— власть достигла невиданных культурных высот.
— Я вижу, вы не патриот своего города, — вконец рассердилась Пиновская. — Тут перед вами крушат «Асторию», а вам хоть бы хны.
— Ну все-таки не вся «Астория» пострадала, а только отхожее место, или как вы предпочитаете? — хихикнул Дубинин, увидев, как Пиночет поджала губы. — Нужник? Могло ведь кончиться и хуже, если бы Чеботаревич не вышел туда. Кто их знает, вдруг бы начали мордобой в зале. И к тому же…
Дубинина прервало появление Плещеева.
— Я сразу к делу, Осаф Александрович, — поздоровавшись со всеми, начал он. — Вчера произошла драка в «Астории», в…
— Нужнике, — подсказал Дубинин и обернулся на Пиновскую: — Так звучит культурнее. Да, наслышаны об этом событии. Мы как раз его и обсуждали. Расклад ясен не до конца. Побить пытались Чеботаревича, но он ловко выставил против себя другого, я еще не до конца разобрался, то ли своего подручного, то ли просто случайного знакомого. Видимо, он ждал нападения и ловко сработал. Изворотливый тип, в этом ему не откажешь.
— А вот кто наслал — тут есть несколько вариантов, — вступила в разговор Пиновская. — Чеботаревич в последнее время повел очень рисковую игру, причем одновременно на нескольких фронтах. Кому он в данный момент перешел дорогу, пока не вполне ясно.
— Может быть, Журба? — предложил Дубинин. — Он ведь пытался в обход тихвинских наладить сбыт своего зелья на Охте. Тихвинцы его моментально вычислили и выбили из тех мест, но, может быть, решили дополнительно поучить, чтобы лучше запомнил?
— Нет, — махнула рукой Пиновская. — Слишком мелкая сошка этот ваш Антон, или как его там, Чеботаревич, короче. Нанял двух уличных торговцев, о чем тут говорить! Нет, это был кто-то другой. Я вот думаю, не Бугаев ли, часом?
— А что, Марина Викторовна, может быть. — Дубинин запустил пятерню в лысеющую шевелюру, как делал всегда, когда волновался. — Но они-то что там не поделили? Куда Чеботаревичу против Бугая. Силенки не те!
— Зато зубки есть. Я тут как раз интересовалась делами нашего юного подопечного, он, оказывается, организовал нечто вроде биржи труда. Работу, видите ли, помогает искать. Вы, кстати, читаете объявления в газетах, Осаф Александрович? Не читаете. А я вот нагрузила эту нашу Наташу работой. Очень дельная девушка, кстати говоря, Сергей Петрович. Она мне выписывает все эти предложения «досуга», «интимного массажа» и прочее в таком духе. С этими-то сразу все понятно. Но есть объявления, где предлагается «работа по дому», «уход за детьми», в том числе и за границей. Предлагают золотые горы. Зарплата от тысячи долларов в месяц плюс стол и комната. Я на всякий случай все телефоны — в особую базу данных. Уж больно хорошо. Фирма называется «Интерверк». Чем-то она мне показалась подозрительной. Проверили, руководит ею Антон Чеботаревич.
— Анатолий, — поправил Дубинин.
— Который представляется Антоном, — кивнула Пиновская. — Я вчера даже позвонила из любопытства. Мне тоже хочется сидеть с ребенком за тысячу долларов плюс питание.
— Ну, они могли по интонации догадаться, что вы не их контингент, — улыбнулся Плещеев. — Если, конечно, они занимаются тем, что вы подозреваете.
— Разумеется, — кивнула Пиновская. — Со мной разговаривали очень вежливо, но сказали, что сейчас у них временно прием прекращен, но я могу позвонить через месяц-два. Я, конечно, спросила, какого рода работу за границей они предлагают. Мне сказали: горничных в отели, нянечек по уходу, поварих, уборщиц. Возраст? Ограничений нет. Но предпочтительно женщины. Комар носу не подточит. Но что-то мне все равно не понравилось.
— А может быть, действительно просто нанимает желающих для заграницы? — спросил Плещеев. — Кладет в карман густой навар в виде разницы в зарплате.
— Я слишком давно слежу за ним, — покачал головой Дубинин. — Чеботаревич — личность непростая. Это вам не Бугаев какой-то. У него запросы. Как бы это получше сказать… Для Антона главное — деньги, но не только. Ему еще нужен… как бы это получше выразиться… Некий смак… Чтобы попахивало. Сажать на иглу, заманивать молодых девчонок и превращать их в проституток — это по нему.
— Какая он все-таки дрянь! Я просто не понимаю, почему он до сих пор на свободе. И не говорите мне о презумпции невиновности! — Пиновская гневно взмахнула рукой.
Разборка в «Астории» заинтересовала и главу «Эгиды». Плещеев уже давно стал фаталистом. Постоянно случалось так, что судьба вдруг против его воли подбрасывала ему события, связанные единством то времени, то места действия. События последних дней вертелись вокруг теннисиста Вадима Воронова. Таинственным образом он совершенно случайно оказывался в центре дел, которыми занимались эгидовцы. То он выигрывает бешеную сумму в сомнительном казино, теперь оказывается единственным пострадавшим в драке, носившей характер криминальной разборки. Он же оказался и козлом отпущения перед администрацией ресторана. «Вот куда пошли выигранные денежки», — подумал Плещеев. «Кутить, да с мордобоем. Эх, Расея», — сам того не зная, повторил он слова Антона Чеботаревича.
Интересно, что думают по этому поводу криминалист и аналитик?
— А какую роль во всем этом играл Воронов? — спросил Плещеев, входя в кабинет Дубинина. — Опять случайность?
— А шут его знает! — махнул рукой Осаф Александрович. — Может, мало с него спорта и он решил попробовать себя на новом поприще?
— Его роль мне совершенно непонятна, — продолжал Плещеев. — С Бугаевым он, кажется, не связан ни с какого боку. На шестерку Чеботаревича тоже не похож. И не стал бы Чеботаревич подставлять своего.
— Скорее всего, его использовали как дурика, — сказал Дубинин. — Молитесь на меня, у меня везде есть глаза и уши. Так вот, по утверждению очевидцев, Чеботаревич и Воронов сидели за столом в одной компании, затем оба внезапно поднялись, вышли и направились к туалету, по-видимому для выяснения отношений. Это произошло как будто спонтанно, но надо учитывать, что за пару минут до этого туда же вышел личный охранник Чеботаревича Игорь Сытин, кстати сказать, состоящий на учете в психдиспансере. Значит, ссора произошла не случайно. А тогда, когда надо. Чеботаревич — мастер манипуляций.
— То есть Чеботаревич заметил в зале кого-то, кого он боялся, дал знак своему охраннику, тот вышел. Затем он быстро организовал ссору с ничего не подозревавшим Вороновым и вызвал его. Чужие боевики, видно, не дали себе труда разобраться в том, кто есть кто… и отделали того, кто остался.
— Хорошо вы все разложили, — кивнул Плещеев. — Тогда вам последний вопрос. Что связывает Чеботаревича и Воронова? Почему они оказались в «Астории» за одним столом?
— Ну уж это, дорогой Сергей Петрович, вопрос не ко мне, — покачал головой Дубинин. — Я все-таки еще не Господь Бог!
— Я думаю, их связывают общие знакомые, — заметила Пиновская.
— Ну-ну, — задумчиво кивнул Плещеев. У Вадима Воронова не могло быть общих знакомых с Антоном Чеботаревичем. Или далеко не все известно о самом Вадиме Воронове.
Надо бы повнимательнее приглядеться к этому светилу питерского тенниса.

Жизнь и мечта

Рано вставать Валерия не привыкла. Даже в те дни, когда ей не приходилось работать в казино ночью, она все равно любила понежиться в постели. Самым большим наслаждением было поставить при этом на видик какой-нибудь фильм о красивой жизни. О такой, какая грезилась когда-то в пыльном скучном Днепродзержинске долговязой девчонке, которую звали Лерка Бабенко.
Многое с тех пор изменилось, но реальная жизнь по-прежнему не дотягивала до мечты. Конечно, видеомагнитофон и стереосистема давно стали делом привычным, да и сама Лера по утрам щеголяла в прозрачном пеньюаре с кружевами, не менее соблазнительном, чем у фотомоделей в цветных журналах, а в модном баре на колесиках выстроился вполне представительный ряд бутылок, но все это, увы, происходило в заурядной однокомнатной квартире панельного дома, которую Валерия снимала уже третий год, да и той была рада. Ремонт здесь не делали уже лет десять, потолок в кухне являл следы недавней протечки, выгоревшие обои в цветочек вызывали у Валерии безумное раздражение, которое было еще больше от сознания, что она бессильна что-нибудь изменить.
А ведь есть и другая жизнь… Вот открывается дверь, и появляется горничная с подносом в руках. На нем дымящийся кофейник, круассаны, масло, сливки. Сама она, Валерия, лежит на роскошной кровати, устланной атласными покрывалами, берет с подноса чашечку кофе, одаривает улыбкой горничную: «Спасибо, Марта», изящными пальцами вынимает сигарету… (Валерии и в голову не приходило хоть на миг вообразить себя в роли этой самой горничной Марты.)
А вместо этого… Иногда Валерию охватывало отчаяние. Ну до чего ей не везет. Мужики попадаются либо чересчур деловые и хваткие, которые слишком много думают о своих удобствах, либо олухи, которые витают в облаках и не способны сделать что-нибудь стоящее ни для себя, ни для любимой женщины.
А сколько было надежд, когда поступала на курсы крупье.
Маринка Новикова, с которой когда-то Лера, провалившись в институт, оказалась в одном НИИ, где обе работали лаборантками, случайно встретила ее на Невском и чуть язык не проглотила, услышав Леркины новости.
— Лерка, да ты что! Да это ж казино! Представляешь, какие там мужики! Сплошные богатей. И иностранцы небось захаживают. Ух и повезло тебе! Не то что мы, дуры.
Видела бы Маринка это казино и этих мужиков. Либо игроки, у которых от азарта аж руки трясутся и им уже ничего не надо — ни женщин, ни водки, либо новые русские, которые в казино ходят для престижа — собьются в кучку у бара и талдычат о бизнесе.
Был еще, правда, Антон…
Валерия хотела отогнать эту мысль, но было поздно. Да, Антон. При воспоминании о нем Валерия покраснела, хотя вокруг никого не было. Скотина! Зачем он так вчера? За что?! Да, она накануне решила, что видит его в последний раз. Хватит унижений. Неужели догадался? В любом случае такой выходки она от него никак не ожидала. Но хватит об этом. Валерия умела переключать свои мысли в нужное русло и решила думать о приятном.
А ведь что ни говори, закончился этот дурацкий вечер весьма удачно…
Валерия усмехнулась. Ничего себе погуляли. А этот мальчик очень даже ничего, подумала она, вспоминая Вадима. То, что он не задумавшись бросился в драку, когда понял, что ее обидели, не могло не польстить Валерии, хотя она и считала такое поведение ужасно наивным.
Все-таки, что значит интуиция!
В тот первый раз в казино Вадим сразу обратил на себя ее внимание. Она умела разбираться в людях и видела, что парень пришел не просто так, поразвлечься. Ему очень нужно было выиграть. Что ж, он выиграл. Была нахлобучка от Эдуардыча, да что тут докажешь… Да, интуиция ее не подвела.
Работая крупье, Валерия насмотрелась разного. Бывали и бурные сцены. Некоторые счастливчики были готовы купать всех окружающих в шампанском после крупного выигрыша, а иногда напивались до того, что швейцару приходилось чуть ли не на себе доволакивать их до вызванного под утро такси. Но бывало, конечно, И безысходное отчаяние, явное или еле скрываемое. Одно Валерия поняла для себя твердо после первого же месяца работы: ни за что в жизни она не сядет за игорный стол. И никогда не свяжет жизнь с игроком. Она работала уже второй год, и до сих пор ей было странно наблюдать за тем, как каждый вечер люди устремлялись к их подъезду, украшенному мигающими лампочками, как мотыльки на свет.
— А тебе-то что? — усмехнулся Антон, когда она однажды высказала свои мысли вслух. — Это наше счастье, что порхают по свету такие мотыльки. На что бы иначе жила ты да мы с Эдуардычем?
Валерия фыркнула про себя: не слишком ли — равнять себя с самим Валентином Эдуардовичем. Тот, правда, в свое время заинтересовался Валерией, когда Антон еще только устраивал ее к нему на курсы крупье. Он даже на некоторое время приблизил ее к себе, но насчет Эдуардыча, как его обычно называли за глаза, а то и в глаза, Валерия никогда не обольщалась. Для Валентина Эдуардовича это была лишь составная часть имиджа — он считал необходимым появляться в свете всегда в сопровождении очередной красотки, причем красотки быстро менялись. При этом он искренне полагал, что осчастливил Валерию.
Она давно усвоила, что в этом мире каждый за себя и что пробиваться ей придется самой. Она и раньше это понимала, но окончательно в этом ее убедил Антон.
А как она на него клюнула, глупая провинциалочка! Решила, что раз Бог внешними данными не обидел, значит, все при ней. Не тут-то было… Как он ее унижал, как высмеивал южный акцент, украинское «г» и, главное, интонацию.
— Мне в Москве анекдот рассказали. Один на улице спрашивает: «Как пройти к кинотеатру «Ударник»?» — «А ехал бы ты, парень, на свою Украину!» Приезжий обиделся. В вопросе не было ни одной буквы «г». Сечешь? Дело не только в гэканье. Хохлушки вроде тебя даже смеются по-другому. Ржут, как лошади. Ты вот прислушайся к себе. Не умеешь, лучше не смейся.
А одежда? А манеры? Всему ее научил Антон. Причем учил грубо — унижениями, издевательствами и злыми насмешками. Валерия обижалась, рыдала, но училась. Короче, Антон, сам того не желая, повторил подвиг профессора Хиггинса, превратившего цветочницу в гранд-даму. Только методы у него были совсем другие. И помимо внешнего лоска и манер Валерия приобрела еще множество знаний — от того, как правильно вести себя в постели, до ясного понимания, что человек человеку волк.
А ведь она его когда-то любила. Но это давно прошло. И сейчас Антон не вызывал в ней никаких чувств, кроме раздражения. А сам-то… Тоже мне барин… Макаронщик!
Как ни странно, Валерия до сих пор не очень ясно представляла себе, чем он занимается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61