– Ребка внимательно смотрел, как Бен поднимается на ноги. Обезболивающие лекарства продолжали поступать, однако Ханс установил меньшие дозы: он хотел, чтобы Блеш ощущал свои раны, был осторожен и в то же время не слишком страдал.
Бен встал и сделал пару шагов. Двигался он медленно, но ровно.
– Хорошо. Сможешь теперь сесть – спиной к стене?
– Думаю, что да. – Блеш осторожно опустился на пол.
– Отлично, – кивнул Ханс. – Теперь расслабься и отдохни. – Он и сам вдруг почувствовал зверскую усталость. «Интересно, когда мы последний раз ели?»
– Бен, ты можешь пить? – спросил Ребка.
– Не знаю. И мне не очень хочется.
– Постарайся. Вот витаминная смесь.
Бен кивнул. Ханс тоже взял себе порцию и начал медленно отпивать по глоточку, подолгу перекатывая во рту терпкую жидкость.
– Дари, не хочешь посидеть с нами?
Обернувшись, молодая женщина покачала головой. Слишком возбуждена – Ребке приходилось видеть ее в таком состоянии. Так и будет метаться взад-вперед, а потом свалится от усталости.
Если оно только наступит, это «потом».
Ханс прислонился к стене и закрыл глаза. Сидеть было неудобно, однако удобство – вещь относительная. Раз ему удавалось спать голым в железном кресле, то теперь – тем более. Ханс уже начал проваливаться в сон, когда услышал рядом с собой какое-то бормотание.
– Знаешь, кто ты? Неудачник! Абсолютный, безнадежный неудачник!
Кому он это говорит? Бен продолжал:
– Эксперт по выживанию… Хорош, нечего сказать! Ты говорил Арабелле Лунд, что всегда хотел им стать, просто мечтал об этом. Посмотри на себя! Ты никому не помог выжить – не смог даже сам спастись. Тебя спасли другие. И что ты теперь будешь делать? Проявлять героизм, спасать всех, жертвовать собой? Вряд ли у тебя будет такой шанс… Ты неудачник, обуза для всех. Только тянешь их вниз – у тебя даже не хватит духу покончить с собой, чтобы освободить их от этого бремени…
Ханс невольно прислушивался, хотя не очень беспокоился. Бен находился под действием перенесенного шока, травм и лекарств, в результате чего всплывали на поверхность затаенные комплексы. Это было вполне нормально. Ребка невольно задумался, что бы он сам стал болтать в подобных обстоятельствах. Ничего такого, чем стоило бы гордиться – это точно. Правда, и стыдиться было бы нечего. Особенно, если бы он показал себя как Бен. Уже совсем засыпая, Ханс принял решение. Когда они выберутся – если выберутся – из Ледяного мира, он будет обращаться с Беном гораздо уважительнее. Это ведь азбучная истина: можно сколько угодно натаскивать человека в тепличных условиях учебного лагеря, но показать себя удастся лишь в реальном мире, в настоящей драке. Такой, как эта. Бен Блеш просто получил хороший урок.
* * *
– Ханс, Ханс, они пришли!
Капитан встряхнул головой, прогоняя остатки сна, выпрямился и осмотрелся – ничего. Комната была такой же пустой, как и прежде.
– Кто пришел?
– Я не знаю. Глянь-ка на пол!
Ребка посмотрел вниз. Пол под его вытянутыми ногами был весь усыпан искрами оранжевого света, которые разгорались на глазах. Ханс тронул Бена за левую руку – здоровую. «Все в порядке, я не сплю», – ответил тот.
Дари прижалась к стене. Искры в центре комнаты светились все сильнее, постепенно образуя яркий оранжевый круг. Потом так же медленно он начал гаснуть.
Ханс перевел дыхание.
– Ложная тревога. Дари, ты эксперт по Строителям. Что это может быть?
Она остановила его движением руки.
– Нет, смотри! Продолжается…
Оранжевый круг начал меняться. В центре появилась серебристая точка. Она все росла, вырастая из пола и медленно поднимаясь. Превратившись в полусферу, точка замедлила рост, затем снова стала подниматься и наконец превратилась в пульсирующую огромную каплю чего-то, напоминающего ртуть. Капля опиралась на длинный серебристый стебель. Из ее верхней части выросла тонкая шея, увенчанная пятиугольной головкой вроде цветка, который беспрестанно поворачивался, как будто осматриваясь.
– Что это? – спросил Бен испуганно. – Строитель?
– Нет, не Строитель, Строители его сделали. – Дари помахала рукой, пытаясь привлечь внимание странного существа. – Ты нас понимаешь? Ой, Ханс, ну конечно, не понимает! Мы же в рукаве Стрельца! Он никогда не слышал человеческой речи, даже если в его базе данных и содержатся все языки галактики.
– И что теперь? – приуныл Бен. – Сидеть и ждать, пока он устанет и снова уйдет?
– Нет, мы его научим! Ему просто нужен образец нашего языка. Давайте разговаривать – с ним или между собой – все равно.
Серебристая сфера тем временем начала издавать звуки: тихое шипение перемежалось тонким свистом и низким мощным рокотом, напоминающим громыхание внутри вулкана, готового взорваться.
– А о чем мы будем говорить? – спросил Бен. Тот же вопрос вертелся на языке и у Ханса.
– Я же сказала – о чем угодно! Ему нужен любой образец. – Дари шагнула вперед и начала монотонно декламировать:
– На стадии С-2 дитрониты живут поодиночке, они энергичны и асоциальны. Все попытки экспортировать дитронитов в другие миры терпели неудачу, но не потому, что погибал сам организм, а из-за прожорливости, агрессивности и постоянного стремления С-2 вырваться на свободу любой ценой. Оказавшись в неволе, форма С-2 способна за минуту выбраться из лабиринта, прохождение которого у большинства людей или кекропийцев заняло бы не меньше часа. Период С-2 длится четырнадцать лет, и все это время дитронит постоянно растет. В конце этого периода он весит двенадцать тонн и имеет длину пятнадцать метров…
Ханс понял, что Дари цитирует статью о дитронитах из «Всеобщего каталога живых существ», который она, очевидно, знает наизусть. Оставалось надеяться, что Лэнг не ошибалась насчет пригодности любого образца: взрослые дитрониты на стадии С-3 были совершенно безмозглыми двуногими существами, которых кекропийцы иногда держали в качестве домашних животных. Вряд ли их жизненный цикл мог быть кому-то интересен в рукаве Стрельца.
Дари сделала паузу, и рокот внутри сферы изменился. Беспорядочные звуки приобрели форму, появились шипящие, а также что-то вроде гласных:
– Эээээ – оооо – ааааа – …
– Ханс, скорее, помоги! – быстро проговорила Дари. – Что-нибудь еще, для разнообразия! Ему нужны другие голоса и слова.
Разнообразие? Ну ладно… Во всяком случае, хуже, чем лекция о дитронитах, ничего быть не может.
– Обитатели планет Круга Фемуса имеют, безусловно, самый низкий уровень жизни среди других клайдов. Частично это можно объяснить естественными причинами. Планеты Круга Фемуса бедны металлами и находятся на самом краю пригодной для жизни зоны своих звездных систем. Но есть и другая причина, не имеющая никакого отношения к природе, – это деспотическая власть центрального правительства, которое купается в роскоши, намеренно удерживая большинство планет в едва обитаемом состоянии. Жители этих несчастных планет обречены на короткое и крайне убогое существование…
– Ханс, я не просила тебя читать прокламации! Ты и так чуть не угробил себя, когда затеял свою революцию.
– Ты же сама просила говорить что-нибудь. Я не знал, что тебе должно быть приятно это слушать…
Сфера продолжала бормотать:
– Лл-ушать. Лушать. Сс-лл-ушать.
– Прямо не верится, – восторженно выдохнул Бен. – Заработало! У него и в самом деле начинает что-то получаться!
– Чч-аться. Чаться. Полл-уу-чаться.
– Давай, Бен! Ему нужно слышать как можно больше разных голосов. Просто продолжай говорить – что хочешь, не важно что. О чем думаешь, то и говори.
– Думаю? Да ни о чем я не думаю! Разве что о своих болячках… Я делаю то, что посоветовал капитан Ребка: пытаюсь оценить свое физическое состояние. Болит не очень, но я никуда не гожусь. Пять ребер сломаны – при ходьбе я чувствую, как их концы задевают друг о друга. Разговор – это понятно, только мне бы хотелось поскорее начать задавать вопросы. Профессор Лэнг, вы больше нас знаете обо всем этом. Может эта штука как-нибудь помочь нам? Я имею в виду не просто поговорить, а вытащить нас отсюда?
– Вытащить нас отсюда, – отчетливо произнесла сфера. – Кто – вы?
– Ничего себе вопросик, – усмехнулся Ребка. – Дня не хватит ответить.
Дари жестом заставила его замолчать.
– Мы люди, прибыли издалека – из другой ветви галактики, из рукава Ориона. Один из нас тяжело ранен и нуждается в помощи. Кто ты? Ты слуга Строителей?
По серебристой ртути прошла мелкая рябь.
– Мы – слуга Строителей. Вы – люди. Как – пришли?
– Мы пришли с поверхности этого искусственного мира. Сквозь поверхность. Ты должен был заметить, как это произошло.
– Нет данных. Мы не – активны. Мы – включились, когда вы – здесь. Не кто – ни – кто – никто не был здесь долго.
– Как долго?
– Нет ваших мер. Один оборот галактики делить на сто.
– Рукав Стрельца оборачивается вокруг центра галактики за двести пятьдесят миллионов лет, – заметил Ханс. – Два с половиной миллиона лет – ничего себе!
Серебристый пятиугольник на длинной шее согласно кивнул.
– Долго, долго. Ничего. Снаружи все изменилось – потом ничего…
– А Строители? – нетерпеливо вставила Дари. – Где Строители?
– Мы не знаем. Вероятно – район сингулярности – центр галактики. Строители сделали нас – работать с существами, которые живут быстро – как вы.
Дари кивнула. Гипотеза о том, что Строители обитают в окрестностях черной дыры, была далеко не новой, и сама Лэнг ее не поддерживала. Однако идея о том, что для людей и прочих существ время течет слишком быстро, чтобы Строители могли с ними непосредственно общаться, была новой и заставляла задуматься. Взять хотя бы москитов, которые так отравляют жизнь на планетах вроде Молдовы. Срок жизни у этих насекомых не больше одного дня, но как же трудно медленному и неповоротливому существу вроде человека с ними справиться! Они кусают и улетают быстрее, чем успеваешь их заметить. Наверное, Строители воспринимают людей примерно так же.
– Эту планету изменили Строители? – спросила Дари.
– Строители – изменили – планету? Нет. Другие. Кто-то – не Строители.
– Я же говорила! – Молодая женщина с победным видом обернулась к Хансу. – А ты не верил! В рукаве Стрельца на самом деле есть другая сила, столь же могущественная, как и Строители.
– Да, если то, что мы слышим, – правда. За миллионы лет одиночества разумное существо способно придумать собственную версию происходящего. Так случилось на Ясности, и на Дженизии тоже. – Ханс повернулся к сфере. – У тебя есть имя?
– Имя? У нас есть – сущность. Она выражается словами. Мы есть – мы были – Хранители Пути.
– Были?
– Уже давно – нет. Все изменилось – путь кончился. Никто не приходит – никто не уходит.
– Вы больше ничего не умеете? Один из нас ранен. – Дари указала на Бена. – Ему нужна помощь.
– Мы не можем. Мы – Хранители Пути.
– Но свое дело вы делаете по-прежнему?
– Мы не знаем. Возможно. Никто не приходит – никто не уходит – давно.
– Вы должны постараться нам помочь. Если мы останемся здесь, то умрем.
– Умрем?
– Прекратим существовать. Станем неорганическими. Перестанем быть разумными. Если останемся.
– Когда?
– С вашей точки зрения – очень скоро. Нам нужна помощь – прямо сейчас!
– Мы не можем помочь. Отправить вас. Возможно – да. Возможно – нет. Сначала нам нужна другая информация. Важная – для нас.
– По всей галактике, куда ни плюнь, – одно и то же, – пробормотал Ханс себе под нос. – Даром никто ничего не делает. Денежки вперед – информация в обмен на помощь.
– Мы не в том положении, чтобы торговаться, – пожала плечами Дари и повернулась к сфере. – Что вы хотите знать?
– Мы хотим знать, что случилось с планетой – звездной системой. Это не было запланировано. Здесь – пересадочная станция – была. Путь – из многих мест – в многие места. Теперь мы – Хранители – не – Пути. Путь отсюда – остался – один. Снаружи – нет пути. Почему?
– Я не очень поняла вопрос, но расскажу все, что знаю. В этом рукаве галактики действует какая-то другая мощная сила. И она направлена против Строителей. То, что они сооружают, эта сила разрушает или делает бесполезным. То же самое произошло и здесь. Тот, кто попадает на поверхность планеты, уничтожается. Один человек из нашей группы уже погиб, остальным повезло, и они спаслись. Мы боимся возвращаться на поверхность, даже если бы знали дорогу. Там мы наверняка умрем.
Сфера молчала так долго, что Дари заволновалась.
– Вы не понимаете? Или не верите нам?
– Верим вам? Не верим вам? Мы не знаем. Мы… мы – не понимаем. В этой галактике нет силы – как – Строители – никогда. Нет – никого – против.
– Еще недавно я бы полностью согласилась с вами, а теперь говорю лишь о наших предположениях. Вы поможете?
– Мы постараемся – отправить вас. Это все.
– Туда, куда мы захотим? Мы хотим вернуться на свой корабль. Он на орбите центральной звезды этой системы.
– Не – возможно. Путь отсюда – остался – один. Мы можем отправить вас – только – одно место.
– В какое место?
– Нет имени. Место.
– Подожди минуту. – Дари повернулась к своим спутникам. – С выбором у нас негусто. Либо остаемся здесь, либо отправляемся неизвестно куда.
– Ну и чего тут думать? – Ханс обвел рукой голые стены. – Если останемся здесь, умрем. Если выберемся, не важно куда, то можем выжить! – Он повернулся к Хранителю. – Куда ты хочешь нас послать? На что похоже это место?
– Похоже? Не похоже на это место.
– Вот и чудесно, это самое главное! Только где мы окажемся – на корабле, на планете, внутри звезды? Где?
– Вы хотите быть внутри звезды?
– Нет! Послушай, все-таки – что это за место?
– Место. Планета. Особое место – очень важное для тех, кто меня сделал.
– Мы сможем там дышать? – Дари обернулась к Хансу. – А что, если принцип конвергенции не действует в рукаве Стрельца, и на обитаемых планетах совсем другая атмосфера?
По поверхности сферы снова пробежала рябь.
– Если вы дышите здесь – сможете дышать на планете. Мы отправляем вас – на планету?
– Пока нет. Она обитаема?
– Мы не знаем.
– Там есть жизнь?
– Жизнь – была. Информация старая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40