На Хоуви был его привычный старенький джемпер, но глаз Джима заметил спр
ава на груди приятеля новый значок. Он нагнулся, чтобы прочитать мелкие б
уковки.
Ч "Ешь дерьмо и вой на луну", Ч со смехом подсказал Хоуви. Ч Какой-то тип п
родавал рядом со студцентром. Как я мог устоять перед соблазном!
Ч Покупочка в твоем духе. Ч покачал головой Джим. Ч Ладно, сейчас по-быс
трому собираю манатки, и дуем куда-нибудь перекусить. Умираю от голода!
Ч Заметано, Ч отозвался Хоуви, нажал переключатель на подлокотнике инв
алидного кресла и покатил вслед за Джимом в редакционную комнату. Там он
приветственно кивнул Джин и ее помощникам, а потом обратился к Джиму, кот
орый собирал какие-то бумаги:
Ч Так что там случилось-то? Какого хрена парень сиганул из окна? Разбитое
сердце? Я слышал, вроде неудачный роман...
Ч Достоверно еще не знаем, Ч ответил Джим. Ч Записки пока не нашли. Возм
ожно, бедолага оставил записку дома или еще где. Полиция пытается связат
ься с его родителями Ч пока безрезультатно.
Ч Вряд ли это из-за учебы. Ведь только одна неделя прошла.
Ч Пока можно только гадать, Ч сказал Джим, застегивая молнию рюкзачка. К
этому времени они остались в комнате одни. Джим махнул рукой Ч "сваливае
м отсюда!" Ч и выключил свет.
В этот час в университетском городке стояла удивительная тишина. Пока др
узья двигались к автостоянке, в вечернем воздухе были слышны только стук
каблуков Джима да жужжание мотора инвалидной коляски. Дневные студенты
давно разошлись по домам, а вечерники были на занятиях. Только несколько
студентов сидели на террасе кафе рядом с естественно-научным корпусом
Ч пили кофе с пирожками. Хотя осень только-только начиналась, в воздухе
царила прохлада, и уже выпала роса.
Джим поймал себя на мысли: отчего же мне так не хотелось возвращаться сюд
а, в Бреа? Когда он приехал в университетский городок чуть больше недели н
азад, зарегистрировался, записался на семинары и разместился в комнате с
туденческого общежития, все его летние страхи показались ему чистым взд
ором. Чуть было не взял академический отпуск! С какой стати?
Теперь летние настроения он рассматривал, как детский каприз, как досадн
ую дурь. Однако после самоубийства несчастного парня, труп которого так
классно сфотографировал Ричард, и в угрюмой тишине холодного вечера на п
очти безлюдной и плохо освещенной улице студгородка прежние сомнения н
ахлынули вновь, и Джим с тревогой подумал: что ни говори, а у моей летней не
приязни к университету все же были кое-какие основания... Что-то в К. У. Бреа
настораживало его, заставляло чувствовать себя не в своей тарелке. Сейча
с неприятное ощущение было легко списать на впечатление от слишком нату
ралистических фотографий самоубийцы. Однако Джим знал , чт
о на самом деле его тревожит нечто другое. Назвать причину страха он бы не
смог. Просто чувствовал в темноте некую почти осязаемую угрозу.
Без видимой причины мороз пробежал по его спине, кожа на затылке неприят
но заныла.
Ч Куда мы направляемся? Ч спросил Хоуви. Ч Перехватим по гамбургеру у Б
илла?
Ч Что? Ч Джим непонимающе уставился на приятеля. Ч А! Ну да. Можно и к Билл
у.
Ч Я не был там с прошлого семестра.
Ч Я тоже.
Хоуви увеличил скорость инвалидной коляски и понесся вперед, затем пове
рнул налево и по специальному скату съехал на автостоянку.
Джим проводил его глазами. Вернувшись в студгородок, он был неприятно по
ражен видом товарища. Тот был бледнее обычного и еще больше похудел Ч ко
жа да кости. Вообще, он стал как бы меньше и выглядел хуже некуда. Когда Джи
м впервые после лета зашел в комнату Хоуви, сердце у него так и сжалось: ка
кая горестная перемена! Друзья никогда не обсуждали болезнь Хоуви Ч мыш
ечную дистрофию. Хоуви разговоров на эту тему не любил, а Джим тешил себя м
ыслью, что болезнь друга удалось как-то приостановить. Сейчас он воочию у
бедился, что мышечная дистрофия штука коварная, неумолимая Ч и Хоуви ни
чего хорошего не светит.
Впервые Джим всерьез подумал о том, что Хоуви может умереть.
Тогда, в комнате Хоуви, Джим вдруг решил перестать прятать голову в песок
и побеседовать с другом о том, как протекает болезнь, но застеснялся и вме
сто этого завел банальный разговор:
Ч Как лето?
Хоуви ухмыльнулся и пожал плечами:
Ч Что лето? Сам понимаешь как.
На самом деле Джим не понимал. Но хотел бы понять. Поэтому вдохнул побольш
е воздуха и спросил:
Ч Хорошо или плохо?
Ч И так, и сяк... Старик, слышал обалденную новость? Симмонс подал в отставк
у. Якобы приставал к студентке. Ну его и попросили.
Они стали оживленно обсуждать эту тему, и момент для серьезного разговор
а был упущен.
Наблюдая, как Хоуви выруливает по направлению к машине, Джим снова ощути
л камень под ложечкой. На душе было очень кисло. Само собой разумеется, Хоу
ви проведет всю свою жизнь в инвалидном кресле. Против этого факта не поб
орешься. И совершенно очевидно, что физическая слабость никогда не позво
лит ему вести "нормальную" жизнь. Однако по крайней мере в рамках этой пост
оянной немощи его здоровье могло бы оставаться стабильным! Но злая судьб
а и этого жалкого утешения не оставляет! Увы, увы...
Джим зашагал быстрее, чтобы догнать друга. Он старался спрятать свои гор
естные размышления, но, видимо, неудачно, потому что Хоуви спросил, когда о
ни оказались рядом у дверцы пикапа:
Ч Джим, что с тобой? Вид у тебя хреновый. Джим отрицательно мотнул головой
.
Ч Ничего, все в порядке.
Ч Кончай заливать.
Ч Просто устал. Эта чертова редакция...
Хоуви недоверчиво покосился на него, но промолчал.
А тем временем Джима вновь прошила неприятная дрожь. Ему опять было не по
себе. Казалось, что кто-то.., точнее, что-то.., словом, нечто наблюдает за ним, и
шпионит оно за ним уже давно и неотступно.
Джим устоял перед желанием быстро оглянуться. Это ведь глупости, за его с
пиной ничего быть не может... Он молча сунул руку в карман и вынул ключи от м
ашины.


3
Ян вернулся домой уже в тем
ноте. Час был поздний Ч но что с того? Все равно дома его никто не ждал. Неко
му отчитать его за слишком позднее возвращение. Нет человека, которому б
ыло бы небезразлично, в какое время Ян пришел домой и пришел ли вообще...
Наверное, поэтому, из нежелания идти в одинокую берлогу, он стал без особо
й нужды регулярно задерживаться на работе допоздна. В своем крохотном ка
бинете он или читал в кресле, или просто мечтал, таращась отсутствующим в
зглядом в пространство.
Его кабинет нельзя было назвать удобным. Тесно, много лишних вещей; вдоль
одной стены книжные полки с учебными пособиями, к которым никто не притр
агивался много лет; вдоль стены напротив тоже книжные полки Ч классика
и "черные фантазии", романы и сборники рассказов. Стол завален разными бум
агами и журналами Ч тут смешивалась работа уже сделанная и работа, кото
рую только предстояло выполнить. Словом, сам черт ногу сломит. А разбират
ь завалы все как-то недосуг. В комнате было одно маленькое оконце, и у Яна п
ериодически возникали приступы клаустрофобии Ч пространство его каби
нета было действительно удручающе замкнутое. Поэтому он, соблюдая психи
ческую гигиену, давно привык избегать этой комнатушки Ч забегал сюда ме
жду занятиями крайне редко , после работы никогда в ней не з
адерживался.
И вдруг в последнее время гадкая комнатка превратилась в его почти посто
янное прибежище. Уже с утра, до занятий, Ян забивался в эту нору и в одиноче
стве завтракал. И после лекций и семинаров он теперь не ехал домой, как пре
жде, а шел в свой кабинет. Странную перемену он объяснял себе тем, что тут м
ного требующих работы бумаг что надо много готовиться к занятиям и здесь
это удобнее. Но сам же и не верил этому вздору.
Просто ему не хотелось возвращаться домой, где его никто не ждал.
Он припарковал машину на подъездной дороге к дому и какое-то время продо
лжал сидеть за рулем. Очевидно, таймер опять сломался Ч свет в доме не гор
ел. Ян не любил возвращаться в неосвещенный дом. Так было еще неприятнее. О
тсутствие света подчеркивало одиночество.
Сейчас в доме царила темнота. В окнах отражалась тихая угрюмая улица. Сто
ял поздний вечер Ч время, когда газоны перед домом должен заливать свет
из окон. Так было, когда дом был действительно обитаем, когда здесь жила Си
львия... Увы, прошлое уже не вернется...
Ян обернулся, взял с заднего сиденья кейс и вышел из машины. Даже лампа над
крыльцом, и та не горела! Было так темно, что он потратил пару минут, прежде
чем нащупал в связке два ключа от входной двери.
Войдя в гостиную, он тут же включил свет. В романах пустые дома, эти пустые
раковины, остающиеся после смерти одного из хозяев или после развода, об
ычно кажутся героям непомерно огромными Ч безжизненные пространства,
покинутые любимым человеком. Но в действительности происходит
прямо противоположное.
Присутствие Сильвии увеличивало дом, как бы раскрывало его в космос. Люб
ой новый столик или шкафчик вместо того, чтобы съедать жилое пространств
о, дивным образом подчеркивали простор дома, его восхитительную вместим
ость.
После отъезда Сильвии дом словно усох, уменьшился в размерах до такой ст
епени, что в комнатках не хватало воздуха. В первую же неделю Ян ощутил тес
ноту и стал планомерно избавляться от мебели: подарил соседям двуспальн
ую кровать, отправил платяной шкаф в какое-то благотворительное обществ
о. Затем обменял огромный сервант на небольшой книжный шкаф. Однако, несм
отря на принятые им меры, дом что ни день казался все меньше и меньше. Стен
ы наступали с четырех сторон и грозили раздавить хозяина. Раньше у него б
ыли самые общие представления о внутренних пространствах дома Ч он был
как наполовину исследованный континент. Теперь Ян знал каждый дюйм прос
транства в каждой комнате, и от этого ненависть к дому лишь возросла.
Ян прошелся по всем комнатам и везде зажег свет. Потом вернулся в гостину
ю и включил телевизор. В старые добрые времена он крайне редко смотрел те
лепередачи, разве что какой-нибудь фильм или новости. На досуге он преиму
щественно читал, или писал, или слушал музыку. Но теперь он большую часть с
вободного времени торчал перед телевизором и благодарил Бога, что сущес
твует этот ящик для дураков, который позволяет забыть обо всем на свете. Д
а, перед экраном не надо думать ни о прошлом, ни о будущем. К тому же благода
ря телевизору дом был наполнен людским говором.
К своему удивлению, Ян обнаружил, что не все передачи глупы и каждый вечер
бывает что-нибудь по-настоящему интересное. То ли телепрограммы стали лу
чше, то ли понизились его претензии к их качеству, то ли он освободился от
предвзятого отношения к телевидению Ч ведь в последние годы в академич
еских кругах только ленивый не ругает "ящик для дураков". Наверное, каждая
из причин немного ответственна за его внезапную любовь к голубому экран
у. В прошлом семестре, когда студенты-снобы стали распространяться о деб
ильности телевидения, Ян сам себе удивился, потому что вдруг ринулся на з
ащиту телевизионных боссов и стал говорить, что это позор для интеллиген
тного человека Ч не знать массовую культуру, отворачивать нос от столь
масштабного явления.., это в сердцевине своей антиинтеллектуальный подх
од! Ян тогда разошелся не на шутку и выложил множество убедительных аргу
ментов. После он какое-то время играл с мыслью изложить все это на бумаге и
послать в какой-нибудь журнал, но, слава Богу, удержался.
С другой стороны, лишняя публикация ему бы не помешала. Список его печатн
ых работ удручающе короток.
Разумеется, в своих горестных размышлениях профессор перегибал палку
Ч его жизнь не была такой уж пустой и одинокой, какой он рисовал ее в черн
ый час. Спору нет, налицо тенденция слишком драматизировать свои пережив
ания Ч ощущать себя героем из книжки и страдать на полную катушку. Да, в е
го жизни был трудный период. На эмоциональном уровне Яну казалось, что он
навечно останется в черной яме беспросветной жизни. Однако на интеллект
уальном уровне он сознавал, что этому гнусному состоянию рано или поздно
наступит конец. По сути, он не был несчастен.
Отсутствие счастья не равно несчастью.
Только долгая привычка к счастью превращала его нынешнее нормальное со
стояние в депрессию. В такой же ступор впал бы, скажем, миллионер, если бы е
го заставили жить на зарплату профессора. Но это отнюдь не значит, что про
фессора влачат жалкое существование. Миллионы людей не ведают счастья
Ч и ничего, живут себе и даже очень весело живут! Так что Яну
на самом деле грех ныть. У него отличная и притом любимая работа, мн
ого хороших друзей, а в мире столько непрочитанных книг, что ему и за двест
и лет не перечитать, не говоря уже о множестве прекрасных фильмов, которы
х он еще не видел... Ну и конечно же, в мире много интересных ве
щей помимо книг и фильмов.
И все же в такие вот одинокие вечера хотелось с кем-то словом перемолвить
ся, поделиться внезапной мыслью. Поневоле охватывала тоска Ч и думалось
: ах, если бы Сильвия была рядом!
Сильвия.
Ему с мучительной ясностью вспомнился тот день в прошлом ноябре, когда о
н без предупреждения вернулся домой в неурочный час Ч и застал их на пол
у в этой вот гостиной.
Она лежала голой задницей на полу с широко, невозможно широко раздвинуты
ми ногами, а тот был на ней Ч потные мускулы его спины и задницы так и ходи
ли ходуном. Сильвия даже не стонала, а коротко похотливо вскрикивала. Эти
м поганым криком был полон весь дом. С Яном в постели она никогда не орала
Ч никогда, даже в их первые, самые упоительные недели и месяцы... Да и подоб
ного самозабвенного экстаза на ее лице он никогда не видел...
Сначала ему почудилось, что это только кошмарный сон; затем все его внутр
енности стал засасывать какой-то вакуум, и Ян испугался, что проснется по
лым, без кишок, сердца и прочего Ч одна оболочка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11