– Погляди, – сказал он и передал ее Гейл.
– Что это?
– Думаю, лекарство какое-то. Похоже, что сквозь торцы может проходить игла для набора лекарства.
– Интересно, оно еще годно к употреблению?
– Возможно. Оно защищено от воздуха, кто его знает.
Сандерс взглянул на корму.
– Давай завтра прихватим с собой сумку. Думаю, на дне можно найти еще много интересного.
* * *
Когда они вышли на берег, спасатель, сильно загоревший блондин в белой майке с красным крестом на спине, ждал их, стоя по колено в воде. Он ухватился за нос лодки, легко вытащил ее на песок и помог им выгрузить снаряжение.
– Вижу, поднабрали всякого товара, – сказал он Гейл, наблюдая, как она сгрузила все предметы на полотенце и, связав его концы, превратила в импровизированный мешок.
– Есть немного, – ответил Сандерс.
Спасатель произвел на него неприятное впечатление при первой встрече в то утро, когда они арендовали у него лодку. Он был щеголеват и молод, и Сандерс был уверен, что он как-то ближе к двадцатишестилетней Гейл, чем к нему, тридцатисемилетнему. И когда он говорил, то, даже отвечая на вопросы Сандерса, смотрел на Гейл. Сандерс был убежден, что его в большей степени интересовала форма груди Гейл, когда она наклонялась, чем любая реликвия, добытая ими на месте крушения.
Чувствуя недовольство Сандерса, спасатель спросил его:
– Вы нашли какие-нибудь снаряды?
– Снаряды?
– Артиллерийские снаряды. Глубинные заряды. Ну, знаете, взрывчатка.
– Боевая взрывчатка?
– Я слышал, что на “Голиафе” было много боеприпасов. Может, это просто сплетни.
Сандерс сказал:
– Завтра посмотрим. Мы хотели бы арендовать эту лодку и на завтра.
– Конечно, пока ветер не изменит направления. Вряд ли вам захочется оказаться на том рифе при сильном южном ветре.
– Нет, конечно. “Голиафу” это тоже не пошло на пользу.
Нагруженные подводным снаряжением, Гейл и Дэвид медленно поднимались вверх по берегу. Песок был розовый, окрашенный миллионами крошечных ракообразных морских обитателей с чудесным названием “фора-минифера”, таких маленьких, что казалось, будто идешь по розовому тальку.
К тому времени когда они подошли к основанию скалы, Сандерс вспотел. Ладони увлажнились, и он с трудом удерживал баллоны. Он поглядел вверх – сто футов чистого известняка и коралла. Направо по скале петляла узкая лестница, ведущая на вершину. Слева работал лифт – клетка с квадратным основанием в четыре фута, скользившая вверх или вниз по стальному столбу, укрепленному в цементном основании. Лифт был построен несколько десятилетий назад в щели, прорубленной в скале.
Пульт управления на стенке лифта имел всего две кнопки: “вверх” и “вниз”. Если лифт ломался, нельзя было воспользоваться аварийным сигналом, не было и устройства безопасного спуска, так что пассажирам (а их могло быть не более троих) оставалось только ждать, пока кто-нибудь их заметит и вызовет помощь.
За завтраком Сандерсам рассказали историю о немолодой паре, застрявшей в лифте при возвращении с берега в сумерках. Они покинули пляж последними – внизу уже никого не оставалось. А ночью ветер переменил направление на юго-западное и усилился до умеренного шторма. Столб на ветру изгибался, сотрясая кабину и заключенную в ней пару, подобно горсти мелочи, забытой в кармане. Когда наконец утром их обнаружили, женщина (так говорилось в истории) оказалась мертва от страха, а мужчина лишился рассудка. Он лепетал своим спасителям о дьяволах, взывавших к нему из темноты, о птицах, пытавшихся выклевать ему глаза.
На пути вниз, на пляж, Гейл отказалась воспользоваться лифтом.
– Я страдаю от клаустрофобии в лифтах, когда поднимаюсь в офис, – сказала она, – а в этой штуковине я превратилась бы в полную идиотку еще до окончания спуска.
Сандерс не стал спорить, но настоял на том, чтобы их баллоны отправили вниз на лифте, так как, пояснил он, если хотя бы один из них ударится о скалу, они вспыхнут, как римские свечи.
Теперь у него не было намерения подниматься по лестнице. Он свернул налево, в сторону лифта, а Гейл пошла направо.
– Надеюсь, ты не собираешься пройти вверх по всем этим ступеням? – спросил он.
– Именно это я и собираюсь сделать. А как ты? Мне казалось, ты боишься высоты.
– Совершенно не боюсь высоты, не больше, чем самолетов. Не люблю ни то ни другое, но не позволю им разрушить мне жизнь.
– Ладно, все равно я не собираюсь заходить в эту птичью клетку. Пойдем. Это хорошая разминка для твоих ног.
Сандерс покачал головой:
– Я встречу тебя там, наверху.
Он погрузил все оборудование в лифт, закрыл дверцу и нажал на кнопку “вверх”. Раздался щелчок, затем зажужжал мотор, что-то заскрипело, и клетка лифта оторвалась от земли. Сандерс стоял лицом к скале, глядя, как медленно она движется мимо него. Когда это зрелище порядком ему наскучило, он повернулся и стал смотреть на море, заставляя себя глядеть вниз. Он видел спасателя, катящего по берегу их лодку на легкой тачке, и парочку, лежащую на ярких пляжных полотенцах, расположенных друг относительно друга совершенно симметрично, – по мере удаления от него они становились похожими на почтовые марки, наклеенные на розовый песок.
Сандерс машинально отметил, что звуки, издаваемые электрическим мотором, изменились, повысившись постепенно от жалобы до протеста.
Когда клетка дернулась, а затем остановилась, он не испугался, подумав, что кто-то где-то нажал на кнопку “стоп” и что вскоре этот же кто-то нажмет на кнопку “вверх”. Он терпеливо ждал.
Двигатель все еще работал, как автомобиль на холостом ходу с выжатым до пола акселератором. Сандерс нажал на кнопку “вниз”. Раздался щелчок, но изменений в звуке двигателя не последовало. Он надавил кнопку “вверх”. Еще щелчок. Лифт не двигался. Сандерс взглянул наверх. Крыши на клетке не было, и он видел вершину скалы, примерно в пятнадцати футах в стороне от него.
Дойдя до верха лестницы, Гейл дышала с трудом, и у нее ныли от напряжения мышцы ног. Она прошла еще несколько метров по тропке и удивилась, что лифт до сих пор не поднялся. Сначала она усмехнулась: Дэвид, наверное, испугался и идет теперь за ней по лестнице. Гейл вернулась к лестнице и взглянула вниз: там никого не было. От следующей мысли у нее на лбу выступил пот. Она ринулась туда, где должен был стоять лифт, и, держась за перила, наклонилась над краем скалы. У нее отлегло от сердца: клетка была на месте, по крайней мере, она не оторвалась от столба и не свалилась на дно. Сандерс, продев пальцы сквозь прутья решетки, держался за столб.
– С тобой все в порядке? – крикнула она.
– Он просто остановился.
Гейл взглянула на механизм наверху шахты. Две стальные мачты, закрепленные в бетонированных основаниях, поддерживали столб. Кроме того, там был большой металлический ящик, в котором, как она полагала, находился двигатель. Но она не видела никаких элементов управления, никаких кнопок.
– Не двигайся, – сказала она, – я пойду за помощью.
Она вбежала в холл клуба “Апельсиновая роща”, не обращая внимания на строгий плакат, запрещающий “появление в купальных костюмах и без обуви” в публичных помещениях клуба.
– Лифт застрял! – закричала она, подбегая к столу портье. – Мой муж оказался внутри клетки.
Стареющий клерк в утреннем халате, казалось, был более озабочен отсутствием одежды на Гейл, чем ее тревожным состоянием. Все, что он сказал, было “да”.
– Лифт застрял! Мой муж...
– Да, – снова повторил клерк. Он снял телефонную трубку и набрал одну цифру.
– Ну сделайте хоть что-нибудь! – воскликнула Гейл.
– Этим я и занимаюсь, мадам! – Он проговорил в трубку ехидным тоном: – Кларенс? Это произошло снова. – Повесив трубку, он повернулся к Гейл: – Помощь будет сейчас оказана.
– Что вы имеете в виду под словом “сейчас”?
– Мадам, – жестко произнес клерк, неодобрительно глядя на ее обнаженную талию, – если вас не затруднит, подождите на веранде.
Как только Гейл оказалась снаружи, она кинулась бежать и вдруг увидела Сандерса, с улыбкой на лице ожидающего ее на вершине скалы. Гейл ринулась к нему, обняла и поцеловала его.
– Я так испугалась... – сказала она. – Как ты заставил его работать?
– Заставил работать? Я вскарабкался по столбу.
– Что ты сделал?
– Вскарабкался. Ну, понимаешь, залез по столбу.
Не в силах поверить, Гейл взглянула вниз с края скалы. Лифт все еще был на том же месте, и снаряжение лежало в клетке.
– Но зачем?
– Я никогда не делал этого прежде.
Она посмотрела на него и вдруг почувствовала прилив гнева.
– Ты что, пытаешься убить себя?
– Не глупи. Это был разумный, рассчитанный риск. Я подумал, что смогу это сделать, и так и вышло.
– А если бы ты ошибся?
– Что ж, иногда надо рисковать. – Он заметил выражение ярости в ее глазах. – Ну ладно, все ведь обошлось...
Увидев, как рука Гейл движется в направлении его лица, Сандерс увернулся, и ее кулак скользнул по его темени.
– Ради бога! – сказал он, поднимая руку, чтобы предотвратить второй удар. Он обхватил Гейл, прижав ее руки к бокам, и притянул жену к себе: – Эй, никто не пострадал.
Она сперва сопротивлялась, затем успокоилась и позволила ему обнять себя.
– На кого ты пытался произвести впечатление? – спросила она.
Дэвид собрался ответить, но тут услышал шаги у себя за спиной. Он обернулся и увидел темнокожего старика со связкой ключей, тихо бормочущего что-то себе под нос.
– Что там случилось? – спросил Сандерс.
– Капризный, как ребенок. – Служитель выбрал ключ, чтобы отпереть металлический ящик.
– И часто такое случается?
Старик не ответил. Он открыл ящик, залез внутрь и щелкнул выключателем. Немедленно звук двигателя снова стал нормальным. Старик подергал еще за что-то, и после пары щелчков колеса снова пришли в движение. Через несколько секунд лифт уже был на вершине скалы. Служитель закрыл дверь, повернул ключ в замке и направился прочь.
– Эй, – окликнул его Сандерс, – что же случилось?
– Никогда нельзя сказать наверняка. Может, перегрелся, а может, наоборот, слишком остыл.
– Но он не свалится со столба, надеюсь?
– Такого еще не было. Если что-нибудь не в порядке, там, внизу, на столбе есть скобы, похожие на клешни осьминога. Нет, до сих пор он только останавливался, и если люди терпеливы, ничего не случается.
Когда старик удалился, Сандерс выгрузил их подводное снаряжение из лифта.
– Поможешь все это унести? – спросил он Гейл.
Она не сдвинулась с места и, взглянув на него, мрачно сказала:
– Никогда больше не смей делать что-либо подобное.
Глава 2
Сандерс вышел из душа, вытерся и остановился перед зеркалом в ванной. Он напряг бицепсы и мышцы грудного пресса и остался доволен видом мускулов, проступивших под кожей. Постучав себя по плоскому животу, он улыбнулся.
За его спиной открылась дверь ванной, и сквозняк принес аромат Гейл.
Она осторожно ущипнула небольшие складки плоти над его бедрами.
– Не упражняйся слишком много, – сказала она, – мне не хотелось бы, чтобы ты потерял эти прелестные ручки, за которые так удобно держаться, занимаясь любовью.
– Ни за что на свете.
Сандерс обернулся и поцеловал ее.
Они переоделись к обеду и вышли из коттеджа. Сандерс захлопнул дверь, повернул ключ в замке и дернул дверную ручку, чтобы убедиться, что замок сработал.
– Кто здесь станет красть? – спросила Гейл.
– Кто угодно. Камеры, аппараты для подводного плавания – все это дорогие вещи. Нет смысла подвергать людей искушению.
– Ну, закрывая дверь, мы все равно не защитимся от вора, ведь у горничной есть ключи.
Держась за руки, они прошли по дорожке к главному зданию клуба “Апельсиновая роща”. Прогулка напоминала путешествие по тропическому саду. Олеандр, гибискус, бугенвиллея, пуанциана и пуансеттия в полном цветении теснились по краям дорожки. Апельсины и лимоны падали с деревьев в маленьких, великолепно ухоженных рощицах. Сандерс и Гейл прошли мимо группы коттеджей, похожих на их собственный. Известняковые стены домов были окрашены в оранжевый цвет, только крыши сияли нежной белизной в лучах вечернего солнца. Гейл спросила:
– Видел ли ты когда-нибудь более чистые крыши?
– Лучше бы им всегда быть чистыми. Ведь это с них мы пьем воду.
– Что ты имеешь в виду?
– На Бермудах нет ни водных источников, ни подземных течений, ни рек – ничего. Всю воду получают из дождя. Дождевая вода стекает с крыш и накапливается в цистернах.
– Мне казалось, ты говорил, что здесь никогда не бывает дождей.
– Я сказал, что здесь никогда не бывает меньше трехсот сорока солнечных дней в году. Но дождей при этом выпадает достаточно много, даже летом. Штормы возникают внезапно, и они довольно сильны, но непродолжительны.
– Для человека, никогда не бывавшего здесь прежде, ты буквально напичкан всякими фактами.
– Читайте “Нэшнл джиогрэфик”, – провозгласил Сандерс. – Жизнь не что иное, как исследование и разгадка таинственных явлений.
– Почему ты перестал работать на “Джиогрэфик”? Мне казалось, что писать для них – просто удовольствие.
– Писать, может быть, и удовольствие, – улыбнулся Сандерс. – Делать что-нибудь – тоже. Но я не делал и не писал. Я ведь сочинял только заголовки. Легенды, как они их называют. Я пошел туда работать, потому что хотел жить среди диких обезьян, сражаться с крокодилами и нырять на места кораблекрушений, где не бывал ни один человек. Вместо этого я проводил целые дни придумывая такие, например, строки: “Калькутта: взгляд изнутри на бесчисленные миллионы индусов”. Я никогда ничего там не делал. Мне платили за сокращение того, что сочиняли другие люди.
Когда они подходили к главному зданию кл6a, другая пара, помоложе, появилась на дорожке, приближаясь к ним. Они шли неуклюже, так как обнимали друг друга за талию, а мужчина был намного выше своей подруги, и ему приходилось укорачивать шаги, чтобы она поспевала за ним. Как только Сандерс увидел молодую пару, он разжал руку, в которой держал руку Гейл.
Когда пара прошла мимо, Гейл спросила:
– Почему ты это сделал?
– Что именно?
– Убрал свою руку.
Сандерс покраснел.
– Молодожены заставляют меня нервничать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33