– Разумные люди держатся от них подальше.
– Хватит скулить! – осадил его Белгарат. – На этом побережье должны быть рыбаки. Раздобудем лодку. Глаза Силка заблестели.
– Тогда в ней отправимся вдоль побережья.
– Что было бы неблагоразумно, – разочаровал его Белгарат. – Если учесть, что флот Энхега начнет прочесывать залив Чирека.
– Ты не можешь знать, что они ищут нас.
– Я знаю Полгару.
– Я чувствую, что этот поход определенно отразится на наших нервах, – снова проворчал Силк.
Рыбаки, обитавшие на заболоченном побережье, чертами лица походили и на олгаров, и на драснийцев. Они были немногословны и настороженно отнеслись к незнакомцам. Свои жилища они строили на сваях, вбитых глубоко в топкую землю. Эти дома насквозь пропитались запахом тухлой рыбы, который всегда ощущается при приближении к таким селениям. Прошло немало времени, прежде чем удалось отыскать человека, решившего продать свою лодку, которого еще долго пришлось убеждать, что три лошади в придачу к серебряным монетам – вполне достойная цена за утлое суденышко.
– Она протекает, – заявил Силк, указывая на воду, скопившуюся на дне лодки, когда они, налегая на шесты, отплыли от смердящей деревни.
– Все лодки протекают, – спокойно сказал Белгарат. – Это им на роду написано. Бери ведро и вычерпывай.
– Она снова наполнится.
– Ну и что… будешь снова вычерпывать. Главное – дать себя опередить.
Болотам, заросшим рогозом и тростником, казалось, не будет конца. Им попадались каналы, протоки и довольно часто озера, по которым плыть было гораздо легче. Воздух был пропитан влагой и по вечерам кишел комарами. Всю ночь лягушки распевали свои любовные песни, приветствуя с пьянящей радостью наступление весны. В прудах и озерах плескалась рыба, а на пропитанных водой кочках нежились бобры и ондатры.
Так, отталкиваясь шестами, они следовали по извилистому лабиринту каналов, пронизывающих устье реки Олдура, двигаясь на северо-восток. Через неделю они пересекли условную границу и оставили Олгарию позади.
Однажды они сели на мель; пришлось вылезать из лодки и, увязая по колено в тине, вытаскивать её. Когда лодка снова оказалась на плаву, Силк, мрачнее тучи, уселся на кромке борта, рассматривая свои сапоги, покрытые толстым слоем грязи. Когда он заговорил, в его голосе звучало неподдельное отвращение:
– Великолепно! Как чудесно снова очутиться дома, в родной, старой и грязной Драснии!


Глава 18

Несмотря на раскинувшуюся вокруг сплошную трясину, Гарион заметил, что здесь, в Драснии, болота отличаются от тех, которые остались южнее. Протоки стали более узкими и извилистыми. После двух дней лавирования по ним у Гариона сложилось впечатление, что они заблудились, и он спросил у Силка:
– Ты знаешь, куда мы плывем?
– Не имею ни малейшего представления, – чистосердечно ответил тот.
– Ты же утверждал, что везде знаешь дорогу, – с упреком бросил ему Гарион.
– В этих болотах невозможно разобраться, Гарион, – просто ответил Силк. – Все, что от тебя требуется, – идти против течения и надеяться на лучшее.
– Должен быть где-то верный путь, – возразил Гарион. – Почему бы не расставить какие-либо знаки?
– Нет смысла. Смотри. – Коротышка ткнул своим шестом в твердый на вид бугор, выступающий из воды. Кусок земли медленно отплыл в сторону. Гарион с изумлением уставился на него.
– Это плавучий остров, – объяснил Белгарат, вытирая пот со лба. – Семена падают на него, растет трава, а ветер и течение гонят его куда вздумается. Вот почему тут нет и не может быть проторенного пути.
– Дело не только в ветре и протоках, – мрачно изрек Силк и, глядя на опускающееся солнце, добавил:
– На ночь надо где-то приткнуться.
– А что, если тут? – спросил Белгарат, указывая на возвышавшийся островок, покрытый густым кустарником и листьями.
Когда они подплыли к островку, Силк несколько раз пнул землю ногой.
– Надежен, – заявил он, вылез из лодки и начал карабкаться наверх, не забывая при этом притоптывать. Под ногами действительно была земля. – Здесь сухо, – доложил он, – и на другой стороне есть плавник. Ради разнообразия можно поспать на твердой земле и даже приготовить горячий ужин.
После того как вытащили на берег лодку, Силк предпринял самые строгие меры предосторожности, чтобы её не смыло водой.
– Так ли уж это необходимо? – спросил Гарион.
– Лодка, конечно, паршивая, – ответил Силк, – но она у нас единственная. Не будем искушать судьбу.
Они разожгли костер и поставили палатку. Солнце медленно садилось за грядой облаков, окрашивая болото в ярко-красные тона. Силк достал сковородку и принялся готовить еду.
– Она слишком раскалена, – критически заметил Гарион, видя, что Силк собирается положить нарезанные куски грудинки на шипящую чугунную сковородку.
– Ты хочешь сам заняться стряпней?
– Я просто предупреждаю. Извини.
– У меня же нет такого опыта, как у тебя, Гарион, – съязвил Силк. – Я ведь не рос на кухне тети Пол. Как умею, так и готовлю.
– Что ты лезешь в бутылку? Я просто сказал, что сковородка слишком горяча
– Как-нибудь обойдусь без твоих советов.
– Как знаешь… но грудинка может подгореть.
Силк бросил на него злой взгляд и начал кидать куски мяса на сковородку, которые, шипя, стали обгорать по краям.
– Ну вот, я предупреждал.
– Белгарат, – пожаловался Силк, – убери его отсюда.
– Отойди, Гарион, – сказал старик. – Он испортит ужин без посторонней помощи.
– Спасибо! – саркастически сказал Силк.
Ужин, однако, оказался отнюдь не плохим. Перекусив, они сели и принялись молча наблюдать за горящим костром и пурпурным вечерним солнцем, опускающимся за горизонт. Лягушки возобновили свое кваканье в тростнике, и птицы, пристроившиеся на тонких ветках рогоза, лениво щебетали и чирикали. Коричневатая вода тихо плескалась у их ног; время от времени её поверхность разрывали пузыри болотного газа, стремившиеся вырваться наружу. Силк тяжело вздохнул и сказал:
– Ненавижу это место. Ненавижу его всей душой.
В ту ночь Гариону приснился кошмар. Это был уже не первый страшный сон с тех пор, как они покинули Райве, и теперь, внезапно сев, весь дрожа и обливаясь холодным потом, он лишний раз убедился, что страшное видение, которое мучило его с детства, не даст уснуть В отличие от обычного тревожного сна оно не сопровождалось погонями и угрозами. Перед ним всегда представало одно и то же ужасно безобразное лицо. Никогда не видя обладателя этого лица, он точно знал, кому оно принадлежит, и теперь особенно отчетливо осознал, почему этот образ преследует его.
На следующее утро небо затянули тучи, предвещавшие дождь. Выйдя из палатки и заметив, что Белгарат раздувает костер, а Силк копается в тюках с намерением найти что-нибудь на завтрак, Гарион обвел взглядом окружающую местность. Стая гусей, образовав не правильный клин, громко хлопая крыльями и приглушенно крича, пролетела невдалеке. Рыба выскочила из воды совсем рядом, и Гарион наблюдал, как поднятая ею волна медленно и плавно уходит к берегу, видневшемуся вдали. Он долго смотрел на этот берег, пока не сообразил, что вчера его не было. Беспокойно, даже тревожно, он принялся озираться.
– Дедушка! – воскликнул Гарион. – Смотри!
– Что?
– Все изменилось. Исчезли протоки. Мы посередине большого пруда, из которого нет выхода
Берег пруда, в котором они очутились, простирался одной сплошной стеной. Бурая вода была совершенно неподвижна.
Внезапно из воды неслышно появилась круглая, покрытая шерстью голова с большими блестящими глазами, крошечным, черным как смола носом и без ушей. Существо издавало необычные свистящие звуки. Вслед за первой головой в нескольких футах рядом показалась вторая.
– Кикиморы! – задыхаясь, произнес Силк, и выхватил из ножен меч.
– Убери это, – поморщился Белгарат. – Они тебя не обидят.
– Разве не они устроили нам западню?
– Чего они хотят? – спросил Гарион.
– Позавтракать, очевидно, – ответил Силк, продолжая сжимать свой меч.
– Не глупи, Силк, – сказал Белгарат. – Зачем им сырой драсниец, когда вокруг полно рыбы? Спрячь оружие.
Первая кикимора, которая высунула голову из воды, подняла переднюю лапу с перепонками и сделала жест, как бы приглашая следовать за собой. её лапа странным образом походила на руку человека.
– Они словно приглашают нас к себе, – заметил Белгарат.
– И ты собираешься принять это предложение? – спросил пораженный Силк. – Ты в своем уме?
– У нас есть выбор?
Вместо ответа Белгарат принялся собирать палатку.
– Это чудовища, дедушка? – спросил взволнованно Гарион, помогая старику. – Вроде олгротов или троллей?
– Нет, просто животные… вроде тюленей или бобров. Они любопытны, умны и очень игривы.
– И играют в омерзительные игры, – добавил Силк.
Уложив вещи в лодку, они столкнули её в воду. Кикиморы с любопытством наблюдали за ними, не проявляя никакой враждебности; их мохнатые мордашки выражали нечто вроде твердой решимости. В сплошной стене, ограждавшей пруд, оказался проход, который был скрыт от глаз. Кикимора, которая приглашала их следовать за собой, поплыла вперед, беспрестанно оглядываясь, чтобы убедиться, что они не отстают. Пять-шесть животных пристроились за лодкой, внимательно наблюдая за её пассажирами.
Пошел моросящий дождик, который окутал легкой дымкой заросли рогоза и тростника, расстилавшиеся по обе стороны от лодки.
– Как ты думаешь, куда они нас ведут? – спросил Силк, останавливаясь и вытирая мокрое лицо. Одна из кикимор сердито заворчала и продолжала ворчать, пока он не погрузил свой шест в мутную воду.
– Увидим, – лаконично ответил Белгарат. Канал продолжал расширяться, и они медленно и упрямо двигались вперед за необычным лоцманом.
– Это, случайно, не деревья? – спросил Силк, вглядываясь в туманную даль.
– Должно быть, они, – ответил Белгарат. – Подозреваю, что нам туда.
Впереди возникли очертания деревьев. Когда они подплыли ближе, Гарион заметил, что перед ними остров, на вершине которого растут плакучие ивы с длинными стелющимися ветвями.
Кикимора, указывавшая путь, подплыла к острову, высунулась из воды и издала свистящий звук, на который из леса вышла фигура в капюшоне и медленно спустилась по песчаному берегу к воде.
Гарион терялся в догадках, кто бы это мог быть, и очень испугался, когда облаченная в коричневый плащ фигура откинула назад капюшон и он увидел лицо женщины, которое, несмотря на преклонные годы, сохранило следы ослепительной красоты.
– Привет, Белгарат, – произнесла она довольно безучастным голосом.
– Здравствуй, Вордай, – живо ответил тот. – Давненько мы не виделись!
Создания, которые помогли им добраться до острова, вышли из воды и улеглись у ног женщины в коричневом плаще. Они весело пищали и кричали, и она, с любовью глядя на них, нежно гладила мокрый мех тонкими пальцами. У животных были короткие задние ноги и круглые животики, и передвигались они быстрой шаркающей походкой, сложив передние лапки на мохнатой груди.
– Пойдем укроемся от дождя, Белгарат, – произнесла женщина. – Забирай своих друзей. – Она повернулась и направилась по тропе, ведущей в ивовую рощу, в окружении кикимор, резвившихся у её ног.
– Что мы сделаем? – прошептал Гарион.
– Пойдем в дом, – ответил Белгарат, вылезая из лодки.
Поднимаясь вверх по тропе, пролегающей среди ив, Гарион ожидал увидеть что угодно, но только не аккуратный, крытый тростником дом с небольшим садом. Дом, из трубы которого вился легкий дымок, был выстроен из старых бревен, плотно законопаченных мхом.
На пороге женщина тщательно вытерла ноги о камышовый коврик и отряхнула плащ. Затем она открыла дверь и, не оглядываясь, вошла внутрь На лице Силка отразилось сомнение, когда он остановился перед домом.
– Ты уверен, что поступаешь правильно, Белгарат? – осторожно спросил он. – О Вордай говорят всякое.
– Это единственный способ узнать, чего она хочет, – ответил Белгарат, – и я уверен, что дальше мы не отправимся, пока с ней не поговорим. Заходим. Только не забудь вытереть ноги.
Внутри приземистого дома царила идеальная чистота. Деревянный пол был выскоблен до белизны; стол со стульями находились перед полукруглым очагом, в котором грелся чугунок. Ваза с полевыми цветами стояла на столе, и на окнах, выходящих в сад, висели занавески.
– Почему ты не представишь мне своих друзей, Белгарат? – спросила хозяйка, вешая плащ на колышек и поправляя свое коричневое платье.
– Пожалуйста, Вордай, – вежливо сказал старик. – Это принц Келдар, твой соотечественник, а это – король Белгарион из Райве.
– Благородные гости, – заметила отшельница своим странным голосом. – Добро пожаловать в дом Вордай.
– Простите, мадам, – произнес Силк самым изысканным тоном, – но ваша репутация отнюдь не соответствует внешности.
– Вордай, ведьма с болот? – спросила она, явно забавляясь. – Меня продолжают так звать? Он в свою очередь улыбнулся и ответил:
– Люди, мягко выражаясь, бывают неточны.
– Ведьма, затаскивающая в трясину. – Она ловко передразнила выговор простых крестьян. – Погибель заблудившихся и королева кикимор. – На её губах мелькнула горькая усмешка.
– Пожалуй, что так, – подтвердил Силк. – Я всегда принимал вас за миф, придуманный для того, чтобы пугать непослушных детей.
– «Вордай придет за тобой и проглотит тебя!» – Она засмеялась, но в этом смехе была грусть. – Я слышу это из поколения в поколение. Снимайте ваши плащи, уважаемые путники. Присаживайтесь и чувствуйте себя как дома. Вам придется задержаться у меня.
Одна из кикимор (та, которая вывела их к острову) запищала и беспокойно стала вертеть головой в сторону чугунка, подвешенного над огнем.
– Да, – совершенно спокойно сказала Вордай, – я знаю, что он кипит, Тупик. Он должен кипеть, иначе не сварится. – Она повернулась к гостям:
– Завтрак вот-вот будет готов. Тупик мне говорит, что вы еще не ели.
– Вы можете общаться с ними? – удивился Силк.
– Разве вы не видите, принц Келдар?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45