Никита отыскал в ящике с инструментами старый скальпель, острый, как бри
тва, и полоснул по линолеуму с трех сторон. Попытался сдвинуть. В принципе
можно. Но придется сделать это очень быстро. На это нужны нечеловеческие
силы. Вернее, силы человека, который очень хочет жить.
За окном щебетали первые птицы. Светало. Рубашка пропиталась потом и про
тивно липла к телу. Хорошо бы, когда все будет готово, принять душ. Но это оп
асно. По закону подлости, они явятся именно в тот момент, когда он будет пл
ескаться в душе. Он не услышит и может не успеть…
Между прочим, восемьдесят лет назад поручик Соковнин успел. Он как раз мы
лся в ванной, когда чекисты вломились в квартиру. Душ, разумеется, в восемн
адцатом уже не работал. Поручик поливался из ковшика ледяной водой. Он не
услышал, как они вломились. Его племянница, тринадцатилетняя Аня, которо
й потом суждено было стать Никитиной бабушкой, умудрилась задержать их в
прихожей, заговорить зубы. И изрядно покричать, пошуметь, чтобы поручик р
асслышал за плеском воды.
Ц Ой, это у вас настоящий «маузер»? Подождите, господин чекист! Покажите,
я никогда не видела. А он правда стреляет?
Аня была ангельски хорошенькой. Блестящие золотые локоны, огромные ярко
-голубые глаза.
Ц А чаю вы не хотите, господа чекисты? У нас есть немного настоящего чая. Я
как раз поставила самовар. Знаете, есть даже колотый сахар… Подождите, та
м не убрано, куда вы?..
Поручик успел натянуть подштанники, прихватил всю прочую одежду и свой и
менной пистолет, встал на бортик ванной, открыл высокое, под самым потолк
ом, окошко между кухней и ванной комнатой, подтянулся, перелез, бесшумно с
прыгнул, прошмыгнул в дверь черного хода. А через секунду чекисты уже вор
вались на кухню.
Ц Как же ему удалось с узлом одежды, так быстро и бесшумно? Ц спрашивал Н
икита бабушку Аню, когда она в сотый раз рассказывала ему эту историю.
Ц Не знаю. Очень жить хотел, Ц отвечала бабушка. Никита лет с десяти пыта
лся повторить ловкий трюк поручика. Приставлял стремянку к окну ванной к
омнаты. Только в четырнадцать удалось подтянуться, перевалиться через о
кно и, зажмурившись, спрыгнуть на кухонный пол. Няня Надя, жарившая картош
ку на плите, закричала как резаная и стала быстро, мелко креститься. Никит
а спрыгнул неудачно, подвернул ногу, порвал связки. Если бы поручик Серге
й Соковнин спрыгнул также, его бы уже через полчаса расстреляли.
Никита загасил сигарету, достал из ящика с инструментами пассатижи и при
нялся откупоривать забитую дверь черного хода. Гвозди успели проржавет
ь и намертво вросли в стену. Спасибо, что десять лет назад мама отказалась
от разумной идеи заложить дверь кирпичом. С черной лестницы воняло, в ква
ртиру лезли тараканы и даже крысы забегали иногда. Но ленивые рабочие, ко
торые делали ремонт, убедили маму, что довольно будет просто забить двер
ь и задвинуть чем-нибудь тяжелым. Спасибо ленивым рабочим. Квартира прев
ратилась бы сейчас в мышеловку. Впрочем, тогда он бы и не поехал домой посл
е стрельбы.
А куда бы он поехал без денег, без документов? Куда, интересно, ему деватьс
я потом, когда он откупорит дверь, когда придется удирать через вонючий ч
ерный ход, через чердак, перепрыгивать с крыши на крышу, как восемьдесят л
ет назад поручик Соковнин?
…В четырнадцать, когда порванные связки срослись, Никита повторил трюк,
от начала до самого конца. Даже время засек. Ровно три с половиной минуты.
Самое неприятное Ц перепрыгнуть с крыши своего дома на соседнюю. Высота
двенадцать метров. Расстояние между крышами не больше полуметра. Главно
е вниз не глядеть. Главное представить, что за тобой гонятся люди с «наган
ами» в кожаных куртках. И ты очень хочешь жить.
Сейчас ему не четырнадцать, а тридцать восемь, и ничего представлять не н
адо. Все так и есть. Люди в кожаных куртках. С автоматами. И жить очень хочет
ся…
Он до крови изодрал пальцы, выдергивая ржавые гвозди. Дверь наконец подд
алась. Пахнуло застарелой плесенью и кошачьей мочой. Черным ходом перест
али пользоваться в двадцать седьмом году, когда всемирно известный опер
ный баритон Николай Ракитин вернулся с семьей из эмиграции, купившись на
уговоры советского правительства. Баритону предоставили его собствен
ную квартиру в Москве. Выселили прочих коммунальных жильцов, сломали пер
егородки. Председатель «квартактива» дворничиха Пронькина долго еще г
розила подпалить проклятую буржуазию.
Прадед Никиты хотел петь по-русски, на сцене Большого театра. Николай Пав
лович Ракитин надеялся как многие тогда, что большевики долго не протяну
т Ц К тому же всемирная слава изрядно поблекла в холодном сером Берлине.
Для немцев петь было скучно. Хотелось прадеду-певцу домой. Родину любил. Д
аже такую, вымазанную до макушки совдеповским дерьмом.
Потом ему пришлось своим глубоким баритоном исполнять партийные марши
и гимны, солировать в хоре.
А соколов этих все люди узнали, Первый сокол Ленин, второй сокол Сталин…

Пришлось петь перед «Самим», почти наедине, в небольшом кабинете, в прису
тствии нескольких приближенных, которые казались скорее призраками, че
м живыми людьми на фоне широкоплечего коренастого Хозяина. От Хозяина ис
ходил жар. Нехороший, дурно пахнущий жар, как от кастрюли, в которой варитс
я несвежее мясо. Николай Павлович рассказывал жене, дочери и сыну шепото
м в ванной, включив воду, о глубоких безобразных язвинах на серых щеках, о
желтых глазах, волчьих или тигриных, о коротконогой, как обрубок, фигуре в
простом кителе и кавказских мягких сапожках.
Когда Никите было шестнадцать, он приставал к бабушке Ане с одним и тем же
вопросом: «Зачем?» Он рисовал в голове идиллические картинки свободного
мира и представлял самого себя где-нибудь на Бродвее или на Монмартре.
Ц Что ему стоило остаться? Ц спрашивал он про своего прадеда. Ц Мы бы жи
ли совсем иначе. Я бы…
Ц Ты? Ц улыбалась бабушка Аня. Ц Тебя бы не было, Никита.
Ц Почему?
Ц Потому что твой папа не встретил бы твою маму, женился бы на другой жен
щине, и у них родился бы другой мальчик. Или девочка.
Вот это казалось шестнадцатилетнему Никите совершенным бредом. Что уго
дно могло не состояться в мире. Любая случайность сто, или двести, или милл
ион лет назад имела право повернуть мир в другую сторону. Но он, Никита Рак
итин, не мог не родиться.
Все было готово. Он прихватил фонарик, поднялся вверх по черной лестнице
на чердак, проверил выход на крышу, спугнул шумную воробьиную стаю и так с
ильно вздрогнул от громкого щебета, что потерял равновесие. Ноги засколь
зили по влажной жести. Он успел ухватиться за хлипкую ржавую оградку. Сер
дце забилось, как воробей, сжатый в кулаке. Он еще раз, всей кожей, почувств
овал, как близко подошла к нему смерть, как она дышит в лицо, заглядывает в
глаза с любопытством: страшно тебе?
Влажная от пота рубашка стала ледяной. Ткань примерзала к коже, как желез
о примерзает к языку, если лизнуть на морозе. Вернувшись в квартиру и взгл
янув на себя в зеркало, он заметил кровь на щеке и вспомнил про осколок. На
до вытащить и продезинфицировать, иначе загноится. Он тщательно вымыл ру
ки. Ободранные пальцы не слушались, осколок оказался скользким. Пришлось
глубоко расковырять себе щеку, но боли он все равно не почувствовал. Рако
вина была вся в крови.
Сердце продолжало учащенно биться, и по тому, как упрямо подступал к горл
у страх, он понял: они сейчас придут.
«Уже? Так скоро? Ц пискнул у него внутри тоненький голосок. Ц Я не успел п
ринять душ, выпить чашку чаю, я только что закончил откупоривать мышелов
ку. Мне надо отдохнуть…»
Он кое-как заклеил кровоточащую щеку куском пластыря, выключил воду. Зна
ть бы, сколько еще времени осталось… Страх подсказывал, что не осталось в
овсе. Но страх Ц плохой советчик. Надо сначала понять; зачем они придут. Е
сли только затем, чтобы убить, то это произойдет не сию минуту. Сначала они
должны проверить, дома ли он. А зачем он сам примчался домой? Зачем потрат
ил столько сил, освобождая дверь черного хода? Не проще ли было вообще не п
оявляться в своей квартире?
Нет. Не проще. Для того чтобы исчезнуть, нужны деньги и документы. Но главн
ое, он должен взять из квартиры то, из-за чего его хотят убить. То, что может
впоследствии спасти его. Несколько аудиокассет и компьютерных дискет.

Они будут искать в квартире кассеты, дискеты, фотопленки, негативы и фото
графии. Они обязательно влезут в компьютер. Вот почему он примчался домо
й и потратил столько времени, чтобы подготовить себе путь к бегству чере
з черный ход.
Стационарный компьютер приглушенно пискнул, включаясь. На клавиатуре и
на мыши остались кровавые пятна. Руки дрожали. За окном совсем рассвело. О
н вышел на нужные файлы, переписал на дискету, а затем стал уничтожать бол
ьшие куски текста.
Вот так. Пусть теперь ищут.
Уходить надо прямо сейчас. Он ведь не сошел с ума, он не собирается сидеть
и ждать их, принимать душ, пить чай. Сердце забилось чуть тише, словно спец
иально для того, чтобы он сумел расслышать легкий скрежет в замочной скв
ажине.

* * *

Оксана Егорова вместе с детьми посещала группу «Здоровая семья» год, с д
екабря девяносто третьего по декабрь девяносто четвертого.
Ну не мог же, в самом деле, Иван Павлович связать их, всех троих, жену и двух
сыновей, запереть, посадить в бункер. А слова, категорические запреты, уго
воры, угрозы, просьбы они просто не слышали. Как будто щелкало у каждого вн
утри какое-то устройство, и Иван Павлович становился для жены и сыновей н
еодушевленным предметом, который надо просто обойти, чтобы не удариться.

К декабрю девяносто четвертого группа уже занималась не в физкультурно
м зале школы, а в Доме культуры. Занятия начинались утром и затягивались д
о позднего вечера. Дома никто с Егоровым не разговаривал. Оксана перебра
сывалась с детьми короткими непонятными репликами, и все трое замолкали
при появлении Ивана Павловича.
Ц Ты, папа, живой мертвец, Ц спокойно сообщил однажды Славик, Ц ты питае
шься ядом, и все твои слова Ц трупный яд. У тебя черная мертвая аура. Тебя н
ельзя слушать. Это вредно для здоровья.
Егорову захотелось ударить ребенка. Но он сдержался. Он знал, что Славик с
покойно выдержит удар, не скажет ни слова, не заплачет и молча выйдет из ко
мнаты.
Иван Павлович пытался говорить с Федей, но младший сын отворачивался и м
олчал.
Оксана давно перестала срывать с него одежду и смеяться русалочьим смех
ом. Она теперь спала на полу, в комнате мальчиков.
Как-то после рейса, за бутылкой водки, он поделился своими проблемами с бо
ртинженером Геной Симоненко.
Ц Ну что ты заводишься по пустякам, Иван. Ц сказал Симоненко. Ц Брось, н
е переживай. Сейчас у всех крыша едет. Астрология, черная магия, йога, голо
дание всякие астралы-фигалы, сейчас только самые некультурные, вроде на
с с тобой, этим не увлекаются. Вон, по телевизору показывают колдунов, амер
иканские проповедники приезжают стаями, япошку этого, Асахару, сам Горба
чев принимал. Оксанка твоя перебесится, не волнуйся. Ей скоро надоест, вот
увидишь. Моя Ирка тоже одно время с ума сходила, по утрам выворачивала пят
ки, на голове стояла по сорок минут каждый день, голодала, пила только воду
, которая будто бы целебная, потому что в нее какой-то там великий гуру то л
и дунул, то ли плюнул. А потом надоело. Теперь опять стала нормальная. Щи ва
рит, котлеты крутит. Иногда, правда, пилит меня, мол, все это яд. Но, в общем, ни
чего. Перебесилась. Жить можно.
Ц У вас с Иркой детей нет, Ц с тоской заметил Егоров, Ц мне Оксану не так
жалко, как мальчишек. Она-то, может, и правда перебесится, но детей покалеч
ит. У них ведь психика еще слабая, и питаться им надо нормально, а не сырым з
ерном.
Ц Это точно, Ц кивнул Гена, Ц детей жалко. Когда Егоров, вернувшись из о
чередного рейса, узнал, что дети перестали ходить в школу, он отправился в
юридическую консультацию к адвокату.
Ц Я не понимаю, чего вы хотите? Ц пожал плечами пожилой толстый адвокат.
Ц Вы можете подать на развод. Но вряд ли вам отдадут детей. На это не рассч
итывайте.
Ц Моя жена сошла с ума. Она не может воспитывать детей, Ц упрямо повторя
л Егоров, Ц она таскает их в какую-то секту.
Ц Как, вы сказали, называется эта группа? «Здоровая семья»? Ц уточнил ад
вокат. Ц А кто за ними стоит? Какая организация?
Ц Да нет там никакой организации, сборище психов, Ц безнадежно махнул р
укой Егоров.
Ц Ну как же нет? Ц покачал головой адвокат. Ц Кто-то ведь их финансируе
т, оплачивает аренду помещения. Кроме аренды, там есть множество других р
асходов. Руководители группы получают наверняка какие-то деньги, и не ма
ленькие. А занятия, вы сказали, бесплатные?
Ц Бесплатные, Ц кивнул Егоров.
Ц Скажите, Иван Павлович, а ваша жена сама не предлагала вам развестись?

Ц Нет. То есть она говорила, что если мне не нравится их образ жизни, я могу
катиться на все четыре стороны.
Ц А квартира хорошая у вас?
Ц Вроде ничего. Двухкомнатная, в кирпичном доме, от метро недалеко.
Ц Приватизирована?
Ц Нет.
Ц Кто ответственный квартиросъемщик? Ц Я.
Ц Она не предлагала вам приватизировать или разменять квартиру?
Ц Нет. Пока нет. Я вас понял, Ц обрадовался Егоров. Ц Я тоже думаю, что в э
той их шайке-лейке морочат головы таким дурам, как моя Оксана, чтобы отнят
ь жилплощадь. Сейчас ведь много всяких сект. Людей заманивают, заставляю
т отказываться от имущества, увозят куда-нибудь в Сибирь, в тайгу, строить
рай земной. Я видел по телевизору и в газетах читал. Но тогда этих мерзавц
ев запросто можно привлечь к уголовной ответственности за мошенничест
во.
Ц Совсем не запросто, Ц вздохнул адвокат, Ц к сожалению, совсем не запр
осто. Да, это сейчас распространенное явление, но привлечь кого-либо к уго
ловной ответственности вряд ли удастся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10