Ледяной Сокол не знал, могут ли клоны прожить только несколько недель или же они более восприимчивы к холоду, чем люди. Перед ними, сразу же за холмами бесплодных земель, блестящей стеной высился лед.Рощи и луга вдоль Ночной Реки были самыми восточными летними пастбищами для бизонов и овец клана Говорящих со Звездами. В памяти остались сочные травы и короткие, светлые ночи. Другие племена устраивали сюда набеги, чтобы браконьерствовать в стадах, принадлежавших Говорящим со Звездами, или воровать лошадей, чьи родословные приравнивались к родословным великих вождей. Потерявший Путь показал место, где он едва не пронзил копьем Ледяного Сокола в Лето Двух Белых Мамонтов, а Ледяной Сокол кичливо сказал:– Ты промахнулся на десять дюймов, и копье твое было слишком тупым, чтобы пробить мою куртку, – после чего оба засмеялись. Теперь это были бесплодные пустоши, залитые талой водой с ледников там, где не было сланча. Охотиться было невозможно. Все трое питались только пеммиканом и сушеным мясом леммингов, и даже Желтоглазый Пес сильно исхудал.За несколько дней до этого Ледяной Сокол наткнулся на следы Говорящих со Звездами и, хотя те и заметали их, все же узнал отпечатки копыт коня Голубой Девы по кличке Веселый Убийца. По логике, раз Говорящие со Звездами преследовали караван, они двигались в сторону Ручья Карликовой Ивы, точнее, к тому, что от него осталось. Холодная Смерть гадала и осматривала окрестности. В конце концов она объявила, что видела еще и шайку Земляной Змеи, двести два человека, под предводительством их вождя Розового Цветущего Винограда. Ледяной Сокол раздумывал, знают ли они друг о друге.Ночами фосфорическое свечение сланча отражалось в мелких озерах талой воды, и над этими светящимися полотнищами при свете укрытых облаками летних звезд Ледяной Сокол наполовину видел, наполовину угадывал движение крыльев демонов. В Долине тоже обитали демоны, но они редко трогали людей. После своих превращений в тень Ледяной Сокол постоянно ощущал их присутствие и чувствовал себя неуютно. Они пищали, ухали и свистели над водой и подражали голосам тех людей, кого Ледяной Сокол знал, когда жил здесь.Он сидел на часах, закутавшись в толстую накидку из шерсти мамонта, которую соткала какая-то женщина из Народа Пустых Озер, и вдруг услышал голос Полдня: «Я хотел назвать тебя своим сыном». Или он сказал: «Ты предал нас всех, сын мой»? В другой раз ему послышался холодный, протяжный голос Голубой Девы, обещавший отдать кому-нибудь его коней, а потом радостный смех Солнечной Голубки.Холодная Смерть негромко спросила совсем рядом:– Это правда, что ты бросил Солнечную Голубку умирать?Ледяной Сокол быстро оглянулся. Его сестра умела подходить незаметно.Она сидела рядом с ним, такая маленькая в своей огромной шубе из шкуры мускусного быка, ее черные глаза выглядывали из-под спутанных волос.– Она не могла выжить с такой раной, – терпеливо объяснил он, как объяснял это и двенадцать лет назад, и много раз после этого. Луна светила так ярко, что он решил было завязать ремни на своих снегоступах, чтобы не делать этого потом в темноте, но теперь отставил их в сторону. – Белый Медведь из Народа Соли пронзил ее копьем насквозь, и она вместе с конем слетела с высокой скалы в Месте Коричневых Псов. Я видел, как они лежали на одном из трех уступов. Остальных убили стрелами дальше в каньоне. К тому времени, как я добрался бы до нее, она бы все равно умерла. Она была слишком юной, чтобы принимать участие в набеге. Она не успевала за остальными и не смогла защититься, когда попала в переделку.– Но ты разрешил ей поехать?Ледяной Сокол пожал плечами.– Она считала, что уже готова к этому. Холодная Смерть внимательно смотрела на него блестящими черными глазами.– Ты любил ее?Ледяной Сокол отвернулся.– Или ты разрешил ей поехать с тобой, потому что точно знал, что Голубая Дева не возьмет ее в свой отряд? Потому что ты хотел – из любви к ней и желания доказать что-то Голубой Деве – дать ей то, чего не хотела ей дать Голубая Дева?Ледяной Сокол молчал. Вход в его сердце был заперт, как запирались несокрушимые Врата Убежища – скрытыми стальными механизмами, да еще и охранялись призрачными рунами древних заклятий. Поодаль над бесплодной землей пролетело порожденное сланчем создание, в воздухе послышался крик демона. На мгновение ему привиделась миниатюрная Голубка, стоявшая с воздетыми руками во время Летнего Пения, из ритуальных разрезов на ладонях капает кровь, волосы цвета нарождающегося дня, и ясный голос обращается к небесам.Он снова взял снегоступ.– Было время, когда я любил ее. У нее было сердце ястреба, желание стать воином, желание добиться чего-то. Она думала, что Голубая Дева специально не подпускает ее к настоящему делу, несмотря на свою любовь.Он завязал ремни и сильно затянул их. Пальцы уже замерзли, он сунул руку подмышку.– Я говорил ей, что это не так. К этому времени я уже понял, что они принадлежат друг другу сердцем и душой, и отказался от этой любви.– Ты в самом деле считал, что она уже готова сражаться с воинами из Народа Соли?Ледяной Сокол покачал головой.– Я сделал ошибку. – Он снова начал связывать кожу и дерево, стараясь не встречаться глазами с сестрой. – Я потом очень жалел об этом. Но Солнечная Голубка сама сделала свой выбор, когда решила поехать с нами. Голубая Дева знала это.Холодная Смерть глубоко вздохнула. Ветер с ледника замораживал ее дыхание, и оно курилось белым облачком около ее рта. Этот же ветер принес зловоние трупов в повозке Ваира на-Чандроса, вонь от нескольких оставшихся овец, запах мулов и запах людских нечистот.– Голубая Дева знала это, и она ненавидела меня. – Ледяной Сокол покосился в ту сторону, где на куче тряпья спал Потерявший Путь вместе с Желтоглазым Псом, невидимым в темноте. – То, что она сделала, было хуже убийства. Еще наступит тот день, когда я поквитаюсь с вождем Говорящих со Звездами.Холодная Смерть оставила его одного и улеглась спать рядом с Желтоглазым Псом. Ледяной Сокол подул на замерзшие пальцы и продолжал работать. Его успокаивало такое незатейливое занятие, но он всю ночь прислушивался к голосам.В конце лета, когда Говорящие со Звездами вновь пришли на спорные пастбища, он вернулся на Место Коричневых Псов, хотя это не было в обычае его народа, и собрал кости Солнечной Голубки. Это отняло некоторое время, потому что койоты растащили их. Он похоронил их в каньоне, на том месте, где расцветают первые весенние розы. Голубка любила дикие розы. Не обращая внимания на пчел, роящихся у мелких речушек, она часто ложилась на камни и вдыхала аромат цветов.Ледяной Сокол вдруг сообразил, что это место совсем недалеко отсюда, каких-нибудь несколько миль.Сидя вокруг костров в охотничьих лагерях и возле очагов в длинных зимних домах, соплеменники Ледяного Сокола любили рассказывать истории: о повадках бизонов и курдючных черных овец, о большой антилопе с Севера, о том, как выслеживать зайца и как плодятся мускусные быки, о погоде у Ручья Карликовой Ивы и у Моря Травы в разное время года, и, конечно, о Праотцах. Полезные истории, не имеющие ничего общего со сказками про древних королей или про дикие розы.Звезды говорили с Праотцами, подсказывали им заклинания и заговоры, чтобы уберечь души от Наблюдателей, Прячущихся за Звездами, а глаза от миражей Сновидений.И сейчас там, наверху, над сверкающим льдом, над молочной пеленой воды, покрывавшей эти бесплодные земли, Звезды держали совет. Глава одиннадцатая Ваир на-Чандрос и его люди разбили лагерь под алмазной стеной на краю света – подо Льдом Севера. Из укрытия на скале, бывшей когда-то Холмом Лилейника, Ледяной Сокол наблюдал за тем, как они снимали с колес короба повозок и спиливали березы и бузину, чтобы сделать полозья.– Они что, с ума посходили? – Потерявший Путь уперся плечом в поваленную сосну. – Неужели они действительно собираются втягивать повозки на эту ледяную стену?– Это совершенное безумие, – пробормотал Ледяной Сокол, скрестив руки на груди. Сильный холодный ветер шевелил его косички. Несколько дней назад он перестал бриться, чтобы хоть немного защитить лицо. – Похоже, Ваир на-Чандрос сумел убедить остальных поддержать его безумную затею.Холм Лилейника находился довольно далеко от их стоянки, но все же можно было разглядеть, чем занимаются эти крошечные фигурки: рубили деревья, забивали оставшихся овец, делали санки, на которые привязывали дрова для костров. Один человек вытаскивал что-то из коробов.– Башмаки для мулов, – прокомментировал Ледяной Сокол.Вождь Народа Пустых Озер уставился на него так, словно он предложил обуть мулов в розовые атласные бальные туфельки.– Они дают башмаки животным, но позволяют этим проклятым клонам заматывать ноги кожей, как рабам?– Мулы не должны скользить по льду, – объяснил Ледяной Сокол. – Грязекопатели тоже так делают зимой, когда им нужно перевезти тяжелый груз из одного места в другое.– А почему они не перевозят тяжелые грузы осенью, до того, как ляжет снег?– Потому что они идиоты, – ответил Ледяной Сокол. – Они же грязекопатели.Хотя именно грязекопатели проложили дорогу, пусть даже эта дорога ведет в пустоту Севера, и заложили основания для мостов, которые до сих пор служат бродами. Они построили Убежища, достаточно надежные, чтобы выстоять перед злобной магией дарков.– По-моему, они напрашиваются на неприятности, – добавил он через некоторое время. – Даже ребенок знает, что нужно разделать животное, если ты собираешься его съесть.– Может, они торопятся. Может, они заметили коней Народа Земляной Змеи.– Они устраиваются на ночь, – заметил Ледяной Сокол. – И посмотри-ка, они сваливают овечьи туши в кучу рядом с черной палаткой. – То, что они поставили черную палатку рядом с самой большой повозкой, заставило его похолодеть от ужаса. Он предположил, что последние клоны умерли вчера.Кажется, там все-таки решили принять предложенный Ледяным Соколом способ обработки овец. Воины о чем-то совещались, качали головами и спорили.– Что это они делают?– Кидают на пальцах, – отозвался Ледяной Сокол. Из-за бурелома раздался смех Холодной Смерти. Она разговаривала с Ингольдом Инглорионом через замерзший пруд. За долгие недели путешествия они со стариком подружились, разговаривая почти каждый вечер.– Они выбирают человека для неприятной работы. Мы в таких случаях вытягиваем кость. Ага, – сказал он, глядя, как один из них очень неохотно побрел в сторону Ваира на-Чандроса, который разговаривал с Бектисом и Правдоискателем. – Вот все и понятно. Лично я, даже если б и вытащил кость, лучше бы сжульничал, чем идти разговаривать с этим ублюдком.Выбранный неудачник определенно думал точно так же.Он кланялся и всячески демонстрировал смирение и покорность, показывая в сторону грязно-серой кучи мертвых овец.– Они что, собаки, коли позволяют так с собой обращаться? – спросил Потерявший Путь, когда Ваир ответил и посланец, прикрывая окровавленное лицо, вернулся и сообщил своим соратникам, что его светлость желает, чтобы овцы целиком – шерсть, кишки и все остальное – лежали возле палатки.– В основном да, – ответил Ледяной Сокол. Лазутчики вернулись с глетчера. Ваир на-Чандрос выслушал их отчет, повернулся и начал рассматривать лед. Лед возвышался над лагерем, над холмами, как невероятная матовая крепость, и его блеск отражался на лицах стоявших внизу людей.Замерзшие ели, березы, гикори и горные лавры лежали серой грудой, перемешанные с кусками льда.Это монстр, подумал Ледяной Сокол. Монстр, который со временем поглотит мир.– Он рехнулся, – немного помолчав, снова сказал Потерявший Путь, – если всерьез думает, что втащит все наверх.Ледяной Сокол покачал головой.– Про Ваира на-Чандроса можно многое сказать, – пробормотал он, – но только не то, что он сумасшедший.Тира вели вдоль повозок.– Хорошо, что есть женщина, которая может смотреть за ним, – сказал Потерявший Путь. – Славная женщина.– Это та самая, что обманула его и увела из Убежища, – резко возразил Ледяной Сокол, которого до сих пор мучила мысль о Хетье.Потерявший Путь покачал головой.– Я наблюдаю за ней уже несколько недель, – сказал он. – Человека можно вынудить и к хорошему, и к плохому, враг мой. Она заботится о мальчике, и с каждым днем все лучше. Она ведет себя так, словно у нее есть свой ребенок. Мальчик что, уже бывал здесь? – спросил он внезапно, увидев, что Тир показывает рукой направо от склона.Ледяной Сокол помолчал, не зная точно, что сказать.– Это знание их семьи.– Но откуда он знает о том, чего не существует?В самом деле, откуда?Он сам пошел искать другой путь вверх на глетчер, с дальней стороны Холма Лилейника, где находилась глубокая расселина. По ней можно было взобраться только с помощью топоров. Дорога вела на Север, но ее конец был теперь покрыт непроходимым льдом. Ваир спросил еще что-то, и Тир согласился. Он выглядел таким маленьким и беспомощным среди этих людей!Если ты еще раз ударишь его, подумал Ледяной Сокол, хоть он и не из моей семьи, все же я с тобой за него посчитаюсь.Но Ваир не ударил мальчика. Вместо этого он сделал знак Хетье. Ледяной Сокол даже на таком расстоянии мог сказать, что она снова была во власти Оале Найу.– А это что за новая охота? – пробормотал Потерявший Путь.К ним подошла Холодная Смерть, успевшая рассказать Ингольду обо всем, что произошло за этот день. Старый маг уже добрался до Дола Ренвет, сообщила она вчера. Он прошел с севера через Глетчер Святого Прата. Он очень интересовался путешествием Ваира.– Ты видел это, когда превращался в тень и ходил в их лагерь? – выдохнула она, и Ледяной Сокол покачал головой.– Оно было упаковано в ящиках в повозке. – Его голос походил на шелест ледяного ветра в обнаженных корнях поваленных деревьев. – Я видел, что ящики светились злом, так же, как и эта штука в палатке. Ты знаешь, что это такое?Она мотнула головой.Под руководством Хетьи ящики открыли, вытащили оттуда детали, и Бектис с Правдоискателем начали их соединять. Им помогал лазутчик, которого Ледяной Сокол назвал Хохлатая Цапля – умный юноша, который умудрился ни разу не навлечь на себя гнев Ваира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46