Этот
запущенный сад теперь мог служить только добавочным укрытием на пути к
дому для предполагаемого неприятеля, решившего забраться в покои Клина.
- Давайте присядем на несколько минут.
Холлоран повернулся лицом к Коре, и опять его поразило то тревожное
выражение ее глаз, которое она тщательно старалась скрыть, пытаясь
казаться любезной и веселой. Она переоделась для прогулки по усадьбе;
теперь на ней были джинсы, мягкий свитер и куртка. Это превращение из
чопорной городской леди в молоденькую сельскую девушку доставило
удовольствие Холлорану - перемена сделала ее проще, естественней, от чего
женщина в ее возрасте могла только выиграть. Однако красивой молодой
девушке так не идут озабоченный, полный тревоги взгляд и темные круги под
глазами!
- Мы прошли уже порядочное расстояние и шли так быстро! - сказал ей
Холлоран. - Даже я немного устал.
- Ах, нет, совсем не поэтому... Здесь, наверху, так... мирно, так
спокойно...
Он подметил какое-то странное смущение в ее голосе и жестах, словно
она была чем-то смущена. Когда Кора отвечала на его фразу, ее взгляд
невольно обратился к дому, стоящему внизу, у подножья холма. Она
опустилась на колени, и он расположился рядом, опираясь на локоть,
внимательно оглядывая равнину, раскинувшуюся внизу. Озеро из голубого
превратилось в свинцово-серое, солнечные зайчики теперь не плясали на его
поверхности.
- Расскажите мне о нем, Кора.
Она чуть вздрогнула, словно испугавшись чего-то, и, казалось, слегка
удивилась.
- О Феликсе?
Он кивнул.
- Действительно ли он столь непостижимый и непредсказуемый человек,
каким он хочет казаться? Или это только способ произвести эффектное
впечатление? И всегда ли он так груб? Я допускаю, что он действительно
творит все эти прекрасные чудеса для "Магмы" - иначе зачем бы им
понадобилось страховать его жизнь на столь большую сумму? - но что же в
действительности представляет из себя эта самая его загадочная "сила",
каково ее происхождение?
Она ответила ему, рассмеявшись каким-то странным, натянутым, сразу же
оборвавшимся смешком:
- Я думаю, на этот вопрос даже он сам не знает точного ответа.
- Почему вы его так боитесь?
Ее взгляд сразу же стал колючим и резким, почти сердитым. Тем не
менее она ответила на вопрос:
- Феликс внушает уважение.
- Страх и почтительность - совсем не одно и то же. Вы не обязаны
отвечать на мой вопрос, если он покажется вам нескромным, но, может быть,
между вами есть что-то большее, чем обычные отношения между начальником и
его подчиненной?
- Как вы сами сказали, я не обязана отвечать на ваш вопрос.
На склоне дальнего холма между деревьев что-то шевельнулось. Холлоран
молча приглядывался к кустам у дальнего конца дома, не тревожа девушку.
Она неправильно истолковала его молчание.
- Извините меня, - сказала она. - Я понимаю, что такова ваша работа.
Я понимаю, как важно, чтобы вы знали как можно больше обо всем, что
касается Феликса.
Небольшая фигурка за домом метнулась обратно под прикрытие деревьев.
Слишком маленькая и низкая для оленя. Слишком большая и темная для того,
чтобы быть лисой. Ему ничего не говорили о том, что в поместье есть
собака. Может, это какой-то приблудный пес?..
- Это не так уж важно, Кора, - сказал он. - Я задал вам вопрос
потому, что мне хотелось побольше узнать лично о вас, а не о Клине.
Когда он произнес эти слова, зрачки девушки расширились; она сделала
почти неуловимое движение, которое не ускользнуло от внимательного взгляда
Холлорана. Значит, в ней пробудились какие-то чувства, подумал он. Черные
кружки ее зрачков внутри карего ободка снова пришли в нормальное
состояние.
- Я думаю, это тоже часть вашего ремесла. Очевидно, вы не исключаете
возможности, что я могу подвергнуть Феликса опасности.
- Отчасти так, но лишь отчасти. Я спросил вас об этом совсем по
другой причине.
Она встряхнула головой, смутившись.
- Тогда по какой же?..
Он пожал плечами:
- Это касается и меня тоже. Скажем так: мне кажется, что мы не чужие
друг другу.
Кора глядела на него, широко раскрыв глаза. Она не улыбалась, но
веселые огоньки юмора светились на самом дне ее глаз. Сначала она
подумала, что Холлоран подшучивает над нею, но он улыбался такой теплой,
такой дружеской улыбкой... Эти теплый свет, льющийся из его глаз, как ей
казалось, пронизывал ее, проникал в ее тело, согревая, изгоняя оттуда
холод, растапливая весь лед... И в то же время она содрогалась, думая о
том, как много ему могло быть известно. Что будет, если он узнает правду
обо всем - о ней, о Клине, о его поместье?.. Кора постаралась взять себя в
руки, боясь потерять контроль над своими чувствами. Она сразу заметила,
насколько очарован Клин своим новым защитником - и это заставило ее
насторожиться: за минуты беспечности или откровенности все они потом могли
заплатить поздним раскаянием. Холлоран был очень восприимчивым, очень
проницательным, и это одновременно пугало и влекло к нему. Может быть,
причина его очарования скрывалась как раз в том двойственном чувстве,
которое он вызывал.
- Мне... мне кажется, нам лучше вернуться домой, - сказала она первую
фразу, которая пришла ей в голову, не слишком сознавая в ту минуту, что за
слова срываются с ее губ.
Он бережно охватил ее запястье, когда она собиралась подняться с
земли, очевидно, желая помочь ей, и это прикосновение почему-то заставило
ее вздрогнуть.
- Я нахожусь здесь затем, чтобы никто не смог причинить вам вреда, -
негромко произнес он.
- Вы хотите сказать, чтобы Феликсу ничто не угрожало, - ответила она,
оставаясь сидеть, лишь чуть привстав со своего места. Выпустив ее руку,
Холлоран ответил:
- Вы причастны к этому. Ваша безопасность столь же важна, как и его.
- Вряд ли "Магма" разделяет вашу тревогу обо мне, - она скрыла
усмешку.
- Вы причастны к этому, - повторил он, и Кора усомнилась в том, что
она правильно его поняла.
- Вы так и не ответили на некоторые мои вопросы, - настойчивым и
твердым тоном продолжал Холлоран.
- Я не совсем уверена в том, что я могу на них ответить. Я не уверена
в том, что знаю...
Она смутилась, и Холлоран решил, что зашел чересчур далеко. Кора не
могла так быстро освоиться с его манерами, ей надо дать еще время, чтобы
привыкнуть к нему. Однако инстинкт нашептывал ему, что она обладает
какими-то секретами, которые определенным образом связывают ее с Клином.
- Хорошо, - сказал он, - пока хватит.
Он выпрямился во весь рост, потом нагнулся и легко поднял ее с земли,
охватив руками чуть ниже колен.
В первый момент Коре показалось, что он чем-то рассержен - таким
резким было его движение. Но он прижал ее к груди и держал чуть дольше,
чем нужно, глядя прямо ей в лицо; его взгляд был спокойным, но в то же
время проницательным. Она почувствовала, что не может отвести глаз от
склонившегося к ней лица Холлорана.
- Лайам... - только и смогла выговорить Кора, но он уже опустил ее на
землю и, повернувшись, зашагал к дому. Несколько мгновений она смотрела
ему вслед, не двигаясь с места, а потом пошла за ним нетвердым шагом, не
глядя под ноги, рискуя поскользнуться на траве. Наконец она догнала его, и
Холлоран, сразу же заметив ее неуклюжую походку, мягко взял ее под руку,
вложив в это ровно столько сил, сколько было необходимо для того, чтобы
поддержать ее, если она споткнется. Дыхание Коры было частым и неглубоким,
нервным, она была сильно взволнована. Он чувствовал, как напряглось все ее
тело; к концу приходят совсем не ее силы, решил он, и совсем не ее
твердость - Феликс Клин сломил их уже давно - но, возможно, она боится его
самого.
- Кто же ты, наконец? - прошептала она.
- Лишь тот, кого вы видите перед собой, - ответил он. - И не более
того.
Но она-то чувствовала, что это не совсем так.

14. КОМНАТЫ И КОРИДОРЫ
Это были самые темные места в Нифе: углы, ниши, на которые никогда не
падал ни один солнечный луч. Комнаты, в которых царила полутьма, казалось,
вечно пребывали в этом сумрачном покое, сравнимом разве что с тишиной
склепа. В коридорах лежала вековая пыль. В холлах эхо гулко откликалось на
легчайшие шаги.
Но в то же время в доме были небольшие островки, залитые ярким
светом: солнце пробивалось сквозь освинцованные окна; свет становился как
будто еще сильнее от толстого стекла. Это были теплые оазисы, где
промозглый холод, стоявший в доме, отступал перед лучами всемогущего
солнца, и, попадая на эти освещенные пятачки, можно было на минутку
задержаться, подставляя лицо ласковому теплому прикосновению лучей.
Холлоран прошелся по темным, холодным коридорам и обнаружил много
запертых дверей.
Коридоры были украшены гобеленами. По стенам комнат и вдоль
лестничных пролетов висели искусно выполненные портреты. Кто был изображен
на них? О том знали лишь прямые потомки этих изящных дам и кавалеров.
Гнутые ножки позолоченной мебели кокетливо выставлялись напоказ; однако
эти старинные вещи казались тяжеловесными и неудобными. Резные орнаменты и
скульптуры, расставленные наподобие музейных экспонатов, украшали дом. Вся
эта утварь расставлена здесь напоказ, подумал Холлоран, хотя тот, кто
собирал эти вещи здесь, возможно, любовался ими восхищенным, исполненным
немого восторга взглядом. Роскошная витрина, в которую превратился
загородный дом, представляла немалый интерес для любителя редкостей.
Однако, несмотря на живых свидетелей давних времен - старинные вещи - Ниф
был лишен самого главного, что отличает жилой дом от казенного помещения,
- души. (Здесь могла проявиться лишенная живой эстетики часть натуры Клина
- это могло быть следствием как полного безразличия ко всем прекрасным
произведениям искусства, собранным в его домашней коллекции, так и
претенциозной манеры выставлять вещи напоказ.) Каждый предмет - скульптура
или картина - существовал как бы отдельно от всех остальных; мебель хоть и
сочеталась друг с дружкой, но была расставлена не для того, чтобы создать
уют и комфорт, а просто стояла у стен и в углах, словно в ломбарде или на
выставке. Каждая картина выделялась лишь потому, что не имела ровно
никакой связи с остальной обстановкой; полотна висели так, словно больше
нечем было занять пустое пространство на стенах - яркие цветовые пятна
среди других таких же пятен.
Среди всех изящных безделушек, украшавших - а точнее, загромождавших
- дом, выделялось несколько диковинок, явно принадлежавших другой, более
древней, цивилизации: тяжелое кованое ожерелье - тонкие золотые пластинки
в форме листьев ивы и дуба соединялись звеньями цепочки; каменные
статуэтки длиннобородого мужчины и женщины, застывших в напряженных позах,
сложив руки, словно в страстной мольбе, обращенной к давно забытым богам,
или при исполнении неведомого религиозного обряда - их глаза были
неестественно расширены, что придавало лицам выражение восторга, а может
быть, испуга; древняя настольная игра - ее доска была отделана черепаховым
рогом и еще каким-то материалом, напоминавшим слоновую кость, фишки двух
цветов лежали вперемешку на краю игрового поля; еще - серебряная чаша с
чеканкой, изображавшей облаченную в длинные широкие одежды фигуру. Эти
вещи помогут найти нить, ведущую к самому Клину, подумалось Холлорану. Они
могли раскрыть некоторые секреты, показав, чем же на самом деле увлекается
клиент "Ахиллесова Щита". Может быть, его интересы были как-то связаны с
историей и культурой этой древней цивилизации?
Комната, отведенная Холлорану, размещалась в главной части здания; ее
окна глядели на озеро и луг. Обстановка была скорее скромной, чем приятной
для глаз: гардероб, комод с выдвижными ящиками, пустой буфет; широкая
дубовая кровать, покрытая пестрым стеганым одеялом - в ногах и у изголовья
из-под него чуть высовывалось постельное белье.
Холлоран распаковал чемодан, прежде чем идти осматривать дом изнутри.
Он положил на полку гардероба небольшой черный кейс, который привез с
собой и нес от самой машины, не выпуская из рук.
Он обошел все закоулки дома, внимательно осматривая коридоры и
запоминая расположение комнат, но многие двери были заперты, и он мог лишь
догадываться, что находилось за ними. Он забирался в башенки, примыкавшие
к дому, и смотрел из их окон на холмы и поля Нифа. По мере того как он
обследовал дом, в нем нарастало чувство тревоги. Открытое пространство
было лишь перед передним фасадом, там, где разбиты газоны и блестит
зеркало озера. Обе боковые и задняя часть здания могли преподнести охране
неприятные сюрпризы - там не было ни одного окна, из которого можно
наблюдать за окрестностями хотя бы на несколько сотен метров вокруг
здания. Кусты и деревья скрывали вьющиеся между ними тропинки, создавая
идеальные условия для маскировки. Но всего хуже, конечно, то, что
загородный дом Клина не оснащен охранной сигнализацией. Сложно понять,
почему человек, очевидно, очень впечатлительный и осторожный, к тому же
сильно дрожащий за свою поистине драгоценную шкуру, не оборудовал свой дом
простейшими средствами защиты против неожиданного вторжения нежелательных
"гостей". Это было тем более странно, если вспомнить, какая сложная и
мощная (хотя и давшая слабину перед разыгранным "покушением") охрана была
выставлена вокруг его апартаментов в штаб-квартире "Магмы". Он прошелся по
всему дому, пробуя задвижки окон и замки дверей на прочность, и
почувствовал некоторое облегчение оттого, что хотя бы запоры на окнах и
дверях достаточно крепкие - нежданному пришельцу придется повозиться с
ними, прежде чем он сможет проникнуть в дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66