И то, что клоны разлагаются в тепле Убежища, она тоже знает. Она подошла к телу Ледяного Сокола. Лоб и веки были разрисованы Холодной Смертью, когда она произносила над ним охранные заклинания. Хетья прикоснулась к лицу, и Ледяной Сокол почувствовал особенное раздражение.– Право слово, так ты что, привидение?– Нет. – Он сказал это с куда большей страстью, чем собирался. – Я жив, просто покинул на время свою плоть. – Тут его сознание пронзила страшная мысль – а если это уже не так? Если то, что плоть забрали из пещеры, унесли от заклинаний Холодной Смерти, убило искру жизни в его пустом теле, и он вернется в него только для того, чтобы умереть?Сможет ли он вообще вернуться без помощи Холодной Смерти?– Но от меня не будет толку, если я вернусь в свое тело в запертой комнате с часовым снаружи. Тебе придется вытащить меня отсюда.На полу около горы трупов лежал закованный в цепи Потерявший Путь, связанный так, как в Алкетче связывают дезертиров и преступников – запястья прикованы к щиколоткам, вокруг шеи – петля, привязанная к короткой цепи, соединявшей его лодыжки; веревка такой длины, что он мог дышать, только если не дергался. Ледяной Сокол увидел, что Потерявший Путь все же пытается освободить запястья. Петля затягивалась, на висках у него вздулись вены, и он, наконец, оставил эти попытки. Грудь его тяжело вздымалась от нехватки воздуха.– Не дергайся, милок, – мягко сказала Хетья, встав рядом с ним на колени. – Не дергайся, ты же задушишь себя. – Она протянула руку и погладила золотые волосы, покрытые запекшейся кровью.Ледяной Сокол услышал в коридоре шаги и отступил назад, бесплотная рука схватила бесплотный меч. Хетья в ужасе резко повернулась и прижала руку ко рту, когда дверь открылась и в комнату вошел Ваир, а за ним – несколько воинов.– Они не видят тебя, – напомнил Ледяной Сокол, схватив ее за руку. Она не вскрикнула, и это удивило его. – Это только сон.Ваир показал на мертвецов. Клоны, не говоря ни слова, начали их раздевать, стаскивая одежду, обувь, оружие. Он посмотрел на лежавшего на полу Потерявшего Путь и сказал Бектису на языке Вэйта:– Что ты о нем думаешь? Лорды в приграничных землях говорили мне, что у Белых Всадников нет преданности своему народу, что они с легкостью идут сражаться против своих же.– Я тоже с этим сталкивался, о великий господин. – Как всегда, Бектис слегка поклонился. Он выглядел безупречно, но Ледяной Сокол отметил, что в глубине его глаз застыло напряжение, что морщины на лбу стали глубже, а когда он погладил Руку Хариломна, его длинные пальцы задрожали.– Действительно, в королевской гвардии несколько лет служил варвар, и он не испытывал никаких угрызений совести, обращая свой меч против собратьев. Они полностью лишены верности и преданности.– А ты полностью лишен мозгов, – сказал Ледяной Сокол, – если не видишь разницы между моим кланом Говорящих со Звездами и трусливыми подонками вроде клана Соли, клана Пустых Озер и клана Черной Скалы, которые напали на земли Вэйта. И дважды лишен мозгов, если думаешь, что я способен поднять руку на детей моих Праотцев, ты, рехнувшийся, выживший из ума старик.– Право слово, неужто есть какая-то разница? – спросила изумленная Хетья.Неужели она и вправду думала, что такие подонки, как клан Черной Скалы могут быть связаны родством с Говорящими со Звездами? Ледяной Сокол открыл было рот, чтобы разнести ее в пух и прах за невежество, но тут Ваир сказал:– Для полной уверенности можно использовать человека из нашего войска, в преданности которого мы не сомневаемся.– Преданность? – взревел Потерявший Путь, бешено дергаясь в своих путах. Голос его из-за стянувшей шею удавки звучал хрипло. Какая жалость, подумал Ледяной Сокол, что ты не затянул ее настолько, чтобы совсем замолчать. Полдень всегда учил его: чем дольше твой враг не знает, что ты понимаешь его язык, тем лучше для тебя.– Преданность тебе, шастающий в ночи шакал? Тебе, убийце моих родичей? Да прежде, чем сделать хоть один шаг по твоему приказу, я спрыгну со скалы!Ледяной Сокол закрыл глаза, не в силах побороть негодование.– О-о, так ты знаешь наш язык? – Ваир подошел к связанному поближе, белый плащ прикрывал его напряженные руки. – Твои родичи идиоты, раз рискнули напасть на меня. Это послужит для них уроком.Он снял с пояса плеть и сильно стегнул Потерявшего Путь по лицу. Воин уставился на него полыхающими ненавистью лазурными глазами и, не имея возможности плюнуть стоявшему над ним Ваиру в лицо, плюнул ему на гульфик.Губы Ваира исказились. Ни сказав ни слова, он начал избивать связанного воина, хлестать его плетью по лицу и плечам, на рыжеватую бороду хлынула кровь. Плеть не могла рассечь одежду Потерявшего Путь, и Ваир бил его ногами по животу и спине. Оба не издали ни звука.Когда Ваир остановился и отступил на шаг, стараясь дышать ровно, Потерявший Путь поднял окровавленную голову и снова плюнул в своего мучителя, на этот раз кровью.Голос Ваира дрожал от ярости.– Мой Правдоискатель Шакас Кар, – сказал он, – займется тобой, и у тебя будет достаточно времени, чтобы пожалеть о сделанном.Он собрался уходить, и тут Потерявший Путь плюнул в третий раз. Кровавый сгусток повис на белоснежном плаще. Бектис и клоны, нагруженные одеждой и оружием, давно исчезли.– Какой дурак. – Ледяной Сокол посмотрел на задыхающегося воина, лежавшего лицом в кровавой луже. – Зато это происшествие отвлекло Бектиса, и он меня не увидел. Боюсь, что он бы меня заметил. – Он посмотрел на собственное обнаженное тело. А вдруг оно умрет от холода? – Он мог бы заметить Охранные Руны на лице. Во всяком случае, все ужасно боялись Ваира, поэтому никто не сказал, что у меня на теле нет ран.Он снова взял Хетью за руку и повлек ее в комнату, где клоны сваливали в кучу куртки и рубашки, кожаные полоски для ног и тряпье, которое они надевали под одежду для тепла. У сломанной двери сидел часовой, тоже клон. Тут в коридоре появился бежавший сломя голову Хохлатая Цапля с криком:– Мой господин! Мой господин, мальчик сбежал!Ваир стремительно развернулся, и его золотые глаза побледнели и сузились, как у хищника, готового напасть на свою жертву.– Как это случилось? – угрожающе спросил он.– Мой господин, часовой не может объяснить. Это один из Ти Менов; он говорит, что не отходил оттуда ни на минуту.Ваир оскалил белые зубы.– Он и сейчас там? Может, Шакас сумеет освежить его память?Ледяной Сокол не мог себе представить, как можно пытать человека, который не в состоянии запомнить что бы то ни было, человека, который ровным счетом ничего не выиграл бы от того, что помог бежать мальчику. Бектис, Хохлатая Цапля и двое воинов не-клонов определенно думали точно так же, потому что они одновременно втянули в себя воздух……И одновременно выдохнули, не сказав ни слова.Часового Ти Мена, подумал Ледяной Сокол, ожидают очень тяжелые минуты или даже часы.– Бектис…– Я уже начинаю искать, мой господин. – Бектис едва не плюхнулся на пол от желания предвосхитить приказ Ваира. – Сию секунду. Но молю вас, не забудьте, что в этом Убежище есть помещения, защищенные от магии.Остальные уже спешили на поиски; Хохлатая Цапля созывал часовых из оружейных комнат, одновременно объясняя – очень подробно, но только односложными словами – клону-часовому, что теперь ему придется охранять обе двери.– Ты можешь отыскать эти помещения?– Разумеется, мой господин. Разумеется. – Пожалуй, решил Ледяной Сокол, Бектис ответил бы так же поспешно и утвердительно, если бы Ваир спросил его, сможет ли он съесть луну ложкой.Маг поспешил прочь, сохраняя остатки достоинства, но было видно, что он готов кинуться бежать сломя голову… Ледяной Сокол не мог его за это винить. Исчезли почти все. Ваир тоже собрался уходить. Из складского помещения появился еще один клон с выражением недоумения на красивом юном лице; похоже, он понятия не имел, что произошло в коридоре. Он протянул Ваиру нечто, сверкнувшее в свете факела зеленым и черным: детский бархатный башмачок, расшитый изумрудами. Слишком мал, чтобы принадлежать Тиру или кому-нибудь его возраста. Работа тоже была необычной – словно ее сделали в давно забытом мире.– Это было там, – сказал клон, показывая на комнату. – Лежало на полу.Ваир покрутил башмачок в пальцах, разглядывая его своими странными золотыми глазами, потом отбросил в сторону и поспешил в коридор. Клон подобрал башмачок и пошел следом, держа красивую вещицу в руках.Остался только один клон, сидевший у двери комнаты с чаном. За углом мелькнул демон и исчез. Откуда-то издалека Ледяному Соколу вновь послышались шепчущие голоса, но слов он не разобрал.– Нам стоит поторопиться, – сказала Хетья. – Мы, конечно, спрятались далеко отсюда, на втором уровне, и мальчик очень старался не оставить следов, но нельзя искушать судьбу долго. Что у тебя за план?– Я думаю, что смогу заставить этого человека отправиться в уборную вон за тем углом, снять с себя одежду и оставить оружие.– Именно так ты поступил с тем беднягой, который охранял нас с Тиром? – Она пожала плечами. – Вперед. Я знавала людей, которые могли бы поступить еще глупее, в уверенности, что этим порадуют Господа или, скажем, своего папашу. – Она пошла за ним следом в темную уборную, одну из немногих на этом уровне, не совсем забитую порослью лиан. – Здесь спрятаться несложно. Можешь, кстати, поискать, где они хранят еду, и заставить кого-нибудь из этих часовых забрести сюда с ней. Или пусть они принесут ее на второй уровень на серебряном подносе, да не забудут хорошего вина и парочку танцовщиков в придачу.Она подмигнула. Ледяной Сокол холодно посмотрел на нее и повел обратно по темным лестницам и забитым растениями холодным и темным коридорам.– Малышу трудно, – сказала она после нескольких минут молчания. – Он, конечно, храбр, как маленький солдат, но я то и дело вижу в его глазах что-то такое, что заставляет меня бояться – он больше никогда никому не будет доверять.– И чья это вина?– А что бы это мне дало, если б я сказала – «Нет, ни за что»? – Ее усталые глаза неожиданно напряглись. – Или, скажем, разрешила Бектису выстрелить этой его молнией, когда мы были в Убежище и сжечь несчастную госпожу Минальду и всех остальных, превратить их в головешки, да и меня заодно? А так бы и случилось, скажи я хоть одно неверное слово. Моя мамаша всегда говорила: «Жди и наблюдай. Неважно, что они с тобой делают. Пока ты жива, всегда есть возможность хоть что-то исправить». Согласись, мой дорогой варвар, если ты умрешь, то уже не исправишь ничего. И, между прочим, ни мальчик, ни его мамаша мне не друзья и не родня.Ледяной Сокол открыл было рот, чтобы ответить, но тут же закрыл его. С точки зрения Говорящих со Звездами, Хетья была абсолютно права. Именно это посоветовал бы ему и Полдень. Наконец он сказал, причем гораздо спокойнее, чем собирался:– Ты говоришь правильно – со своей точки зрения. Но кажется мне, что точно так же рассуждал и Бектис. Видишь ли, каждый должен сам понимать, что заходит слишком далеко и когда следует остановиться.Тир не спал.Они решили обходиться без лампы, чтобы экономить масло, а вместо нее разводили маленький костерок из высохших лиан и обломков деревянных дверей.Хетья спала, закутавшись в стеганую куртку. Ледяной Сокол проследил, как она растворилась в теле, и глаза ее открылись.Что-то изменилось в воздухе после того, как ее сон растаял.– Ты сможешь остаться здесь один? – спросила она Тира, объяснив ему, что задумал Ледяной Сокол и что она сама собирается делать. – Старикашка Ваир послал людей на наши поиски, но половина из них – клоны, и у них почти нет мозгов. Я сомневаюсь, что они нас отыщут. Ты ведь не боишься, правда?Тир покачал головой, но огромные глаза его на похудевшем личике казались затравленными.Хетья поняла, что он лжет, опустилась рядом с ним на колени и обняла его.– Все будет в порядке, мой хороший.– Я знаю, – прошептал он в ответ. – Здесь совершенно безопасно.– Конечно, безопасно, – сказала она. – Конечно же. Ваир не найдет это место и за тысячу лет.Тир немного расслабился и кивнул.Хетья проверила, чтобы Тиру на некоторое время хватило топлива для костерка, и убедилась, что свет из коридора не виден.Но по тому, как мальчик огляделся, Ледяному Соколу неожиданно (и беспричинно!) показалось, что боится он вовсе не появления Ваира. * * * Я уже делал это. Боль меня не убила. Ледяной Сокол нерешительно стоял перед клоном, вглядываясь в его бессмысленные глаза.Воспоминания о страданиях. Единственный сон, все снова и снова: отслаивающаяся кожа, кровь, рвущаяся плоть… Я уже делал это. Он почувствовал себя совсем замерзшим и больным.Одна только мысль о погружении в сознание клона вызывала тошноту. Неужели умирать так же страшно? Во всяком случае, этот клон не одержим демонами.Ледяной Сокол дождался, пока глаза клона не остекленеют, и решительно вошел в его сон.Утопая в боли, он едва сумел произнести:– Ваир хочет, чтобы ты пошел в уборную, снял с себя одежду, положил оружие и пошел дальше по коридору, пока он не окончится. Там остановись и жди.Он вырвался из сна и, содрогаясь, упал на пол, промерзший до костей и задыхающийся…Клон проснулся, моргнул и, нахмурившись, оглянулся. Потом потряс головой и снова привалился к стене.Этот, должно быть, из более разумных. А может, он заметил, что сделали с Ти Меном.Будь у Ледяного Сокола стальной меч, он бы с досады снес клону голову. Будь у меня стальной меч, напомнил он тут же сам себе, у меня бы не возникло вот этой проблемы.Хетья будет ждать позади уборной. Как часто они меняют часовых? Как часто офицер приходит сюда с проверкой? Особенно теперь, когда пропал Тир?Это было похоже на то, как ждешь, чтобы бизон снова спокойно начал щипать траву, или как ждешь, чтобы ветер подул в другую сторону и ты смог подобраться ближе к оленю. Ледяному Соколу приходилось охотиться, будучи раненым, приходилось лежать неподвижно часами, замерзшим, голодным, чтобы не спугнуть дичь. Эта жуткая боль внутри не намного хуже, чем все остальное, уговаривал он себя.Нужно ждать, как ждет охотник.Клон начал засыпать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46