Другим источником беспокойства была Хьердис. Находясь в зале, Бран частенько слышал, как она бродит по своим покоям — оттуда доносились удары и частый грохот, сопровождаемые стонами и бормотанием. Три придворных лекаря дневали и ночевали под дверью покоев, но королева наотрез отказалась от их помощи. Говорила она только с Браном или Тюркеллем — через закрытую дверь и лишь покуда кто-то из них не начинал уговаривать ее показаться лекарям. Она как будто смирилась со своей участью и со стоическим спокойствием выслушивала сообщения о бесплодных поисках.Минуло еще десять дней — и ничего. Прочесали каждый дюйм горного форта и наверху, и под землей, повторили это трижды — и наконец доккальвы пришли к выводу, что Миркъяртана нет в Хьердисборге. Они начали ворчать, что попусту лишают себя удовольствия участвовать в ночных вылазках против драугов, которые плотной стеной окружили Хьердисборг и, казалось, ожидали, пока доккальвы сделают первый шаг. Или же, как предположила через дверь Хьердис, драуги не знали, что им делать, потому что с ними не было Миркъяртана.— Я бы сам взялся за поиски, — предложил Пер как-то морозным утром, беспокойно расхаживая по зале. С приближением зимы дни становились все короче и сумрачнее, и снаружи было уже достаточно темно, чтобы доккальвы начали подавать признаки жизни. Он разбудил семерых рослых доккальвов, которые должны были охранять дверь в усыпальницы, и за это они наградили его ворчанием и злобными взглядами, точно бодрствовать для них было каторжным занятием.Тюркелль, который был злее и угрюмей обычного, со вздохом покачал головой.— Миркъяртана нет в Хьердисборге, а потому сколько не искать и не рыскать — его не обнаружишь. Чем тратить время понапрасну, уж лучше рубить в капусту драугов. — Он сказал это таким обычным тоном, точно и впрямь собирался рубить капусту.— Ну-ка, ну-ка, старый ты бес, пройдемся вместе по затхлым вашим туннелям, — сказал Пер, дернув за плащ к себе Тюркелля, и попутно потряс Скальга. — И ты тоже ступай с нами, старина — что проку сидеть тут без дела и толстеть. У тебя и костей-то уже не видно, да и вид чересчур здоровый и упитанный. Тебя следует немного попугать — ради твоей же пользы.Скальг огрызнулся в ответ, но все же принялся собираться на поиски, и этот шум отвлек Брана от мрачных размышлений о том, как Хьердис в последний раз отказалась говорить с ним о заклятии, наложенном на Ингвольд. Королева говорила все меньше и меньше, и ему самому все чаще приходилось отдавать приказы Тюркеллю — а тот с каждым приказом становился все колючее и злее. Общество Тюркелля отнюдь не доставляло Брану удовольствия, но он рад был любому занятию, только бы отвлечься от мрачных мыслей; уж лучше бродить, скрючившись пополам, в сырых и темных доккальвийских туннелях, чем гадать, что может случиться с ним и его друзьями, когда Хьердис наконец умрет.Кольссинир присоединился к ним, напоследок пригрозив семерым угрюмым стражникам, что если вернется и застанет их спящими — уши отрежет.— Не то чтобы они так уж испугались, что теперь не заснут, — заметил он мрачно, — но на большее я и не рассчитываю. Ты, Бран, можешь хотя бы расхаживать среди доккальвов с волшебным и грозным мечом на поясе и наводить трепет своим видом, а вот магов они повидали немало.Несколько часов бродили они по старым туннелям, освещая себе путь посохом Кольссинира, пока все настолько не упали духом от сырости и темноты, что предвкушали уже возвращение в пещерный чертог Хьердис. Когда наконец они вышли из прохода в склоне горы, морозный ветер засыпал их снегом и мгновенно выбелил плащи. Картина внутреннего двора крепости почти взбодрила их — сквозь снежную тьму ночи мерцали теплом огни в сложенных из торфа домах, и можно было принять этот форт за поселение скиплингов, если бы вокруг то и дело не шныряли, исчезая во тьме, длинноногие силуэты черных волков.— Надеюсь, теперь-то вы довольны, — ворчал Тюркелль, когда они брели по свежевыпавшему снегу. — Мы заглянули в каждый туннель, обшарили каждый уголок форта, а Миркъяртана не было и нет. Хотел бы я знать, что ты еще придумаешь. — Он покосился на Брана и постучал в двери чертога. Поскольку их немедля не распахнули, Тюркелль с яростью замолотил по дверям ногой, бормоча что-то о стражниках, которые, верно, заснули, заперевшись изнутри. Дверь подалась под его ударами и слегка приотворилась.— Что за напасть? Они заперли за нами дверь, — пробормотал Кольссинир, предусмотрительно поднимая посох.Тюркелль выхватил меч и нанес по двери такой удар, что она распахнулась шире. С руганью он отпрянул, отчего прочие рассыпались, готовясь отразить врага, по обе стороны дверного проема. Бран опустился на колени и вгляделся в полумрак чертога. В свете угасающего огня в центральном очаге лежали семеро стражников, сжимая в руках оружие, незрячие глаза тупо глядели в никуда. За их телами виднелась распахнутая настежь дверь в усыпальницы, из проема дышало убийственным холодом, а на стенах плясал слабый отсвет голубого огня. Дверь в покои Хьердис на дальнем конце залы тоже была распахнута и, разбитая, повисла на искореженных петлях.Тюркелль испустил придушенный вопль.— Миркъяртан здесь был! Он здесь был, и он убил Хьердис!— А теперь этот злодей спустился в усыпальницы, — сказал Пер, сжимая топор. — Что мы будем делать теперь? — Он перевел взгляд с распахнутой двери на Брана и Кольссинира.Пойдем за ним, — не колеблясь, ответил Бран. Глава 20 Тюркелля послали за подкреплением. Бран был рад избавиться хоть ненадолго от его общества. Он сжевал клочок драконьего сердца и мысленно попросил Рибху указать им дорогу. Успел он уловить лишь краткую уверенность и несколько беспорядочных видений — пропасть, спиралью уходящая вниз, Миркъяртан и еще что-то, чего он не понял; затем вернулся Тюркелль, ведя за собой десяток беспокойных с виду доккальвов.— Всего лишь десять? — воскликнул Кольссинир. — Мы гонимся за самим Миркъяртаном, а ты приводишь на подмогу всего десятерых. Тюркелль оскалился.— А что я еще мог сделать? Все остальные на стенах или за стенами, сражаются с доккальвами. Они вдруг пошли в наступление, и теперь у всех забот по горло. Десять солдат-это все, что мне смогли дать.— Это безумие, — сказал Пер, когда они входили в стылую черноту подземелья. — Миркъяртан может быть где угодно, затаится за любой колонной и поджидает нас. — Он содрогнулся, озираясь на примитивноВытесанные из камня колонны и галереи, которые едва освещал беглый светКольссинирова посоха.— Он внизу, — сказал Бран, едва глянув по сторонам. — Он идет к Ингвольд.
Голубой огонь гортанно ревел внизу, когда они спускались вслед за Кольссиниром, и доккальвы теснились сзади, подозрительно заглядывая в каждую усыпальницу, прежде чем от нее поспешно перебежать к следующей — точно всякий раз ожидали обнаружить там залегшего в засаду Миркъяртана.Когда они были уже где-то на середине склона гигантского провала, Бран внезапно остановился у входа в боковой туннель, где рудокопы в свое время пробились почти к самому сердцу горы, но так ничего и не отыскали. Драконье сердце все же оказало на него обычное, хотя и запоздалое воздействие: колени у него подогнулись от слабости, и в горле запылало знакомое жжение. Обличья Кольссинира и доккальвов расплылись передГлазами, сливаясь в один сгусток тьмы, любопытно глазевшей на него дюжинами глаз. Он едва не упал, но вовремя привалился спиной к скале и закрыл глаза. Открыв их, Бран воззрился в непроницаемую черноту бокового туннеля, терпеливо ожидая, когда пройдет головокружение и дурнота, и проклиная себя самого и драконье сердце. Мрак туннеля, казалось, обвился вокруг него, стягиваясь в массивный черный силуэт, который безмолвно завис над Браном, дожидаясь, пока он уйдет прочь. Озадаченный, Бран пристальнее вгляделся во тьму, понимая, что ему почудилось нечто попросту невозможное. Что бы это ни было, оно подступило совсем близко, и когда Бран поглядел вверх, где должна была быть голова, он увидел пару красных глазок, мерцавших в темноте, точно искры.Бран поспешно отступил назад, вцепился в руку Кольссинира и, не отрывая взгляда от неведомой твари, указал на нее; но когда Кольссинир своим светящимся посохом разогнал темнот в боковом туннеле, там никого не оказалось.— Ничего, кроме скал, — сказал он. — Скалы и камни. Если тебе лучше, можно двигаться дальше.Они успели спуститься не слишком далеко вниз, когда луч слепящего огня хлестнул по скальным стенам, и слой льда с громким хрустом и грохотом развалился на куски. Льдины и камни, ярус за ярусом, рушились в мореГолубого пламени. Скарнхравн скрипучим хохотом приветствовал их с высоты утеса, на котором он восседал, и сорвался в воздух, шумно хлопая лохмотьями своего истрепанного одеяния. Он приземлился на более удобноеМестечко и оттуда снова хлестнул по отряду лучом золотого пламени. Лавина льда обрушилась в голубое пламя, которое прянуло вверх, точно радуясь такой пище, и заревело громче в своей гигантской чаше.Доккальвы забились в раскрытую усыпальницу. Кольссинир затолкал за ними Пера, Брана и Скальга, и сам притаился у самого выхода, за горкой обломков. Огненный взгляд Скарнхравна скользнул над ними, едва не завалив их кусками падавшего сверху льда. С безумным хохотом и карканьем Скарнхравн перелетел повыше и устроился на грубом контрфорсе неподалеку от туннеля, где Брана настигли ужасные видения. Бран был не из тех, кто подвержен предчувствиям, но что-то подтолкнуло его, оттерев в сторону Скальга, выглянуть из усыпальницы и посмотреть вверх, где восседал Скарнхравн, прихорашиваясь — неземной свет, излучаемый шлемом, омывал его целиком. Даже с такого расстояния Бран различил массивную тень, которая возникла за спиной драуга, на миг зависла и примерилась, нанося удар. Скарнхравн, ничего не подозревая, в этот самый миг взмыл в воздух и, точно гигантская летучая мышь, величаво воспарил к своему излюбленному насесту.— Видел ты это? — шепнул Бран Кольссиниру, едва веря собственным глазам.
Кольссинир звал доккальвов за собой:— Ему покуда надоело над нами измываться. Ну же, болваны, идем, он не сможет добраться до нас, если мы будем держаться подальше от края.— Там что-то есть, и оно следует за нами, — вполголоса сказал ему Бран. — Мне кажется, Рибху предупреждают меня об этом.Кольссинир несколько мгновений смотрел вверх, затем перевел взгляд на Скарнхравна, восседавшего на утесе, и на голубой огонь, ярившийся далеко внизу.— Там нас поджидает Миркъяртан, и ему уже, быть может, удалось снять с Ингвольд чары Хьердис. Кто бы ни таился в верхних ярусах — он или оно ждет, пока мы покончим с Миркъяртаном.Когда они подошли к последним грубым подобиям ступеней, что вели на самое дно, Бран увидел на фоне голубого пламени очертания фигуры Миркъяртана и отстранил Кольссинира.— Мой долг — вызвать его на поединок, так что первым теперь пойду я. Я должен завершить бой, который начался в чертоге Хьердис.— Я бы мог поразить его молнией, — предложил Кольссинир, неохотно меняясь местами с Браном. — Вдвоем мы бы с ним справились. Вряд ли магия этого плаща выдержит наши объединенные силы.Бран лишь упрямо покачал головой.— Я спущусь туда один и хочу, чтобы вы все оставались здесь, в безопасности. Если я погибну, набросьтесь на Миркъяртана и не дайте ему завладеть мечом и сердцем. Пер, я надеюсь, что в случае моей смерти, тыЗаменишь меня и вызволишь Ингвольд из темницы. Обещаешь?— Ну… — Пер запнулся, — я, конечно, постараюсь… но лучше бы ты не позволил себя убить, потому что, думается мне, мне не достает твоей храбрости, Бран. И подумать только, что я когда то считал тебя трусом! Ты ведь побережешься и не погибнешь, правда?— Да, — прибавил Скальг, — мы не хотим потом объяснять Ингвольд, как все это вышло.— Мы станем так, чтобы наверняка суметь защитить тебя, если понадобится, сурово заверил Кольссинир, сверля взглядом доккальвов — судя по их виду, никакая в мире сила не могла бы заставить их сделать еще один шаг к Миркъяртану и источнику голубого огня. Спасаясь от холода, они замотали лица, и в узких щелях блестели только их глаза. Бран спускался один, осторожно ступая по ледяным уступам. Скарнхравн отмечал его продвижение хихиканьем и бормотал что-то, обращаясь то к себе, то к Миркъяртану, а один раз метнул вверх свой огненный взгляд, и в голубое пламя опять обрушилась лавина камней и льда.— Миркъяртан! — голос Брана отдался эхом в пустоте древней шахты.Чародей приветственно вскинул посох, его плащ раздували леденящие порывы голубого огня.— Это ты, скиплинг, да еще один? Ты явился завершить поединок, который мы начали в чертогах Хьердис?— Да. До исхода ночи один из нас станет пищей голубого огня.— Непростительная расточительность! Умнее было бы спуститься ниже и выслушать, что я хочу сказать тебе. Ни у одного из нас не достанет мощи пройти через пламя и добраться до Ингвольд, так не лучше ли попытаться придумать что-то вместе?Бран дошел уже до самого нижнего уровня, где из расселины в скале выбивались языки голубого огня, выбеляя камень инеем немыслимого холода. Он не снимал ладонь с рукояти меча, но Миркъяртан по-прежнему держался мирно.— Хьердис была умна, — сказал он, когда Бран остановился на безопасном расстоянии от него. — Она одна поняла истинную ценность Ингвольд — темной лошадки, за которой скрывались ты и драконье сердце. Кто владеет Ингвольд, тот управляет обладателем меча и сердца. Опасная слабость, друг мой, но твоей верностью можно только восторгаться. Будь Хьердис посообразительней, держи она Ингвольд в более недоступном месте — и она могла бы пользоваться твоим могуществом долгие счастливые годы убийств, разора и абсолютной власти. Но, должно быть, проклятье Дирстигга добралось до ее мозгов, и она ослабела. Что ж, тем лучше — одним алчным врагом меньше.— Так ты не знаешь, где Хьердис? — спросил Бран, и на миг ему стало дурно, когда он вспомнил разбитую дверь в королевские покои.— Говорят, умирает, — раздраженно отвечал Миркъяртан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46