– Мудрость веков, – глубокомысленно заметил Силк. – Когда отправляемся? – Его рыскающие, как у хорька, глаза горели от возбуждения.
– Чем раньше, тем лучше, – просто сказал Белгарат. – У тебя какие планы на вечер?
– Неотложных нет.
– Вот и отлично. Дождемся, когда все улягутся спать, затем прихватим меч Гариона – и в путь.
– Какой дорогой пойдем? – спросил Гарион.
– Сначала на Сендарию, – ответил Белгарат, – и через Драснию на Гар Ог Недрак. Там – на север, к архипелагу, который выведет нас к Маллории. До Ктол Мишрака и гробницы Одноглазого бога путь долог.
– А дальше?
– А дальше, Гарион, мы покончим с ним раз и навсегда.


ЧАСТЬ 3


Глава 17

«Дорогая тетя Пол, – начиналось письмо Гариона, – я знаю, что ты рассердишься, но ничего не поделаешь. Я видел „Кодекс Мрина“ и теперь знаю, что мне делать..» Он остановился и, нахмурившись, спросил Белгарата:
– А как пишется: «пророчество» или «прарочество»?
– Пророчество, – ответил старик. – Но особенно не усердствуй. Что бы ты там ни написал, ей от этого легче не станет, так что излагай по существу.
– Ты не считаешь, что я должен объяснить, почему мы пошли на это? – раздраженно заметил Гарион.
– Она читала Кодекс, – спокойно возразил Белгарат. – И все поймет без твоих объяснений.
– Мне также надо оставить письмо Се'Недре, – задумчиво произнес Гарион.
– Полгара расскажет ей все, что нужно, – сказал Белгарат. – Дело не ждет, и нельзя терять всю ночь на писанину.
– Я никогда не писал писем, – продолжал Гарион. – Это не так легко, как может показаться на первый взгляд.
– Изложи лишь то, что хочешь сказать, и затем остановись, – посоветовал старик. – Не слишком утруждай себя.
Дверь отворилась, и вошел Силк. На нем была простая дорожная одежда, а в руках он держал два узла.
– Думаю, это подойдет, – сказал он, передавая один узел Белгарату, а другой Гариону.
– Деньги раздобыл? – спросил его старик.
– Немного одолжил у Бэйрека.
– Странно, – удивился Белгарат. – Он никогда не отличался щедростью.
– Я не стал говорить ему, что одалживаю их, – подмигивая и усмехаясь, произнес коротышка. – Я подумал, что если пуститься в объяснения, то уйдет много времени.
Бровь Белгарата взметнулась вверх.
– Мы же очень спешим, ведь так? – продолжал Силк с невинным видом. – А Бэйрек становится таким занудой, когда дело касается денег.
– Избавь меня от этих объяснений, – сказал Белгарат, поворачиваясь к Гариону. – Ну, ты кончил или нет?
– Что скажешь? – спросил Гарион, протягивая тому письмо.
Старик быстро пробежал его глазами и ответил:
– Сойдет. Только подпиши, и положим куда-нибудь, где его завтра утром найдут.
– Лучше к вечеру, – предложил Силк. – Когда Полгара узнает, что мы сбежали, я хотел бы находиться от неё подальше.
Гарион поставил свою подпись, сложил письмо и написал: «Для леди Полгары».
– Оставим его на троне, – сказал Белгарат. – Так, надеваем эту одежду и идем за мечом.
– Не чересчур ли меч громоздкий? – спросил Силк после того, как Гарион с Белгаратом переоделись.
– Ножны отыщутся в одной из прихожих, – ответил Белгарат, осторожно открывая дверь и заглядывая в погруженный в тишину зал. – Гарион понесет его на спине.
– Он будет светиться.
– Мы чем-нибудь прикроем Око. Пошли.
Они выскользнули в слабо освещенный коридор и в ночной тишине, крадучись, направились в тронный зал. Раз, правда, навстречу им попался заспанный слуга, бредущий на кухню, и пришлось нырнуть в оказавшуюся рядом спасительную нишу.
– Он заперт? – шепотом спросил Силк, когда они подошли к двери зала райвенского короля.
Гарион взялся за большую ручку и повернул её, испуганно вздрогнув, когда в ночной тишине громко щелкнул замок, потом толкнул дверь, и она со скрипом отворилась.
– Надо будет её смазать, – пробормотал Силк.
Око заалело, когда они вошли в зал.
– Оно узнало тебя, – сказал Силк Гариону.
Когда Гарион брал меч, камень вспыхнул еще сильнее, осветив зал райвенского короля темно-голубым сиянием. Гарион нервно оглянулся, как бы кто не прошел мимо и не заметил это свечение.
– Прекрати это, – попросил он камень. К его удивлению, пламя Ока перешло в слабое пульсирование, а триумфальная песнь сменилась приглушенным шумом.
Белгарат испытующе посмотрел на внука, но ничего не сказал. Он провел их в прихожую и из шкафа, стоявшего у стены, вынул длинные простые ножны с сильно потертым ремнем. Старик перекинул его через правое плечо Гариона. В шкафу также лежал небольшой чехол.
– На, – сказал Белгарат.
Гарион накрыл большой меч чехлом, затем взял его за лезвие и осторожно опустил в ножны. Было неудобно, но ни Силк, ни Белгарат не вызвались помочь, так как все прекрасно понимали, что этого делать нельзя. Меч вошел в ножны, а поскольку он был почти невесом, то не причинял неудобств. Лишь эфес, торчавший за спиной, слегка касался головы.
– Он не предназначен для длительных путешествий, – сказал Белгарат. – Пришлось брать то, что есть под руками.
И снова они двинулись по темным коридорам спящего дворца, пока не вышли через боковую дверь во двор. Силк скользнул в сторону и растворился в темноте, как кошка, а Белгарат с Гарионом остались ждать. На высоте двадцати футов над ними открылось окно, и слабый голос произнес:
– Миссия?
– Да, – ответил Гарион, не раздумывая. – Все будет хорошо. Отправляйся спать.
– Белгарион, – произнес мальчик со странным чувством удовлетворения и добавил:
– До свидания, – после чего исчез.
– Остается надеяться, что он не побежит к Полгаре, – пробормотал Белгарат.
– Я думаю, ему можно доверять, дедушка. Он знал, что мы уходим, и захотел попрощаться.
– Ты не мог бы объяснить, откуда тебе это известно?
– Понятия не имею. – Гарион пожал плечами. – Просто знаю, и все.
Через минуту раздался свист Силка, и Белгарат с Гарионом последовали за ним по тихим улицам города.
Наступила ранняя весна, и ночи были прохладные, но не холодные. Аромат цветов, приносимый ветром с горных лугов Райве, смешивался с торфяным дымом и соленым воздухом моря. Сверкали яркие звезды; молодая луна, повисшая над горизонтом, высеребрила дорожку через море Ветров. Гарион чувствовал возбуждение, которое всегда его охватывало, когда он отправлялся куда-то ночью. Он слишком долго находился в тесном и душном помещении, и теперь каждый шаг, уводивший подальше от скуки и однообразия аудиенций и церемоний, наполнял радостью сердце.
– Хорошо вновь пускаться в путь, – негромко проговорил Белгарат, словно читая его мысли.
– Так всегда? – тоже тихо спросил Гарион. – Я имею в виду, что после стольких лет такой жизни ты все-таки это чувствуешь?
– Всегда, – ответил Белгарат. – А почему, по-твоему, мне нравится жизнь бродяги?
Они миновали тихие и темные улицы и через городские ворота вышли к причалу, выступавшему далеко в море, которое было расцвечено лунными пятнами.
Капитан Грелдик спал, когда они подошли к его кораблю. Привыкший к скитаниям моряк пережидал зиму в тихой и безопасной гавани Райве. Его корабль был вытащен на берег, дно очищено, а швы проконопачены. Грот-мачту, которая угрожающе потрескивала во время перехода из Сендарии, заново укрепили и оснастили крепкими парусами. Когда работы на корабле закончились, Грелдик с командой предались пьяному разгулу. Последствия трехмесячного загула были видны на его лице, когда Гариону с товарищами удалось разбудить его. С затуманенным взором, мешками под глазами и спутанной бородой, он, пахнув на Белгарата винным перегаром и сообразив, что им необходимо срочно покинуть остров, недовольно пробурчал:
– Может быть, завтра… или лучше послезавтра. Через день будет отличная погода.
Белгарат принялся более настойчиво объяснять, что плыть надо немедленно.
– Мои люди не в состоянии поднять даже весло, – упорствовал Грелдик. – Они заблюют всю палубу, и потом её и за неделю не отчистишь.
Белгарату пришлось перейти на самые жесткие выражения, и в конце концов капитан сполз со своей измятой койки и, пошатываясь, побрел в сторону кубрика, подолгу останавливаясь и хватаясь за поручни, чтобы облегчить желудок; потом с большим трудом спустился в носовую часть, где с помощью пинков и проклятий привел в чувство команду.
Луна поднялась высоко, и до рассвета оставалось несколько часов, когда корабль Грелдика бесшумно выскользнул из гавани навстречу вздымающимся волнам моря Ветров.
Погода благоприятствовала им, хотя ветер и не всегда бывал попутный, но через два дня Грелдик высадил Гариона, Белгарата и Силка на пустынном песчаном берегу неподалеку от устья реки Селина на северо-восточном побережье Сендарии.
– На твоем месте я бы не очень спешил в Райве, – сказал Белгарат Грелдику, выходя из шлюпки и вручая бородатому чиреку кошелек, полный звонких монет. – Я уверен, что ты со своими ребятами отыщешь какое-нибудь местечко, где можно неплохо поразвлечься.
– В это время года недурно в Камааре, – задумчиво протянул капитан, подбрасывая на ладони тяжелый кошелек, – и я знаю одну молодую вдову, которая всегда ко мне хорошо относилась.
– Обязательно навести её. Она очень давно тебя не видела и будет страшно рада встрече.
– Пожалуй, я так и поступлю. – Глаза Грелдика неожиданно вспыхнули. – Счастливого пути! – Он дал знак матросам, и они, дружно взмахнув веслами, поплыли к одиноко стоящему кораблю.
– К чему все это? – спросил Гарион,
– Я хочу быть подальше от Полгары, когда она доберется до Грелдика, – ответил старик. – И потом, я не хочу, чтобы она нас преследовала. – Он огляделся. – Надо выяснить, не найдется ли тут кто-нибудь, кто согласился бы отвезти нас вверх по реке. Там можно приобрести лошадей и провиант.
Рыбак, который сразу сообразил, что перевозкой он заработает гораздо больше, чем сидя на берегу в ожидании удачи, согласился переправить их. К вечеру, когда заходило солнце, они были уже в городе Селине. Ночь провели в уютной гостинице, а утром отправились на городской рынок. Силк занялся покупкой лошадей, отчаянно торгуясь из-за каждого гроша скорее по привычке, чем из необходимости. Затем они закупили продукты. В полдень Белгарат, Гарион и Силк уже ехали со своим грузом по дороге, которая вела к Дарине, расположенной в сорока лигах.
Поля северной Сендарии покрылись той первой зеленью, которая сравнима только со слабым сиянием нефрита и наглядно свидетельствует о приходе весны. Кудрявые облака стремительно неслись по синему небу, и, несмотря на порывистый ветер, солнце прогревало воздух. Дорога, открывавшаяся перед ними, пролегала по зеленеющим подам, и хотя им предстояло чрезвычайно опасное предприятие, Гариону хотелось петь и смеяться от избытка чувств.
Спустя два дня они были в Дарине.
– Ты хотел нанять здесь корабль? – спросил Силк Белгарата, когда они поднялись на холм, который много месяцев назад преодолели на трех повозках, груженных репой. • – В Коту мы будем через неделю.
Белгарат почесал бороду, глядя на широкий залив Чирека, сверкающий под полуденным солнцем.
– Теперь я так не думаю, – решил он, указывая на чирекские военные корабли, патрулировавшие территориальные воды Сендарии.
– Чиреки всегда плавают здесь, – ответил Силк. – Может быть, они не имеют никакого отношения к нам.
– Полгара очень настойчивая особа, – сказал Белгарат. – Она не покинет Райве, пока там есть дела, но может выслать за нами погоню. Давайте пойдем северным побережьем, а там через болота выйдем к Боктору. Силк посмотрел на него с явным неодобрением.
– Но мы потратим столько времени…
– Нам особо спешить некуда, – мягко возразил Белгарат. – Олорны собирают войска, а для этого требуется время. И потом, много воды утечет, прежде чем аренды соберутся все вместе и двинут свои армии.
– А при чем здесь это? – спросил Силк.
– В отношении этих армий у меня есть планы, и я хочу, чтобы они выступили до того, как мы войдем в Гар Ог Недрак, и уж конечно до того, как вступим в Маллорию. У нас есть время, чтобы избежать неприятных объяснений с людьми Полгары, высланными за нами.
Приняв такое решение, они обогнули Дарину и выехали на узкую каменистую дорогу, петлявшую среди острых скал, о которые с шумом разбивались волны, рассыпаясь на тысячи брызг.
Горы восточной Сендарии спускались к заливу Чирека, и дорога, то уходившая вверх, то нырявшая вниз, была нелегка. Силк скрипел зубами и не переставая ворчал.
У Гариона, однако, имелись свои заботы. Решение, которое он принял после прочтения «Кодекса Мрина», показалось ему сначала совершенно логичным, но теперь это представлялось слабым утешением. Он по собственной воле направляется в Маллорию для смертельной схватки с самим Тораком. Чем больше он думал об этой дуэли, тем безумнее их предприятие ему казалось. Каким образом он надеется победить бога? Эта мысль не давала ему покоя, пока они пробирались по восточному побережью.
Прошла неделя, и они выехали на холмистую местность С вершины холма открывалась огромная заболоченная равнина, покрытая темно-зеленой растительностью.
– Ну вот, приехали, – пробурчал по привычке Силк.
– Отчего у тебя такое настроение? – спросил его старик.
– Драснию я покинул главным образом из-за того, чтобы навсегда исключить счастливую возможность приближаться к тем местам, где есть болота, – огрызнулся Силк. – А теперь ты предлагаешь мне тащиться по этой хлюпающей вонючей жиже. Я очень разочарован в тебе, старина, и скорее всего никогда не прощу тебе этого. Гарион долго глядел на унылый пейзаж, потом спросил:
– Ведь это не Драсния, да? Я считал, что Драсния лежит намного севернее.
– Это Олгария, – ответил Белгарат. – Здесь начинаются знаменитые олдурские болота. За устьем реки Олдур проходит граница Драснии, у драснийцев она зовется Мринской топью, но это то же самое болото. Оно тянется лиг на тридцать от реки Мрин.
– Здесь называют эти места болотами, что соответствует истине, – заметил Силк и не преминул добавить:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45