зеркало для ванной купить
Такие родные, такие привычные звуки, они навевали покой. Рэйчел глубоко вздохнула. Все будет хорошо. Ее любили здесь, любили и понимали. Наверное, в городе найдутся сплетники, которые станут посматривать на нее искоса, но все равно – здесь с ней не случится ничего плохого. Она дома, в мире, где все прочно и неизменно.
Тут Шерри, немного испуганная, но сияющая улыбкой, выбежала навстречу дочери.
– Вот это сюрприз, – сказала она.
Глава XIV
1
Вечером того самого дня, когда Рэйчел отправилась в Огайо, Гаррисон предложил Митчеллу пообедать вместе. Они давно не беседовали по душам, сказал он, и сейчас самое подходящее время.
Когда Ральф доставил его в выбранный Гаррисоном китайский ресторан, Митчелл поначалу решил, что произошла какая-то ошибка. Ресторан был захудалым и находился отнюдь не в фешенебельном районе. Но ошибки не было. В глубине узкого грязноватого зала Митчелл увидел брата – Гаррисон сидел за столиком на шесть персон, но накрытым на двоих. Он покуривал гаванскую сигару, а перед ним стояла бутылка вина. Митчелл отказался и от вина, и от сигары и попросил только стакан молока, чтобы успокоить ноющий желудок.
– Неужели тебе это помогает? – удивился Гаррисон. – Меня от молока только пучит.
– Тебя от всего пучит.
– Что правда, то правда, – согласился Гаррисон.
– Помнишь того парня, Марио, который дразнил тебя Гири-вонючка?
– Как не помнить. Марио Джованни.
– Верно, Марио Джованни. Интересно, что сейчас с этим сукиным сыном?
– Кто его знает, – Гаррисон сделал знак менеджеру, почтительно ожидавшему поодаль. – Эй, мистер Ко!
К ним подошел малый довольно щегольского вида, с волосами, прилизанными так гладко, что они казались нарисованными.
– Будьте любезны, принесите моему брату стакан молока. И меню.
– Я не голоден, – заметил Митчелл.
– Ничего, проголодаешься. Тебе нужно подкрепить свои силы. Впереди нас ждет длинная ночь.
– Нет, Гар, тут я тебе не товарищ. У меня завтра с утра назначены две важные встречи.
– Не волнуйся, я взял на себя смелость отменить их.
– Что?
– Потому что нам нужно поговорить. – Гаррисон извлек из кармана коробок спичек и неспешно раскурил потухшую сигару. – Главным образом о женщинах. – Он сделал глубокую затяжку. – Итак... расскажи мне, что случилось с Рэйчел.
– А о чем тут рассказывать? Ей захотелось пожить в Калебс-Крик...
– К ней туда ездила Марджи.
– Да. А после ей взбрело в голову отправиться в путешествие на автомобиле. И никто не знает, куда она поехала.
– Марджи знает, – возразил Гаррисон. – Думаю, эта сучка и подговорила Рэйчел уехать.
– Зачем ей это понадобилось?
– Она обожает делать гадости. Ее любимое развлечение. Ты же знаешь.
– Может, ты попробуешь выведать у нее, где Рэйчел?
– Попробуй сам, – усмехнулся Гаррисон. – Если я спрошу у нее что-нибудь, можно не сомневаться, она мне не ответит.
– А где сейчас Марджи?
– Не имею ни малейшего понятия. Где-нибудь пьет. У нее есть три-четыре приятельницы, такие же стервы. И у них вошло в обычай вместе напиваться до свинячьего визга. Да ты с ними знаком. Помнишь ту суку, что вышла замуж за Ленни Брайана?
– Мэрилин.
– Ага. А еще та, которая управляет ресторанами.
– Эту не знаю.
– Да что ты? Такая тощая, страшная. Плоская как доска, с длинными зубами.
– А, Люси Чивер.
– Я ж говорю, ты с ними знаком.
– Просто у меня был роман с Люси Чивер.
– Шутишь? С Люси?
– Мы с ней ездили в Новый Орлеан и трахались целую неделю.
– Да-а, большие зубы, маленькие сиськи...
– С сиськами у нее порядок.
– Да, если рассматривать их под микроскопом. К тому же она всегда пьяна.
– В Новом Орлеане она была трезвой. По крайней мере, иногда.
Гаррисон покачал головой.
– Не представляю тебя с ней. Ей же под пятьдесят.
– Это было пять или шесть лет назад.
– Все равно. Ты можешь затащить в постель любую красотку, а ты тратишь целую неделю на женщину, которая старше тебя лет на десять-пятнадцать. Какого хрена?
– Она мне нравилась.
– Она ему нравилась!
Тут вернулся мистер Ко с меню и стаканом молока.
– Принесите мне бренди, – сказал Гаррисон. – Заказ мы сделаем позже.
Мистер Ко удалился, и Гаррисон вернулся к прерванному разговору.
– Она была хороша в постели?
– Ты не мог бы оставить ее в покое? Сейчас голова у меня занята вещами поважнее, чем воспоминания о том, как мы трахались с Люси Чивер. – Митчелл глотнул молока. – Я должен найти Рэйчел.
– Не дергайся. Скоро она сама вернется.
– А если нет?
– Вернется, куда она денется...
– Найдет, куда деться. Может, она решила, что нам надо расстаться.
– Именно так она и решила, можешь не сомневаться. Чертовски глупо с ее стороны, но факт. – Гаррисон глубоко затянулся и выпустил колечки дыма. – Или она узнала то, о чем ей знать не следовало. Как думаешь?
– Если и узнала, то не от меня.
– На что ты намекаешь?
– Ну, она много времени проводила с Марджи. Черт его знает, о чем они разговаривали.
– Не только черт. Еще и Марджи.
– Вряд ли она помнит, о чем болтала, когда была пьяна.
– Слушай, а вы с Рэйчел подписали брачный контракт?
– Нет.
– Ты что, совсем обалдел?
– Не кричи на меня.
– Я же говорил Сесилу, чтобы он обязательно составил брачный контракт.
– Мне плевать, что ты говорил. Я убедил его, что в этом нет необходимости, – заявил Митчелл.
Гаррисон пренебрежительно фыркнул.
– Я боялся, что у Рэйчел возникнет впечатление, будто она заключает деловое соглашение. Я этого не хотел. Пойми ты своей глупой башкой, я любил ее. И до сих пор люблю.
– Ну так и что с того? Разве ты не понимал, как важно, чтобы она держала свой ротик на замке?
– Понимал.
– Так какого хрена ты не заставил ее подписать брачный контракт? – Гаррисон перегнулся через стол и вцепился в руку Митчелла. – Знаешь, я тебе прямо скажу. Ты можешь любить ее, сколько угодно, но если она начнет болтать о наших семейных делах, я отдам распоряжение ее прихлопнуть.
– Это ни к чему.
– Нет, вы его только послушайте! Ты даже не знаешь, где сейчас твоя обожаемая жена! Может, в этот самый момент она мило беседует с каким-нибудь долбаным журналистом.
Митчелл отрицательно покачал головой.
– Кроме шуток, я не стану с ней церемониться, – буркнул Гаррисон. – Так что если она тебе дорога, поторопись сам все уладить.
– Да нечего тут улаживать. Конечно, мы пережили не лучшие времена. И не буду врать, у нас случались размолвки. Но мы всегда быстро мирились, и мне казалось...
– Вот именно, тебе казалось, – насмешливо подхватил Гаррисон, словно он уже тысячу раз сталкивался со случаями подобного самообмана. – Ты вечно воображаешь себе то, что хочешь увидеть.
– Я женился на ней потому, что полюбил ее. И это чувство никуда не исчезло.
– Еще исчезнет, – усмехнулся Гаррисон, подзывая мистера Ко. – Можешь не сомневаться, исчезнет. И следов не останется.
2
К собственному удивлению, Митчелл обнаружил, что изрядно проголодался. Несмотря на неказистый вид ресторанчика, еда оказалась отменной. Гаррисон больше налегал на острые блюда, пару раз он предлагал Митчеллу попробовать содержимое своей тарелки, а потом от души веселился, глядя на брата, отчаянно хватавшего ртом воздух.
– Тебе нужно укрепить свое нёбо, – сказал Гаррисон.
– Не поздновато? – улыбнулся Митчелл.
– Лучше поздно, чем никогда, – ответил тот, поднимая голову от тарелки, очки его слегка запотели.
– Что ты имеешь в виду? – осведомился Митч.
– Ты всегда был слишком изнеженным. Пора с этим кончать. Ради всех нас, – Гаррисон отложил вилку и поднял бокал с вином. – Ты знаешь, что Лоретта ходит к какому-то астрологу?
– Да, старик Кадм явно недоглядел. Но при чем тут это?
– В прошлое воскресенье Лоретта позвонила мне. И приказала незамедлительно к ней пожаловать. Она, видишь ли, только что советовалась с астрологом. И он выложил ей целую кучу скверных прогнозов.
– Бог мой, каких еще прогнозов?
– О нас. О Гири.
– И что же он сказал?
– Что нас ожидают большие перемены и они нам вряд ли понравятся. – Гаррисон перекатывал в ладонях винный бокал, глядя куда-то поверх головы брата. – То есть совсем не понравятся.
Митчелл недоуменно уставился на него.
– Какого черта Лоретта тратит деньги на подобную чушь?..
– Подожди. Я еще не все сказал. Первым признаком грядущих... – Гаррисон осекся, подыскивая слово, – ...перемен будет то, что один из нас потеряет жену. – Взгляд его наконец встретился со взглядом Митчелла. – И с тобой это только что произошло.
– Она вернется.
– Тебя трудно убедить. Но вернется она или нет, главное, что она от тебя ушла.
– Слушай, Гар, я тебя не узнаю. Да неужели ты веришь во все эти бредни?
– Я не закончил. Он назвал и второй признак – нам придется иметь дело с человеком, пришедшим с моря.
– Все это не слишком убедительно, – вздохнул Митчелл. – Этот парень наверняка что-то вытянул у Лоретты, а потом подал ей полученные сведения под соответствующим соусом.
– Может, ты и прав, – кивнул головой Гаррисон.
– А как еще можно объяснить все эти жуткие пророчества? – раздраженно вопросил Митчелл. – Или нам стоит признать, что этот парень ясновидящий и впереди нас ждут неисчислимые бедствия?
– Да, – вновь кивнул головой Гаррисон. – Это тоже нельзя сбрасывать со счетов.
– Да ты совсем спятил. Моя версия мне больше по душе.
Гаррисон налил себе вина.
– Как я уже сказал, – пробурчал он, – ты слишком изнежен.
– Да что ты ко мне привязался, черт возьми!
Гаррисон криво ухмыльнулся.
– Ты слаб, братец, и не желаешь принимать ничего всерьез. Не желаешь замечать опасности. Пусть все летит к черту, ты предпочтешь закрыть глаза.
Митчелл вскинул руки, точно прося пощады.
– Я ушам своим не верю, – простонал он. – Вот уж не думал услышать такое от тебя. Тебя же всегда считали самым разумным из всей нашей семьи.
– Это верно. Полюбуйся, что со мной сотворила моя хваленая разумность.
– По-моему, ты выглядишь неплохо. Не скажешь, что свеж как огурчик, но...
– Господи, – устало перебил его Гаррисон. – Неужели мы с тобой так и не поймем друг друга? Да будет тебе известно, я жру антидепрессанты горстями. И не вылезаю от психоаналитиков. А когда я вижу собственную жену голой, меня тянет блевать. Неплохая картинка, правда, Митч? – Гаррисон уставился на свой стакан. – Вообще-то, мне нельзя пить. Алкоголь и антидепрессанты – убойное сочетание. Но сейчас мне на все плевать. – Гаррисон помолчал и осведомился: – Желаешь еще что-нибудь отведать?
– Нет, спасибо.
– Думаю, ты справишься с мороженым. Иногда надо позволять себе маленькие детские радости. Это повышает настроение.
– Мне лучше воздерживаться от сладкого.
– Женщины на этой вонючей планете ничего не имеют против жирных мужских задниц. Так что ешь мороженое, сколько влезет.
– Не меняй тему. Ты говорил, что смешиваешь спиртное и таблетки.
– Нет, я говорил не о таблетках. Я говорил, что скоро свихнусь, потому что не вижу ровным счетом никакого смысла цепляться за свой поганый рассудок.
– Раз так, сходи с ума на здоровье, – отрезал Митчелл. – Я тебе мешать не буду. Явись на следующее заседание совета в чем мать родила. Подожги дом. Пришей кого-нибудь. Делай все, что твоя левая нога захочет. Все равно это лучше, чем слушать бредни какого-то придурка-астролога и дрожать от страха.
– Он говорил о Галили, Митчелл.
– Человек, пришедший с моря? Это может быть кто угодно.
– Да. Но астролог говорил именно о нем. О Галили.
– Давай прекратим этот разговор, – вскинул руки Митчелл.
– Но почему?
– Потому что мы с тобой ходим по кругу, и этому не видно конца. С меня хватит.
Гаррисон пристально посмотрел на брата и вздохнул.
– Что ты будешь делать сегодня ночью? – спросил он.
– Как что? – пожал плечами Митчелл и взглянул на часы. – Отправлюсь домой и лягу спать.
– В одиночестве?
– Да. В полном одиночестве.
– Ни секса. Ни мороженого. Да ты себя совсем заморишь, братец. Хочешь, подыщу тебе на эту ночь классную телку?
– Нет, спасибо.
– Ты уверен?
Митчелл расхохотался:
– Уверен.
– Что смешного?
– Ты. Можно подумать, мне снова семнадцать лет и ты пытаешься помочь мне лишиться девственности. Помнишь ту шлюшку, что ты для меня привел?
– Хуаниту.
– Точно, Хуаниту! Ну и память!
– Ей так нравилось...
– Ох, не напоминай мне...
– ...Сидеть у тебя на лице. Тебе надо было на ней жениться, – сказал Гаррисон, отодвигая стул и поднимаясь. – Сейчас бы у тебя было детей двадцать, не меньше.
Митчелл укоризненно взглянул на него.
– Не злись. Сам знаешь, что я прав. Мы оба лажанулись. Нам надо было жениться на тупых суках с широкими задницами, пригодными для деторождения. А мы просчитались. Я выбрал алкоголичку, ты – продавщицу.
Гаррисон одним глотком осушил свой стакан и поставил его на стол.
– Ладно, пока. Желаю приятно провести ночь.
– А ты сейчас куда?
– У меня свидание.
– Я ее знаю?
– Даже я ее не знаю, – ухмыльнулся Гаррисон. – И можешь мне поверить, так намного проще и приятнее.
Глава XV
1
Когда-то давно, так давно, что я уже не силах вспомнить когда именно, в моей жизни был период, когда ничто не доставляло мне большего наслаждения, чем песни о любви. Я не только обожал их слушать, но, стоило мне выпить, сам их напевал. Так случилось, что незадолго до того, как несчастный случай приковал меня к креслу, мы втроем – Чийодзё, Мариетта и я – ездили в Райли, посмотреть игру бродячих актеров; в каждом их представлении непременно присутствовала пара сцен, проникнутых сладкой, упоительной грустью, когда главный герой или героиня, прижимавшая к груди белоснежный носовой платок, заводили что-нибудь душещипательное, типа «Я помяну тебя, любовь моя, в своих молитвах» или «Белые крылья». Чем больше надрыва и слезливых сантиментов они вкладывали в свое пение, тем сильнее оно меня трогало. Но после смерти Чийодзё я потерял интерес к подобным развлечениям. Простые песни о любви имеют особое очарование, когда предмет ваших нежных чувств сидит рядом, сжимая вашу руку в своей. Но после того, как Чийодзё отняли у меня – при обстоятельствах столь трагических, что ни одному сочинителю песен они не привиделись бы даже в кошмарном сне, – нестерпимая горечь овладевала мною при первых же звуках заунывной мелодии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Тут Шерри, немного испуганная, но сияющая улыбкой, выбежала навстречу дочери.
– Вот это сюрприз, – сказала она.
Глава XIV
1
Вечером того самого дня, когда Рэйчел отправилась в Огайо, Гаррисон предложил Митчеллу пообедать вместе. Они давно не беседовали по душам, сказал он, и сейчас самое подходящее время.
Когда Ральф доставил его в выбранный Гаррисоном китайский ресторан, Митчелл поначалу решил, что произошла какая-то ошибка. Ресторан был захудалым и находился отнюдь не в фешенебельном районе. Но ошибки не было. В глубине узкого грязноватого зала Митчелл увидел брата – Гаррисон сидел за столиком на шесть персон, но накрытым на двоих. Он покуривал гаванскую сигару, а перед ним стояла бутылка вина. Митчелл отказался и от вина, и от сигары и попросил только стакан молока, чтобы успокоить ноющий желудок.
– Неужели тебе это помогает? – удивился Гаррисон. – Меня от молока только пучит.
– Тебя от всего пучит.
– Что правда, то правда, – согласился Гаррисон.
– Помнишь того парня, Марио, который дразнил тебя Гири-вонючка?
– Как не помнить. Марио Джованни.
– Верно, Марио Джованни. Интересно, что сейчас с этим сукиным сыном?
– Кто его знает, – Гаррисон сделал знак менеджеру, почтительно ожидавшему поодаль. – Эй, мистер Ко!
К ним подошел малый довольно щегольского вида, с волосами, прилизанными так гладко, что они казались нарисованными.
– Будьте любезны, принесите моему брату стакан молока. И меню.
– Я не голоден, – заметил Митчелл.
– Ничего, проголодаешься. Тебе нужно подкрепить свои силы. Впереди нас ждет длинная ночь.
– Нет, Гар, тут я тебе не товарищ. У меня завтра с утра назначены две важные встречи.
– Не волнуйся, я взял на себя смелость отменить их.
– Что?
– Потому что нам нужно поговорить. – Гаррисон извлек из кармана коробок спичек и неспешно раскурил потухшую сигару. – Главным образом о женщинах. – Он сделал глубокую затяжку. – Итак... расскажи мне, что случилось с Рэйчел.
– А о чем тут рассказывать? Ей захотелось пожить в Калебс-Крик...
– К ней туда ездила Марджи.
– Да. А после ей взбрело в голову отправиться в путешествие на автомобиле. И никто не знает, куда она поехала.
– Марджи знает, – возразил Гаррисон. – Думаю, эта сучка и подговорила Рэйчел уехать.
– Зачем ей это понадобилось?
– Она обожает делать гадости. Ее любимое развлечение. Ты же знаешь.
– Может, ты попробуешь выведать у нее, где Рэйчел?
– Попробуй сам, – усмехнулся Гаррисон. – Если я спрошу у нее что-нибудь, можно не сомневаться, она мне не ответит.
– А где сейчас Марджи?
– Не имею ни малейшего понятия. Где-нибудь пьет. У нее есть три-четыре приятельницы, такие же стервы. И у них вошло в обычай вместе напиваться до свинячьего визга. Да ты с ними знаком. Помнишь ту суку, что вышла замуж за Ленни Брайана?
– Мэрилин.
– Ага. А еще та, которая управляет ресторанами.
– Эту не знаю.
– Да что ты? Такая тощая, страшная. Плоская как доска, с длинными зубами.
– А, Люси Чивер.
– Я ж говорю, ты с ними знаком.
– Просто у меня был роман с Люси Чивер.
– Шутишь? С Люси?
– Мы с ней ездили в Новый Орлеан и трахались целую неделю.
– Да-а, большие зубы, маленькие сиськи...
– С сиськами у нее порядок.
– Да, если рассматривать их под микроскопом. К тому же она всегда пьяна.
– В Новом Орлеане она была трезвой. По крайней мере, иногда.
Гаррисон покачал головой.
– Не представляю тебя с ней. Ей же под пятьдесят.
– Это было пять или шесть лет назад.
– Все равно. Ты можешь затащить в постель любую красотку, а ты тратишь целую неделю на женщину, которая старше тебя лет на десять-пятнадцать. Какого хрена?
– Она мне нравилась.
– Она ему нравилась!
Тут вернулся мистер Ко с меню и стаканом молока.
– Принесите мне бренди, – сказал Гаррисон. – Заказ мы сделаем позже.
Мистер Ко удалился, и Гаррисон вернулся к прерванному разговору.
– Она была хороша в постели?
– Ты не мог бы оставить ее в покое? Сейчас голова у меня занята вещами поважнее, чем воспоминания о том, как мы трахались с Люси Чивер. – Митчелл глотнул молока. – Я должен найти Рэйчел.
– Не дергайся. Скоро она сама вернется.
– А если нет?
– Вернется, куда она денется...
– Найдет, куда деться. Может, она решила, что нам надо расстаться.
– Именно так она и решила, можешь не сомневаться. Чертовски глупо с ее стороны, но факт. – Гаррисон глубоко затянулся и выпустил колечки дыма. – Или она узнала то, о чем ей знать не следовало. Как думаешь?
– Если и узнала, то не от меня.
– На что ты намекаешь?
– Ну, она много времени проводила с Марджи. Черт его знает, о чем они разговаривали.
– Не только черт. Еще и Марджи.
– Вряд ли она помнит, о чем болтала, когда была пьяна.
– Слушай, а вы с Рэйчел подписали брачный контракт?
– Нет.
– Ты что, совсем обалдел?
– Не кричи на меня.
– Я же говорил Сесилу, чтобы он обязательно составил брачный контракт.
– Мне плевать, что ты говорил. Я убедил его, что в этом нет необходимости, – заявил Митчелл.
Гаррисон пренебрежительно фыркнул.
– Я боялся, что у Рэйчел возникнет впечатление, будто она заключает деловое соглашение. Я этого не хотел. Пойми ты своей глупой башкой, я любил ее. И до сих пор люблю.
– Ну так и что с того? Разве ты не понимал, как важно, чтобы она держала свой ротик на замке?
– Понимал.
– Так какого хрена ты не заставил ее подписать брачный контракт? – Гаррисон перегнулся через стол и вцепился в руку Митчелла. – Знаешь, я тебе прямо скажу. Ты можешь любить ее, сколько угодно, но если она начнет болтать о наших семейных делах, я отдам распоряжение ее прихлопнуть.
– Это ни к чему.
– Нет, вы его только послушайте! Ты даже не знаешь, где сейчас твоя обожаемая жена! Может, в этот самый момент она мило беседует с каким-нибудь долбаным журналистом.
Митчелл отрицательно покачал головой.
– Кроме шуток, я не стану с ней церемониться, – буркнул Гаррисон. – Так что если она тебе дорога, поторопись сам все уладить.
– Да нечего тут улаживать. Конечно, мы пережили не лучшие времена. И не буду врать, у нас случались размолвки. Но мы всегда быстро мирились, и мне казалось...
– Вот именно, тебе казалось, – насмешливо подхватил Гаррисон, словно он уже тысячу раз сталкивался со случаями подобного самообмана. – Ты вечно воображаешь себе то, что хочешь увидеть.
– Я женился на ней потому, что полюбил ее. И это чувство никуда не исчезло.
– Еще исчезнет, – усмехнулся Гаррисон, подзывая мистера Ко. – Можешь не сомневаться, исчезнет. И следов не останется.
2
К собственному удивлению, Митчелл обнаружил, что изрядно проголодался. Несмотря на неказистый вид ресторанчика, еда оказалась отменной. Гаррисон больше налегал на острые блюда, пару раз он предлагал Митчеллу попробовать содержимое своей тарелки, а потом от души веселился, глядя на брата, отчаянно хватавшего ртом воздух.
– Тебе нужно укрепить свое нёбо, – сказал Гаррисон.
– Не поздновато? – улыбнулся Митчелл.
– Лучше поздно, чем никогда, – ответил тот, поднимая голову от тарелки, очки его слегка запотели.
– Что ты имеешь в виду? – осведомился Митч.
– Ты всегда был слишком изнеженным. Пора с этим кончать. Ради всех нас, – Гаррисон отложил вилку и поднял бокал с вином. – Ты знаешь, что Лоретта ходит к какому-то астрологу?
– Да, старик Кадм явно недоглядел. Но при чем тут это?
– В прошлое воскресенье Лоретта позвонила мне. И приказала незамедлительно к ней пожаловать. Она, видишь ли, только что советовалась с астрологом. И он выложил ей целую кучу скверных прогнозов.
– Бог мой, каких еще прогнозов?
– О нас. О Гири.
– И что же он сказал?
– Что нас ожидают большие перемены и они нам вряд ли понравятся. – Гаррисон перекатывал в ладонях винный бокал, глядя куда-то поверх головы брата. – То есть совсем не понравятся.
Митчелл недоуменно уставился на него.
– Какого черта Лоретта тратит деньги на подобную чушь?..
– Подожди. Я еще не все сказал. Первым признаком грядущих... – Гаррисон осекся, подыскивая слово, – ...перемен будет то, что один из нас потеряет жену. – Взгляд его наконец встретился со взглядом Митчелла. – И с тобой это только что произошло.
– Она вернется.
– Тебя трудно убедить. Но вернется она или нет, главное, что она от тебя ушла.
– Слушай, Гар, я тебя не узнаю. Да неужели ты веришь во все эти бредни?
– Я не закончил. Он назвал и второй признак – нам придется иметь дело с человеком, пришедшим с моря.
– Все это не слишком убедительно, – вздохнул Митчелл. – Этот парень наверняка что-то вытянул у Лоретты, а потом подал ей полученные сведения под соответствующим соусом.
– Может, ты и прав, – кивнул головой Гаррисон.
– А как еще можно объяснить все эти жуткие пророчества? – раздраженно вопросил Митчелл. – Или нам стоит признать, что этот парень ясновидящий и впереди нас ждут неисчислимые бедствия?
– Да, – вновь кивнул головой Гаррисон. – Это тоже нельзя сбрасывать со счетов.
– Да ты совсем спятил. Моя версия мне больше по душе.
Гаррисон налил себе вина.
– Как я уже сказал, – пробурчал он, – ты слишком изнежен.
– Да что ты ко мне привязался, черт возьми!
Гаррисон криво ухмыльнулся.
– Ты слаб, братец, и не желаешь принимать ничего всерьез. Не желаешь замечать опасности. Пусть все летит к черту, ты предпочтешь закрыть глаза.
Митчелл вскинул руки, точно прося пощады.
– Я ушам своим не верю, – простонал он. – Вот уж не думал услышать такое от тебя. Тебя же всегда считали самым разумным из всей нашей семьи.
– Это верно. Полюбуйся, что со мной сотворила моя хваленая разумность.
– По-моему, ты выглядишь неплохо. Не скажешь, что свеж как огурчик, но...
– Господи, – устало перебил его Гаррисон. – Неужели мы с тобой так и не поймем друг друга? Да будет тебе известно, я жру антидепрессанты горстями. И не вылезаю от психоаналитиков. А когда я вижу собственную жену голой, меня тянет блевать. Неплохая картинка, правда, Митч? – Гаррисон уставился на свой стакан. – Вообще-то, мне нельзя пить. Алкоголь и антидепрессанты – убойное сочетание. Но сейчас мне на все плевать. – Гаррисон помолчал и осведомился: – Желаешь еще что-нибудь отведать?
– Нет, спасибо.
– Думаю, ты справишься с мороженым. Иногда надо позволять себе маленькие детские радости. Это повышает настроение.
– Мне лучше воздерживаться от сладкого.
– Женщины на этой вонючей планете ничего не имеют против жирных мужских задниц. Так что ешь мороженое, сколько влезет.
– Не меняй тему. Ты говорил, что смешиваешь спиртное и таблетки.
– Нет, я говорил не о таблетках. Я говорил, что скоро свихнусь, потому что не вижу ровным счетом никакого смысла цепляться за свой поганый рассудок.
– Раз так, сходи с ума на здоровье, – отрезал Митчелл. – Я тебе мешать не буду. Явись на следующее заседание совета в чем мать родила. Подожги дом. Пришей кого-нибудь. Делай все, что твоя левая нога захочет. Все равно это лучше, чем слушать бредни какого-то придурка-астролога и дрожать от страха.
– Он говорил о Галили, Митчелл.
– Человек, пришедший с моря? Это может быть кто угодно.
– Да. Но астролог говорил именно о нем. О Галили.
– Давай прекратим этот разговор, – вскинул руки Митчелл.
– Но почему?
– Потому что мы с тобой ходим по кругу, и этому не видно конца. С меня хватит.
Гаррисон пристально посмотрел на брата и вздохнул.
– Что ты будешь делать сегодня ночью? – спросил он.
– Как что? – пожал плечами Митчелл и взглянул на часы. – Отправлюсь домой и лягу спать.
– В одиночестве?
– Да. В полном одиночестве.
– Ни секса. Ни мороженого. Да ты себя совсем заморишь, братец. Хочешь, подыщу тебе на эту ночь классную телку?
– Нет, спасибо.
– Ты уверен?
Митчелл расхохотался:
– Уверен.
– Что смешного?
– Ты. Можно подумать, мне снова семнадцать лет и ты пытаешься помочь мне лишиться девственности. Помнишь ту шлюшку, что ты для меня привел?
– Хуаниту.
– Точно, Хуаниту! Ну и память!
– Ей так нравилось...
– Ох, не напоминай мне...
– ...Сидеть у тебя на лице. Тебе надо было на ней жениться, – сказал Гаррисон, отодвигая стул и поднимаясь. – Сейчас бы у тебя было детей двадцать, не меньше.
Митчелл укоризненно взглянул на него.
– Не злись. Сам знаешь, что я прав. Мы оба лажанулись. Нам надо было жениться на тупых суках с широкими задницами, пригодными для деторождения. А мы просчитались. Я выбрал алкоголичку, ты – продавщицу.
Гаррисон одним глотком осушил свой стакан и поставил его на стол.
– Ладно, пока. Желаю приятно провести ночь.
– А ты сейчас куда?
– У меня свидание.
– Я ее знаю?
– Даже я ее не знаю, – ухмыльнулся Гаррисон. – И можешь мне поверить, так намного проще и приятнее.
Глава XV
1
Когда-то давно, так давно, что я уже не силах вспомнить когда именно, в моей жизни был период, когда ничто не доставляло мне большего наслаждения, чем песни о любви. Я не только обожал их слушать, но, стоило мне выпить, сам их напевал. Так случилось, что незадолго до того, как несчастный случай приковал меня к креслу, мы втроем – Чийодзё, Мариетта и я – ездили в Райли, посмотреть игру бродячих актеров; в каждом их представлении непременно присутствовала пара сцен, проникнутых сладкой, упоительной грустью, когда главный герой или героиня, прижимавшая к груди белоснежный носовой платок, заводили что-нибудь душещипательное, типа «Я помяну тебя, любовь моя, в своих молитвах» или «Белые крылья». Чем больше надрыва и слезливых сантиментов они вкладывали в свое пение, тем сильнее оно меня трогало. Но после смерти Чийодзё я потерял интерес к подобным развлечениям. Простые песни о любви имеют особое очарование, когда предмет ваших нежных чувств сидит рядом, сжимая вашу руку в своей. Но после того, как Чийодзё отняли у меня – при обстоятельствах столь трагических, что ни одному сочинителю песен они не привиделись бы даже в кошмарном сне, – нестерпимая горечь овладевала мною при первых же звуках заунывной мелодии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101