданности Амирес забыл, что у него еще есть шанс вырваться и убежать под защиту соседей. Мгновение спустя, он этот шанс потерял: я заломил ему обе руки и потащил обратно в дом. Он шипел, что я за это отвечу. Я говорил, что готов ответить, но у него дома, один на один. У дверей выяснилось, что замок заблокировался, а ключ Амирес в спешке забыл прихватить. Пришлось приковать его к оконной решетке и вскрывать дверь тем же способом, что и позапрошлой ночью.
– Ах вот как вы влезли! – шипел он, наблюдая, как я настраиваю сканер-ключ.
– Не болтай под руку, – отвечал я. – Чем дольше я буду возиться, тем вернее ты схватишь воспаление легких.
На улице было минус один, и Амирес дрожал, как мокрый шнырек. Глядя на него, мне самому стало холодно. Сканер-ключ, словно в издевку, делал вид, будто впервые столкнулся с этим замком.
Тьфу, это же другой сканер-ключ – прежний конфисковал Виттенгер. Наконец дверь поддалась. Мы вошли в тесный тамбур. Амиреса уже не надо было принуждать – он хотел поскорее оказаться в тепле. Я взял с него слово не бросаться сразу к видеофону. После того как я захлопнул внешнюю дверь, внутренняя сама собой разблокировалась.
– Мне нужно одеться, – сказал Амирес, стуча зубами.
В стенном шкафу в холле я нашел какое-то пальто.
– Это Чарльза, – запротестовал он. – Я не могу…
Через минуту выяснилось, что он солгал: надеть то пальто ему не составило никакого труда.
Мы расположились в гостиной, друг напротив друга. Я выставил на журнальный столик пузырек с бутабарбиталом, баллончик «Космической свежести» и литровую бутылку «Столичной».
– Выбирай, от чего ты хотел бы уснуть.
– Я вас не понимаю, – ответил Амирес и зарылся носом в пальто.
– Это от того, что у тебя замерзли мозги. Я пойду тебе навстречу и дам твоим мозгам время согреться. Пока начну говорить сам. В баллончике, как ты, наверное, догадался, не «Космическая свежесть»… кстати, водка в бутылке самая настоящая, попробуешь?
Он отказался.
– Как хочешь. В принципе, ты мне нужен трезвый, поэтому дважды не предлагаю… Так вот, в баллончике не «Космическая свежесть», а «Буйный лунатик». Это такой газ, я им надышался в кабинете Корно. Сначала я подумал, что газ был предназначен для грабителей, но потом вспомнил, что заснул я после того, как включил компьютер. До этого я некоторое время осматривал стеллажи и спать мне совсем не хотелось. Следовательно, Чарльз Корно сделал «Лунатик» одним из уровней защиты компьютера. Но после убийства в компьютере рылась полиция и никто из полицейских не заснул, поэтому можно утверждать, что защита типа «Лунатик» была во время убийства отключена. Кто же ее тогда включил, а, Рауль?
– Полиция и включила.
– Глупости, полиции это ни к чему. Если бы в полиции опасались, что кто-то попытается проникнуть в компьютер, они бы установили возле дома охрану. А они даже забыли включить сигнализацию. Разумный ответ есть только один: «Лунатика» включил ты во время следственного эксперимента. Зачем, спрашивается. Против полиции? Но ты знал, что они уже исследовали компьютер и исследовали безуспешно, потому что во-первых хакеры из них бездарные, во-вторых они считали, что убийство было совершено по личным мотивам, поэтому не ставили перед собой задачу найти какие-то скрытые, секретные файлы. Итак, ты боялся не полиции. Ты боялся, что убийца вернется и обыщет компьютер. Ну что, мозги согрелись?
– Корно никогда бы не рассказал мне о том, как он защитил свой компьютер. Любой, кто знал его лично, подтвердит вам, что не было в «Виртуальных Играх» человека более скрытного, чем Чарльз. Даже Краузли не имел на него влияния. Чарли знал себе цену. Поэтому ни о каком «Лунатике» я не знал и знать не мог.
– Правильно, о «Лунатике» он тебе не сказал. Ты сам на нарвался на газ накануне убийства. Соседи видели «Лунатика» в действии: ты выбежал из дома как сумасшедший, Корно тебя догонял. Соседи приняли это за семейную сцену. Однако это была не семейная сцена. Ты влез в компьютер без спросу и надышался газа. Поэтому ты на собственном опыте знал, что это такое. Ты не стал будить меня до приезда полиции, иначе соседи увидели бы новую семейную сцену: ты убегаешь, а я палю в тебя из бластера. А я, кстати, не плохо стреляю, – и я поправил кобуру под курткой.
– Что вы от меня хотите? – спросил Амирес. – Корно я не убивал, это доказано.
– Ты не интересовался у Виттенгера, кто доказал твою невиновность? Поинтересуйся при случае. В твоей невиновности его убедил мой босс. Он догадался, что убийца пришел в дом сразу после ухода посыльного из «Рокко Беллс». Ты открыл внешнюю дверь, когда Корно вышел в тамбур забрать заказ. Видишь, какие подробности мне известны. Если потребуется, мой босс с той же легкостью докажет Виттенгеру, что все нераскрытые убийства за последний год совершил ты и никто другой. Чтобы этого не произошло, помоги нам найти настоящего убийцу.
– И получить вознаграждение, – ухмыльнулся Амирес.
– Хороший труд должен хорошо оплачиваться, разве не так?
Ни над одним из моих вопросов он не думал так долго, как над этим. Наверное, он был плохим работником.
– Хорошо, я помогу вам, – сказал он через минуту-другую.
– Пошли в кабинет, – предложил я. – Там договорим.
Мы направились в кабинет. Компьютер работал, с экрана на меня глазели какие-то зеленые черви, высунувшие головы из болотной жижи.
– Это случайно не «Шесть Дней Творения»?, – спросил я.
– Они самые, – буркнул Амирес.
– Какой уровень?
– Четвертый начал.
– Интересно, дошел кто-нибудь до шестого, – сказал я как бы невзначай.
– Вроде дошел кто-то, – отмахнулся Амирес, сворачивая игру. – Но скорее всего это вранье…
С полминуты я ждал, пока не упадет пульс. Не надо так волноваться. Ну знает он о Счастливчике, ну и что…
– Кто тебе об этом сказал? – спросил я.
– О чем? – Пока я себя успокаивал, Амирес успел забыть о Счастливчике.
– От том, что у игры есть победитель.
– А, вы об этом. Чарли когда-то сказал. Но он сказал, что это какой-то подвох. За месяц дойти до шестого уровня…
– Что?! – взревел я. – За месяц?!
– Ну да, за месяц. А что?
Что, думал я, действительно, что? Вейлинга поставил в тупик вопрос Ларсона о том, когда Счастливчик прислал файлы. Не дав ответить своему помощнику, Краузли ответил сам: файлы пришли месяц назад. Теперь выясняется, что не месяц назад, а в декабре, то есть полгода назад уже было известно, что у игры есть победитель. Краузли соврал, но зачем…
Я потребовал:
– Расскажи, при каких обстоятельствах Корно сообщил тебе о шестом уровне. То есть о том, что кто-то до него дошел.
Амирес сел в кресло и стал вспоминать:
– Это произошло где-то в начале декабря, мы тогда уже были вместе. Игрок прислал файлы, их передали Чарльзу на экспертизу. Я спросил, станут ли «Виртуальные Игры» платить выигрыш. Он ответил, что надо придумать, как сделать так, чтобы не платить. Потом. он сказал что-то про подвох, мошенничество или вроде того. Больше на эту тему мы не говорили.
– А почему он удивился? Ну выиграли и выиграли… Я понимаю, если бы сборная Фаона кубок мира выиграла, а тут… Чему удивляться-то?
Амирес пожал плечами.
– Слишком быстро по-моему… Думаете, его убили за то, что он отказался признать победителя?
– Пока я только собираю факты. Ты уже сообщил мне что-то новое. Давай, продолжай в том же духе, и мы найдем убийцу.
– В каком духе? – насторожился Амирес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48