мало этой беды — еще и хозяйка померла. С тех пор мне и приходится самому воспитывать постреленка.
— Что ж вы до сих пор ему жену-то не подыскали — была бы вам помощницей?
— Куда там, он у меня такой буян, не перебесился еще, рано ему, недотепе, не дорос еще, он ведь, видишь, все крушит вокруг себя!
Между тем пострел осушил кубок с ароматным напитком, выпив все до последней капельки. Он набил свою трубочку и, щурясь, оглядел всю компанию с видом миролюбивым и крайне довольным. Тут он заметил Термину, и сияние женской красоты, которое она излучала, внезапно разожгло в его сердце честолюбивые помыслы и охоту силушку свою показать. И вот, как только взгляд его пал на Карла, сидевшего напротив, он протянул ему ладонь с оттопыренным средним пальцем, как бы приглашая испытать, кто кого.
— Прекрати, паря, тебе что, опять неймется? — крикнул папаша, рассвирепев, и хотел было схватить его за шиворот, но тут вмешался Карл и сказал, что ладно, мол, и уцепился согнутым пальцем за медвежью лапу противника; они начали состязаться, кто кого перетянет.
— Смотри мне, если ты только сделаешь этому дяде больно или пальчик ему вывихнешь, то я тебя так за уши оттаскаю, что век будешь помнить! — добавил старик.
Сплетенные руки застыли над серединой стола. Скоро Карлу стало не до смеха, и он весь покраснел от натуги; но в конце концов он перетянул-таки руку противника, так что тот всем телом подался на его сторону — это была победа!
Хмуро и плаксиво смотрел на победителя верзила из Энтлибуха; но недолго пришлось ему так сидеть, ибо древний старец, раздосадованный поражением сыночка, размахнулся и влепил ему затрещину, а сын пристыженно посмотрел при этом на Термину; потом он вдруг принялся плакать и, всхлипывая, причитал:
— Хочу жениться! Прямо сейчас!
— Ладно, пошли! — сказал папаша,— теперь для постельки ты в самый раз созрел.
Он схватил его под руку, и они быстро убрались.
Когда эта странная пара скрылась из виду, старички поначалу приумолкли, но потом все снова принялись восхищаться подвигами и свершениями Карла.
— Все дело в гимнастике,— скромно отвечал им Карл,— она дает и ловкость, и силу, и сноровку — этого всякий может добиться, кого, конечно, природа не обделила.
— Верно! — сказал, поразмыслив, Хедигер-отец, и с воодушевлением продолжал: — Поэтому мы неустанно славим новое время, которое начинает воспитывать человека, так что он становится воистину похож на человека, и не одному только помещику да пастуху, нет,— и сыну портного велит оно упражнять свои мускулы и облагораживать свое тело, так чтобы оно служило как следует!
— Верно! — сказал Фримаи, который тоже очнулся от раздумья — ведь и мы боролись, чтобы приблизить это новое время. И сегодня мы, старичье, явившись с этим флажком, отмечаем его начало, так сказать, объявляем отбой сражению и передаем эстафету молодым. Ведь о нас нигде нельзя было сказать, что мы упорствуем в заблуждениях и погрязли в ошибках. Все наши помыслы устремлялись к тому, чтобы всегда была открыта дорога всему разумному, истинному и прекрасному. И потому я при всех и по собственной воле беру назад свои слова относительно наших детей и призываю тебя, дружище Каспар, сделать то же самое! Ибо что может стать самой лучшей памятью о днях нынешних, как не взлелеянное и взращенное нами крепкое родовое древо, выросшее прямо из недр нашей дружбы,
и это будет дом, в котором дети хранят и передают по наследству непоколебимую веру семи несгибаемых! Так и быть, тащи свою кровать, Бюрги, и мы ее снарядим как полагается. Я приношу в дар красоту и непорочность, а ты — силу, решительность и ловкость — и смело вперед! Высоко несите этот зеленый флажок, молодежь! И пусть он останется у вас, вам хранить его, когда наступит наш черед покинуть этот мир! Так что давай-ка, дружище Хедигер, не будем больше противиться судьбе и будем сватами!
— Да будет так! — торжественно произнес Хедигер,— но при условии, что ты не станешь давать мальчишке денег на разные глупости и для пустого чванства! Ибо дьявол не дремлет, он только и ждет, кого бы ему сбить с пути истинного!
— Да будет так! — воскликнул Фримаи, а Хедигер в ответ:
— Что ж, я приветствую тебя как свата, а «швейцарскую кровь», я думаю, можно почать на свадьбе!
Теперь все семеро поднялись, и под всеобщее ликование руки Карла и Термины были соединены.
— Будьте счастливы! Гляньте-ка, да тут помолвка! Вот это молодцы! Давайте поздравим их! — раздалось за соседними столами, и целая толпа обступила Карла и Термину, чтобы с ними чокнуться. Как по заказу, заиграла тут и музыка; но Термина, не выпуская руку Карла, поспешно выбралась из гущи народа. Он вывел ее из зала на праздничную площадь, которая покоилась уже в ночной тишине. Они обошли святилище даров
с развевающимися на крыше флагами. Это место было безлюдно, и они остановились. Флаги вились по ветру, говорливо и оживленно, но своего зеленого флажка они не нашли, он затерялся в складках более солидного соседа и за него нечего было беспокоиться. А в вышине на просторе гордо и одиноко развевался под сияющими звездами республиканский флаг, и шелест шелковой ткани был сейчас отчетливо слышен. Термина обвила руками шею жениха и сама его поцеловала, а потом сказала взволнованно и нежно:
— Ну вот, пускай у нас теперь все будет как полагается! И чтобы мы всю жизнь до конца прожили работящими и честными!
— Ну тогда, я надеюсь, я долго проживу, ведь я решил, что все у нас и будет по-хорошему,— сказал Карл и тоже поцеловал ее: — Ну а кто же у нас будет
теперь главный? Ты по-прежнему хочешь, чтобы я у тебя под башмаком оказался?
— А ты думал — уж я постараюсь! Со временем все устроится, и будет у нас закон и порядок, будет своя собственная конституция. И уж тогда мы от нее не отступим!
— А я готов быть гарантом вашей Конституции и прошу оставить за мной право быть первым крестным! — раздался неожиданно зычный бас.
Термина схватила Карла за руку и осторожно выглянула из-за его плеча; а Карл сделал шаг вперед и различил в тени под навесом постового фланкера из Аарау. В темноте поблескивала металлом его амуниция Мужчины узнали друг друга: ведь они встречались на рекрутских учениях, а этот крестьянский сын из Аарау был парень основательный. Жених с невестой уселись на ступеньки у его ног и с полчаса еще болтали с ним, прежде чем вернуться к застолью.
ISBN 5-280-00317-4





1 2 3 4 5 6 7 8 9 10