Отцу Азетти предстояло почти целый час ждать прибытия поезда на Перуджу
, где он должен был перебраться на другой вокзал и еще час прождать поезд н
а Рим. Но пока он сидел на скамье на платформе станции Тоди, страдая от пал
ящего зноя. Воздух был раскален и заполнен пылью, а черная сутана священн
ика просто притягивала солнечные лучи.
Отец Азетти был иезуитом, членом Общества Иисуса, и, несмотря на жару, свящ
енник сидел совершенно прямо, в вызывающей восхищение позе. Будь он прос
тым приходским священником крошечного захолустного городка в Умбрии, д
ело об исповеди доктора Барези скорее всего не получило бы дальнейшего р
азвития. Действительно, если бы Азетти был рядовым провинциальным свяще
нником, то, наверное, просто не понял бы смысла рассказа доктора, не говоря
уж о возможных последствиях его прегрешения. И даже обо всем догадавшис
ь, он не имел бы ни малейшего представления, что следует делать с полученн
ой информацией.
Но Джулио Азетти не был рядовым священником.
В наше время в секуляризованном мире для объяснения неожиданных поворо
тов судьбы стал популярным термин «синхроничность». Для служителя церк
ви идея «синхроничности» была чуждой и даже в определенной степени демо
нической. Отцу Азетти предписывалось смотреть на последовательность с
обытий как на цепь, выкованную невидимой Рукой, видеть в ней акт воли, а не
совпадение случайностей. Если придерживаться этой точки зрения, его поя
вление в данной исповедальне, чтобы выслушать данную исповедь, являлось
проявлением высшего замысла. Именно к этому случаю как нельзя лучше подх
одило выражение «неисповедимы пути Господни».
Сидя на станционной платформе, отец Азетти размышлял о глубине совершен
ного доктором греха. Если говорить откровенно, это было отвратительное п
реступление не только против Веры, но и против самого Космоса. Преступле
ние это нарушало естественный ход событий и таило в себе гибель Церкви. И
не только Церкви.
Напомнив себе, что молитва Ч надежная защита, Азетти попытался вознести
молитву, используя ее как завесу, как светлый шум, заглушающий черные зву
ки, но у него ничего не получалось. В сознании священника упрямо звучал го
лос доктора Барези, и ничто, даже крестное знамение, не сумело изгнать его.

Отец Азетти покачал головой и позволил своему взгляду остановиться на з
апыленных стеблях какого-то сорняка, пробившихся сквозь трещины в бетон
е железнодорожного полотна. Подобно семенам, попавшим в щели и теперь гр
озившим разрушить прочное сооружение, грех доктора, если его оставить бе
з внимания, может... что? Неужели наступит конец света?
Вскоре из-за невыносимой июльской жары вся картина перед глазами священ
ника Ч железнодорожные пути и здание вокзала Ч начала колыхаться и буд
то таять в воздухе. Все тело Азетти под черной сутаной было покрыто потом.

Утерев мокрый лоб рукавом, Азетти начал репетировать речь, которую произ
несет в Риме, если, конечно, кардинал Орсини его примет.
"Дело чрезвычайной важности, ваше преосвященство...
Я узнал о вещах, наисерьезнейшим образом угрожающих вере..."
Нужные слова он найдет. Гораздо труднее преодолеть рогатки церковной бю
рократии. Отец Азетти пытался представить обстоятельства, при которых к
ардинал-доминиканец согласится принять священника из Монтекастелло. В
спомнив его имя, Орсини, конечно, поймет, что просьба об аудиенции вовсе не
прихоть, однако старинное знакомство может послужить помехой. Не исключ
ено, что кардинал решит, будто Азетти явился просить за себя в надежде вер
нуться в Рим после длительной ссылки в Умбрии.
Азетти закрыл глаза. Он найдет способ добиться встречи. Обязан найти.
Платформа начала дрожать, и постепенно вибрация пробилась через подошв
ы сверкающих черных ботинок священника. Неподалеку маленькая девчушка
в розовых пластиковых сандалиях начала нетерпеливо подпрыгивать. Отец
Азетти поднялся. Поезд приближался к станции.

Глава 3

Вагоны поезда Перуджа Ч Рим были старыми, с обитыми тканью сиденьями и з
аключенными в рамки фотографиями озера Комо. Поезд пропах дешевыми сига
ретами и останавливался чуть ли не у каждого перекрестка, чтобы принять
новых пассажиров. Страдая от голода и дорожной скуки, отец Азетти, удобно
устроившись на своем месте, смотрел в окно на проплывавшую мимо послепол
уденную Италию. Сельские пейзажи постепенно становились все более ожив
ленными и менее привлекательными, превратившись в конце концов в унылый
промышленный пригород столицы. Подкатив к вокзалу Термини, поезд заскри
пел, затрясся и остановился. Пневмотормоза издали облегченный вздох, две
ри открылись, и пассажиры устремились на платформу.
Сверившись с записной книжкой, Азетти дозвонился до монсеньора Кардоне
в Тоди и принес извинения. Дело в том, что он сейчас находится в Риме по дел
у чрезвычайной важности.
Ч В Риме?!
Он рассчитывает вернуться через пару дней, но может задержаться дольше,
в этом случае пусть кто-нибудь возьмет на себя его обязанности в Монтека
стелло. Монсеньор оказался настолько шокирован, что смог проквакать еще
одно «Что?!», прежде чем Азетти, снова извинившись, повесил трубку.
Поскольку у Азетти не было денег на гостиницу, ему пришлось провести ноч
ь на неудобной вокзальной скамье. Утром, умывшись в туалете, он отправилс
я на поиски дешевого кафе. Наткнувшись на одно у вокзала, Азетти выпил дво
йной эспрессо и жадно проглотил посыпанную сахарной пудрой булочку, отд
аленно смахивающую на круассан. Голод притупился, и священник стал искат
ь глазами большое красное "М", обозначающее вход в подземку. Путь Азетти ле
жал в город-государство, приютившееся в самом сердце Рима, Ч Ватикан. Св
ященник предполагал, что все будет непросто, и, к сожалению, так все и оказ
алось.

* * *

Как и в любом другом независимом государстве, в Ватикане всеми делами за
правляла бюрократическая машина, именуемая курией. Она осуществляла ру
ководство необъятным организмом, все еще известным под именем Священно
й Римской империи. Помимо Государственного секретариата, ответственно
го за внешние сношения церкви, в курию вошли еще девять священных конгре
гации, каждая из которых была сравнима с федеральным министерством или д
епартаментом, отвечающим за одну из сторон церковной деятельности. Наиб
олее могущественным из этих департаментов считалась Священная конгрег
ация вероучения, до 1965 года известная как Конгрегация священной инквизиц
ии. Насчитывая более четырехсот пятидесяти лет существования, инквизиц
ия оставалась неотъемлемой частью повседневных церковных дел, хотя ее н
азвание изменилось.
СКВ Ч как ее часто называли Ч не только следила за программами католич
еских школ по всему миру, но и продолжала расследовать ересь, искоренять
угрозу вере, держать в узде священников и отлучать от церкви грешников. В
исключительных случаях представители конгрегации производили изгнан
ие бесов, сражения с сатаной или иные действия во имя спасения веры.
Именно в связи с этой последней задачей СКВ отец Азетти и предпринял пут
ешествие в Рим.
Во главе СКВ стоял кардинал Стефано Орсини, который тридцать пять лет на
зад вместе с Азетти учился в Ватиканском Григорианском университете. Те
перь Орсини был одним из иерархов церкви, главой святая святых Ватикана,
организации, в которую входили девять менее значительных кардиналов, дв
енадцать епископов и тридцать пять священников Ч богословов высшего п
орядка. Ведомство кардинала располагалось в тени собора Святого Петра в
о Дворце священной канцелярии, в здании, которое Азетти прекрасно знал. П
ервые два года после рукоположения он провел здесь в маленькой светлой к
омнате на втором этаже в окружении книг и манускриптов. С той поры минова
ло много дней, и теперь, поднимаясь на третий этаж, он почувствовал, как тя
жело бьется сердце.
Билось оно не от утомления; на Азетти подействовал вид ступеней, мрамор к
оторых за много столетий истерся. Глядя на углубления в камне и вспомнив,
что последний раз он проходил здесь более двадцати лет назад, Азетти вдр
уг понял, что его жизнь стирается, как этот мрамор. Подобно ступеням дворц
а, он тоже начинает исчезать.
Эта мысль заставила Азетти вздрогнуть. Он остановился на площадке, вцепи
вшись в перила с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Его охватило
чувство, похожее на ностальгию, нечто... нечто более тяжкое. Это было ощуще
ние потери, от которого болезненно запершило в горле. Медленно, очень мед
ленно Азетти возобновил подъем, все сильнее желая оказаться дома.
Он был чужаком, отрезанным ломтем, навещающим дом своего Отца. Знакомые д
етали интерьера, текстура краски, шелковистый блеск латунных перил, косы
е пятна света на мраморном полу Ч все это надрывало его сердце.
Когда-то Азетти думал, что проведет большую часть жизни в стенах Ватикан
а. В его библиотеке. Преподавая в одном из католических университетов. В э
том самом здании. Азетти был достаточно честолюбив и верил: в один прекра
сный день он наденет красную шапочку кардинала.
Вместо этого последние десять лет он совершал богослужения в Монтекаст
елло, где его паствой были лавочники, сельские батраки и мелкие дельцы. Зн
ая, что впадает в грех гордыни, Азетти тем не менее не мог перестать удивля
ться: что делает в этом городишке человек, подобный ему?
Он защитил докторскую диссертацию по каноническому праву и наизусть зн
ал порядки Ватикана. Несколько лет проработав в Священной конгрегации в
ероучения, он перешел на службу в Государственный секретариат. Отец Азет
ти блестяще справлялся со своими обязанностями. Он трудился самозабвен
но, с умом и, что самое главное, эффективно. Вскоре на него стали смотреть к
ак на восходящую звезду секретариата. Для «дозревания» его направили в к
ачестве секретаря нунция Апостольской нунциатуры в Мексику, а затем в Ар
гентину. Никто не сомневался, что скоро он сам станет нунцием Ч послом па
пы.
Но свершиться этому не было суждено. Азетти впал в немилость, после того к
ак возглавил демонстрацию против кровавого военного режима в Буэнос-Ай
ресе. Он донимал полицию и правительство в связи с исчезновением граждан
, давал настолько откровенные интервью иностранным изданиям, что послед
овал обмен дипломатическими нотами, и не один раз, а дважды.
Но когда на папский престол взошел Иоанн Павел II, стало ясно, что Ватикан б
олее не потерпит политической активности священников, подобных отцу Аз
етти. Новый папа был доминиканцем, польским порождением «холодной войны
», и консерватором, который считал сражение за социальную справедливост
ь мирским, а не церковным делом.
Как часто случалось в истории, доминиканцы и иезуиты ставили перед собой
разные цели, поэтому никто даже не удивился, когда Общество Иисуса стало
объектом жесточайшей критики. Ордену был брошен упрек, что «ему не хвата
ет уравновешенности» (выражение самого папы) и он больше обращает вниман
ия на политику, нежели на служение Церкви.
У отца Азетти подобный выговор вызвал резкое раздражение, и он наплевал
на обет иезуитов Ч беспрекословное повиновение папе. Разве можно, остав
аясь священнослужителем, не вставать на защиту бедных?
Беседуя «не для печати» с американским журналистом, Азетти заметил, что
Иоанн Павел II весьма губительно выступает против политической активнос
ти. Азетти все сошло бы с рук, ограничься он этим заявлением. Однако он, даб
ы ни у кого не оставалось сомнений, развил свою мысль, заявив, что Церковью
всячески поощряется антикоммунистическая деятельность, в то время как
выступлений против фашистов Ватикан не терпит, хотя последние мучают и у
бивают тысячи людей.
Двумя днями позже эти замечания более или менее точно были воспроизведе
ны в «Крисчен сайенс монитор». Их сопровождала статья и большая фотограф
ия отца Азетти во главе демонстрации. Под фотографией было указано его и
мя и стояло всего лишь одно слово: «Раскол?».
Азетти повезло, что его не отлучили от Церкви, а лишь понизили. Для смирени
я гордыни его отправили в приход столь отдаленный и крошечный, что никто
не мог точно сказать, где он находится. Некоторые считали, что он располож
ен вблизи Орвьето, другие Ч что неподалеку от Губбио. Все сходились в одн
ом: опальному священнику предстояло служить где-то в Умбрии, но где точно
Ч неизвестно. В конце концов, обратившись в государственную топографич
ескую службу, Азетти нашел нужное место. Точка, обозначавшая поселение, о
казалась не больше булавочной головки и находилась к северу от Тоби. Его
карьера закончилась должностью приходского священника.
И вот отец Азетти переступил порог так хорошо знакомой ему просторной пр
иемной. Обстановка в приемной отличалась удивительной простотой: две де
ревянные скамьи, старинный письменный стол и распятие на стене. Под пото
лком, перемешивая горячий воздух, лениво вращался вентилятор.
Клерк вышел, и стол был пуст, но жизнь на нем не замерла. Стая крылатых тост
еров бесшумно билась внутри экрана портативного компьютера. Азетти пои
скал глазами колокольчик, чтобы позвонить, но, не обнаружив его, ограничи
лся сдержанным покашливанием. После этого он уселся на скамью и, вынув че
тки, принялся неспешно молиться. Он перебирал двенадцатую бусину, когда
из кабинета кардинала появился священник в белой сутане. Увидев посетит
еля, он на мгновение замер от удивления, но затем спросил:
Ч Могу я вам чем-нибудь помочь, отче?
Ч Спасибо, Ч произнес Азетти, вскакивая.
Священник протянул руку, сопроводив этот жест словами:
Ч Донато Маджо.
Ч Азетти Джулио Азетти из Монтекастелло.
Отец Маджо удивленно поднял брови.
Ч Это в Умбрии, Ч пояснил Азетти.
Ч Ах да, Ч пробормотал Маджо, Ч ну конечно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11