Выглянув из разинутой пасти лагеря Гессали, он набрал полные легкие влажного ненастного воздуха. Отдававший плесенью запах дождя, земли и свежей растительности заполнил его ноздри. За границей навеса воздух был плотным и серым, рассекаемый небесными потоками, которые заставляли скалы ущелья блестеть влагой и уже формировали ручьи.
Черная кобыла Железного Глаза, лоснясь от дождя, пощипывала, склонив голову, траву в сумрачном свете утра, собирая ее с сильно заросших склонов пониже укрытия.
— Лита, будь со мной, — угрюмо прошептал Джон Смит, как бы силой пытаясь вытянуть изгибы ее души из самих скал, облачиться ее памятью.
Довольно долго он сидел, ссутулившись, опустив тяжелые плечи и уставившись на дождь. Его мысли плыли, повинуясь особой атмосфере этого места, напоминая ему, как Лита стояла перед костром, как прикасалась руками к его горевшему в лихорадке телу. Он вздрогнул, снова пережив в воспоминаниях невероятной силы жжение от виски, которое она использовала для стерилизации раны. Да, она была здесь, заполняя собой все вокруг.
Резкий свист, вначале едва пробившийся сквозь тучи, постепенно нарастая, заполнил наконец ущелье пронзительным воем.
Железный Глаз выругался, встал и засунул ноги в сапоги, затем схватил за привязь кобылу и подтащил ее поближе, успокаивая ее по мере усиления звука ШТ.
Дождь закрутился странными вихрями, а шум оглушил его. Железный Глаз, морщась, наблюдал за посадкой ШТ на площадку перед убежищем; он завис белой стеной за границей навеса над крутым склоном. Отвратительная вонь выработанного топлива щипала ему нос. Пилот аккуратно выпустил бесколесные шасси и спустил трап.
Десантник в парадной форме вышел наружу, прикрывая глаза от дождя и пробираясь вверх по скользкому склону под сень скалы.
— Военный вождь Железный Глаз? — довольно-таки неуверенно позвал он, пытаясь перекричать рев ШТ.
Железный Глаз кивнул, человек подбежал.
— Знаешь, — коротко сказал ему Железный Глаз, — тебе не следует так уж запросто приближаться к воину. В глубинке не все романаны дружественны. Некоторые могут снять с тебя трофей только в отместку за то, что ШТ нарушил их мир и покой.
Молодой человек отдышался.
— Да, сэр. Хм, полковник послал нас найти вас. Вам привет от него, сэр. Он бы хотел обсудить Сирианскую операцию. Он просил передать, что нуждается в вашем участии.
Железный Глаз вздохнул.
— Ладно. Я вернусь верхом в поселение и сяду на ШТ там.
Рядовой слегка поморщился.
— Хм, сэр, с вашего позволения, я думаю, полковник захочет увидеть вас как можно скорее.
Железный Глаз кивнул смирившись.
— Тогда помогите мне погрузить кобылу. Она уже бывала на ШТ. Ей это не нравится — но она хорошая лошадь. Мы можем потратить немного времени, чтобы забросить ее в мой загон, не правда ли?
— Я, хм, да, сэр. Я уверен, что можем.
Железный Глаз запихнул поводья в руки не проявлявшего особого энтузиазма молодого человека и занялся сборами. Странные эти звездные люди. Они могли, не моргнув глазом, летать по воздуху, но стоит дать им в руки поводья объезженной боевой лошади, и они трясутся от страха!
В сумрачной глубине навеса он скатал накидки и упаковал свои пожитки. На мгновение он задержался, оглядываясь, раздраженный монотонным завыванием ШТ.
— До встречи, Лита. Паук и мой народ зовут меня. Моя жизнь больше не принадлежит мне. Я люблю тебя. Хорошенько храни это место, — он в последний раз поднял глаза на изображение паука, нарисованное на скале, и бегом рванулся к ШТ.
Черная кобыла, закатив глаза, гарцевала на трапе и фыркала, задрав голову. Раздувая ноздри, она дрожала под рукой пилота, пока тот надежно привязывал ее.
— Пускай пилот не занимается выкрутасами, а то эта кобыла взбесится и задаст ему, — давал указания Железный Глаз.
Рядовой, бормоча слова еле слышно, вошел в систему связи.
Летательный аппарат поднялся, и Железный Глаз видел с орудийного борта темный зев лагеря Гессали. Через час — и уже без лошади — он наблюдал за тем, как уносится вниз Мир сквозь бурю и дождь. ШТ пробивался сквозь облака к солнцу и к постепенно густеющей синеве неба, где звезды вместе с тремя маленькими лунами Мира, становились все ярче.
Яркой белой точкой на горизонте появилась «Пуля». За ней виднелись два боевых корабля Патруля — «Братство» и «Победа». С такого расстояния повреждения, полученные кораблями в бою, были почти не заметны.
— До конца жизни, — пробормотал он про себя, — я не перестану изумляться этому зрелищу. — Заслоненная огромным солнечным парусом, на котором находилась мачта связи ШТ, «Пуля» со стороны выглядела элегантной. Отчетливо проступали очертания больших щитовых генераторов с антеннами датчиков и трансдуктора. Раны «Пули», кое-где чернеющие своими краями, были частично заделаны серым. По участкам, на которых производился ремонт, ползали крошечные точки буксиров. Когда ШТ вышел на траекторию сближения, «Пуля» придвинулась своим зубчатым длинным силуэтом. Над объемистой массой огромных подвесных реакторов-двигателей по обе стороны космического судна были расположены узкие причалы для ШТ.
Только когда ШТ поравнялся с «Пулей», ее огромная масса предстала в правильной перспективе. Длиной свыше полутора километров, большой корабль, казалось, заглотил ШТ, когда тот уткнулся в причал.
Железный Глаз приводил в порядок свои вещи. Он с тоской глядел туда, где до этого стояла кобыла и где теперь осталась только кучка зеленоватого навоза. Пока раздавались команды по стыковке, подскочил рядовой с вакуумной чисткой, и даже эта единственная связь с реальностью исчезла.
— Военный вождь? — окликнула молодой капрал.
Железный Глаз закинул пожитки и ружье на плечо и последовал за молодой женщиной по трапу, мимо тяжелого шлюза, в бесконечные сплетения белых коридоров. Из-за понесенных повреждений корабль никогда не будет прежним. Здесь и там на переборках были нарисованы корявые изображения паука и кресты, везде — на люках, устройствах связи и даже на потолке. «Пуля» изменилась, превратилась в нечто иное. Капрал, за которой он шел, имела на поясе трофей — явление, которое вызывало поначалу немалую тревогу Дэймена Ри.
Капрал остановилась, выкрикнув:
— К вам военный вождь Железный Глаз, сэр.
— Войдите, — раздался голос Ри из дверного переговорного устройства, и створка отъехала в сторону.
Железный Глаз вошел в личные апартаменты полковника и бросил вещи и ружье в угол. Он прошел мимо знакомой выставки оружия романанов, украшавшей стену Ри, и нашел полковника сидящим в плюшевом, принимавшем форму тела гравитационном кресле. Перед ним вращалось голографическое изображение Мира, безоблачного, с огнями, сверкавшими на топографически обрисованных материках.
— Сириус, — сообщил ему Ри, махнув в сторону голографии, — тот самый, куда мы собираемся совершить… набег.
Железный Глаз кивнул и шагнул поближе, борясь с желанием проткнуть изображение пальцем. Голография все еще вызывала у него благоговейный трепет, подобно многому другому из технических достижений Директората. Это казалось волшебством, нечто из ничего. Но он все-таки сдержался, ведя себя как подобало военному вождю романанов.
— А эти огни вот здесь, на орбите? — спросил Железный Глаз, показывая на вереницу правильной формы сфер.
— Орбитальные станции, — подсказал Ри. — Первоначально они служили для управления навигацией, контроля за погодой, функционирования планетарной системы связи, производства изделий в невесомости и тому подобного. Теперь их оснащают для планетарной обороны. Это не твоя проблема. Нам нужно поговорить о планете.
— Ты выглядишь так, как будто не спал три недели, — сказал ему Железный Глаз. — Ты не бережешь себя, полковник.
Ри хрипло откашлялся, потирая бледное лицо мозолистой ладонью.
— Ага, похоже на то. Что ты сделал со своей рукой? Романанское погребение, да? Когда мы закончим, я попрошу медиков взглянуть на нее.
Железный Глаз вздохнул, подошел к автомату и прищурился.
— Голубая это кофе? — спросил он, припоминая.
— Ага, ткни два раза. Я бы тоже не отказался.
Железный Глаз подал ему стаканчик.
Ри продолжал.
— Слышал об одном малом сантос? Так увлекся автоматом, что опустошил запасы для целого блока. Стоял и нажимал на кнопку до тех пор, пока в коридоре больше не оставалось места для стаканчиков из-под кофе!
Железный Глаз засмеялся.
— Твоя «Пуля» все еще сводит нас с ума. Слишком похоже на магию. Ты должен взглянуть на это их глазами. Слишком много чудес сразу.
Ри глотнул горячего кофе и причмокнул губами.
— О, я и так изумлен. Они учатся с замечательной скоростью. Некоторые управляются со сваркой уже лучше моих специалистов, — Ри показал на голографию. — Вот самая насущная проблема. Как ты предполагаешь к этому подойти?
Железный Глаз пригубил кофе. Удивительный напиток.
— Как ты только что удачно заметил, моим романанам будет трудно на Сириусе. Это технологический мир. Преимущество будет не на нашей стороне.
Ри рассудительно кивнул.
— Я знал, что ты поймешь это именно так.
Железный Глаз повернулся.
— Я скажу так. У нас, романанов, есть поговорка: «Военный вождь, который не видит дальше копыт своей лошади, никогда не увидит победы». Ты знаешь, что для воина на Мире означает лошадь?
Ри потер шею.
— Угу, судьбу набега решают мелочи.
— Поэтому воин должен знать свои слабые места и строить планы, исходя из них, иначе поголовье его лошадей никогда не увеличится.
— Так, значит, чего вы, романаны, хотите от Сириуса? — Ри склонил голову набок. — Каковы ваши условия?
Железный Глаз скрестил руки.
— Нам нужно образование, медицина, нужны люди, которые смогут поднять нас с уровня набегов до уровня производства. Мы хотели попасть на звезды. Я не знаю, но думаю, что мы встретимся с вещами, которые сейчас даже не можем представить. Моему народу нужно очень многое узнать. Мы должны сравняться с остальным человечеством в технологии. Создать свою собственную. Самим найти собственные звезды.
— Ты знаешь, чего это будет вам стоить? — Ри опустил подбородок.
Железный Глаз кивнул.
— Лита очень многому меня научила. Я знаю. Я думаю, где-то в глубине моего народа есть это знание. В то же время мы хотим на звезды. Паук посылает нас учиться, взять от жизни все, что можно, прежде чем он призовет наши души обратно. Пророки знают, чего это будет стоить. Они сказали нам. Мы заплатим эту цену.
— Да, — задумчиво произнес Ри. — Лита должна была тебе рассказать все об аккультурации, — он грустно покачал головой. — Мне… мне не хватает ее. Нет, не смотри на меня так. Она была одним из лучших моих друзей.
Ри устало поднялся.
— Тебе трудно это понять, но у полковника Патруля нет друзей. Мы создали систему, при которой все готовы перегрызть друг другу горло. Идет постоянная борьба, чтобы попасть наверх — и удержаться там. Лита обращалась со мной как с равным, говорила со мной начистоту, видела во мне человека, — а не потенциальную мишень, — он глухо кашлянул. — Ты знаешь, какое значение это имеет для человека, который всю жизнь был один? Впервые у меня было с кем поговорить… с кем поделиться, — он опустил голову. — Мне… мне будет ее не хватать.
Железный Глаз присел на пульт.
— Паук наградил меня быстрым умом, полковник. Кажется, я могу понять.
Ри повернулся, серьезно глядя на него.
— А я могу представить, что значит для тебя потерять ее, — он стиснул пальцы, вышагивая перед вращающейся голографией Сириуса. — Ты, Железный Глаз, и я, теперь мы отвечаем за все это. На твоих плечах и на моих лежит ответственность за будущее всего, что касается романанов.
Железный Глаз пристально и настороженно посмотрел на полковника.
— Я решил это для себя в тот день, когда убил твоего майора Рири. Ты знаешь, на что я готов ради своего народа. До тех пор, пока моей чести ничего не угрожает, я буду делать все, что нужно.
Ри кивнул с беспокойной улыбкой на губах.
— Я думаю, мы понимаем друг друга, — пауза: — Знаешь, мы не можем проиграть, ты и я. Я проигрываю, — и они отбирают мой корабль. Ты проигрываешь, — и им достается твоя планета. Сириус — это не единственный наш враг.
Железный Глаз задумчиво нахмурился, пощипывая одну из своих кос и допивая кофе.
— Путь Паука не в том, чтобы все доставалось легко. Ладно, я похоронил свое горе, произнес свои молитвы и позаботился о своих видениях. Давай займемся делом, полковник. Расскажи мне о Сириусе, расскажи все, — он криво улыбнулся. — Как ты, я не люблю проигрывать, точно так же.
Ри всмотрелся в его лицо.
— Знаешь, у тебя крутой характер, Железный Глаз. Сначала я не понимал, что она нашла в тебе.
Железный Глаз одарил Ри бесстрастной улыбкой.
— Я то же самое думал о тебе. Расскажи мне о Сириусе, а я расскажу тебе, как использовать романанов так, чтобы они могли разбить Сириус как яйцо.
Ри сощурил глаза.
— Знаешь что. Я рад, что мы заодно. Бог знает, что мы можем сделать с человечеством, ты и я.
— Мы избраны Пауком, — Железный Глаз засунул чашку в автомат. — Все, что мы сделаем с человечеством, будет волей Паука.
Ри рассматривал голографию.
— Это обнадеживает.
Железный Глаз спросил с иронией:
— Учитывая страдания, которые причинил мне Паук, так ли уж?
Ри в ответ только взглянул на него. В его глазах светилась печаль.

Пятница Гарсиа Желтая Нога был приземистым, коренастым, с бочкообразной грудью и кривыми ногами. Мужчины дразнили его потому, что он был едва по плечо даже среднему воину. Женщины смотрели на него и хихикали — но ни то, ни другое не смущало Пятницу. Он был доволен собой — твердо веря в то, что Паук создал его таким, дабы чему-то научить в жизни. Если он был не таким, как все, то, значит, Пауку была нужна его непохожесть. Не забывая об этом, он наслаждался своим смехотворным ростом — и делал все возможное, чтобы его афишировать.
В эту ночь, однако, Пятнице Гарсиа было не до шуток. Наконец — после четырех дней молитвы, воздержания от еды и питья — он почувствовал присутствие. Он по-совиному вглядывался в ночь; прохладный ветер ласкал его разгоряченное тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66