Из одного из отсеков самолета с криком вывалилась абсолютно голая женщина, упала поперек дороги, но на это никто не обратил внимания. В поведении ржавых наверное была какая-то логика, но понять ее пока что было невозможно…Просидев битых полдня в неудобной позе, и вдоволь насмотревшись на происходящее сквозь щели и дырки, Андреа так и не смог придумать ничего стоящего, зато укрепился в мнении, что этот героический поход в Ржавый Город с благородной целью был дурацкой затеей с самого начала. Начав с трезвых размышлений о тщете всех своих потуг, он в конце концов перешел на банальную ругань: «Послушал! Кого послушал? Лысого урода! Попёрся, дурак, экспов набрать захотелось! Придется сидеть теперь тут до ночи, а потом до утра, а вылезу — так под пулю попасть проще простого…»И вдруг среди прочего кожаного народа мелькнуло знакомое лицо.«Вернее, почти знакомое…» — поправился Андреа, но тут же отбросил сомнения — «Нет, точно! Джек, один из машинистов веселого поезда! Эко он хорошо вписался…»В общий стиль Ржавого Города Джек действительно вписался здорово: сменив ковбойскую куртку на общепринятую «кожу», он сохранил шляпу с загнутыми полями, брюки с полусапогами, а кроме того, ему не пришлось изменять ленивое и наглое выражение лица. Огнестрельного оружия при нем не было, но с пояса свисала цепь с плоскими звеньями. Скорее по наитию, чем серьезно все рассчитав, Андреа крикнул что было силы гнусавым голосом:— Хей, Джек!Джек остановился, словно пригвожденный к месту, и Андреа, разом повеселев внутренне усмехнулся: хорошо все-таки немного разбираться в правилах игры. Услышав обращение из своего родного сюжета, такой простой парень не мог среагировать иначе! Ну что ж, продолжим:— Зайди-ка сюда, Джек, у меня есть к тебе одно грязное дельце, и нам заплатят за него много долларов!На голос, несущийся из ветхого и малоценного фургона, обернулось несколько ржавых, двое даже пальнули в ту сторону, не особо целясь, а так, для общего порядка. Андреа, предвидевший такую реакцию заблаговременно присел, и через дыру там, где когда-то был мотор наблюдал за Джеком.А тот словно лунатик, перестав замечать что-то вокруг приближался к месту, откуда раздался голос. Вот он обошел ржавый остов, вот вляпался в дерьмо, вот нагнувшись входит в фургон…— О'кей, Боб, доллары мне всегда… — начал было Джек, но Андреа сунул ему в нос дуло ружья и речь гостя прервалась в самом начале.— Заткнись! — запоздало приказал Андреа, и тут же поправился:— Говори!— О'кей, парень. Твоя взяла, и теперь ты можешь сделать со мной все что захочешь, — по своему обычаю растягивая слова прогундосил Джек.— Что тут твориться?— Дерьмовая жизнь в дерьмовом городишке. Но классно, мне нравится.— Где остальные наши?— Хоть ты и держишь меня на мушке, парень, я все же скажу наглым тоном: меня зовут Джек, а не справочное бюро. Откуда мне знать?Андреа на секунду засомневался, а дать ли Джеку оплеуху за такие слова, решил что незачем, продолжил допрос.Толку от этого оказалось на удивление мало: удалось только и узнать, что Джеку с Бобом сразу по приезду в город «надрали задницу», потом они сами кому-то «надрали задницу», дальше Джека взяла к себе «банда классных парней» и он пошел с ними «драть задницу» еще кому-то — большим богатством лексикон Джека не отличался, если только он не сбивался время от времени на самокомментарии типа: «Я гляну на тебя, парень, мутноватыми глазами исподлобья, и скажу равнодушно: а дьявол его знает».Ничего и ни при кого он не знал, и узнавать не пробовал. Вопросов же относительно законов жизни в Ржавом Городе Джек просто не понял — до сих пор его никто и ничем не ограничивал, он делал то, что делали все, это было весело и «классно», а делать какие-то обобщения было задачей, Джеку явно непосильной.Наконец Андреа устал, и некоторое время сидел просто молча, держа ружье все так же направленным на пленника. При этом он думал:«Что бы с ним делать? Связать и оставить? За последние два дня это будет третий случай. Не слишком ли однообразно? Такое впечатление, что я перепрыгиваю из сюжета в сюжет, и в каждом из них есть такой эпизод… Так, а какой вред это может мне принести? А собственно, какой у меня есть выбор? Тогда так: раздеваем этого бобика, маслим волосы до состояния гребня…»Занятый сначала допросом, а потом раздумьями Андреа перестал обращать внимание на звуки, доносящийся снаружи — за время созерцания обыденной жизни Ржавого Города он успел привыкнуть к нему, и даже пулеметные очереди начал воспринимать как досадный, но не требующий немедленной реакции довесок. И сейчас, даже когда в городском шуме появились новые нотки, он не стал оглядываться к дырке.А зря! Неожиданный удар сотряс хлипкие останки фургона, с «потолка» посыпались хлопья ржавчины. Что-то зацепило его, протащило метра три, потом остов фургона во что-то уперся, и раздался громовой скрежет. Упавший на колени Андреа увидел громадный, остро отточенный металлический клык, который наподобие открывашки для консервов взрезал стенку его укрытия, и они с Джеком оказались в роли маринованных сардинок, с удивлением вглядывающихся в неожиданно открывшиеся вокруг перспективы необъятного мира.Именно такая ассоциация возникла в мозгу Андреа, когда он завороженно глядел на заворачивающийся в трубочку металл крыши фургончика. «Перспективы для сардины — вилка, бутерброд и в рот!» — прозвучала в мозгу фраза из какой-то песенки и, не желая выполнять всю программу по пунктам — хватило бы и вилки — Андреа кинулся вон из фургона, напрочь забыв о Джеке, и о том что его надо держать на мушке.Там, куда он выскочил, стояли клубы рыжей пыли, пахло гарью и бензиновой вонью. Андреа столкнулся с кем-то, влепил неизвестно кому куда-то кулаком (судя по ощущениям в пальцах удар пришелся по зубам полуоткрытого рта) и попытался пробраться куда-нибудь в более спокойное место. Но невесть откуда взявшаяся ритмично ревущая толпа подхватила его и куда-то понесла, а всякие попытки передвинуться приводили к новым зуботычинам — как и раздаваемым самим Андреа, так и получаемым им.Вскоре, однако, он смекнул, что двигаться в общей струе значительно проще и даже безопасней: ржавые, давящиеся со всех сторон, не обращали внимания на его нестандартное одеяние, и похоже вообще воспринимали окружающее по принципу: с нами — значит наш. Для большего слияния с толпой он тоже начал что-то орать — сначала просто ритм без слов, потому что не хотел ляпнуть чего-нибудь не в тему, а потом, когда разобрал наконец, что кричат вокруг, тоже завопил, не жалея глотки:— Жо-ра! Чем-пи-он! Е-е-е-е-е! Е-е!Подражая окружающим, Андреа время от времени палил в воздух, и вскоре почувствовал, что ему это даже нравится, нравится настолько что пришлось приложить некоторое усилие, чтобы вновь начать соображать.Толпа валила по улицам, которые были плохо видны в поднятой ею пыли. Впереди двигалось что-то механическое, и судя по низкому, мощному реву двигателя это «что-то» было помощнее мотоцикла, да и побольше его. Андреа принялся пробираться вперед — это ему удалось лучше, чем попытка выбиться в сторону — и вскоре оказался рядом с агрегатом, возглавляющим процессию. Похоже, что когда-то это была легковая машина, но теперь на нее были навешаны броневые плиты, окна закрывались частой сеткой, а вперед и в стороны торчало несколько стальных клыков, один из которых видимо и прорезал дыру в фургончике. Кроме них в состав вооружения входила скорострельная пушка в плоской башне на крыше и торчащая в окно пусковая труба для реактивных гранат. Мощный двигатель не умещался в моторном отсеке, поэтому в капоте была прорезана дыра, и из нее торчала вверх какая-то массивная деталь, увенчанная бешено вращающимся маховиком. В каждую из торчащих вверх выхлопных труб Андреа свободно бы мог засунуть свой кулак, но делать этого не хотелось: из них нет-нет, да и вырывались снопы пламени и искр. Раскрашена зверь-машина была в желто-черную полоску и несла на кузове надписи «Железный Жора — Полный Кайф», «Чёрт Таннер жив!» и «Долина Проклятий ждёт тебя».Через некоторое время толпа оказалась на чем-то вроде площади — приспособленные под жилье конструкции расступились по сторонам, оставив широкое свободное пространство, с одной стороны очерченное рвом, с другой — развалинами некогда циклопического бетонного строения. Кроме того, ближе к ее краям вокруг в немалых количествах были разбросаны помятые остовы машин — от том, что это были именно машины иногда можно было догадаться только по колесам торчащим из крупноразмерного подобия смятого комка фольги.Клыкастый аппарат затормозил. Ржавые тоже прекратили свое движение, и всеобщий энтузиазм несколько утих: здравницы в честь «Жоры» звучали реже, да стрельба практически сошла на нет. Андреа некоторое время поошивался вокруг машины, потом смекнул, что все потихоньку разбредаются по сторонам, и рассаживаются — кто на землю, а кто на развалины или куски автомобильных кузовов. С десяток ржавых залезли на возвышающийся над окружающем кран с бессильно опустившейся стрелой, и теперь переругивались друг с другом за место около кабины: ругань закончилась звучным ударом, и один из спорщиков с криком полетел вниз, ударяясь о перекладины. До земли он не долетел, а после одного из ударов его отшвырнула к стреле, и замолкшее тело повисло, застряв в остатках тросов. Часть зрителей снизу отреагировала аплодисментами.«Похоже, самое время смыться!» — решил Андреа, и демонстративно положив ружье на плечо, чтобы хоть чем-то походить на остальных, независимой походкой направился в сторону крана.— Алло, чувак! Ты кудай-т намылился? — пронзительный женский голос говорил в манере, точь-в-точь похожей на манеру разговора Джека. Андреа, готовый ко всему обернулся, и увидел тощую девицу, не имеющую на себе ничего, кроме обтягивающих джинсовых шорт на ногах и волос, торчащих гребнем на голове. Впрочем, обилие разноцветных татуировок скрадывало наготу ёе остального тела — оно и к лучшему, решил Андреа.— А чё, нельзя что ли, а крохотуля? — подделываясь под местный ленивый и гнусавый выговор спросил он.— По мне, так хоть в сортирную яму ныряй, — великодушно разрешила девица. — Но только после игры. Я не коза занюханная, за пять минут до дела нового цивила искать. Кататоники уже в пути, так что скоро начнем…Видимо Андреа не сумел сдержать изумленной мины, потому что девица вдруг нахмурилась:— Учти, козленочек, зассышь — урою! А пока что прикид почисть… Где только добыл такое, хотя колготки ничего. Сойдет. Хоть голубым понравишься. Смотри, береги, потом мне отдашь… Или сам сниму. Погоди-ка… Ой, сука, ты что, ещё пушку не сдал?! Ну как дитё малое…Андреа, пытаясь сохранить всё-и-так-знающий вид, лениво оглянулся. За короткое время разговора, с площади схлынуло еще больше народу. Фактически на пространстве вокруг машины остались только они с девицей, монументального вида блеклоглазый мужик в шипастой косухе с трехствольным пулеметом за спиною и два парня размерами поменьше, зато восседавшие на мотороллерах с непропорционально маленькими колесиками. И еще один очень странный персонаж вскоре появился в поле зрения — откуда-то с стороны пирамидообразного «здания» (похоже, оно было создано на баз двух столкнувшихся поездов метро, вагоны которых налезли друг на друга, и образовали кучу-малу), чинно крутя педали велосипеда с отчаянно восьмерящими колесами без шин на площадь выехал изможденный старик, обветренное лицо которого, казалось состоит только из морщин и даже на взгляд колючей белой щетины. На голове у него красовалась кепка с длинным козырьком, на плечах — до дыр затертая косуха, а довершали наряд семейные, по колено, трусы в цветочек и щегольские высокие кроссовки.Брякая по камням и многочисленным кускам расплющенных до состояния жести железок, велосипед подкатил к Андреа, и остановился. Старик зевнул — оказывается одна из морщин была все-таки ртом, и задал вопрос девице. Звучало это примерно так:— Ты, <краткое междометие>, <существительное> <прилагательное>, <глагол> в <существительное>? <Краткое междометие>!Однако, благодаря общению с Ану-инэн, Андреа общий смысл понял — дедушка интересовался почему все идет не так, как он ожидал увидеть.Вопреки ожиданиям, столь нелицеприятная критика девицу не обидела, более того, восприняв её как должное, она принялась распоряжаться:— Эй, долдон хренов! — крик был адресован верзиле. — Ты долго еще будешь свой пугач таскать? А ну за инвентарем живо шлепай. Ты, тормоз, — это уже к Андреа, — я тебе последний раз по-хорошему говорю, пулей туда же!Какие команды достались парням на мотороллерах, он слушать не стал, а потрусил вслед за верзилой — на каждый его шаг приходилось два нормальных. Команда «пулей туда же» как нельзя лучше соответствовала надеждам Андреа — «долдон» направлялся долой с площади.Однако надежды слинять под шумок не оправдались: монументальный мужик привел его в тесный круг возбужденно гомонящих ржавых, которые весело сняли с него пулемет, и выдали взамен что-то вроде заостренного арматурного прута, но прутом он казался только в руках самого верзилы — рядом с Андреа тот же предмет сошел бы за небольшую металлическую сваю.Попытка ввинтится в толпу закончилась позорной неудачей: несколько беззлобных (но от этого не менее чувствительных) тычков вернули беглеца назад, и те же заботливые и ловкие руки содрали с его плеча ворованное ружье, напялили на голову запыленную шляпу-котелок, сунули в руку зонтик и теми же тычками направили назад.Естественно, спрашивать, а что собственно происходит, он не стал, он из отдельных реплик понял, что сейчас должна начаться какая-то игра, что он в этой игре участвует в качестве «цивила», и что команда «Железный Жора» ждет от него «чтоб хохмы классные были».Судя по всему, игра должна была начаться прямо на этой площади, хотя вполне было возможно, что это не площадь, а специальное поле. Шумящих зрителей все прибавлялось — теперь улизнуть сквозь их ряды был просто невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52