– Я ищу Димитрия.Бармен пожал плечами:– А почему ты меня спрашиваешь? Я за ним не слежу.И взяв стакан, начал протирать его влажным полотенцем, а Ломакс медленно повернулся и пересек комнату.Бузуки Димитрия стояла около стула, там, где он ее оставил. Ломакс взял ее и одним сильным движением разбил о стену в кусочки.Он повернулся лицом к мужчинам, но ни один из них даже не шелохнулся.– Я спрашивал о Димитрии, – спокойно произнес он.Еще какое-то мгновение все молча смотрели на него, а потом старик с седыми волосами и прокуренными до коричневого цвета усами сказал:– Он на пристани, ждет вашего отъезда.Ломакс, снова выйдя на зной, перешел дорогу и побежал к пристани.Пароход был почти готов к отходу, и Пападемос на мостике, свесившись в открытое окно, выкрикивал команды матросам на пирсе, которые уже начали ослаблять причальные канаты.Примерно две дюжины людей толпились здесь маленькими группками. Алексиас с сигарой в зубах стоял, опершись на столб, а маленький Николи с изуродованным лицом терся рядом с ним.Этот Николи и увидел Ломакса первым, дернул громадного человека за рукав, в ответ Алексиас что-то быстро проговорил, и все головы повернулись к англичанину.Половину из них составляли молодые лоботрясы с набережной, разодетые в яркие пестрые рубахи, с аккуратно уложенными на воротники кудрявыми длинными волосами. Такой тип людей встречается в любой части света. Молодые злобные звери, которые только и жаждут увидеть насилие.Один из них отпустил острое словечко, и все рассмеялись. Тут Ломакс рассмотрел, за ними Димитрия. Опираясь на лебедку, с сигаретой в зубах, он поигрывал ножом, водя им по куску дерева.Как только Ломакс приблизился, толпа расступилась, и он остановился в двух футах от Димитрия. А игрок на бузуки что-то напевал про себя, даже не удосужившись поднять голову.Алексиас выступил вперед, рядом с ним держался Николи.– Не время лезть в драку, Ломакс. Пароход уходит через пять минут.Ломакс очень медленно обернулся и презрительно посмотрел на него.– Если я захочу услышать что-нибудь от тебя, я дам тебе знать. Когда-то ты был мужчиной, а теперь...Когда он отвернулся, Димитрий протянул руку вниз, к мостовой, за деревянной палкой, но Ломакс ударом ноги отбросил ее в сторону.Димитрий медленно поднял голову. Его глаза побелели от злости, а зрачки стали маленькими, как булавочные головки. Он все еще напевал, но на его скулах уже нервно задергались желваки.– С детьми и собаками ты вполне мужчина, – проговорил Ломакс четко, чтобы все слышали. – А как насчет того, чтобы попробовать с кем-нибудь, кто больше подходит тебе по росту?Всего одно мгновение игрок на бузуки оставался в прежней позе, лениво опираясь на лебедку. А уже в следующий миг он кинулся вперед, и поднятый нож в его руке засверкал на солнце, словно расплавленное серебро.Ломакс без труда мог сломать ему руку, но лишь рубанул по ней краем ладони. Димитрий, завопив, выронил нож, и Ломакс ногой сбросил его в воду.Он был абсолютно спокоен и не испытывал ни малейшего страха. Казалось, что его место занял другой, более молодой человек, владевший приемами на уровне рефлексов.Друзья Димитрия угрожающе зашумели, но он поднял руку и покачал головой. А когда он заговорил, казалось, что его голос доносился откуда-то издалека.– Я сломаю ему шею так же легко, как собаке.На корабле приостановилась всякая работа, и все с интересом ожидали развязки. Слегка повернувшись, Ломакс увидел, как люди бегут сюда по набережной, а потом из боковой улочки выехал на набережную старенький джип. Он затормозил, и из него выскочили Катина и Янни.В тот момент, когда раздался резкий крик снижающейся чайки, Димитрий прыгнул вперед, нацелив сокрушающий удар правым кулаком в голову Ломакса.А Ломаксу показалось это замедленным движением. Он слегка отклонился в сторону, позволив игроку на бузуки проскочить мимо себя, и сильно ударил его ребром ладони по почкам. Димитрий закричал и рухнул на мостовую. Немного погодя он поднялся на четвереньки, потом встал на ноги, пуская слюни, словно животное.Он, шатаясь, двинулся вперед, а Ломакс, схватив его за запястье двумя руками, вывернул руку и заломил ее в мертвом японском замке. Димитрий снова завопил, а Ломакс, все еще удерживая его в этой позиции, бросил головой вперед в кучу окованных железом упаковочных ящиков.По толпе пронесся вздох, а Ломакс, немного отступив назад, выжидал. Димитрий схватился за висящую цепь и пытался подняться на ноги. Его лицо представляло собой кровавую маску. Его руки соскользнули с цепи, он сделал один неверный шаг вперед и снова свалился.После мгновения напряженной тишины вдруг раздался рев друзей Димитрия. И как только Ломакс повернулся, они кинулись на него.Он ударил кулаком в лицо первому попавшемуся, но тут же получил удар ногой по голени, вскрикнул и начал оседать вниз. Стоило ему опустить голову, как его ударили коленом в лицо, и он упал на булыжную мостовую.Он начал неистово кататься по пирсу, пригнув голову к груди и защищая руками пах, и тут вдруг резко прозвучал выстрел, эхом отдавшийся от воды, а потом и второй.В этот момент словно остановились все часы мира. Друзья Димитрия неохотно подались назад, и Ломакс с трудом поднялся на ноги.В нескольких футах от него стоял отец Иоанн Микали, а рядом с ним Китрос с пистолетом в одной руке, а другой держась за пояс. Он выглядел очень спокойным и полностью себя контролирующим.Ломакс, стоя перед ним, чувствовал во рту вкус крови и как ныло все его тело. Китрос тихо произнес:– Пароход ожидает вас, капитан Ломакс.Ломакс обернулся к Алексиасу. На лице этого громадного человека можно было видеть не только нечто вроде уважения, но и еще что-то. Какой-то легкий признак замешательства, как будто он впервые не уверен в себе и в том, что происходит вокруг.Ломакс сделал глубокий вдох, чтобы прийти в себя, и, проскользнув мимо сержанта, направился в город, и люди молча расступались перед ним.Откуда-то издалека, словно за тысячу миль, до него доносились выкрики команд капитана Пападемоса, потом он услышал грохот выбираемой якорной цепи и шум машины.Катина, оказавшись тут как тут, обняла его. А лицо Янни было совсем бледным от возбуждения. Вернувшись к машине, мальчик открыл дверцу, и Ломакс плюхнулся на место пассажира.Уже сев за руль, она наклонилась, чтобы вытереть кровь с его лица.– Вы в порядке? – спокойно спросила она.Почувствовав, что ее руки дрожат, он задержал их на мгновенье и улыбнулся.– А хорошо, что Китрос появился так вовремя. Я стал несколько староват для таких игр.Она быстро тронула машину с места, рассеивая толпу, и лихо свернула в узкую боковую улицу.– А куда мы едем? – спросил он.– В отель за вашими вещами. А потом я заберу вас на виллу. Меня ждет Оливер.Вывернув на площадь, она остановилась перед отелем и было собралась выйти из машины, но Ломакс положил свою руку на ее.– Нет, только я один.Выйдя и подойдя к другой стороне машины, он сказал:– Мне нужно время, чтобы все обдумать.Она мрачно взглянула на него:– Как хотите.– А ты собираешься взять с собой Янни?Она утвердительно кивнула.– Думаю, так будет лучше.Он улыбнулся и взъерошил волосы на голове мальчика.– Мы найдем тебе другую собачку, Янни!Он прошел между столиками и уже подошел к двери, но Катина окликнула его. Обернувшись, Ломакс увидел, что она расстегивает замок висевшей у нее на шее цепочки.Она бросила ее, и та – сверкнула на солнце, словно жидкое золото. Он поймал ее и сразу зажал в руке, потому что знал, что это такое.– Я возвращаю вам ваше мужество, – сказала она и быстро отъехала прочь.Он вошел в прохладную полутьму, зная, что Анна с испуганным лицом следит за ним из полуоткрытой двери кухни, и ступеньки лестницы, ведущей наверх, показались ему бесконечными.Придя в свою комнату, он плотно закрыл дверь и, прислонившись к ней спиной, посмотрел на сжатую руку – по обе стороны ладони свешивались концы золотой цепочки. Немного погодя он медленно разжал ладонь и увидел на ней маленькую бронзовую монету с изображением Ахилла.«Как давно это было, – подумал он. – Черт знает как давно». Закурив сигарету, он лег навзничь на кровать и устремил невидящий взор в прошлое. Часть втораяНочной пришелец Глава 5Под покровом темноты Ломакс проснулся от грома запущенных дизелей. Он лежал на койке, глядя на стальной потолок, и когда вспомнил, где находится, легкая улыбка появилась на его лице.Но тут что-то скрипнуло, и он приподнялся на локте. Алексиас, развалившись в складном парусиновом кресле, смотрел на него.Улыбнувшись, грек вынул сигарету изо рта.– Оказывается, ты разговариваешь во сне, дружище. Ты знал об этом?– Только этого мне не хватало, – ответил Ломакс. – Может, знаешь, как от этого избавиться?Грек, кивнув, поднялся с кресла. Это был громадный мужчина грозного вида, которому давно уже следовало побриться. Его огромные плечи просто выпирали из-под синего бушлата.– Я так думаю, что, может быть, ты слишком уж долго играешь в эти игры, – сказал он, передавая Ломаксу сигарету и зажигая для него спичку.– А как же все мы?Грек не успел ответить, занавеска отодвинулась, и появился сержант Бойд с двумя чашками кофе. Он передал одну Алексиасу, а другую Ломаксу, который, отпив немного, состроил гримасу:– Здесь все отдает подводной лодкой. Прямо не знаю, как они это выносят.Бойд был надежный северянин с ленточкой военной медали, аккуратно пришитой над его левым карманом, прямо под крылышками авиакомпании САС.– Мы только что всплыли на поверхность, – сказал он. – Командир Свенсон просил передать, чтобы вы были готовы выйти через пятнадцать минут.– Все снаряжение готово?Бойд кивнул.– Мне надо было чем-нибудь занять себя. Так и не мог заснуть. Никогда не могу спать в таких случаях.– А как себя чувствуете?– По поводу работы? – Бойд пожал плечами. – Обычная вещь. Разве нет?Ломакс покачал головой.– Нет особых причин для волнений. Нам в последнее время частенько приходилось делать такую работу, не так ли? И мы не вечны, вы же знаете.– Так же, как и сама война, – ответил Бойд. – Каждый раз у нас шансов пятьдесят на пятьдесят. Даже я настолько хорошо знаю математику.– Не уверен, – возразил Ломакс. – Это совсем другой случай. На Крите человек может долго скрываться в горах, но Кирос – небольшой остров.– Но мы и раньше бывали на малых островах. К тому же у нас есть Алексиас, он нам все покажет. И все будет в порядке.Алексиас улыбнулся, на фоне небритого лица сверкнули зубы.– Конечно, все будет хорошо. Вам не о чем беспокоиться.– А кто сказал, что я беспокоюсь? – Ломакс спустил ноги с койки. – Вы оба займитесь поклажей, а я буду наверху через пять минут.Когда они ушли, он еще посидел на краю койки, допивая отвратительный кофе, после которого ничего не оставалось, как только закурить сигарету.Он очень устал, вот что было плохо. Просто чертовски устал, и это притупляло его восприятие. После такого дела он определенно нуждается в отдыхе. Месяца в Александрии вполне хватило бы, но ему уже целый год обещают это. Он надел куртку из овчины и вышел из каюты.Пройдя через пост управления лодкой, он поднялся по трапу в боевую рубку. Над ним распростерлось ночное небо, усыпанное сверкающими звездами, он вдохнул свежий морской воздух и сразу же почувствовал себя лучше.Загасив сигарету, Ломакс подошел к Свенсону, осматривавшему берег в бинокль ночного видения.– Как дела?– Пока все идет гладко, – ответил Свенсон.Они продвигались между многочисленными беспорядочно разбросанными острыми скалами и маленькими островками. Ломакс тихонько присвистнул:– Мне кажется, проходить здесь слишком рискованно.– Нам выбирать не приходится, – отозвался Свенсон. – Ведь вы сами хотели подойти именно к этой стороне острова, и, по крайней мере, у нас тут есть хоть какое-то прикрытие от их радара. Мне говорили, что здешняя гавань буквально забита их военными катерами. Хотите взглянуть?Ломакс взял бинокль ночного видения, и немедленно из темноты перед ним возникли острые скалы и белая полоса прибоя.Свенсон проговорил что-то в переговорную трубу и, когда обернулся, обнажил зубы в улыбке.– Уже близко. Как вы себя чувствуете?– Прекрасно. Об этом можете не беспокоиться.– Ну конечно, вы же проделывали такие вещи много раз, разве нет? Должен вам признаться, мне понравился ваш сержант.– Мы работаем вместе уже два года, – ответил Ломакс. – Крит, Родос, да и по всему Эгейскому морю. Он разбирается в подрывном деле лучше всех, кого я когда-либо знал. До войны был подрывником в шахте в Йоркшире. Ему хотели дать отсрочку от призыва, но он отказался.– А как у него с языками?– Немножко понимает по-гречески и по-немецки, но это не имеет значения. Я сам бегло говорю на двух этих языках.– Это интересно, – удивился Свенсон. – А чем вы занимались, прежде чем началась эта свалка?– Университет, журналистика. Немного пописывал, – неопределенно отозвался Ломакс. – Я еще не выбрал окончательно.– Война, война, проклятая война, – процитировал Свенсон чьи-то строки. – Я вас хорошо понимаю. Я учился на третьем курсе медицинского, а теперь посмотрите на меня.Они были уже совсем близко от берега, и он взглянул на единственную на острове большую гору, которая черным силуэтом вырисовывалась на ночном небе.– А что, местные люди действительно считают, что Ахилл похоронен на вершине этой горы?Ломакс кивнул.– Так говорят. Там, наверху, еще и монастырь Святого Антония.– Похоже, вы хорошо знаете эти места.– Не совсем. Вот почему мы берем с собой Алексиаса. Он здесь родился и вырос. Без него мы не сможем выполнить свое задание.– Он выглядит довольно грозно, – заметил Свенсон. – Вы с ним давно работаете вместе?Ломакс покачал головой.– Он работал с группой на юге Крита. Разведка отобрала его специально для этой операции.– А как вы после будете выбираться отсюда?– Должна подключиться специальная морская служба. Пришлют греческую шлюпку, и мы будем выдавать себя за рыбаков. За это отвечает парень по имени Сомес.– Я его хорошо знаю. – Свенсон поморщился. – Лучше, если бы это был Джеррис.– Переживем.– Я тут как-то на той неделе говорил с одним парнем в баре в Шепхерде, и он сказал, что Оливер Ван Хорн все еще там живет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16