— восхитилась Ану-инэн.— Что ж я вам, волшебник что ли? Раз живой, значит и дышать должен, иначе не умею. Аль не нравится? — сварливо откликнулся эльф.— Всё хорошо, — ответил всё так же уважительно, а теперь ещё и с оттенком чистосердечного восхищения У-у.— Ну ладушки. Теперь так: значит вам тут всё равно сидеть долго, потому что человечек-то хоть и ожил, но смотреть-говорить сможет часиков так через шесть, а ножками двигать вообще не ранее, чем к утру начнёт. Тебя, художник, как звать-то?У-у представился, и зелёный изложил свои предложения по дальнейшему:— Словом, У-у я приглашаю к себе прогуляться, портретиков порисовать значит, а остальные здесь его ждите, к утру будет. Я распоряжусь, и тут на бережку вас не тронет никто. Идёт?— Великомудроискусный хозяин леса не мог предложить чего-либо неприемлемого для своих гостей. Разреши же мне дать напутствие моему другу, которому оказана такая честь. как посещение дома, иным смертным недоступного?Эльф кивнул, и Андреа, отведя У-у в сторону зашептал:— Умоляю, не напортачь там! Пусть хоть на голову садятся, делай вид что всем доволен, а не то эта сволочь нас всех тут изведёт!— Не понимаю, ты это о чём? Вполне милый человечек, — так же шёпотом отозвался У-у. — Только вот, возьми-ка себе, на всякий случай.Он протянул Андреа блокнотик с нарисованным калькулятором, выхваченный им в решающую минуту у Космонавта.Острые уши зелёного эльфа подозрительно повернулись в их сторону, но Андреа уже хлопнул мохнатого по плечу (для этого пришлось тянуться на цыпочки), и выдал ещё одну мудрёно скроенную и длинную фразу, означавшую всего лишь «до свиданьица обоим».Странная пара — монументальный У-у и способный пройти у него между ногами эльф — скрылись из виду. Андреа некоторое время соображал, чем стоит заняться теперь, и Ану-инэн сказала:— Я вот думаю, Асв, может быть костёр какой сделаем… С едой правда не густо, но пока светло, я в лес сбегаю, может найду чего? Или ты сходи, пожалуйста, ты же вроде в этом мире ориентируешься. Наверное так лучше получиться, чем если я пойду?Андреа слушал её, смотрел на неё и всё никак не мог придти в себя от изумления: с ним разговаривала Ану-инэн тихая, Ану-инэн вежливая, Ану-инэн даже робкая какая-то. Да что ж такого с ней произошло?Но что бы с Ану-инэн не случилось, эффект этого оказался не слишком длительным. Когда стемнело настолько, что стало возможно заблудится без всякой посторонней помощи, и Андреа вернулся к костру с десятком грибов и старым, толстым ежом в подоле рубахи, встретила его уже Ану-инэн вполне оклемавшаяся. За время его отсутствия она ободрала дерматин с бокового сидения, и раскроив его «древним клинком» сотворила что-то вроде большого лифчика, или короткой блузки на бретельках, завязанных бантиком. Смотрелось это произведение искусства неплохо, хотя и придавало виду девушки некоторый авангардизм.— Уж трофей, так трофей! — оценила она ежа. — Его что, монтировкой вскрывать, а? И вообще у ежей мясо вонючее.— Да ладно тебе. Я его потому и убивать сразу не стал. Хотя… У тебя что, есть выбор?— А то! Жестяной-то не из последних дураков чай! Гляди!Ану-инэн сделала широкий жест: на песке в отсветах костра лежало несколько больших рыбин, таких больших, аж не верилось, что они выловлены в этой мелководной речушке.— Провода от генератора в воду, и всех делов. Башка наша ток смодулировала, частотами поигралась, и вот, пожалуйста — ужин.Андреа вздохнул, досадливо глянул на исколотые в процессе поимки трофея руки, и без почтения швырнул ощетинившийся иголками клубок на землю. Отпущенный ёж некоторое время пролежал неподвижно, потом развернулся, встал на задние лапки, погрозил Андреа кулачком, и усеменил в лес.Не очень успешно попытавшийся отмыться-отстираться в речке Андреа сидел почти нагишом у костра. Ла-Вай-Ли спала рядом, по выражению Голди «как топором убитая», а Космонавт ещё не приходил в себя, хотя дышал ровно и спокойно. Рыба пеклась себе в золе, а Ану-инэн и Голди, изредка перебиваемые роботом, рассказывали о своих злоключениях в Ржавом Городе.— Сначала нас за своих приняли, — повествовала Голди. — Потому как в куртках кожаных, да на машине. В той системе, там вообще два типа населения — либо какие-то малахольные в звериных шкурах, которых ловят по округе, либо сами ржавые. Ну, а дальше что — ты ж их видел, пальца в рот не клади ребятам, да и девчонкам тоже. Скоты, каких мало.— Вот именно, что скоты, — добавила к этому Ану, но дальше пояснять не стала, да и вообще, обе девушки старательно обходили некоторые моменты своих приключений в городе. Андреа, само собой, не настаивал, но по случайным оговоркам пришёл к мнению, что их-то как раз для объяснений в любви за город не водили, хотя и до настоящего насилия дело не дошло — скорее всего девчонки просто натерпелись страху.В качестве разогревочной команды клуб «Кататония Флаерс» их выставил исключительно ради хохмы, решив собственный состав поберечь на финал. Кроме кнута имел место ещё и пряник: обещанная за выигрыш поездка в Большой Город после всего пережитого в Ржавом казалась чуть ли не избавлением. Хотя, по слухам, посещение Долины Проклятий для каждого ржавого было вопросом скорее престижа, нежели удовольствия, но точно никто ничего не говорил, и по этому поводу Голди высказалась в том смысле, что уж лучше дракон в небе, чем дикий кот в руках.Что до Ла-Вай-Ли, то она никакой активной роли в событиях не играла, а занималась в основном тем, что плакала или боялась. Узнав, что Андреа прибыл в Ржавый спасать её, Голди обижено фыркнула:— Хм! Вот уж не думала я, что тебе такие нравятся.— А какие мне нравиться должны? Которые чуть что, так сразу меня дерьмом поливать лезут? Или такие, которые им поддакивают?— А я и не поддакивала между прочим!— Ну да, помалкивала в основном.Наступило молчание, прерываемое лишь треском костра и уханием то ли филина, то ли совы на том берегу реки.— Ладно, девчонки, — первым пошёл на мировую Андреа. — Погорячился. Но и вы меня понять должны.— Да уж поняли давно! — всё-таки Ану-инэн изменилась здорово: сейчас например она заговорила даже не просто спокойно, а дружелюбно, и с каким-то оттенком откровенности:— Всё мы поняли, да Голди? И что на тебя я зря собачилась, и что парень ты в общем-то неплохой… В отличие от некоторых. Просто, знаешь — я ведь хотела, чтобы Голди, как мой образ, крутой героиней была. А вот не получалось, что у неё самой, что у нас вместе. А тут появляется такой весь из себя красавец-мужчина, некультяпистый до безобразия. Мы-то сначала меж собой надсмехались, а потом начали понимать, что мастерство-то не пропьёшь. И что хоть и через задний проход, но в конце концов всё у тебя получается!— У меня? Получается? — опешил Андреа.— Ой, Асв кокетничает! — хихикнула Голди.— А что нет что ли? И поэтому чем дальше, тем сильнее я начала себя ощущать на Линии… Представляешь, мне-то это каково! Я ж ещё не полностью забыла, как сама героям Волю диктовала, и вдруг выясняется, что я сама в сюжете, а сюжет этот ведёт никто иной как экс-крутой, которого сама же и подобрала! Можешь понять мои ощущения?Андреа промолчал. Ану-инэн пошевелила угольки, и сказала тихо:— Теперь я понимаю, почему в системах миров к Творцам-Создателям относятся так… Кто с почтением, кто со страхом , но никто их не любит. И когда ты ушёл, если честно, я обрадовалась. А потом, уже в Ржавом Городе, вдруг поняла, что пусть уж лучше ты ведёшь свой сюжет, в котором есть место нам с Голди, чем оказаться… Непонятно где.— Спасибо конечно… — Андреа растеряно оглянулся: ну кто ему поможет найти нужные слова в ответ? Помощников рядом не оказалось.— Только вот… Словом, я сам про это тоже думал… — заговорил он запинаясь, но и сам не заметил, как голос окреп, и нужные слова стали находится сами собой.— Какого чёрта! Почему любой более-менее удачный поступок, действие, или еще что, почему мы сразу начинаем воспринимать его, как чей-то сюжет, чью-то волю? Почему нельзя поверить в простую вещь: да мы все так или иначе существуем благодаря своим творцам. Но при этом у каждого, даже самого тупого фонового персонажа есть свой разум, своя душа, свои чувства и своя воля в конце концов! Почему эта воля не может оказаться сильнее воли создателя? Даже я, заведомо крутой герой, которому на роду написано исполнять навязанное свыше от и до, даже я во время Историй пару раз поступал так, как считал правильным, а не как направлял создатель! И лишь потом, оглянувшись на сделанное, я с удивлением узнавал, что так и было задумано. Думал, что это такой хитрый ход с его стороны, а это было всего лишь моей победой!Андреа перевёл дух, и вдруг осознал, как красивы лица девушек подсвеченные затухающими углями — обрамленное ореолом пушистых волос тонкое лицо Голди, успокоившееся во сне, с полуоткрытыми полными губами лицо Ла-Вай-Ли, и широкое, напряженное лицо Ану-инэн. И они, эти лица, вдохновили его на следующие слова, слова, которые он еще не произносил даже наедине сам с собою:— Не я веду сюжет! И никто не ведёт сюжета. Мы живём, и всё зависит от нас самих. Так устроены наши миры, что в них то и дело чья-то воля заставляет делать нас так или эдак. Но никто не знает, никто не пробовал, насколько эта воля сильна. Может быть она всего лишь тонкая ниточка, которую можно оборвать одним движением, и лишь то, что никто не решается этого движения сделать, придаёт ей прочность стальной цепи.Андреа замолк, и выдержав небольшую паузу, голос робота чётко и раздельно произнёс:— Ты не прав, Асв. Те, кто Волю попробовал на прочность, уже есть. И, если я правильно понял твой рассказ про каньон Слокума, они же пытаются оборвать ниточки власти Создателей ведущие и к другим.И последние слова робота прозвучали, словно равномерная серия одиночных выстрелов:— Чтобы. Заменить их. На. Свои собственные.И вот теперь действительно наступила тишина — та самая тишина, которую называют оглушающей. Андреа сидел с открытым ртом, и красоты девушек уже не замечал, как не заметил бы сейчас и уродства наползающего из темноты дракона, вздумайся тому завернуть на огонёк.«Допёр! Вот оно что! Как всё сходится! И вся эта ерундовина с единым сценарием, и с гашением всё-таки уходящих наперекор ему в горы! Каждый персонаж перешедший в Единый уходит из-под власти своего Создателя, и попадает в сценарий, контролируемый Наталией… То же самое они наверное готовят и в космобаре, и в бронебардаке… Правда немного непонятно, зачем они появились у меня тогда? И при чём здесь Большой Город, который постоянно маячит на горизонте? Но Создатель, как же я не понял ничего этого раньше?! А девчонки считали меня крутым…»— Слышь, Асв! Тебя это, не удар хватил часом? Сидишь, только воздух ртом хватаешь.Это сказала Ану-инэн, сказала своим прежним насмешливо-вызвающим тоном, и была весьма удивлена когда он в ответ обнял её и поцеловал, не то что со страстью влюбленного, но и братски-целомудренным этот поцелуй тоже не был.— Непорядок! — откомментировала Голди. — Вообще-то для таких вещей ты как раз меня предназначала! А, творцыца?И перед глазами Андреа предстало еще одно невиданное доселе зрелище — Ану-инэн смущённая.«Вот уж день открытий!» — подумал он, и с удивлением понял, что пафос озарения весь куда-то делся.«А может, оно и к лучшему! Любая проблема ровно такова, как к ней подходишь. Проще подход — проще и решение. А если воспарять куда-то к высотам духа, так и результат получится соответственный».У «воспарённого к высотам духа» состояния оказался ещё один минус — в такие минуты очень просто забыть о насущном. В данном случае все забыли про рыбу, а когда вспомнили, то она уже на четверть превратилась в уголья. Впрочем, рыбины были достаточно толстые, и под обгоревшим слоем кое-что съедобное ещё осталось.Ла-Вай-Ли разбудили, и проснулась она во вполне разумном состоянии. Спросила «Где я?», поблагодарила за еду, и снова улеглась спать в нагретую ямку. Андреа ей даже позавидовал: вот ведь удобное устройство! Как только всё вокруг плохо, психика не выдерживает, и отключает восприятие, оставляя самый необходимый минимум, а если обстановка нормализовалась, то и сознание возвращается. Незамутнённое такое, лишними воспоминаниями неотягощённое. Ангелочек!Увидев, что Андреа задумчиво смотрит в сторону спящей, Голди поинтересовалась:— Ну, и что делать с этой пигалицей будем?— Пигалицей? А по-моему дама вполне в теле, — справедливости ради не согласился он.— Ай! Вам, мужикам, лишь бы было за что подержаться, — с видом знатока парировала Ану-инэн. — Но мозгов у неё с гулькин хрен, да и те какие-то странные. Вот уж у кого воля супротив создательской ни в жисть не потянет.— Ну и что? Бросить её тут нафиг? — поддержала Голди. — И с собой тащить тоже радости маловато: по мне так лучше на столько же веса картошки какой-нибудь. Алло, железный, тебе что везти будет приятней — шестьдесят кило красотки, или шестьдесят кило картошки?— Если есть выбор — то шестьдесят литров бензина, — откликнулся робот. — Конечно, тележка эта четырехколёсная лучше, чем совсем ничего: и двигаюсь сам, и разговариваю, но минусов хватает. Бензинчик-то не вечный! На работу мозга и речевого аппарата моих запасов энергии хватает, а вот железом этим двигать — сдохну через день.— Вот ещё напасть! — вздохнула Ану-инэн. — Похоже опять планы строить придется, и опять этим займётся дядя Асв… Но больше я его критиковать не буду, даже если болото заведёт!— Какое болото выберете, мадам? — галантно поинтересовался Андреа, и Ану ответила в тон:— Между прочим, мадмуазель. Но шутки в сторону, давай колись, что тут за местность, и с чем её едят.— Ну, значит так…Андреа почесал затылок, и с опозданием вспомнил, что пальцы испачканы в золе и рыбьем жире. Оставалось успокаивать себя тем, что попытки отмыть запорошенные ржавчиной волосы в холодной воде всё равно были без толку, а как говорил кто-то из «народных» персонажей — грязь на грязь не ложится. Успокоившись на этом, он продолжил лекцию:— Как я понимаю, попали мы в систему, где не в ходу техника, где нет космических инопланетян и роботов всяческих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52