Мария Викторовна Семенова Елена Милкова
Дядя Лёша


Эгида Ц




«Семенова М., Милкова Е. Дядя Лёша»: АСТ, Азбука; М., СПб.; 2000
ISBN 5-7684-0370-1, 5-237-05317-3
Аннотация

Он — давний, заклятый недруг секретной службы по неконституционному искоренению особо одиозных преступных авторитетов «Эгида-плюс». Он — суперпреступник, который неуклонно следует своему собственному кодексу чести. Он — киллер-легенда, киллер-миф. Короче, он — Скунс. Комментарии излишни. Но на этот раз, как ни странно, «Эгида-плюс» и Скунс выступают на одной стороне. Каждый по-своему, они ведут борьбу с жестокой мафиозной группировкой и пытаются спасти молодого спортсмена, запутавшегося в криминальных цепях. Кто успеет победить в смертельно опасной игре?

Мария Семенова, Елена Милкова
Дядя Лёша

Пролог

— Пушкинское шоссе, справа поселок Александровская. Дом четыре — второй от перелеска. Взять всех. По возможности живыми. — Плещеев нажал на клавишу, и на экране возник снимок, сделанный с воздуха: шоссе и прилепившийся справа поселок.
— Вот тут. Все понятно?
— Да, — кивнул Лоскутков.
Плещеев увеличил масштаб. Широкий дисплей, последнее достижение японской компьютерной мысли, позволял различить на снимке мельчайшие детали. Стали видны дома с участками, хозяйственные постройки и даже грядки. При достаточном увеличении можно было бы, пожалуй, пересчитать каждый ягодный куст. Плещеев переместил светящийся квадрат на один из домов — замысловатое строение с башенкой — кликнул «мышкой», и теперь стали видны детали — подстриженный газон без единой грядки, хитрые переплеты окон, высокое крыльцо.
— Здесь они окопались, сволочи, — сказал Плещеев. — Как ты понимаешь, заснять внутренность помещения мы не смогли, в окно на вертолете не влетишь, но мы получили план у архитектора. План в следующем окне. Давай действуй. На ознакомление даю пять минут.
Саша Лоскутков несколько раз обвел «мышкой» весь участок. Внимательно осмотрел металлические ворота — явно с электронным устройством. Ничего, все эти ворота — от мелкого хулиганья, а против «Эгиды-плюс» — мертвому припарки. Забор производит внушительное впечатление, а вот с входной дверью явно не продумали.
Или пока строили, не учитывали ситуацию, что дом может брать группа захвата.
Саша перешел во второе окно и внимательно ознакомился с планом дома. Нет, его строили явно не бандиты. Никаких запасных выходов, ничего. Дом идеально подходил для спокойной жизни семьи с парой детишек и без всяких криминальных идей. Значит, начинал его строить не тот, кто живет там сейчас. Ну да всякое бывает.
Саша вернулся к снимку участка, уменьшил масштабность, вышел на план поселка и прикинул, как лучше всего подойти к дому. Пожалуй, слева, где совсем рядом начинался лесок, не больно-то густой, но достаточный, чтобы скрыть группу захвата.
Все было ясно. Общий план действий был понятен, а детали, как известно, предугадать невозможно. Детали, они на то и детали, чтобы решаться на месте.
— Сергей Петрович, я готов. Ребята уже в машине.
— Ну, с Богом, — кивнул Плещеев.
Саша Лоскутков вышел, а Сергей Петрович вздохнул и сел за компьютер. Удивительное дело, сколько раз отправлял ребят на дело, а все равно не мог перестать волноваться. Вот она человеческая психика, дрянь такая, никуда от нее.
В кабинет начальника ворвалась Пиновская.
— Сергей Петрович, что там в группировке Бугаева?!
— Ну Марина Викторовна! — покачал головой Плещеев. — Отстаете от жизни! Все уже кончено с вашим Бугаевым, — он посмотрел на часы, — от силы через полчаса, — и крышка ему. Так что вам вашего любимца уже не спасти.
— Какого любимца! Какие полчаса! Что вы несете! — Марина Викторовна пришла в то самое состояние, за что ее, бывало, называли звучным прозвищем Пиночет. В такие минуты ее побаивался сам Плещеев.
— Что вы имеете в виду? — недоуменно спросил он.
— Группировка Бугаева уничтожена! Полностью!
— То есть как?
Плещеев машинально посмотрел на часы. Лоскутков с группой захвата отбыли три минуты назад. Даже если бы они летели по воздуху, а этого бойцы, к сожалению, еще не умеют делать, они не могли бы оказаться сейчас Пушкине. К тому же приказ был — брать по возможности живыми. Блин! Что за херня!
— Блин! Не может быть!
— Чем малопристойно выражаться перед дамой, вы лучше прочтите сводку. Иногда следует интересоваться тем что делают смежники.
Смежниками Пиновская называла милицию.
Плещеев немедленно вышел на сайт ГУВД и набрал пароль. Быстро проскочил ненужные «пожары», «нанесение особо тяжких», «ограбления со взломом»… Ага, «разборки преступных группировок».
Ночью на окраине поселка Александровская, Детскосельский район, произошла предположительно разборка между криминальными группировками. Полностью уничтожена группировка В.Э.Бугаева. В доме, записанном на его имя, обнаружены семь человек. Четверо погибли, еще три человека, в том числе и сам Бугаев, доставлены в реанимацию 6-й городской больницы. Личности устанавливаются.
— Черт, — Плещеев прочитал сообщение еще раз, — ничего не понимаю!
— Как-то у вас с сообразиловкой плоховато, Сергей Петрович, — язвительно заявила Пиновская. — Прошляпили — так и скажите, и нечего тут устраивать сцену «баран на новые ворота».
— Но кто?.. — Плещеев снова уставился в экран, пытаясь вычитать что-нибудь между строк.
— Нос, вернее, незнакомец в кожаном пальто! Знали бы, написали бы. Это же сведения не для «Криминальной хроники» на Ти-Ви, а для служебного пользования. Значит, смежники сами не знают.
— Аллочка, — Плещеев вышел в приемную, — свяжитесь, пожалуйста, с шестой городской больницей, узнайте, как там гражданин Бугаев и те, кого доставили вместе с ним.
Затем Плещеев постучал в кабинет криминалиста Дубинина:
— Осаф Александрович, к вам можно?
В ответ раздалось нечленораздельное «мм-г-ммм», по-видимому означавшее: «Входите, пожалуйста». Дубинин сидел перед компьютером, на дисплее мелькали какие-то файлы — так быстро, что было невозможно понять, как он умудряется успеть что-то прочесть.
— Мм-да? — вопросительно произнес криминалист, не отрываясь от работы.
— Вы слышали о разборке в Александровской? Это рядом с Пушкином.
— Мг, — утвердительно отозвался Дубинин, затем резко повернулся на крутящемся стуле и уставился прямо на Плещеева: — Вы об избиении бугаевской команды?
— Как вы о них ласково: «команда»… О них самых. Так вы уже знаете?
— Не только знаю, а даже разжился описанием места действия. — Дубинин снова повернулся к компьютеру и бешено замолотил по клавиатуре. — Вот. Тут пока немного, не успели еще информацию полностью передать. Но кое-что ясно уже сейчас. — Он сделал многозначительную паузу. — Знакомый почерк.
В кабинет криминалиста ворвалась секретарша Аллочка. Она была взволнована, что случалось с ней нечасто.
— Саша Лоскутков вас просит, Сергей Петрович. Что-то очень срочное!
Плещеев буквально вырвал трубку у нее из рук:
— Лоскутков! Вы в Александровской?! Что там у вас?!
— Полный разгром, Сергей Петрович. Кто-то здесь побывал до нас. Сейчас как раз приехала следственная бригада. Судмедэксперт считает, что смерть наступила между двенадцатью и двумя ночи. Так что вот, — голос его звучал растерянно, такое с Лоскутковым случилось впервые, — нас опередили. Кто-то с ними успел посчитаться.
— Где трупы? — коротко спросил Плещеев.
— Четверых увезли в морг, а троих в больницу.
— Хорошо, возвращайтесь. Но раз уж вы там, осмотрите все как полагается. Если смежники будут препятствовать, звони.
Он повесил трубку.
— Ничего себе. Ну и дела!
— Ну и что вы думаете? — спросил Дубинин. — У меня, например, есть гипотеза. Я бы даже без ложной скромности сказал — теория.
— Подождем, что покажут оставшиеся в живых…
Дубинин хмыкнул и хотел было что-то сказать, но его прервала все та же Аллочка.
— Сергей Петрович, — сказала она, — я дозвонилась до больницы, Бугаев скончался, не приходя в сознание. И еще один тоже умер. Они даже не знают, кто он. При нем не было никаких документов.
— Так. — Плещеев снял очки и протер их. — Ну а третий?
— А третий… Молодой совсем парень, он не может давать показания и очень не скоро сможет. У него там что-то очень важное задето, я только забыла, как оно называется.
Аллочка беспомощно замолчала.
— Хорошо, идите, — махнул рукой Плещеев.
— Вы могли не звонить в больницу. Лично я в исходе не сомневался, — торжественно сказал Дубинин. — Этот человек не оставляет свидетелей. И если парень будет жить — молодой, говорите? — значит, он его просто пожалел. Если он способен жалеть. В любом случае он сделал это сознательно.
— Да кто «он»? — воскликнул Плещеев, у которого уже гудела голова. — О ком вы?
— Как о ком? — притворно изумился Дубинин. — А вы еще не догадались? Ведь так расправиться с бугаевской группировкой мог только один человек. Согласны?
Плещеев задумался. Он понимал, куда клонит старый криминалист. Что ж, правдоподобно. И в то же время парадоксально. Снова на его пути встает этот человек. Киллер-легенда.
Дверь распахнулась, и в кабинет влетела Пиновская.
— Я уверена, — с порога воскликнула она, — это Скунс!


Часть первая

Спите, жители Багдада…

Казалось, мир распахнул перед ним золотые ворота радужных, но вполне реальных надежд. Вадим закончил наконец институт — это в двадцать четыре-то года, после двух академок. Диплом за вполне умеренную мзду написал однокашник-очкарик, который одного раза и подтянуться-то не мог, зато отлично разбирался в камушках, как Вадим презрительно называл геологические премудрости.
Вадим защитил диплом, написанный очкариком, не испытывая ни малейшей неловкости — напротив, приятно грело сознание того, что помог такому вот заморышу-слабаку. Зато теперь можно было потрясти корочками перед носом родителей. И — в спорт! С тех пор как Вадим стал подающим надежды, он понял, что теннис даст ему то, чего не дадут никакие камушки в мире, — замелькали за окнами бесчисленных автобусов сначала российские города, затем европейские столицы. Отели становились все лучше, а банкеты дороже. Тишина и прелесть отцовской профессорской квартиры уже не казались такими манящими. Было кое-что попритягательней. И шведский стол в пятизвездочном отеле привлекал больше скромного завтрака на фоне резного дубового буфета.
А потом случилось то, чего Вадим ждал, — его рекомендовали на Кубок Кремля. Действительно, в тот сезон ему казалось, что, выходя на корт, он не стоит на земле, а летит по воздуху, все удавалось легко и красиво, и комментаторы называли его самым техничным игроком, отмечая его интеллигентную игру.
— Не знаю, что может быть интеллигентного в спорте? — пожав плечами, откомментировала это мама.
— Но ведь бывают же головорезы от науки, — усмехнулся отец.
Но даже и им льстило, что сын стал знаменитостью. Его узнавали на улицах, несколько раз фанаты обступали его со всех сторон, протягивая клочки бумаги для автографов.
Теннис, теннис…
Он завладел всем воображением. И даже произнося слова «гейм», «сет», «аут», Вадим чувствовал, как его охватывает лихорадочная дрожь. Счастье было уже в руках, еще миг — и у него будет все. Все, чего он пожелает.
И было очень похоже на то, что так оно и случится. У Воронова большое будущее, говорили спортивные комментаторы. Ворон далеко пойдет, считали товарищи по клубу.
Ворон… Так его звали чуть не с детского сада. И он действительно был похож на черную сильную птицу — высокий, широкоплечий, с темными, почти черными волосами, падавшими на высокий лоб, с темными большими глазами и длинным, но тонко очерченным носом. Чем-то он напоминал Д’Артаньяна… Раньше напоминал…
Из-за угла на большой скорости вынырнула белая «ауди». Вадим едва успел вывернуться из-под ее колес. Все было как тогда. Только была не «ауди», а простая «девятка», и тогда, год назад, за рулем был ОН, а ей не удалось увернуться.
После одной из тренировок, когда кажется, что не существует на свете ничего, кроме сетки и летящего на тебя маленького белого мяча, и когда все кругом начинает плыть перед глазами, они с Гришкой Проценко, с которым в тот день Вадим играл в паре, решили немного оттянуться в пивном баре на Владимирской. Вадим не пил давно — берег форму, хотя прекрасно знал, что другие нарушают сухой закон только так, и это вроде даже и не сказывается на результатах. Пока — говорил тренер Ник-Саныч.
И вот теперь, глотнув пару кружек «Праздроя», он вдруг почувствовал, что голова затуманилась больше, чем он рассчитывал. Но не бросать же машину у пивбара, авось как-нибудь… Чтобы немного проветриться, Вадим проводил приятеля до метро, затем вернулся» завел мотор. Хмеля в голове почти не осталось, разве что легкая неуверенность… Да и она почти сразу прошла.
И все-таки он решил миновать Невский, где гаишники чуть ли не на каждом углу, и поехал по Загородному, чтобы потом свернуть на Гороховую, проехать улочками до Галерной и оттуда выскочить на Васильевский через мост Лейтенанта Шмидта, или как его там теперь… Машина ехала неровно, фонари отражались в мокром асфальте улиц, один раз машину слегка занесло. Вадим сам удивился, отчего это он так неуверенно ведет — неужели «Праздрой» все еще дает о себе знать…
Внезапно его подбросило чуть не к потолку. Чертовщина! Опять угодил в яму у трамвайной колеи. Вадим нажал на газ, «девятка» рванулась вперед, и только теперь через залитое дождем лобовое стекло, которое лишь на короткий миг очищали работавшие щетки, Вадим увидел, что впереди мелькнул темный силуэт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61