История получается лучше.– Никогда не понимал, – раздраженно сказал Ледяной Сокол, – зачем цивилизованным людям «делать лучше» историю, если в ней нет ни слова правды. Полезно врать врагам, но цивилизованные люди называют ложь достоинством!– Ах, паренек, это не ложь, – вздохнула Хетья. – Это искусство, ну, вроде как пение или танцы, для веселья и просто для красоты. А бывает время, когда это еще важнее. Например, если человек горюет или ему больно, красота помогает ему пережить это, пока боль не уменьшится и вовсе исчезнет. А другой раз, если они гневаются или страдают, можно найти утешение в разных образах, в том, как складываются слова, и потом начать мыслить ясно и найти выход из положения.Он снова вспомнил Джил, ее яркие голубые глаза, когда при мерцающем колдовском свете она сплетала свои истории о людях, умевших летать, и о принцессах, сквозь звездную ночь ведущих армии к победе, а им помогают мальчики с фермы, или контрабандисты, или люди, сделанные из металла и проволоки. А Руди однажды рассказал историю о короле, двадцать лет прожившем на пустынном острове, где обитали два волшебных духа, и о человеке, который нашел его и влюбился в его дочь. «Круто, – сказала тогда Джил. – Я и не знала, что ты читал «Бурю». «Какую бурю? – отозвался удивленный Руди. – Я говорю про «Запретную Планету».Из темноты на них наплывали голоса. В нескольких ярдах виднелась комната с частично сохранившейся дверью.Ледяной Сокол заметил на полу голые участки и в три больших прыжка добрался по ним до двери. Хетья шла за ним так неуклюже, что ему захотелось удушить ее. Любой понимающий враг легко прочитал бы оставленные ею следы. Потерявший Путь помог ей сделать самый большой прыжок.К счастью, голоса принадлежали клонам. Они обрубали и собирали в одеяла все лианы, виноградные лозы и стебли, а заодно все лишайники и все чудовищные поганки, которые могли отыскать в коридоре. Ледяной Сокол ругался сквозь зубы – они уничтожали все следы мальчика. Может, ему потребуются часы, чтобы снова их отыскать.– Что это они делают? – прошептала Хетья. – Не будут же они это есть!Он закрыл ей рот рукой – эта женщина говорит в самые неподходящие моменты! – и дождался, пока клоны не закончили собирать урожай. Они поковыляли со своим громоздким грузом прочь, стараясь не уронить факелы.– Нет, – выдохнул Ледяной Сокол. – Вернулся Бектис и сообщил Ваиру, что корма для его черного чана не будет.– У меня получилось! – Синие глаза Потерявшего Путь вспыхнули восторгом. Он на мгновение закрыл их, глубоко дыша и вспоминая кошмарную волну боли, которую ему пришлось перенести. – Все было не напрасно.– Но он теперь собирает этот мусор!– Мы говорим о Ваире, – напомнил Ледяной Сокол. – Он получит своих людей, и получит их скоро. Он знает, что времени у него мало. Я думаю, враги мои, что на время нам придется отказаться от охоты на Тира и захватить комнату с Порталом. Потом я вернусь сюда и снова начну охоту.– След остынет, – предупредил его Потерявший Путь.Ледяной Сокол показал на месиво, оставленное клонами.– Он уже не сможет остыть сильнее, а вот задержка может нам стоить потери Убежища Дейра. Вперед. Лазутчик, который его нашел, говорил, что нужно идти в обход, чтобы не застрять в виноградниках. Так что поиски могут затянуться.Они нашли комнату быстрее, чем Ледяной Сокол предполагал, хотя на протяжении следующих двух часов Хетья сумела многое сказать о происхождении и будущей судьбе Ваира на-Чандроса, самого Ледяного Сокола и строителей Убежища Тени. Пояснительные жесты лазутчика при разговоре с Ваиром довольно точно указали направление поиска, кроме того, лазутчик и не подумал замести ни свои следы, ни следы тех ведомых демонами клонов, которые первыми обнаружили нужное место, ни следы троих часовых, которых Ваир отправил охранять комнату. Они не только легко нашли комнату, но и определили, сколько часовых там стоит.Очень помогло и то, что Ваиру в Приделе потребовалась помощь всех своих воинов не-клонов. Ни один из часовых не задал ни единого вопроса, когда Потерявший Путь, лысый, безбородый и одетый примерно так же, как и остальные в отряде Ваира, вошел, пробурчал что-то в знак приветствия и убил двоих прежде, чем они поняли., что происходит. Когда Ледяной Сокол и Хетья вошли в узкую дверь, все уже было кончено.– Только подумайте, этот ублюдок Ваир не дал несчастным ни крошки еды, – вздохнула Хетья, обшарив карманы трупов. – Я не в том смысле, что не признательна за тот кусочек пеммикана тысячу лет назад, дорогуша… – Она усмехнулась, посмотрев на Потерявшего Путь. – Просто он давно исчез, если ты понимаешь, что я хочу сказать. Впрочем, моя мамаша сказала бы мне, что и этому надо радоваться, и велела бы прекратить нытье.– Это, – сказал Ледяной Сокол, перетаскивая клонов за угол, где их никто не увидит, – говорила еще Праматерь Всех Матерей первому рожденному на свет ребенку. Лично я черпаю утешение в том, что бывал и более голодным.Он прошел вдоль всех стен всех комнат с факелом в руке, изучая место так, как волк изучает западню. Она выглядела точно так же, как и тогда, когда он попал в нее в виде тени: анфилада из четырех комнат, каждая последующая меньше предыдущей, соединенных арочными проходами с колоннами. Оказалось, что колонны сделаны из матового стекла. В последней комнате было значительно холоднее, чем в первых трех, и в ней стоял запах, странный и тревожащий. Ледяной Сокол не понял, чем пахнет, но у него мороз пошел по коже. Он быстро вышел из комнаты и подошел к небольшому костру, где его ждали Потерявший Путь и Хетья. По дороге он несколько раз обернулся – ему очень не нравилось ощущение, что в затылок ему дышит тьма.В прихожей, как и в самих комнатах, ничего не росло. Это была круглая комната около двадцати футов в диаметре – Ледяной Сокол не помнил ничего похожего в Убежище Дейра; во внутреннюю дверь с трудом мог протиснуться только один человек. Он вышел в коридор и прошел до того места, где воины Ваира начисто вырубили лианы, чтобы можно было войти во вторую, сферическую прихожую.Вот здесь и стоит Мудрейший, подумал Ледяной Сокол, подняв вверх факел. Именно отсюда он читает заклинания, которые заставляют Портал работать.Мерцал тусклый свет, словно из окна. Обернувшись, он действительно увидел выпуклое хрустальное окно в стене. Через него виднелся весь Портал, до самого дальнего конца. Хотя он не видел никакого хрустального окна в первой из комнат с Порталом, было очевидно, что открывалось оно туда: он видел костерок, мертвых клонов, Потерявшего Путь, который стоял у двери более узкой, чем его плечи.К Потерявшему Путь подошла Хетья, положила руку на его огромную спину и что-то ему сказала, но Ледяной Сокол не услышал ни звука. Потерявший Путь повернулся к ней, в свете костра его синие глаза были очень нежными и печальными.Она о чем-то спросила, погладив его щеку кончиками пальцев.Костер озарил ее кудри, а в глазах появились отблески заката, и мудрость, и надежда, которая старается ни на что не надеяться. Потерявший Путь улыбнулся, взял ее за руку и покачал головой.Потом немного наклонился – он был таким высоким! – и поцеловал ее в лоб.Но о чем она его спросила и что он ей ответил, Ледяной Сокол так никогда и не узнал. * * * Тир долго прятался во тьме. Там было так мирно и безопасно. Мох, на котором он свернулся клубочком, был мягким, воздух – теплым. Он спал глубоко и видел сладкие сны о долгой, непрерывной мирной жизни. Когда он проснулся, пришло смутное понимание того, что Ваир ужасно разозлился на Бектиса, что он ругал и проклинал его за… за что? Тир не знал, но одежда и борода Бектиса были заляпаны кровью, и он был весь покрыт льдом и снегом. Все равно, Тира это больше не тревожило.Ваир никогда, никогда не найдет его здесь.Никто не найдет.Потом он почувствовал шевеление и сердитый шелест лиан. Они не остаются неподвижными. Даже мертвые они не остаются неподвижными. Они шевелились и двигались, в некоторых коридорах их становилось все больше и больше. Между ними мелькали огоньки, подобные светлячкам, и Тир смутно сознавал, что это движение растений происходит в коридоре уровнем ниже его комнаты и немного дальше от нее…Холод. В том коридоре становилось все холоднее, и лианы свивались в тесные клубки. Среди них дул ветер, ветер, который пришел ниоткуда, и такой сильный, что мог сорвать плоть с костей. В лианы хлынула вода, сначала потоками, потом все меньше, а, когда холод еще усилился, она стала сочиться тонкими струйками.Убежище, понял Тир, пытается кого-то убить. Задушить, ослепить, заморозить.Он сам хотел только одного – снова заснуть.– Тир? – Не слово, выдох, почти неслышный, рядом с потайной дверью в его комнату. – Тир, ты там? – Он знал этот голос, тихий, сиплый, всегда будто запыхавшийся, а сейчас измученный, дрожащий от напряжения. Ледяной Сокол.Дверь в эту комнату исчезла давно, проход скрывался во мраке, как и во многих других комнатах Убежища. Тир сам толком не знал, как он его нашел. Может, Убежище этого хотело. Со своей постели изо мха он не видел проход даже при свете небольшого костерка, который развел здесь. Казалось, что там стена. Ледяной Сокол наверняка не видит его огня.Тишина угнетала. Она ждала и наблюдала. Если я отвечу, думал Тир, мне придется что-то делать, уходить отсюда, идти наружу, опять страдать. Ледяной Сокол сумел пройти по его следам и отыскать его до этого коридора, но пол в самом коридоре вдоль всей стены пятого уровня был скользким и гладким, следов на нем нет. Он может просто промолчать. Ледяной Сокол подождет немного и уйдет.Но Ледяной Сокол был гвардейцем. А Тир, как Владыка Убежища, отвечал за своих гвардейцев. Ледяной Сокол вполне способен разыскивать его до тех пор, пока Убежище Тени не убьет его.Очень медленно и неохотно Тир поднялся на ноги и подошел к дверному проему.– Я здесь, – сказал он и почувствовал, что, произнеся это, навеки отказался от тишины, мира и тепла.Тир протянул руку в проем, чтобы Ледяной Сокол смог его увидеть. Рука исчезла в густом мраке. Через мгновение в нее вцепились холодные пальцы, и Ледяной Сокол появился из-за черной завесы тьмы. Он промок насквозь и дрожал всем телом, его длинные волосы и борода обледенели, лицо расцарапано до крови, а на шее виднелся огромный синяк. Тир думал, что Ледяной Сокол разгневан и начнет возмущаться тем, что мальчик так долго не откликался, но юноша не сказал ни слова, только внимательно огляделся и прислушался, словно и он слышал шепот Убежища. Потом Ледяной Сокол посмотрел на Тира и протянул руку – пальцы его дрожали, Тир еще никогда не видел этого сильного и надменного воина в таком состоянии – прикоснулся к наполовину зажившим шрамам на лице мальчика и откинул со лба его спутанные черные волосы.– С тобой все в порядке, Альтир? – спросил он, и Тир кивнул.– Прости, что я долго молчал, – прошептал Тир. – Я… – Горло перехватило. Он не мог объяснить, почему это произошло, почему ему так не хотелось возвращаться к жизни. Почему он так боялся.Ледяной Сокол сделал нетерпеливый жест, словно отметая ненужные объяснения.– Ты отозвался, – сказал он. – Этого вполне достаточно. Ты спрятался здесь от демонов? Ты же знаешь, они не могут по-настоящему навредить. – На лице Ледяного Сокола виднелись следы когтей и что-то, похожее на укусы, кроме того, Тир уже видел некоторых воинов Ваира в коридорах, и знал, что Ледяной Сокол грешит против истины. Здесь другие правила.Мальчик качнул головой.– Ваир, – сказал он, не совсем понимая, что имеет в виду. – Я не хотел, чтобы меня нашел Ваир. – Пусть будет так, хотя дело даже не в этом. – Я вообще не хотел, чтобы меня нашли, неважно кто.Ледяной Сокол упал на колени перед крошечным костерком и протянул над ним руки. Его невероятно длинные и сильные пальцы потрескались и покраснели от холода, из-под ногтей сочилась кровь. Тира снова охватило волной стыда за то, что все пытаются спасти его, а он оказался настолько глуп, что позволил себя похитить.– Потому что ты пошел с Бектисом? – спросил Ледяной Сокол, всмотревшись в лицо мальчика.Тир отвернулся.– Меня он тоже одурачил. Все мы совершаем ошибки, сын Эндориона.– Мы не имеем на это права, – отозвался Тир. – Ты сам так говорил.– Иногда мы ошибаемся в своих суждениях, – хмуро сказал Ледяной Сокол. – Я думаю, твоя мать больше сердита на меня за то, что я привел в Убежище врага, чем на то, что ты дал себя обмануть этому врагу. Я взрослый человек и воин, и должен был понять, что происходит. Тем более, что я знал Бектиса еще до прихода дарков. Как правило, мир не склонен к прощению, но иногда мы можем исправить допущенные ошибки. Нам повезло еще больше – мы получим прощение, и нам не придется возмещать убытки. Я думаю, даже Хетье.Тир быстро поднял голову, пытаясь прочесть что-то в глазах Ледяного Сокола.– Я должен… Мне придется вернуться назад?Он не понимал, что именно так пугало его теперь в открытом пространстве, в лугах и небесах. Не дарки. И даже не Ваир со своим крюком. Совсем не это.– Ты не хочешь возвращаться?Тир молчал. Он всегда немного побаивался Ледяного Сокола. Опасность, исходившая от высокого юного воина, внушала ему благоговейный трепет. Он трепетал перед этим надменным нетерпимым совершенством. Но Руди внушал ему: «Говори только правду…»– Я просто хочу оказаться в безопасности – сказал наконец мальчик очень тихо, надеясь, что Ледяной Сокол его не услышит. – Я как будто не хочу видеть ни маму, ни Руди, никого вообще. Как будто мне больше не нужны друзья. Я просто не хочу, чтобы со мной случилось еще что-нибудь страшное.Он не знал, что именно страшное, и молил Бога, чтобы Ледяной Сокол не спросил его об этом.Но Ледяной Сокол очень мягко сказал:– Ага. – Только это, и надолго замолчал, и собственные воспоминания затуманили его серые глаза.– Всем приходится возвращаться, сын Эндориона, – сказал он наконец. Сказал, запинаясь, словно забыл свой родной язык. Тир подумал об этом немного и вдруг понял, что никогда не слышал таких длинных речей от Ледяного Сокола. Тот вообще говорил только о следах, оружии и еде – о повседневных заботах стражей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46