Если бы гуру и тех, кто за ним стоит, интересовали деньги, Оксана тянула бы
их из мужа всеми способами. Сама она давно не работала, после рождения Фед
и осталась дома, занималась только хозяйством и детьми. Летческой зарпла
ты Егорова вполне хватало на жизнь.
Ничего особенно ценного в доме не было, главная ценность Ц квартира. Но о
квартире, о размене Оксана не заикалась. Егоров на всякий случай сходил в
домоуправление, якобы выяснить, нет ли задолженности по квартплате, а на
самом деле проверить, все ли нормально с документами. Мало ли какую кавер
зу могли придумать руководители секты?
Но оказалось, все в порядке. Никто на квартиру не посягал.
Егорову снились ночами кошмары, неслись в голове сцены из всяких ужастик
ов про вампиров, про воровство органов. Он видел, как худеют его мальчики,
и всерьез стал думать, что гуру высасывает из них жизненную энергию или в
ыкачивает кровь небольшими порциями.
Однажды он заметил на груди у Феди, под острыми ключицами, черную татуиро
вку, перевернутую пятиконечную звезду, вписанную в круг.
Ц Что это, сынок?
Ц Знак посвящения, Ц ответил ребенок тусклым голосом.
Ц Но это же больно, и потом, ты понимаешь, это останется на всю жизнь. Татуи
ровку вывести очень сложно. Смотри, у тебя воспалилась кожа, могли инфекц
ию занести, Ц он попытался обнять сына, почувствовал под руками страшну
ю худобу. На секунду Егорову показалось, что сын прижался к нему, и ледяная
стена дала тонкую трещину.
Ц Послушай меня, сынок, нам с тобой надо уехать на некоторое время, Ц жар
ко зашептал Егоров, Ц так нельзя жить, ты должен ходить в школу, нормальн
о питаться.
Ц Папочка, мне страшно, Ц еле слышно произнес Федя.
Ц Не бойся, малыш, ты просто больше не будешь туда ходить, Ц Егоров прижа
л к груди его голову, но ребенок отстранился.
Ц Мне страшно тебя слушать, папочка. Ты ничего не понимаешь. Ты живой мер
твец. Ц Федя поднял лицо, и на Ивана Павловича глянула сквозь голубые гла
за-стеклышки ледяная пустота.
На следующий день он отправился по адресу, указанному на визитке Русова.
Охраннику в дверях солидного административного здания не пришло в голо
ву задержать высокого статного человека в летческой форме. Егоров подня
лся на второй этаж и спросил у первой встречной барышни, где кабинет Русо
ва Григория Петровича.
Ц По коридору направо, Ц ответила барышня. В приемной было пусто. Егоро
в ткнулся в дверь кабинета, она оказалась запертой. Пронзительно зазвони
л телефон на столе секретарши, Иван Павлович вздрогнул и рефлекторно мет
нулся к столу, протянул руку, чтобы взять трубку, но, разумеется, не взял, за
то заметил рядом с аппаратом перекидной календарь. Он открыт был на сего
дняшнем числе, и Егоров успел прочитать одну из записей: «19-30, рест. „Вест“, Ш
анли, отд. каб.». Ц Что вы здесь делаете?. Ц раздался возмущенный голос.
В дверях стояла молоденькая пухленькая блондинка с подносом в руках. На
подносе высились мокрые перевернутые кофейные чашки.
Ц Добрый день, Ц Егоров улыбнулся, отошел от стола и уселся в кресло, Ц
Григория Петровича, как я понимаю, на месте опять нет? Но ничего, я подожду.
Мы с ним договорились о встрече.
Ц Договорились? Ц секретарша убрала посуду в стеклянный шкаф, уселась
на свое место.
Ц Разумеется.
Ц На какое время?
Ц На одиннадцать, Ц не моргнув глазом соврал Иван Павлович.
Ц Как фамилия ваша? Егоров представился. Секретарша черкнула что-то в
Календаре.
Ц Но сегодня Григория Петровича не будет.
Ц У меня другие сведения, Ц Егоров весело подмигнул.
Ц Минуточку, Ц она подняла трубку и стала крутить диск. Егоров догадалс
я, что она звонит Гришке домой, попытался разглядеть, какие набирает цифр
ы, но не успел.
Ц Григорий Петрович, здесь к вам человек пришел, некто Егоров. Говорит, в
ы ему назначили на одиннадцать… Да, конечно…
Егоров вскочил и выхватил у нее трубку.
Ц Гришка, ты что, совсем сбрендил? Я никуда не уйду, пока ты не появишься в
своем кабинете.
Ц Иван, ты не нервничай, Ц ответил ему спокойный хрипловатый баритон,
Ц ты прости, старичок, я сейчас страшно занят, продохнуть некогда. Мы встр
етимся обязательно, я помню, что у тебя какие-то проблемы, просто хочу выс
лушать тебя внимательно, поговорить без спешки. Давай на той недельке, а?

Ц Ну ты на работе будешь сегодня или нет? Ц не унимался Иван. Ц Я целый д
ень свободен, дождусь тебя. Мне ведь не просто поболтать хочется, беда у ме
ня. Оксанка попала в секту, детей туда затянула…
Ц Иван, я сюда сегодня никак не попаду. Не получится. Слушай, давай на той н
еделе, хорошо? Ты оставь Марине свой телефон, я тебе сам позвоню. А сейчас, п
рости, брат, спешу ужасно. Все, привет.
Иван передал загудевшую трубку секретарше, потом продиктовал ей свой до
машний номер и вышел из кабинета, совершенно уверенный, что Гришка Русов
ему никогда не позвонит.
Дома в толстом справочнике «Вся Москва» он отыскал ресторан «Вест». Но и
х оказалось три, в разных концах города. Он стал набирать номер каждого из
заведений.
Ц Здравствуйте, я хочу потвердить заказ на сегодня на девятнадцать три
дцать. Отдельный кабинет. На фамилию Русов. Нет? Тогда посмотрите на фамил
ию Шанли.
Оказалось, что отдельный кабинет был заказан на фамилию Шанли в ресторан
е «Вест» неподалеку от Чистых прудов. Егоров приехал к ресторану к семи.

Конечно, Гришка может и озвереть от такой навязчивости, но ему не было дел
а до Гришкиных эмоций. Сам Егоров уже давно озверел. Он понимал только одн
о: Гришка по долгу службы обязан знать все про эту паршивую секту. Кто же, е
сли не он?
Егоров нервно курил в темной подворотне, из которой отлично просматрива
лся шикарный ресторанный подъезд. Козырек крыши подпирали круглые стек
лянные колонны-аквариумы, в них плавали экзотические рыбы. Кусок тротуа
ра был выложен мраморными плитами, девственно-чистыми, несмотря на зимн
юю слякоть. До мостовой тянулась пушистая ковровая дорожка. У подъезда с
тоял навытяжку чернокожий швейцар в красной ливрее.
Гришкин вишневый «Вольво» подъехал через двадцать пять минут. Егоров ша
гнул из подворотни, открыл было рот, чтобы окликнуть друга детства, но зам
ер. У ресторанного подъезда притормозила еще одна машина, черный «Мерсед
ес». Оттуда вылез маленький бритоголовый человек азиатской наружности
в темно-зеленом кашемировом пальто до пят. Пальто было распахнуто, под ни
м сверкала белоснежная сорочка, чернел дорогой костюм. Подъезд был освещ
ен достаточно ярко. Впрочем, этого маленького кривоногого он мог узнать
в кромешной темноте, в любой одежде и, дверное, даже в гриме и парике.
Гуру и Гришка Русов пожали друг другу руки и пошли в ресторан. Егоров успе
л заметить, что за рулем «Мерседеса» сидит бритоголовая накачанная девк
а-телохранитель. Не раздумывая ни секунды, он бросился через дорогу к под
ъезду. Черный швейцар преградил ему путь.
Ц Простите, у вас заказан столик?
Ц Да, да, конечно…
Перед Иваном возникла дородная фигура метрдотеля во фраке.
Ц Добрый вечер, как ваша фамилия?
Ц Егоров…
«Господи, надо же быть таким идиотом? Ну почему мне не пришло в голову дейс
твительно заказать здесь столик? Ведь не пустят теперь ни за что…»
Ц Простите, но такой фамилии нет в нашем списке, Ц хмуро сообщил метрдо
тель.
Ц Нет? Странно. Ну а свободное место, может, найдется? Я один.
Ц Свободных мест у нас нет. Только по предварительному заказу.
Швейцар вежливо теснил Егорова к выходу. В дверном проеме показались две
здоровенные фигуры в камуфляже. Егорову оставалось только вернуться в с
вою подворотню и терпеливо ждать, когда Гришка с гуру изволят откушать.
Перед тем как перебежать на другую сторону, он бросил взгляд в салон «Мер
седеса» и заметил, что там никого нет. Было глупо торчать в подворотне на т
аком холоде. Понятно ведь, раньше чем через полтора часа Гришка из рестор
ана не выйдет. Это не забегаловка. Но Егоров стоял и ждал, не спуская глаз с
ярко освещенного подъезда.
Вечер был сырой, промозглый, летческая шинель не согревала. Он закурил, ст
ал переминаться с ноги на ногу, чтобы не замерзнуть совсем. И вдруг почувс
твовал резкую боль в шее. Через секунду его накрыл с головой густой ледян
ой мрак.

* * *

Ц Сколько же лет мы с тобой не виделись, Ракитин? А ведь ты бы ни за что не у
знал меня, паршивец. Ни за что. Старая стала, да?
Ц Нет, Зинуля, совсем нет. Просто изменилась немного, но мы все не молодее
м. А я бы тебя узнал, если бы не тряпка твоя и не грязный халат.
Ц Ну да, как же, ври больше!
Ц Я не вру, мы ведь с тобой знакомы почти с рождения. А в последний раз виде
лись на похоронах бабушки Ани.
Ц Да… на похоронах. Слушай, Ракитин, а что с тобой произошло? Ты почему мок
рый такой?
Ц Так ведь дождь.
Ц А бледно-зеленый тоже из-за дождя?
Ц Нет. Просто сплю мало.
Ц Ага. Мало спишь, много работаешь. Ну ладно. А сумок зачем столько? Едешь к
уда-то? Или вернулся?
Ц Скорее, пожалуй, вернулся. Сумка только одна, а это компьютер, ноутбук.

Такси остановилось у серой страшной пятиэтажки. Никита расплатился. Они
поднялись по заплеванной вонючей лестнице на верхний этаж.
Ц Ненавижу эту конуру, Ц весело проговорила Зинуля Резникова, распахи
вая перед Никитой дверь, Ц сгорела бы она, что ли.
Ц А где жить будешь?
Ц Новую дадут. Лучше. Я вот все жду, вдруг кто-нибудь из моих соседей-алка
шей подожжет дом ненароком, Ц она мечтательно закатила глаза и засмеял
ась, Ц самой смелости не хватает. Главное, без конца что-то происходит. То
газ взрывается, то электричество замыкает. Но ведь стоит, чертова помойк
а. Ничего ее не берет.
Ц Да ты террористка самая настоящая, Ц улыбнулся Никита, тяжело усажив
аясь в единственное драное кресло.
Ц Если бы, Ц вздохнула Зинуля, Ц террористы знаешь какие деньги зараб
атывают? Впрочем, ты, наверное, лучше меня знаешь. Ты ведь у нас автор модны
х криминальных романов. А я всего лишь бедная художница. «Нет, я вам скажу:
нет хуже жильца, как живописец: свинья свиньей живет, просто не приведи Бо
г». Ну-ка, давай, Ракитин, на счет раз, откуда это?
Ц Гоголь Николай Васильевич. «Портрет», Ц машинально ответил Никита и
подумал, что цитата как нельзя кстати. В комнатенке и правда был несусвет
ный бардак.
Ц Молодец, Ц одобрила Зинуля, Ц держишь форму. А я уж думала, ты совсем о
пошлился.
Ц Почему?
Ц Видела твои обложки. Кто такой Виктор Годунов? Модный сочинитель. А что
модно сейчас? Что вообще модно? Пошлятина, гадость. Скажи мне честно, заче
м тебе это надо? Неужели только деньги?
Ц Огромные деньги, Зинуля. Колоссальные, Ц ухмыльнулся Никита, Ц вот с
ейчас наконец я потихоньку выхожу на уровень среднего чиновника какой-н
ибудь небольшой, не слишком преуспевающей фирмы.
Ц Да ты что? Ты же очень популярный! Ты должен много получать.
Ц Чтобы получать много, надо не романы писать, а все время считать деньги
. Я уж лучше буду сочинять, а мои издатели пусть занимаются бизнесом. Каждо
му свое.
Ц Но они делают деньги на твоих романах.
Ц Не только. У них огромное количество авторов. Помнишь знаменитую прис
казку советских продавщиц: «Вас много, я одна»? Вот, они у себя одни, а писат
елей много.
Ц Издательств тоже немало, Ц заметила Зинуля.
Ц Крепких, по-настоящему прибыльных Ц единицы. Раз они сумели стать так
ими, значит, они правы и по-своему талантливы. И если при этом им удается по
купать меня дешевле, чем я стою, значит, я дурак, а они умные.
Ц Ракитин, кончай выпендриваться, Ц поморщилась Зинуля, Ц так нельзя
жить. Тебя надувают, а ты ушами хлопаешь.
Ц Почему надувают? Действуют по законам бизнеса.
Ц Так ты тоже действуй по этим законам. Ц Они такие пошлые, эти законы, та
кие скучные, Ц произнес Никита, зевнув во весь рот, Ц и требуют постоянн
ой озабоченности, суеты. Станешь суетиться, сам не заметишь, как разучишь
ся писать романы. Плетение словес останется, но это уже будут мертвые сло
ва. А они, как сказал классик, дурно пахнут. Бывает, сочинитель начинает не
плохо и от первых аплодисментов сходит с ума, ему кажется, мало и денег, и с
лавы, он ожесточенно торгуется с издателями, дергается от постоянного зу
да, что его недооценивают, обманывают, строят козни. Он бросается давать б
есконечные интервью, хочет себя все время видеть в телевизоре, как фреке
н Бок из «Карлсона», начинает активно действовать локтями, расталкивая д
ругих, мускулатура у него развивается, локти становятся железными, а вот
мозги начинают потихоньку отмирать, как рудимент. Смотришь, а писать он у
же не может. Все скучно, мертво. Тот слабенький, но неплохой потенциал, кот
орый имелся вначале, уже потерян, смят под напором животного прагматизма
. Чтобы хорошо писать, нужно быть внутренне свободным от суеты и зависти. Я
УЖНЫ сильные ясные мозги, а вовсе не крепкие локти.
Ц Но если ты не можешь на своих романах заработать большие деньги, тогда
зачем?
Ц А ты зачем рисуешь?
Ц Я художник.
Ц А я писатель, вот и пишу романы.
Ц Детективы, дешевое чтиво. «Тупоумие, бессильная дряхлая бездарность…
Те же краски, та же манера, та же набившаяся, приобвыкшаяся рука, принадле
жавшая скорее грубо сделанному автомату, нежели человеку!» Ц торжестве
нно процитировала Зинуля и тут же надулась обиженно:
Ц Дурак ты, Ракитин. Дурак и болтун.
Ц Ты что, всего Гоголя наизусть знаешь? Ц вяло поинтересовался Никита.
Его клонило ко сну. Кресло было хоть и драное, но вполне удобное. Зинуля ки
нула ему ватное одеяло, он согрелся, и глаза стали слипаться.
Ц Не всего. Только отдельные куски. А память у меня, как тебе известно, иск
лючительная. Я ведь русскую литературу люблю бескорыстно. Сама ни строчк
и не сочинила за всю жизнь. Никогда не думала, что из тебя, Никита Ракитин, в
ылупится автор криминального чтива Виктор Годунов. Лично я никакого так
ого Годунова не знаю и знать не хочу.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10