На этот раз его глаза широко раскрылись; он облизал губы. Он был
испуган. Он прямо съежился, пытаясь стать как можно более незаметным. Как
будто ему не поздоровится, если его увидят со мной. Это делало его похожим
на Коротышку - тот тоже боялся.
- В газетах пишут, что ее сбило машиной. Ты называешь это убийством?
- Я не говорю, что ее сбило. Я говорю, что она была убита.
- А я-то тут при чем?
- Кобби... ты хочешь, чтобы я в самом деле обиделся на тебя? - Я
выждал секунду. - Ну!
Он не спешил с ответом. Подняв глаза и встретив мой взгляд, Кобби
отвернулся и залпом осушил бокал.
Потом произнес:
- Ты грязный сукин сын, Хаммер. Если бы не моя трезвая голова, я
давно бы тебя выпотрошил. Понятия не имею, кем была эта проклятая рыжая
проститутка. Мне иногда приходилось с ней работать, но то ее не было дома,
то на нее жаловались, и я ее бросил. Очевидно, мне здорово повезло, потому
что как раз после этого прошел слух, что иметь с ней дело опасно.
- Кто пустил слух?
- Откуда мне знать? Об этом говорили все.
- Продолжай.
Кобби постучал но стойке, требуя еще порцию хайбола, и понизил голос.
- Слушай, отстань от меня! Может быть, какой-нибудь молодчик, не
скупящийся на нож и пулю, решил подержать ее подольше и отбить разовых
клиентов. Может, еще что-нибудь... Знаю только, что с ней было лучше дела
не иметь, а в этом бизнесе для меня достаточно одного слова. Почему бы
тебе не спросить кого-нибудь другого?
- Кого!? Кого еще здесь спросить? Ты очень правильно понял, что меня
интересует. Мне нравится, как ты заговорил. Нравится настолько, что,
пожалуй, пусть все узнают, что мы с тобой закадычные дружки. Зачем мне
спрашивать кого-то еще, если есть ты...
Его лицо стало неестественно белым. Он потянулся за бокалом и чуть не
пролил спиртное.
- Как-то она сказала, что работает в доме...
Кобби проглотил хайбол и, вытерев рот, пробормотал адрес.
Я и не подумал благодарить его. С моей стороны было одолжением молча
заплатить за выпивку и уйти.
В Нью-Йорке тоже есть трущобы, и я забрался в самую клоаку. Улица с
односторонним движением, упирающаяся в реку, гнезда крыс, двуногих и
обычных, салуны на каждом углу...
Я смотрел на номера и вскоре нашел нужный, но это был только номер,
потому что дома, собственно, не осталось. Как рот прокаженного, черным
провалом зиял дверной проем, обгоревшие окна были мертвы.
Приехали! Я выругался и выключил мотор.
Ко мне подошел мальчик лет десяти и по собственной инициативе
объяснил:
- Недели две назад кто-то выкинул из окна спичку на кучу мусора.
Большинство девиц погибло.
Эти современные детишки слишком много знают для своих лет...
Я зашел в ближайший бар, так сжав кулаки, что ногти вонзились в
ладони. Ну вот, думал я, ну вот! Неужели ни за что не ухватиться?
Бармен ничего не спрашивал. Просто сунул стакан и бутылку мне под нос
и отсчитал сдачу с моего доллара.
- Еще?
Я покачал головой.
- На этот раз пива. Где у вас телефон?
- Вон в углу.
Я подошел к аппарату, опустил никелевую монетку и позвонил Пату
домой. Мне повезло, потому что он ответил.
- Это я, приятель. Сделай одолжение - в одном из публичных домов был
пожар, и меня интересует, проведено ли расследование и каковы его
результаты. Можно узнать?
- Наверное, Майк. Адрес?
Я продиктовал адрес, и Пат его повторил.
- Когда выясню, я тебе позвоню. Дай мне твой номер там.
Я повесил трубку, сходил за своим пивом и вернулся к телефону,
потягивая эту бурду и ожидая звонка.
Он раздался через минуту.
- Майк?
- Да.
Пожар произошел двадцать дней назад. Было проведено тщательное
расследование. Огонь возник случайно, а парень, кинувший спичку в окно,
все еще в больнице, выздоравливает. Он единственный, кто остался в живых.
Пламя заблокировало парадную дверь, а черный ход был завален мусором, и
выбраться было невозможно. Три девушки погибли на крыше, две в комнатах и
две разбились насмерть, выпрыгнув из окна.
Прежде чем я успел промолвить слова благодарности, Пат продолжил:
- Выкладывай, что знаешь, Майк. Ты же не из любопытства приехал
туда... Услуга за услугу.
- Ладно, проницательный, - рассмеялся я. - По-прежнему пытаюсь
разузнать, кто была Рыжая. Мне сообщили, что раньше она тут работала, и
вот я здесь. На этот раз рассмеялся Пат.
- И это все? Спросил бы меня!
Я застыл у телефона.
- Ее имя Сэнфорд. Нэнси Сэнфорд.
- Кто сказал? - выдавил я.
- У нас много людей, Майк. Это узнали двое патрульных.
- Может, тебе известен и убийца?
- Конечно. Тот самый парень. Лаборатория наконец нашла следы краски
на ее одежде и кусочки материи на машине. Все очень просто.
- Да?
- Кроме того, у нас есть свидетель. Дворник подметал тротуар и видел,
как она тащилась, мертвецки пьяная. Она свалилась, поднялась, шатаясь,
прошла еще немного... Потом ее обнаружили неподалеку на обочине, куда ее
отбросило машиной.
- Вы нашли родных... кого-нибудь, кто ее знал?
- Нет. Она хорошо потрудилась, уничтожая все следы своего прошлого.
- Итак, теперь обычная процедура. Сосновый ящик... И все.
- А что еще, Майк? За исключением суда над парнем, дело кончено.
- Помоги мне, Пат! - зарычал я. - Если ты опустишь ее в гроб прежде,
чем я буду готов, я вышибу из тебя дух, будь ты трижды полицейским!
Пат сказал спокойно:
- Мы не спешим, Майк. Время у тебя есть.
Я мягко положил трубку и встал, снова и снова повторяя ее имя. Должно
быть, я произнес его слишком громко, потому что на меня вопросительно
взглянула стройная брюнетка за угловым столиком. Настоящая красавица,
вовсе не подходящая для этой части города. На ней было черное сатиновое
платье с вырезом, спускающимся до пряжки пояса.
Ярко накрашенные губы разошлись в улыбке, и она произнесла:
- Нэнси, всегда Нэнси. Все ищут Нэнси. Почему бы им не обратить
внимание на малютку Лолу?
- Кто искал Нэнси?
- О, ну просто все.
Она попыталась подпереть подбородок рукой, но локоть соскользнул со
стола.
- Думаю, они ее нашли, потому что больше ее здесь не видно. Нэнси
мертва. Ты знаешь, что Нэнси мертва? Я ее любила, но она мертва. Может, и
Лола сгодится, мистер? Лола милая и живая. Тебе очень понравится Лола,
когда ты узнаешь ее ближе.
Черт! Она мне уже нравилась!

4
Когда я подсел к брюнетке, бармен и трое пьянчужек у стойки
обернулись. Пьянчужки не в счет, они сидели слишком далеко. Я
воспользовался сочетанием зловещей улыбки и твердого взгляда, и бармен
занялся своим делом. Однако он оставался у конца стойки, где мог услышать
слишком громко сказанную фразу. Лола закинула ногу на ногу и наклонилась
вперед. Широкополая шляпка качнулась у моих глаз.
- Ты приятный парень. Как тебя звать?
- Майк.
- Просто Майк?
- Этого достаточно. Хочешь покататься и немного протрезветь?
- Уммм... У тебя есть блестящий красивый автомобиль для Лолы? Я люблю
мужчин с дорогими машинами.
- У меня только одна дорогая вещь. И это не автомобиль.
- Ты говоришь пошлости, Майк...
- Ну так как?
- Идет.
Она поднялась, и я провел ее к выходу, поддерживая за руку и не
спуская с нее глаз. Высокая, стройная и красивая. Но рот ее привык
произносить вполне определенные слова. Она предназначалась для дешевой
распродажи.
Моя старушка разочаровала ее ожидания, но выбирать не приходилось.
Лола откинулась на спинку, подставив лицо ветерку; ее глаза закрылись.
У меня не было цели... Я просто ехал, бездумно следуя за грузовиком,
водитель которого явно никуда не торопился, потому что не нарушал правил и
аккуратно тормозил на красный свет. Огни города скрылись позади, свежий
воздух, идущий с океана, оставлял на губах солоноватый привкус. Грузовик
повернул налево. Я же поехал по извилистой макадамовой дороге туда, откуда
дул бриз.
Мы стояли уже час. Лола спала. Тихо работало радио, разливалась
музыка, и все было бы прекрасно, если бы меня сюда привело не убийство.
Сонно разлепив веки, Лола пробормотала:
- Привет.
- Салют, детка.
- Где Лола на этот раз?
- На побережье.
- А с кем?
- С парнем по имени Майк... Мы познакомились в городе, в баре.
Помнишь?
- Нет, но я рада, что ты здесь со мной.
Она смотрела на меня без сожаления, без замешательства, просто с
любопытством.
- Который час?
- Полночь, - ответил я - Прогуляемся?
- Давай. Можно мне снять туфли и идти по песку босиком?
- Можешь снять все, если хочешь.
Лола взяла меня под руку. Она прижала мою руку к себе так крепко,
будто за меня стоило держаться, и я вспомнил слова Рыжей о том, что парням
вроде меня никогда не приходится платить...
Она сняла туфли и шла босиком, сбивая ногами песчаные холмики. Дойдя
до кромки воды, я тоже скинул ботинки. Мы брели так по берегу, пока не
осталось ничего, кроме песка, и даже дома виднелись далеко-далеко позади.
- Мне здесь нравится, Майк, - сказала Лола. Я обнял ее за талию, и мы
сели на песок между высокими дюнами. Я протянул ей сигарету и в свете
пламени заметил, что лицо Лолы изменилось.
- Холодно?
- Немного прохладно.
Я не предлагал - просто набросил на нее свой плащ; и откинулся назад
на локти, а она обхватила руками колени и глядела в океан. В последний раз
глубоко затянувшись сигаретой, она повернулась и произнесла:
- Зачем ты меня сюда привез, Майк?
- Поговорить.
Лола легла на песок.
- Кажется, понимаю. О Нэнси?
Я кивнул.
- Кто убил ее?
Лола долго молча изучала мое лицо.
- Ты полицейский, да?
- Частный детектив. Но меня никто не нанимал.
- Думаешь, ее убили?
- Лола, я не знаю, что думать. Но мне не нравится, как она умерла,
- Майк... Я тоже считаю, что ее убили.
Я чуть не подскочил.
- Почему?
- Причин много. Если это несчастный случай, значит он произошел как
раз перед тем, как должно было произойти убийство.
Я повернулся, и моя ладонь опустилась на ее руку. Матово-лунная
белизна треугольного выреза мешала сосредоточиться. Я мог думать лишь о
том, какой лифчик находится под таким платьем. Инженерное чудо, не иначе.
- Откуда ты ее знала, Лола?
Ответ был достаточно прост.
- Мы работали вместе в том доме.
- Я думал, все девушки погибли в огне.
- Меня тогда там не было. Я... лежала в больнице. До сегодняшнего
дня. - Она уставилась в песок и вывела на нем две буквы: "В.З." - Вот
почему я попала в больницу. Вот почему я работала в доме терпимости, а не
развлекалась в компании ребят с тугими кошельками. Все это было у меня
когда-то, и все это я потеряла. Я ведь не очень хорошая, а, Майк?
- Нет, - ответил я. - Нет. Так зарабатывать себе на жизнь нельзя. Ты
не должна была идти на это, и Нэнси тоже. Для таких вещей нет оправдания.
- Иногда есть. - Она провела пальцами по моим волосам и накрыла своей
рукой мою ладонь. - Может, потому мы с Нэнси и подружились, что у нас были
какие-то оправдания. Я любила, Майк, страстно любила человека, который
оказался подлецом. Я могла выбрать любого, кого захочу, но вот влюбилась в
него. Мы собирались пожениться, когда он... Потом я имела все, но не
любила. Жизнь стала слишком легкой. Вскоре меня свели с верными людьми.
После этого встречи назначались просто по телефону. Вот почему нас
называли "девушки по вызову". Сосунки платили щедро, получали, что хотели,
и были в безопасности. Но однажды я напилась и стала болтать. Меня
вычеркнули из списков; оставалось лишь идти на панель. Однако есть люди,
ищущие именно таких - оказавшихся за бортом. Так я стала работать в том
доме и познакомилась с Нэнси. У нее тоже были причины - не такие, как у
меня, но были, и это ставило нас выше других. Потом я заболела и попала в
больницу. Нэнси убили, а дом сгорел. Нет Нэнси, нет моего единственного
друга. Я пошла к Варни и напилась.
- И профессионально пыталась подцепить меня.
- Привычка. Привычка плюс опьянение. Ты меня простишь, Майк?
Когда я смотрел на этот вырез, то был готов простить все. Но сперва
надо было кое-что выяснить.
- Нэнси. - Как она оказалась там?
- Нэнси тоже из "девушек по вызову", только раньше скатилась.
- Попала в больницу?
Лола нахмурилась.
- Нет, она была очень осторожна. Сперва буквально купалась в деньгах,
потом внезапно исчезла из виду и вышла из системы... Нэнси всегда
опасалась незнакомых людей, будто искала, где спрятаться.
- Спрятаться от чего?
- Не знаю. О таком не спрашивают.
- У нее было что-нибудь ценное?
- Разве что камера. Одно время она снимала парочки на улицах и
продавала им фотографии.
Я закурил и дал затянуться ей.
- Как твоя фамилия, Лола?
- Это имеет значение?
- Возможно.
- Берген, Лола Берген. Я родом из Байвиля, маленького городка на
Миссисипи. Мои родители думают, что я известная нью-йоркская манекенщица,
и маленькая сестричка мечтает стать, когда подрастет, такой же. Если она
это сделает, я вышибу ей мозги... Майк, ты любил Нэнси?
- Нет. Она была моим другом. Я видел ее всего один раз и говорил с
ней несколько минут. Потом какая-то сволочь убила ее.
- Прости. Как бы я хотела, чтобы ты полюбил меня... Ты бы смог?
Ее голова приютилась на моем плече, и Лола стала водить моей рукой по
своей груди до тех пор, пока я не понял, что там не было никакого
инженерного чуда. а было лишь чудо природы. Примечательная пряжка на ремне
оказалась ключом ко всему ансамблю, и вскоре все потеряло значение.
Остались только шелест волн, только наше дыхание, только тепло кожи...
Рыжая была права.

В час-пятнадцать меня разбудил назойливый звонок телефона. Откинув
покрывало, я поплелся к столу, сгоняя сон с глаз, и буркнул в трубку
"алле".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20