"Чтоб существовать сорок веков на земле, то есть во весь почти
исторический период человечества, да еще в таком плотном и
нерушимом единении; чтоб терять столько раз свою территорию, свою
политическую независимость, законы, почти даже веру, - терять и
всякий раз опять соединяться, опять возрождаться в прежней идее,
хоть и в другом виде, опять создавать себе и законы и почти веру -
нет, такой живучий народ, такой необыкновенно сильный и
энергический народ, такой беспримерный в мире народ, не мог
существовать без "государства в государстве", который он сохранял
всегда и везде во время самых страшных, тысячелетних рассеяний и
гонений своих".
"Не вникая в суть и в глубину предмета, можно разобрать хотя
некоторые признаки этого "государства в государстве", по крайней мере,
хоть наружно. Признаки эти: отчужденность и отчудимость на
степени религиозного догмата, неслиянность, вера в то, что
существует в мире лишь одна народная личность - еврей, а другие хоть
есть, но все равно, надо считать, что как бы их и не существовало.
"Выйди из народов и составь свою особь и знай, что с сих пор ты един у
Бога, остальных истреби, или в рабов обрати, или эксплуатируй. Верь в
победу над всем миром, верь, что все покорится тебе. Строго всем
гнушайся и ни с кем в быту своем не сообщайся. И даже когда лишишься
земли своей, политической личности своей, даже когда рассеян будешь
по лицу всей земли, между всеми народами - все равно, - верь всему
тому, что тебе обещано, раз навсегда, верь тому, что все сбудется, а
пока живи, гнушайся, единись и эксплуатируй и - ожидай, ожидай"...
Вот суть идеи этого "государства в государстве", а затем конечно, есть
внутренние, а может быть и таинственные законы, ограждающие эту
идею".
"Приписывать это "государство в государстве" одним лишь
гонениям и чувству самосохранения - недостаточно".
"Сильнейшие цивилизации в мире не достигали и до половины
сорока веков и теряли политическую силу и племенной облик. Тут не
одно самосохранение стоит главной причиной, а некая идея, движущая и
влекущая, нечто такое, мировое и глубокое, о чем, может быть,
человечество еще не в силах произнести своего последнего слова".
Кроме этих свидетельств германского философа, румынских
депутатов в русского писателя, пришедших к одному и тому же выводу,
публицист Герман Кун в 1881 году находит, что политическое и
общественное положение евреев в Германии совершенно такое же.
"Положение евреев, - пишет он, - очень выгодно: рядом с
правами, присущими всем гражданам, они сохранили свои "исконные"
льготы, свои права на корпорацию и автономию. Каждая еврейская
община управляется самопроизвольно, устанавливает свои налоги,
назначает себе своих собственных чиновников и раввинов, заведует
своими школами без вмешательства государственных властей.
Многочисленные богатые еврейские общины пользуются абсолютным
иммунитетом и неприкосновенностью. Воистину, евреи составляют
"государство в государстве".
Аббат Шаботи еще приводит несколько случаев, доказывающих,
что евреи в известных важных случаях (например, при краже детей у
обращенного раввина Драха, при убийстве священника Фомы и его слуги
дамасскими евреями, и друг.) действуют повсюду столь солидарно, что
не может оставаться сомнений в существовании для них общих и
обязательных директив одного властного и центрального органа.
К этим случаям прежде всего следует причислить, знаменитое
"дело Дрейфуса", где могущество еврейской организации, явной по
деятельности, но неуловимой по своим формам, проявилось с такою
силою во Франции, что верховная судебная инстанция - кассационная
палата вынесла еврею, дважды осужденному за государственную измену,
оправдательный вердикт извратив для этого текст закона, который
был здесь если не подделан, то во всяком случай ложно истолкован.
Статья 445 французского кодекса гласит: "если приговор по отношению
к находящемуся в живых осужденному отменен вследствие отсутствия
состава преступление или проступка, то это дело не может быть вновь
передано на рассмотрение суда и новом составе". Палата же в деле
Дрейфуса поступила так, как будто во французском законе было бы
сказано: "если приговор отменен вследствие отсутствия преступления
или проступка, являющегося уликой против, осужденного, то это дело
не может быть вновь передано на рассмотрение суда в новом составе".

Итак: 1) верховные судьи Франции ввели в текст закона
несуществующее положение, что являлось беспримерным в истории
фактом; и 2) это с виду ничтожное искажение имело то крупное
последствие, что оно избавляло Дрейфуса от третьего суда, приговора
которого по-видимому боялись в кассационной палаты.
Евреям нужно было оправдание Дрейфуса для того, чтобы
вычеркнуть из истории факт измены офицера-еврея: этот случай
слишком затруднил бы выполнение последней части еврейского плана, о
котором скажем ниже.
Если теперь, через двадцать лет, кто-нибудь заговорит об еврее-
изменнике, то ему просто возразят авторитетом судебного приговора
так же, как объявляют все неблагоприятные для еврейства документы
(как например, вышеприведенные аббатом Шаботи еврейские письма)
злобными подделками фанатиков-христиан средних веков. Для нас,
однако, подлинность этих документов несомненна, и сами документы
важны, как неопровержимые признаки существования тайного
правительства евреев.
Но самым крупным признаком является факт сохранения
еврейской национальности, когда все обстоятельства были столь
неблагоприятны этому сохранению.
VIII
Какие цели преследовало это тайное правительство, прежде всего
видно из той ненависти, которую питает талмуд и его последователи к
христианам и христианству. Воздвигнув хулу на Христа, евреи обратили
все свои усилия против христианского учения. Конечно открытые
политические выступления могли явиться только впоследствии, а
сначала евреи стали бороться против духовной стороны церкви. Вот
почему с первых же веков христианства не прекращается возникновение
различных ересей, главным средством при этом было у евреев создание
тайных обществ; они привлекали в них тех христиан; которые
вследствие своих пороков были уже как бы предрасположены к
возмущению против церковной дисциплины. В тайных обществах евреи
чувствовали себя дома и это им давало большое преимущество над
христианами. Последние, ставшие вследствие своих пророков, а то и
кажущихся "добродетелей" вне христианского закона, находились в
желаемых для евреев условиях и легко могли быть превращены в
фанатичных противников христианства. Вполне естественно, что они
обвиняли во всем суровость церковной дисциплины, а не собственную
духовную немощь.
К счастью эти заблудшие люди не могли оказывать существенного
влияния на христианскую массу, которая их презирала, и следовательно,
они являлись плохими пособниками для антихристианской пропаганды.
У тайных еврейских обществ однако не было выбора: оставалось
либо ничего не делать, либо пользоваться этими плохими работниками
и исподволь подготавливать их к разлагающей пропаганде, как это
теперь делает масонство посредством своих подголосков. Вот и все, что
могли делать евреи. Другого способа, кроме тайного индивидуального
совращения людей у них не было. Всем известно, что во все времена
существовали сатанические общества, предназначенные для разрушения
христианства; там возбуждались страсти, восхвалялся разврат и
"посвященных" убеждали, что они уже навсегда оторваны от церкви...
Ныне кроме таких явно дьявольских вертепов, существуют еще более
лукавые антихристианские общества: "спиритические",
"теософические", и т. п. даже якобы кладущие в основу своей проповеди
христианскую мораль.
Благодаря существованию тайных обществ с совращенными
христианами, еврейское правительство мало-помалу приобретало
власть и над христианским миром: это было исходной точкой его
будущего владычества.
Мы видам, как предписано масонам проникать во все
существующие сообщества, даже в общества своих противников.
Очевидно той же методе следовали и евреи в первоначальную эпоху своей
деятельности против Христианства. Члены еврейских тайных обществ
стараются иметь разрушительное влияние на христианские группы
военные, корпоративные и другие.
Важно было конечно при этом, чтобы в подобной организации не
обнаружилась рука еврея. Это достигалось при помощи уже
существовавших полу-еврейских, полу-христианских тайных обществ.
Находившиеся там христиане являлись необходимыми посредниками:
оставалось только подготовить их к этой роли и исподволь влияя на них
в этом направлении, внушая им, что они работают для самих себя. Они
правда не пользовались особым доверием своих единоверцев, но ведь
можно было обучить их вероломству, как теперь это делают с
масонами.
Собственно говоря, самое большое затруднение заключалось. не в
этом, а в выборе внешней цели, которую предстояло дать подобному
тайному обществу, а кроме того трудно было примирить христианский
мир с мыслью о тайном обществе. Действительно какой идеал можно
было предложить людям, следующим учению любви и
самопожертвования. А ведь предлагаемый идеал должен был
впоследствии убить идеал христианский Предлагать людям
противоположное христианству было невозможно, ибо хотя порочные
христиане и воспринимали внушение ненависти и разврата, но весь
христианский мир такого общества бы не принял. Вера была еще
слишком сильна во всех слоях. Что же было делать? Определенно
получился ответ на этот вопрос только в тот день, когда появился
протестантизм. В этот день стоял неописуемый восторг во Израиле!
Благодаря реформации христианская дисциплина, которая
являлась действительным препятствием еврейским планам, оказывалась
упраздненной. Ее заменяла свобода совести; каждый мог разбирать
Новый Завет; толковать его по-своему и сам себе назначать условие
спасения. Таким образом появилось столько же в сущности "церквей",
сколько и людей, или вернее исчезло всякое христианское послушание в
смысл дисциплины, кроме разве того случая, когда политическая власть
организует таковую.
Раз была пробита эта громадная брешь в организации западного
христианского мира, ничто уже не препятствовало успешному
распространению тайных обществ.
Для евреев, столь ловко умеющих пользоваться рознью среди своих
противников, открылось новое поле действие, необыкновенно
благоприятное для успеха... Теперь им легко было осуществить самое
необходимое условие для тайного общества - найти идеал,
составленный неопределенно и даже противоречиво, дабы он мог,
смотря по надобности, привлекать то католиков, то протестантов.
Теперь успех разрушительного дела мог быть обеспечен, раз только
тайное общество было бы принято теми, кого оно предназначалось
уничтожить: тогда яд проник бы в кровь и в самое сердце ненавистного
евреям христианства!
Дабы довести свое дело до конца, евреи должны были не только
скрывать свои цели, но и скрывать самих себя, иначе христианский мир
не пошел бы за врагами Христа. Поэтому они нуждались в посредниках,
которые, воображая, что работают только на себя, прикрывали бы
собою их. И найти этих посредников стало легко, когда в христианстве
явилось протестантство, враждебное католичеству и образовались
протестантские государства - соперники и враги католических.
Оставалось только соединиться с более молодой и ретивой стороной,
способной на горячее нападение и предложить им идеал тайного
общества с такою программою, которую главы протестантизма,
религиозные или политические, могли бы принять для борьбы с
католическими учениями. Разумеется было выгодно выбрать самое
могущественное, протестующее против католического Рима
государство, дабы сделать его ареною первоначального действия тайного
разрушительного для христианства общества.
Вот почему соорганизованное еврейство стало поддерживать
политических деятелей Англии для того, чтобы впоследствии, при
других обстоятельствах, пойти против них же.
IX
Итак, вот к чему пришли мы, рассматривая еврейство, как один из
несомненных исторических факторов, имеющих свое и очень
значительное влияние в ходе пережитых прежними поколениями
времен. Но по какому то удивительному наваждению почти все
писатели почему-то упустили этот элемент мировой истории; они с
ним вовсе не считались, будто его никогда не существовало; больше
того: когда французский публицист Друммонд, пораженный
неоспоримостью фактов, впервые выяснил с чисто гениальной
верностью суждение историческую роль еврейства, то большинство
сочло его за легкомысленного фантазера, за фанатика.
Предубеждение, коим ослепили нас иудеи в этом отношении, как и
во многих других, настолько вкоренилось, что ныне ученые пишут целые
тома "о психологических законах народов", "о психологии толпы", "о
психологии социализма", в которых ни слова не упоминается о еврейском
элементе, будто бы его вовсе не существовало, или будто он совершенно
нейтрален и неспособен ничего породить...
Между тем вот, что пишет о евреях весьма компетентный в их
истории еврей же Дармештетер:
"Национальное тайное общество евреев является источником всех
религиозных споров, которые веками создают рознь в христианстве".
Влияние тайной силы евреев основывается на целом ряде образованных
среди христиан тайных обществ, которые через все века преемственно
связаны между собою этой тайной еврейской силой. Цель ее -
развращать все, что не принадлежит к ее народности. Все ереси,
волновавшие христианский мир с самого его возникновения, исходили и
исходят от нее. "Все секты, основанные Израилем, против церкви, -
пишет аббат Шарль, - всегда направлялись им также против
общества и против человечества".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56