Элдор выглядел лет на тридцать пять, он был таким же высоким, как Альвир, то есть даже немного повыше самого Ледяного Сокола, который в семнадцать лет еще не перестал расти. Элдор подрезал свои каштановые волосы на уровне плеч, по моде цивилизованных людей, и казался с виду не очень сильным. Иногда он тренировался вместе с воинами, то с теми, что носили черное, то с теми, что одевались в красное.Наблюдая за ними при свете костров и факелов, освещавшими весь западный фасад Убежища и делавшими воинов отличными мишенями, или в сумерках, перед наступлением полной темноты, Ледяной Сокол с одобрением отмечал: тренировки здесь ведутся всерьез. Маленький лысый мужчина, ответственный за обучение, постоянно поправлял воинов, объяснял им то одно, то другое, отчаянно ругался, – как будто воины были глупыми детьми, едва научившимися молотить друг друга дубинками. Иногда он заставлял их маршировать, тяжело нагрузившись оружием. Ледяной Сокол без труда понял, что эти упражнения направлены на то, чтобы увеличить физическую силу и выносливость воинов, а также научить их передвигаться как можно быстрее.В его клане такой метод никогда не применялся, но Соколу он понравился. Каждый вечер он приходил к черным стенам – после того, как заканчивались работы на полях, и нелепые патрули возвращались, – и часами наблюдал за воинами. А на своей стоянке он занимался разными делами. Сначала укоротил собственный меч до такой же длины, какую имели мечи воинов Убежища, переделал рукоять, чтобы ее удобно было держать двумя руками, сбалансировал его… Да, это совсем не похоже на мечи, к которым привыкли на равнине. Подобный меч требует других приемов боя. Ледяной Сокол тренировался по ночам, повторяя и отрабатывая как следует все, что видел вечером, ведя бой с тенями.А потом он снова возвращался к Убежищу и прислушивался. Именно тогда он впервые услышал музыку этих людей, арфу и волынку, и это было совсем непохоже на простые звуки тростниковых свирелей, на которых играло его племя, – здешняя музыка была сложной, прекрасной и абсолютно бесполезной.И еще обитатели долины вечно рассказывали истории о доблести, о жестокости, о любви, и Ледяной Сокол далеко не сразу понял, что все это чистые выдумки, что ничего такого на самом деле никогда не случалось.Позже он узнал, что это считается особым видом искусства (и в народе Джил оно тоже явно было в почете), – сочинять всю эту ерунду так, чтобы она казалась чистой правдой. Сказки цивилизованных людей были так же прекрасны, как их музыка. Они зачаровывали Ледяного Сокола, но он постоянно напоминал себе, что в них нет никакой пользы.А потом, однажды, поздним вечером, Ледяной Сокол вернулся на свою стоянку – и обнаружил, что Ветер и Маленький Танцор исчезли.Элдор не стал уводить всех трех лошадей, как поступил бы враг, и это лишь сильнее разозлило Сокола. Ему как будто сказали: «Надо полагать, лошадка тебе понадобится». Но Элдор оставил Ледяному Соколу Гнедую, худшую из трех, – и это выглядело как небрежный подзатыльник, который взрослые отвешивают докучливому мальчишке. И при этом Ледяной Сокол знал, что увел лошадей именно Элдор. Пока Сокол этим вечером наблюдал за парными боями, лорд пришел сюда… в этом Сокол разобрался утром, изучив следы.Да, он нашел следы, но это оказалось нелегко. Тот человек знал, как их скрыть. В общем получалось, что Элдор отвлек внимание Ледяного Сокола большими поисковыми отрядами, а сам тем временем обнаружил его стоянку в одиночку.Ледяной Сокол предположил, что его теперь будут поджидать у конского загона, считая, что он попытается увести хотя бы Маленького Танцора. Это следовало из того, что Танцор и Ветер постоянно находились в самом центре табуна. И стражников возле Убежища стало больше. Поэтому Сокол выжидал и наблюдал. И дождался, когда однажды вечером Элдор поскакал куда-то один, верхом на Ветре; Сокол уже заметил, что этот крупный черный жеребец был одним из любимцев Элдора. Сокол последовал за ним через луг к холму за Убежищем – и пустил стрелу ему в спину. * * * Ледяной Сокол снова улыбнулся, вспоминая все это, и принялся разбивать лагерь в небольшой лощинке рядом с дорогой, ведущей на запад.Разумеется, Элдор был в броне, изготовленной из стальных пластинок, оплетенных тростником, и усиленной чарами прочности, долговечности и отклонения стрел. Если бы не сумерки, что заполнили долину голубыми тенями, превратив ее в подобие озера чистой темной воды, Ледяной Сокол заметил бы, что плащ сидит на Элдоре как-то неловко. Возможно, он удивился бы, зачем бы тому среди летнего дня потребовалось надевать плащ. А еще Элдор прихватил с собой свиной пузырь, наполненный кровью, и раздавил его, падая со спины Ветра, так что Ледяной Сокол почувствовал запах крови из своего укрытия за деревьями. И Сокол просто подумал, что ему не повезло, и всадник упал с коня, зацепившись за поводья, так что животное не могло уйти далеко. А потом, когда Сокол подошел совсем близко и наклонился, «труп» внезапно ожил и одной рукой схватил Сокола за горло, а другой приставил к горлу нож. С тех пор Ледяной Сокол больше не верил в невезение.– Альвир думает, что ты разведчик какой-то шайки, – сказал Элдор, лежа на земле и не ослабляя хватки. – Но ты тут один, не правда ли?Ледяной Сокол промолчал. Он решил, что если ему суждено наконец умереть, то такая смерть все же лучше, чем та, что ожидала его, останься он в землях своего клана; но собственная глупость наполнила его гневом.– Я слышал, твой клан не связывается с разбойниками.Сокол продолжал молчать. Конечно, это было правдой. Никто из людей Истинного Мира не видел пользы в грабежах и не желал обладать теми вещами, которых столь страстно желали разбойники. Но это не значило, что он должен говорить о своем племени с врагом.– Я не хочу убивать тебя, – продолжил Элдор, хотя и не подумал отводить нож в сторону. – Это значило бы дать пропасть хорошему воину, а мне нужны хорошие воины. Я видел тренировочные столбы, которые ты установил возле своего лагеря. Ты повторял там то, чему Гнифт в последнее время обучал стражников. Ты бы хотел учиться вместе с ними?Ледяной Сокол обдумал его слова и напомнил:– Я твой враг.Элдор внезапно отпустил Сокола и мгновенно вскочил на ноги. Он даже успел отойти на приличное расстояние, пока его противник поднимался с земли.– Почему? – спросил лорд.Ледяной Сокол подумал о тех причинах, по которым он был вынужден уйти от клана Говорящих со Звездами, и о том, что он совершил, и о том, что пути назад для него не было. И понял, что не может ответить на вопрос Элдора. * * * Ледяной Сокол выпил немного воды и устроился на плотной подстилке восковницы, росшей на дне лощинки.Над равниной царила тишина. Сокол прислушивался, распознавая далекий лай койотов и еще более далекие голоса волков, доносившиеся до него сквозь тихий шорох постоянного ветра. Он улавливал запах пыли и пробивающейся сквозь землю колючей травы.Это был мир его детства, напоминавший о себе из темноты былого запахами и звуками.Он был дома.Элдор Эндорион.Ледяной Сокол ничуть не удивился, узнав, что человек, не побоявшийся рискнуть встретиться с предполагаемым разведчиком бандитов, на самом деле – король Дарвета. Даже когда он узнал о размерах этой страны и о богатстве и сложности мира, которым правил Элдор, он не удивился его поступку.Потому что это было вполне типично для Элдора.Элдор оставался в долине Ренвет еще неделю, с людьми, которых он прислал сюда, чтобы восстановить гарнизон и запасы Убежища, – оставался специально для того, чтобы позаниматься с Ледяным Соколом, познакомиться с ним как следует, испытать его, как настоящий военачальник испытывает воина, которого хочет сделать своим соратником и союзником. Ледяному Соколу не раз приходилось обучать коршунов. Он понимал суть действий Элдора.Он никогда не испытывал к королю того благоговения, какое чувствовали к нему другие стражники, и не замирал бездыханно перед его великолепием. Но он знал, что этому человеку можно доверять и что он достоин уважения, как никто другой. И потому был доволен, став стражником.Четыре года Ледяной Сокол прожил в Гае, постоянно тренируясь вместе с другими стражниками. Он сменил одежду из волчьих шкур и шерсти мамонта на мундир, сшитый из тонкой шерстяной ткани. Мундир был черным, с эмблемой в виде белого четырехлистника. Ледяной Сокол носил теперь башмаки на жесткой подошве, как настоящий цивилизованный человек (хотя эти башмаки были куда менее удобными, чем мокасины, да к тому же оставляли слишком заметные следы). Когда на следующий год у него начала расти борода, он начал бриться, как это делали цивилизованные люди, но так и не обрезал волосы. Он научился пользоваться длинным мечом и сражаться не в одиночку, а бок о бок с товарищами.В Гае он встретился с Ингольдом, старым наставником Элдора, слегка сумасшедшим и – как быстро выяснил Ледяной Сокол – безусловно, лучшим фехтовальщиком во всем западном мире. Сначала Сокол увидел, как Ингольд ведет учебный бой с Гнифтом, и принял его за обычного старого мастера, довольно жалкого с виду, но удачливого. Именно так тот и выглядел. После того, как Ингольд наголову разбил в бою Сокола, они много раз разговаривали о звериных следах, о привычках пчел, о том, где какая растет трава…А что касается боя на мечах… Даже просто посмотреть, как король сражается с Мудрейшим, было уроком из уроков. И еще время от времени Ледяной Сокол видел в запутанных переходах дворца сестру Альвира, хорошенькую тихую девочку-подростка, которая зачитывалась стихами, никогда ни на шаг не отходила от воспитательницы и ни слова не произносила без разрешения. Через три года после прибытия Сокола в Гай она вышла замуж за Элдора, к выгоде обоих семейств. У них родился сын по имени Тир.Но, хотя никто и не догадывался тогда об этом, время цивилизации истекало – подобно тому, как капля за каплей сочится вода из треснувшего кувшина.И как раз в те же самые годы Ледяной Сокол познакомился с Бектисом, который был куда более заметен при дворе, нежели Ингольд. Последний то и дело куда-то уезжал, но у Бектиса были свои комнаты во дворце, расположенном в районе, который горожане называли Водяным парком – тут было не так людно и дымно, как в других частях города (Ледяному Соколу понадобился не один год, чтобы привыкнуть к этой вони). Бектис видел в своем магическом кристалле прошлое и будущее и благодаря своей магии узнавал о том, что происходило вдали. И еще он обеспечивал хорошую погоду во время различных праздников и давал Альвиру советы относительно маршрутов плавания кораблей и дней их выхода в море.Шаманы клана Ледяного Сокола тоже умели управлять погодой. Они могли отвести самый страшный шторм в сторону от зимней стоянки и конских табунов, но все знали: это дело очень опасное. Кроме того, изменение погоды могло выдать врагу местоположение лагеря.Альвир и Бектис называли Ледяного Сокола «домашним варваром лорда Элдора» и подшучивали над тем, что, с точки зрения Сокола, было всего лишь логичным: например, всегда иметь при себе оружие и запас продовольствия на сутки, держаться в углу и никогда не засиживаться в помещениях, из которых нельзя выскочить в любое мгновение. Его ничуть не обижали их насмешки. Подобными шутками эти двое просто сообщали Соколу, что они – глупцы, как и большинство грязекопателей, которые все были если не дураками, то сумасшедшими.И большинство из них погибли, когда явились дарки. * * * Ветер неустанно дул над землей, холодный и резкий. Сквозь облачный покров, затягивавший небо почти каждую ночь, ущербная луна выглядела бледным комом, запутавшимся в шерстяных прядях. Ледяному Соколу понадобился почти год, чтобы отделить инстинктивный страх перед сумерками, родившийся во всех, кто прошел через Время Тьмы, от разумной осторожности, которая была свойственна ему прежде. И теперь он прислушивался, определяя источники звуков и запахов, отмечая аромат зелени и воды, долетавший с северо-запада через поля сланча… Эти запахи означали, что завтра Ледяной Сокол сможет поохотиться. Но он не забывал и о том, что возле воды могут оказаться опасные хищники. Нечто маленькое и слегка светящееся, похожее на голову на двух тонких ножках, пробежало по краю лощинки. Большинство тварей, рожденных сланчем, светились в темноте… Пронеслась мимо ночная птица, охотящаяся за мошкарой.– Тир был где-то там, в лагере, с Бектисом, Хетьей и тремя абсолютно одинаковыми воинами.Сын Элдора.Элдор не был родней предкам Ледяного Сокола. По меркам клана Говорящих со Звездами, его следовало бы рассматривать как врага. Но он не был врагом. И он был единственным человеком в Гае – единственным в новой жизни Ледяного Сокола, единственным за четыре года его пребывания среди цивилизованных людей, – с которым Сокол говорил о том, почему он ушел от своего народа и почему не может вернуться назад.Да, он не был врагом. Но как его следует называть – этого Ледяной Сокол не знал. * * * Кругом были дарки.Тир заставил себя открыть глаза, он принудил себя посмотреть в темноту по другую сторону лагерного костра, который показался ему маленьким и жалким. Он велел себе всмотреться в ночь.На самом деле их там нет.По правде говоря, Тир никогда не видел дарков. И сам он ничего о них не помнил – мама рассказывала ему, что они ушли, когда он был еще совсем маленьким. Но иногда они являлись ему в ночных кошмарах, бесформенные, выжидающие, шевелящиеся в тенях, испускающие особый запах… Тир пугался, когда чуял что-нибудь хотя бы отдаленно похожее. А похожим был запах состава, которым женщины в Убежище чистили одежду.Но сейчас он их видел. Его память наполнилась воспоминаниями, как будто на ум ему пришло нечто, случившееся лишь вчера: облака тьмы, закрывшие луну, внезапно сорвавшийся ветер, который, казалось, налетел сразу со всех сторон, принеся неестественный влажный холод, вонь крови и аммиака… На другом берегу ручья, бежавшего по неглубокой выемке… вода бурлила и поблескивала в свете факелов… да, именно там он видел, как они растекаются по плоской равнине, словно весенние воды, заливая траву… Его сердце похолодело от ужаса, потому что он знал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46