- Вы, наверное, считаете себя героями, достойными своих предков, да?
Садитесь.
Кастелле принес стулья и усадил стариков полукругом перед столом
комиссара. Первыми слева сидели Шарль и Барберина Поджио. Шарль когда-то
был мастером на все руки, а Барберина - очень неглупой девушкой, ей даже
удалось закончить среднюю школу. Рядом с ними сидели Жан-Батист Мурато,
дряхлый и с виду равнодушный ко всему, и его жена Антония. Рядом с
Антонией сидела Базилия, без всякого страха смотревшая на комиссара. Чуть
в стороне сидели супруги Пастореккиа: Коломба, сохранившая девичью
восторженность, и ее муж, смотревший на нее с таким восхищением, как будто
она была по-прежнему прелестной девушкой, за которой он ухаживал полвека
назад. На правом краю сидел суровый Амедей Прато, уроженец Порто-Веккио,
отчаянный спорщик, гордый и вспыльчивый. У него и сейчас случались
приступы страшного гнева, и Альма побаивалась его как и 20 лет назад.
- Выслушайте меня внимательно. Вы совершили серьезное, очень
серьезное преступление. И если бы я не был корсиканцем и вы не были бы
такими старыми, я бы сейчас же всех вас засадил за решетку.
Первым отреагировал Амедей Прато. Он, как обычно, вспылил.
- А по какому, собственно, праву вы притащили нас всех сюда, господин
комиссар? И что это вы тут выдумываете?
- У вас ужасный характер, Прато.
- Возможно, но это не ваше дело!
- Вы что, забыли убийство Мариуса Бандежена и Барнабе Пелиссана?
- Во-первых, я не знаю этих людей, а во-вторых, почему меня должна
интересовать их смерть?
- Потому что это вы их убили, несчастные!
Амедей был так поражен, что Сервион засомневался: а вдруг он ошибся?
- Ну и дела! - воскликнул Амедей и повернулся к Паскалю. - Ты знаешь
этих типов?
- Нет.
- А ты, Жан-Батист? - спросил он у Мурато.
- Первый раз про них слышу, Амедей.
Шарль Поджио не стал ждать, когда его спросят, и сказал:
- Я тоже ничего не знаю.
Комиссар в бешенстве стукнул кулаком по столу и крикнул:
- Прекратите эту комедию! Это недостойно корсиканцев!
- Ты начинаешь действовать мне на нервы, малыш, - проворчал Амедей.
- Что?!
- Ты начинаешь действовать мне на нервы, понятно? Я не в том
возрасте, чтобы позволять всяким желторотым мальчишкам разговаривать со
мной таким тоном!
- А если я посажу вас, чтобы вы научились уважать полицейских,
находящихся при исполнении служебных обязанностей?
Альма застонала, чем вызвала новый взрыв гнева своего супруга.
- Не смей хныкать!
- А кто тебе будет давать капли от печени, если тебя посадят в
тюрьму?
- Моя печень не интересует полицию! А ты совсем потеряла стыд, если
выставляешь перед всем миром нашу личную жизнь! Ты - точная копия своей
бабушки-потаскушки! Впрочем, в Корси все такие! Я должен был знать это и
не жениться на девушке из Бонифаччо!
Последнего замечания Мурато стерпеть не мог, так как оно задевало его
честь.
- А что плохого сделали тебе жители Бонифаччо, Амедей?
- Они мне дали Альму!
- Ты старый врун, Амедей! - вмешалась Антония. - Ты сам за ней бегал!
- Ложь! Кто тебе это сказал?
- Альма сказала!
Паскаль Пастореккиа попытался навести порядок.
- Нельзя ссориться при посторонних! Как вам не стыдно?
Амедей не принял разумного совета.
- А ты чего вмешиваешься, Паскаль? Тут никто не спрашивает твоего
мнения.
- В Аяччо все - гордецы, - ядовито заметила Антония. - Вечно им нужно
поучать кого-то.
- Они все считают себя Наполеонами, - презрительно добавил Амедей.
Это неожиданное единодушие недавних противников возмутило Паскаля.
- Вам не стыдно, дикари вы этакие! За что вы оскорбляете жителей
Аяччо? Как только речь заходит о нас, вы становитесь такими же
злопыхателями, как и бастийцы!
Дремавший Шарль Поджио даже подскочил.
- Послушай, Паскаль, что тебе сделали бастийцы? Они на тебя на...
Комиссар не выдержал и заорал:
- Прекратите немедленно! Вы сейчас один другого стоите!
Амедей с иронией заметил:
- Видимо только жители Корта выше всех?
- Я здесь представляю закон и я...
- Ваше счастье! Потому что если бы вы знали, что я думаю о жителях
Корта...
Тут раздался суровый голос Базилии.
- Мне было бы интересно узнать твое мнение о жителях Корта, Амедей.
Наступило молчание. Даже Амедей не решился что-либо сказать. Для
Сервиона это было лишним подтверждением того, что в этом деле главную роль
играет Базилия, и пока он не справится с ней, никто его даже слушать не
станет. Он с горечью произнес:
- Я тут послушал вас, и мне очень горько, что люди вашего возраста
спорят по пустякам, как дети. А ведь мы говорим об убийстве!
Базалия ответила за всех:
- Ты думаешь, что я могу об этом забыть, Оноре?
Этим фамильярным обращением она как бы подчеркивала, что взрослый
человек разговаривает с мальчишкой, которому нет еще и 50, и это не очень
понравилось полицейскому. Ему хотелось выглядеть внушительно, может быть
даже напугать их немного, а получалось так, что они считают его пацаном.
- Базилия Пьетрапьяна, я напоминаю вам, что мы не в Корте, а в Ницце,
и прошу вас обращаться ко мне на вы.
- Пожалуйста... если ты стал таким гордецом...
Сервион решил не обращать внимания на колкости.
- Прекратим бесполезную болтовню и вернемся к вопросу, из-за которого
я собрал вас. Вы должны рассказать об убийстве Бандежена и Пелиссана.
- Мы не знаем таких людей и не имеем к их смерти никакого отношения!
- возмутился Амедей.
- Амедей Прато, вы лжете!
- Ну, знаешь, малыш! Ты потерял всякое уважение к старшим! Ты уже не
наш!
- Не старайтесь втянуть меня в спор. Мы все помним, как были убиты
Доминик, Антуан и Анна... Полиция уже давно арестовала бы виновных...
- Почему же вы этого не сделали? - перебил его Паскаль Пастореккиа.
- Потому что у нас нет свидетельницы, которая все видела своими
глазами и могла бы назвать убийц! Но она предпочитает молчать...
- Почему?
- Потому что Базилия Пьетрапьяна - женщина прошлого века! Она
рассчитывает на вендетту и полиции не доверяет совсем!
- Ну и что из этого? - спросил Шарль Поджио.
- А то, что вы все вместе решили перебить одного за другим всех
бандитов, бывших на перевале Вильфранш... Вам удалось, уж не знаю, каким
образом, убрать Бандежена, а затем Пелиссана, разбив ему голову молотком.
- Не может быть! - воскликнул потрясенный Поджио.
- Нет, Поджио, это не просто "может быть", это так и было, к
сожалению!
- Но какое отношение к этому имеем мы? - возмутился Амедей.
- Первый раз слышу! Что ты об этом думаешь, Паскаль?
- Я ничего не понимаю.
Заглянул Кастелле и сообщил, что пришел Вийар. Когда сторож вошел,
Оноре усадил пятерых старух в рядок и предложил Вийару внимательно
посмотреть на них, а затем спросил:
- Ну что?
- Что?
- Вы узнаете двух женщин, которых видели вчера вечером в Замковом
парке?
- Ну... я...
- Да или нет?
- Может быть... они все на них похожи... Но утверждать? Нет, я не
могу... нет.
Взбешенный полицейский отпустил его, понимая, что все тихонько
издеваются над ним.
- Ладно. Вы выиграли и на этот раз, Базилия, но, клянусь вам, так
долго продолжаться не может!
- А ты упрямый, малыш, - с иронией заметила она.
Комиссар принялся уговаривать их.
- Я хочу, чтобы вы поняли правильно: вы не имеете права убивать даже
ради того, чтобы отомстить за невинно убитых! И если ваша вина будет
доказана, вы закончите свою жизнь в тюрьме. И, наконец, бандиты могут
догадаться, кто убирает их людей, и тогда за вашу жизнь никто не даст и
сантима!
- И будут правы, потому что она того не стоит, - проворчал Амедей.
Все, кроме комиссара, весело рассмеялись.
- Они не понимают, - сказал комиссар, обращаясь к Кастелле.
- Господин комиссар, - вдруг сказал Поджио, - я не все понял в этих
ваших выдумках, но если наши женщины действительно сделали то, в чем вы их
обвиняете... О! Тогда я страшно горд за свою Барберину!
Все горячо поддержали его, и допрос, который по планам Сервиона
должен был смутить и напугать их, закончился восторженными объятиями и
поцелуями.
Полицейский вышел из себя и заорал:
- Кастелле! Выставить их всех за дверь! Мне осточертело слушать их
бредни!
Базилия, пряча усмешку, заметила:
- Да, не выйдет из тебя полицейского, Оноре.
Старики сбились в кучу, а Базилия продолжала:
- ...раньше, когда ты был еще нашим, ты никогда не позволял себе
говорить таким тоном.
- Потому что раньше я не знал...
- Чего не знал?
- Что вы все лгуньи!

В тот день, когда раскрылось предательство Кастанье, Жозе Бероль
слишком много думал. Он к этому не привык и поэтому сильно утомился.
Несколько часов он размышлял над тем, убить ли Полена, чтобы отомстить за
Мариуса и Барнабе, или же подчиниться приказу и оставить его в покое?
Сначала он решил убить предателя. Это было бы справедливо. Потом
подумал, что его могут наказать за неподчинение приказу. Что тогда будет с
ним? Жозе панически боялся одиночества. Он не блистал умом, но здравого
смысла у него было достаточно, и он трезво оценивал свои способности. Он
понимал, что, оставшись один, очень скоро погибнет в этих безжалостных
джунглях. Ближе к вечеру Бероль решил подчиниться приказу и не проявлять
инициативы.
Чтобы немного развеяться, Жозе решил сходить к Юберу. Юбер встретил
его не очень ласково.
- Привет, Жозе. Почему Полен не сказал, что вы сегодня собираетесь
здесь?
- Полен здесь?
- Да. А ты не знал?
- Нет. Он уже ест?
- Нет еще.
- Ладно. Накрой стол на двоих.
Кастанье совершенно не встревожился, увидев Бероля, ведь он был
настолько умнее Жозе... Он уважал его за физическую силу, выносливость в
любых испытаниях, за преданность патрону. Он решил включить Бероля в новую
банду, и счел, что настал подходящий момент прощупать его. А что касается
звонка Сервиону, он всегда сумеет выкрутиться.
После обеда Полен предложил немного прогуляться... Уже стемнело. В
чистом небе сверкали яркие звезды. Они сошли с дороги на тропинку,
пропитанную запахом ночных цветов и трав. Оба молчали, не зная, как
приступить к делу. Наконец, Кастанье решился.
- Между нами, Жозе, тебе не кажется, что патрон стареет?
- Ну, не знаю, - удовлетворенно вздохнул Жозе.
Оба старательно выбирали слова, чтобы не слишком раскрывать свои
карты - нечто вроде дуэли, исход которой еще не известен.
- Мне кажется, что ему уже пора освободить это место.
- А ты знаешь человека, который мог бы его заменить?
- Знаю. Это я, - сказал Полен, сжигая корабли.
Жозе уже знал это, но сделал вид, что удивлен.
- А ты не боишься?
- А чего мне бояться?
- Фред, Эспри и патрон не допустят этого!
Кастанье пожал плечами.
- Я не боюсь Консегуда... Он - человек конченый... Фреда и Эспри,
конечно, нелегко будет убедить... Впрочем, после истории на перевале
Вильфранш им лучше вообще помалкивать.
- Ты забыл, что я тоже был там.
- Полиции не обязательно знать об этом.
- Если ее не предупредят...
- Кто?
- Ты.
- Почему я? - вздрогнул Полен.
- Ты ведь сообщил патрону, что написал письмо в полицию.
Кастанье принужденно рассмеялся.
- Это Консегуд тебе сказал?
- Да.
- Значит, он все-таки поверил?
- А разве ты не написал?
- Нет, конечно! Я сказал так, потому что хотел защитить себя на
всякий случай, если вдруг меня станут искать Фред, Эспри... или ты...
В сердце Жозе вспыхнула злая радость.
- А почему ты решил, что я искал тебя?
Голос Полена задрожал.
- Ты ведь не думаешь, что я продал вас?
- Нет. Я думаю о Мариусе и Барнабе.
- Не вижу связи.
- Ведь ты убил их!
- Ты с ума сошел!
- Это ты сумасшедший, если думаешь, что можешь спокойно перебить нас.
Жозе заметил, что рука Кастанье скользнула в карман. Он ударил его, и
Полен упал со сломанными позвонками. Бероль прикончил его и спрятал в
кустах.
Юбер обслуживал запоздалого клиента, когда на пороге появился Жозе.
- А где Полен? - спросил он.
Бероль вместо ответа подмигнул ему и вышел во двор. Встревоженный
хозяин "Веселого матроса" поспешил за ним и повел его в кухню, где в это
время никого не было.
- Что случилось?
- Полен.
- Что с ним?
- Он умер.
- Что?!
- Я, видимо, убил его.
- Ты?
- Это он убил Мариуса и Барнабе.
- Не может быть!
- Надо было выбирать - или он, или мы.
- Но... почему?
Бероль объяснил, какие, по его мнению, причины заставили Кастанье
убить своих товарищей. Юбер выслушал, покачал головой и сказал, что мир
день ото дня становится все отвратительнее. Уже не знаешь, кому можно
верить. Наконец он задал волновавший его вопрос.
- Куда ты его дел?
- Оставил на тропинке. Сейчас пойду и принесу его сюда.
- Сюда?!
- Когда ты закроешь лавочку, мы втроем покатаемся на лодке.
- Втроем?
- Да. Он и мы с тобой.
Сказать, что эта перспектива сильно обрадовала Юбера, значило бы
сказать неправду. Хозяин "Веселого матроса" проклинал тот день, когда
согласился за щедрое вознаграждение обеспечить Фреду и его друзьям алиби.
И вот теперь у него на руках покойник! А если вдруг появятся полицейские?
При этой мысли он покрылся холодным потом.
Несмотря на опасения Юбера, все прошло гладко, и Полен Кастанье со
всеми своими амбициями отправился отдыхать на стометровой глубине со
старой наковальней, привязанной к ногам, за преступления, которых не
совершал.

Настроение комиссара Сервиона все ухудшалось, а в "малой Корсике"
царила эйфория. Женщины в конце концов признались во всем своим мужьям, и
старики теперь завидовали им. В старых венах взыграла вдруг молодая кровь,
и усталые сердца снова забились молодо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15