Мало-помалу оно добивается того, что обращает
людскую волю в механизм, тайну приведение в действие которого знает
только скрытая тайная сила, являющаяся последним направляющим
звеном в длинной цепи связанных одна с другою причин масонского
"действа". Когда настает благоприятный момент, эта причинная сила
спускает своих привязанных к масонской будке собак, заранее уверенная,
что они просятся именно на ту добычу; на которую их предварительно
долго натравливали. Тогда масонские собрания прекращаются и масоны
как бы исчезают с лица земли; этим масонство избегает всякой
ответственности, и трудно поэтому установит воочию участие
масонов в тех или иных революционных действиях. Спрятавшиеся
вовремя и не уличенные, масоны снова имеют возможность начать свою
разлагающую подготовительную работу беспрепятственно, когда это
будет признано нужным. В момент же активных действий выпущенные
из лож масоны принимают какое угодно наименование, лишь бы оно
скрывало их принадлежность к масонству. Они будут называться
якобинцами, монтаньярами, террористами, коммунистами,
оппортунистами, радикалами кадетами, октябристами, - словом чем
угодно, только не масонами. Будет казаться, что они работают за свой
страх и риск, а в действительности они, как загипнотизированные,
будут делать то, что прикажут им гипнотизеры, зачаровавшие их. Но
что бы они ни делали, какие бы преступления ни совершали, находясь
под влиянием этого зачарования, масонство всегда сможет отпереться
от них и сказать: "мы тут не причем; они действуют сами от себя".
VIII
В наше время масонство в первый раз переменило способ своего действия,
убедившись. вероятно, что при прежних активных выступлениях его
прозелиты и приспешники брались за дело слишком ретиво, действовали
слишком опустошительно, вследствие чего необходимо являлась
реакция. Теперь по-видимому, предпочитают держать масонов на
привязи и спуская их, сейчас же снова берут на свору, не дозволяя с их
стороны выходок слишком резких и решительных. Во Франции теперь
заставляют масонов, депутатов и сенаторов, действовать в бурбонском
дворце и в сенате не иначе, как согласно тому, что предварительно
постановлено в ложах. Таким образом руководящая сила может
соразмерять удары, наносимые французскому народу. Правда, это
служит доказательством, что с французами уже не стесняются, как с
нацией порабощенной, и действуют с рассчитанной медлительностью,
дабы обеспечить себя от обратных толчков.
Как мы уже говорили, в масонстве никогда не отдается никаких
приказаний, а практикуется метод, указанный между прочим "Revue
Maconnique" - действовать тщательно прикрытыми индивидуальными
влияниями, т. е. действовать внушениями. Масонам-министрам,
сенаторам и депутатам также не отдается никаких прямых
приказаний, а дабы они действовали в благоприятном для направляющей
масонство силы смысле, она начала с того, что возвела их к власти при
таких условиях, что они как бы сами собою обратились в ее подручных.
Если они дорожат своими интересами, то они принуждены делать то,
чего от них желают; они знают, что всем обязаны только масонству и
снова падут в небытие, откуда оно их извлекло , если пойдут против
него. Лубе держался истому, что шел за одно с масонством, а Казимир
Перье быстро пал потому, что шел против него.
Однако, был все-таки один такой случай, что масонство отдало
категорический приказ. Случилось это в деле бр. Морино, причем и тут
даже приказание было дано не ему, а "мастеру стула" его ложи. В этом
деле совет ордена решился на такой произвол, который нарушал не
только обычные правила масонской предосторожности, но шел в разрез
даже с некоторыми общими масонскими постановлениями. Дело
касалось еврейского вопроса. Нужно сказать, что в масонских статутах
нигде нет прямого запрещение антисемитизма. Есть вещи, о которых
никогда не говорят у масонов, хотя именно они то часто и самые
важные. Копен-Альбанселли знал нескольких масонов-антисемитов; им
никогда не возбранялось это, но несмотря на их способности и желание
стать депутатами и сенаторами, о них всегда как-то забывали. "Бр.
Морино был антисемит, и ему удалось сделаться депутатом только
благодаря общему взрыву антисемитизма в Алжире. Взрыв этот был
настолько силен, что даже алжирское масонство было охвачено общим
движением и временно ускользнуло из под духовного управления своей
метрополии и стало отчасти антисемитическим, как и окружающий
"непосвященный мир". Избирательная кампания 1898 года была особенно
горячей. Морино был избран как антисемит при поддержке своей ложи,
такой же антисемитической, как и он. Подобный, проступок требовал
примерного наказания; но так как ни одна статья масонских статутов
не запрещала антисемитизм, то совету ордена оставалось лишь
опереться на принцип "веротерпимости". Побуждаемый конвентом
совет ордена вошел в переписку с мастером стула алжирской ложи.
"единение и прогресс", требуя возбуждения масонского следствие против
бр. Морино. Мастер стула отвечал, что это невозможно, ибо ни по
какой статье нельзя возбудит против него обвинение; притом он
добавлял, что бр. Морино образцовый антиклерикал, женат чисто-
гражданским браком и ни один из детей его не крещен, что он также
образцовый республиканец, ибо голосовал всегда одинаково с бр.
Бриссоном, а он только антисемит. Тогда совет ордена, забывая
обычные правила предосторожности и основную масонскую тактику,
предписывающую действовать внушениями, а не приказаниями, объявил
мастеру стула ложи "единение и прогресс", что если Морино не будет
отдан под суд, ложа будет приговорена к бездействию. Тогда ложа его
судила и оправдала. Но совет ордена своей властью кассировал решение
ложи и созвал свой масонский суд, который обвинил бр. Морино не как
антисемита, (ибо это могло бы скомпрометировать масонство), а как
клерикала и реакционера, что уже было абсолютно противно истине.
Затем совет ордена стал стремиться к тому, чтобы Морино не был
вновь избран депутатом, а также начал работать над искоренением
антисемитизма в алжирских ложах, что наконец и было достигнуто".

Это чуть ли не единственный случай, когда в масонстве была
проявлена определенная сила приказания. Обыкновенно же действуют
так, что отбирают лиц, способных к восприятию известного рода
внушений и делают им эти внушения; когда воля адептов будет
достаточно подчинена - среди них производятся новые отборы для
нового цикла внушений. Людей, найденных неспособными и
непригодными, либо заставляют покинуть масонство, либо не
выдвигают их дальше известного предела..
Таким образом масонство есть не что иное, как тайное общество,
имеющее целью постепенную и последовательную переработку
общественного мнения в известном направлении; а делается это
посредством комбинированных специально для этой цели внушений и
отбора. Эти внушения исходят, как мы уже видели, от первоисточника
в высшее масонство, оттуда в низшие степени а от них наконец
проникают в непосвященный мир. Этими внушениями незаметно и
медленно разрушаются идеи, препятствующие осуществлению тайной
цели руководящей силы. Эта подготовительная работа разворачивается
на долгие периоды. На подготовку французской революции 1793 года было
затрачено более пятидесяти лет, а период подготовки современного
положения во Франции продолжался семьдесят лет.
В течение подготовительных периодов заботятся о том, чтобы с
тщательно размеренной постепенностью упрочить в умах начала,
положенные в основу масонских идей, при этом ловко пользуются
многочисленными противоречиями, умышленно допущенными в
масонских статутах; некоторые из них обходят молчанием, на другие
напротив, настаивают, понемногу усиливают этот общественный
гипноз в желаемом направлении, делают внушение все более и более
настойчивыми резкими, деспотичными, так, чтобы те, кто им
подчиняется, стали бы истинными фанатиками их. По мере того, как
это производится внутри лож, члены последних действуют в том же
направлении среди непосвященного мира.
Понятно, что каждый масон создает вокруг себя атмосферу, в
которой отражается действие полученных им в ложе внушений.
Журналист в своих статьях, публицист в своих сочинениях, драматург в
своих пьесах, композитор в своей музыке, порнограф в своих грязных
произведениях, профессор в своих лекциях, воспитатель в своих классах,
- все они под различными видами прививают в обществе масонство и
проповедуют мысли, которыми их пропитали.
Только, когда почва уже будет достаточно подготовлена,
переходят масоны от пропаганды к действию. Они тогда якобы
являются выразителями свободного мнение большинства "граждан", а в
действительности лишь поддерживают направление умов, созданное
ими самими в окружающей их среде по образцу того направление,
которое было создано в них внушениями тайной направляющей силы.
Такие образом вся страна бессознательно действует согласно планам
этой тайной силы.
IX
В масонство адепты принимаются довольно свободно, по
рекомендации какого-нибудь брата-масона. Разумеется, при этом в
масонство должны попадать самые различные элементы, и, конечно,
подобный набор является весьма неудовлетворительным. Но немедленно
же происходит добровольное сокращение и исправление этого
недостатка согласно с видами направляющей силы. От нее зависит
приводить в большее или меньшее движение пружину сокращающего
механизма: стоит только расширить в известном смысле толкование
преподаваемого учения. Те, кому это толкование придется не по вкусу,
сами без всяких дальнейших осложнений покинуть масонство и таким
образом добровольно сократят число не подходящих членов масонского
братства. На практике так оно и есть, и число таких добровольно
выбывающих адептов на первой стадии масонской вербовки обыкновенно
весьма значительно.
Подбираются в масонство главным образом люди честолюбивые,
недовольные и недисциплинированные; их честолюбие, недовольство,
неуравновешенность и недисциплинированность коварные руководители
выдают в их глазах за благородный "философский и прогрессивный дух",
освобождая этим их самоуверенность от всякого сдерживающего начала
в смысле стыда. Таким путем во Франции образовалось могущественное
полчище для борьбы против католицизма.
По мере того, как производилось извращение умов влиятельных
непосвященных центров, получилась возможность усилить
распространение и более рискованных принципов, заключенных в
тайниках масонских уставов. Так дело шло шаг за шагом медленно, но
верно, не раздражая общественного мнения и мало-помалу раскрывая
сокровенную суть масонского учения внутри лож, соразмеряя это с
полученными результатами вне их. Когда терпеливая эта тактика дала
наконец свои результаты, настала пора освободит масонство от одного
из его покровов и объявить масонские ложи явными собраниями
сторонников "прогресса и обновления". Во Франции масонские статуты
в свое время (1747 году) гласили: "масонство есть общество людей,
чтущих Бога, Великого Строителя вселенной, и верных своему монарху...
Масонам запрещается заниматься политикой... Они обязаны уважать
всякую веру". Писатели, вроде бр. де ла Тирс, защищали масонство от
обвинений пап и восхваляли добродетели масонов, говоря: "представьте
себе человека, боящегося Бога, верного своему государю - вот масон, вот
все его тайны. Уклоняющийся от своей религии не масон, а узурпатор". В
масонстве действительно были люди, подходившие под это описание, но
были и другие, подобрать которых позаботились вслед за ними. Во имя
"терпимости" заставляли их уживаться вместе в расчете со временем
заменит первых вторыми. Очевидно это и удалось, ибо 14 сентября 1877
года масонство внезапно отвергло своего Великого Строителя и объявило
себя врагом Его церкви. Теперешние масоны во Франции уже пишут
откровенно: "масонство есть антицерковь, церковь ереси". "Между
масонством и церковью идет борьба не на жизнь, а на смерть". Но
наибольшим доказательством сорванной наконец с масонов ими самими
личины служит речь бр. Дельпеш, произнесенная им на банкете
масонского конвента в 1902 году. Вот она:
"Торжество Галилеянина (sic) продолжалось двадцать веков; ныне
и Ему настала очередь сгинуть. Таинственный голос, некогда
возвещавший на горах Эпира смерть великого пана, ныне снова
возвещает конец Бога, обманувшего своих последователей (Dieu -
trompeur). Он обещал верующим в Него царство справедливости и мира;
долго поддерживалось это заблуждение. Но ныне исчезает этот Бог. Он
уходит в предание веков вслед за божествами Индии, Египта, Греции и
Рима. Франкмасоны! Мне приятно здесь отметить, что мы не
беспричастны к этой гибели лжепророков. С того дня, как образовалось
масонское сообщество, римская церковь, основанная на галилейском
мифе, стала быстро приходит в упадок. С политической точки зрения
масоны часто менялись, но во все времена они были верны своему
основному лозунгу: "Долой суеверия! Долой фанатизм!" .
В этой тягостной для христианского сердца речи мы имеем
разительный последний этап, к которому приведены масоны от
исходного так сказать пункта первоначальных лицемерных ламентаций;
можно, кажется, отсюда убедиться в необычайном коварстве
направляющей масонство силы. Впервые масонство раскрыло свои
карты и явилось тем, что оно есть теперь, под победные клики
революции 1793 года; при первой империи оно стало "военным"; при
реставрации оно вновь обернулось скромным обществом людей,
"боящихся Бога и верных своему государю", хотя одновременно с этим
подготовляло сначала революцию 1830 года, а затем республику 1848
года.
Во имя чего же теперь ведется посредством масонства борьба с
христианством?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56