И это было все. Этого уже нельзя было избежать. Отныне и до конца жизни Ганшин вынужден жить с этим, и писать с этим, и заниматься любовью и многое, многое другое, а конец этой жизни, как он чувствовал, уже не за горами...
- Алексей, - раздался у самого уха голосок Норы, - а вот и кофеек.
Ч А С Т Ь 2. ПРИЧИНЫ (Ночь).
1
Ветер свистел по пустой ночной улице, неся мелкие снежинки, которые таяли, чуть коснувшись тротуара, но на газоны ложились белой пылью, предвещающей зиму. Ближайший фонарь со скрипом раскачивался, бросая на тротуар пляшущие тени.
Услышав шаги, Светозар метнулся в ближайший двор и прижался спиной к деревянной стене двухэтажки, все окна которой были потушены. Слава богу, все было тихо, главное, не залаяли собаки. Стук сапог по асфальту становился все слышнее, громом отдаваясь в ушах. Светозар осторожно выглянул из-за угла, и тут, вывернувшись с соседней улицы, появились три силуэта с остроконечными капюшонами. Коричневые монахи. Светозар тут же спрятал голову, стараясь втиснуться в стену. Шаги приближались, ветер донес отрывки фраз:
- А я его как тресну клобуком между глаз, так он и сел на задницу. Даже обмочился, свинья жирная...
- А мы на днях девчонку заловили, из этих. Понятно, потащили в церковь приобщать. Вот смеху-то было...
Заржав на всю улицу, монахи прошли мимо, даже не поворачивая голов. Капюшоны ограничивали их поле зрения, подпоясанные солдатскими ремнями с кобурой длинные рясы мели асфальт.
Светозар старался не дышать, но ему все казалось, что монахи вот-вот услышат стук сердца, которое билось у самого горла. Потом стук сапог и голоса замерли в отдалении. Светозар оторвался от стены, чувствуя, как под кожаной курткой отлипает рубашка от влажного тела. Улица снова была пуста, ветер нес по ней становящийся гуще мелкий снег.
Стараясь не стучать ногами, Светозар одним рывком миновал оставшиеся три дома. К счастью, калитка была не замкнута, и Светозар нырнул в темноту двора. Справа из будки раздалось рычание.
- Бобик, Бобка, это свои, - прошептал Светозар, и рычание сменилось дробными ударами хвоста по стенкам будки. Однако, вылезать в такую погоду на улицу собака на пожелала.
Пройдя через двор к домику-развалюхе, Светозар трижды коротко стукнул в ставень окна. Через минуту в сенях за дверью послышалось шебуршание, скрипнув, дверь отворилась.
- Заходи, - прохрипели из темноты.
Нагнувшись, чтобы не удариться лбом, Светозар протиснулся мимо хозяина. На него пахнуло смесью табака и перегара. Дверь опять заскрипела, закрываясь.
- Смазать бы надо, - полушепотом сказал Светозар.
- Надо, - хрипло сказали в ответ, - да все руки не доходят. Ты такой умный - вот и смажь.
- И смажу, - сказал Светозар, проходя из сеней в коридорчик. - В следующий раз непременно.
- Все вы так говорите, - вздохнул за спиной хозяин.
Повесив куртку на гвоздь и отряхнув от тающего снега волосы, Светозар привычным путем прошел в дальнюю комнату.
Керосиновая лампа с мутным стеклом стояла в углу на полу, так что в комнате было почти темно. За длинным столом посредине сидели шесть человек - темные силуэты, но Светозару хватило и этого, чтобы узнать их. Пять мужчин и женщина, вернее, девушка по имени Зина, составляли ядро Сопротивления, в которое Светозар вошел два месяца назад. Сидевший во главе стола при появлении Светозара замолчал, настороженно вглядываясь в него. Чуть блеснули стекла очков.
- А, это вы, Светозар, - с видимым облегчением проговорил он. - Садитесь, мы уже начали.
Светозар сел за стол между Зиной и шумно дышащим толстяком по имени Лаврентий. Из соображений безопасности, они знали друг друга только по именам. Считалось, что так надежнее.
- Монахи - не главная наша проблема и, к сожалению, не единственная, - продолжал сидящий во главе стола Михаил. Номинально в Сопротивлении все были равны, но фактически, Михаил являлся лидером. Светозар не знал, кто он по профессии, но почему-то не мог представить его себе никем иным, кроме как сотрудником упраздненного ныне Комитета Безопасности. Кроме них, существуют еще Павловцы, Добровольное Воинство Сатаны и, сами знаете, много кто еще. Но дело не в них. Они всего лишь исполнители анонимных узурпаторов, тайком захвативших власть в стране. Я имею абсолютно достоверные сведения из Москвы, что Президент и члены правительства третий месяц находятся под арестом, а от их имени орудуют неизвестные пока личности. Пока, - веско повторил он. - Надеюсь, что в течение ближайшего месяца наша организация в Москве сумеет определить, кто они такие. Так что наша с вами задача остается прежней - искать надежных людей, сплачивать их в группы и держать в готовности. Уверяю вас, вскоре мы перейдем в наступление. Народ не пожелает долго терпеть царящий ныне произвол. Ну, и не надо забывать о постоянной агитации среди населения. В первую очередь, надо распускать порочащие так называемые власти слухи, будоражить народ...
- Какой там народ! - желчно прервал Михаила сидящий рядом с ним Семен, худой и длинный, поблескивающий огромной залысиной. - О каком народе вы вообще говорите? Народа больше нет. Осталось перепуганное стадо, забившиеся по щелям тараканы. Каждый из них сам по себе и радуется только, что его не трогают. А еще больше радуется,когда трогают его гада-соседа. И этих вы призываете агитировать?
- Именно этих! - хлопнул ладонью по столу Михаил. Именно это стадо, как вы выражаетесь! Естественно, простых людей можно напугать. Но их можно и разъярить, и найти мишень для их ярости, и заставить их пойти на подвиги. Так уже было во время Гражданской и Великой Отечественной. Так будет и сейчас.
- Не уверен! - шумно выдохнув, пробасил рядом со Светозаром толстяк Лаврентий. - Напуганных можно раззадорить. А что прикажете делать с убежденными? Я вот работаю с молодежью и вижу, что все больше и больше юношей и девушек от шестнадцати до двадцати примыкают ко всяким движениям, всяким там Павловцам и Защитникам Родины. Сами идут, не из страха или незнания, а по убеждению. Потому что им нравится то, что творится сейчас. Потому что им понравилось бы все, что угодно, по сравнению с прежним. Им все понравится, лишь бы не коммунисты, не КПСС проклятая...
- Да коммунисты и десятой доли не творили того, что делают нынешние, - резко взмахнул рукой Семен. В полумраке его глаза отчетливо засветились - или это упал на них отблеск на мгновение вспыхнувшей ярче керосиновой лампы? - Что вы все грехи на коммунистов валите? Или сами беспартийным были? Теперь заговорили все разом, громко, на грани крика.
Спорящие распались на пары, пытаясь доказать друг другу каждый свое. Даже Зина, яростно обернувшись к Лаврентию, вошла в раж и стучала кулачком по столу. Никто не заметил, как тихонько вошел хозяин и сел на табуретку у двери, тихий, сгорбившийся, безмолвный.
Светозар тоже молчал, не встревая в напрасную полемику. Уже два месяца, еженедельно посещая эти тайные сборища, он не переставал удивляться, что даже шесть человек, собравшись вместе, не могут договориться друг с другом и тут же кидаются спорить. Собрание неизменно выливались в болтологию. Никто не мог предложить ничего конструктивного. Идея Михаила о создании тайных боевых отрядов себя не оправдывала - людей можно заставить драться, но не сидеть месяцами в ожидании драки. Так что бесполезной была эта организация, принявшая гордое название Сопротивление. Светозар давно разочаровался в ней и ходил лишь потому, что у Михаила была связь с Москвой и время от времени он сообщал новости о происходящих там событиях. Это было важно в эпоху, когда радио, телевидение и газеты передавали лишь заявления КВР вперемешку с увеселительными программами и зарубежными фильмами ужасов. Междугородная связь не работала, а почтовые отправления, как подозревал Светозар, перлюстрировались - очень уж на многие посланные им за последние месяцы письма не было никакого ответа.
- Вы бы потише, товарищи... гм... господа, - проворчал у двери хозяин. - Ночь же, на улице, знаете, как вас слышно.
Все разом замолкли. Посидели, отпыхиваясь, остывая после полемики. Зина яростно чиркала спичками, пытаясь прикурить. Спички ломались и не хотели загораться в ее дрожащих пальцах. Справа от нее Семен протянул зажигалку. Закурили все и комната мгновенно наполнилась дымом, несмотря на предусмотрительно открытую хозяином форточку.
- Есть ли какие-нибудь новости о Храме? - спросил тогда Светозар, обращаясь, главным образом, к Михаилу.
На прошлом собрании тот решил послать туда своего человека. Так сказать, лазутчика. Храм, как понятие, возник еще в конце июля, в Крестовоздвиженской церкви в центре города, но до сих пор никто не мог узнать, что там творится. Туда приводили всех нарушивших новые порядки н так называемое причащение. Неизвестно, в чем оно заключалось, но оттуда не возвращался никто. Ходили, правда, слухи, что некоторых причащенных" видели потом в рядах Воинства Сатаны и подобных подразделениях, но это были лишь слухи.
- Нет, - с явной неохотой ответил Михаил, блеснув очками. - Разведчик мой провалился. Я сам видел, как он проник в Храм, но на условленном месте уже не появился. На следующий день я случайно увидел его марширующим в отряде Воинства. Глаза, как и у всех них, остекленевшие, движения механические. К счастью, - добавил Михаил, закуривая вторую сигарету подряд, - я специально подобрал человека, который не знал ни имен, ни адресов. Так что выдать он не может никого, разве что случайно встретится со мной.
- Понятно, - вздохнул Светозар. - Ладно, Храм я беру на себя. - Ему очень не хотелось говорить это, но другого выхода не было. - Нам надо узнать, что там происходит. Я чувствую, что в нем сосредоточены темные силы, ответственные за все ныне происходящее.
Внезапно он вспомнил странный случай, происшедший у его друга Лешки, и невольно содрогнулся. Бывшего друга, потому что с тех пор Светозар не видел Лешку. Не мог заставить себя снова войти в ту квартиру, не мог найти в себе силы хотя бы позвонить...
- Опять вы со своей мистикой? - недовольно сморщился Семен. - Детские сказочки, которые они специально распускают, чтобы напугать таких оболтусов, как...
- Хватит! - Михаил хлопнул ладонью по столу. - Довольно поспорили, пора уже расходиться. А вам, Светозар, я категорически - вы слышите? - категорически запрещаю и близко подходить к Храму. Как, впрочем, и всем здесь присутствующим. Вы слишком много знаете, чтобы рисковать. Предположим, в Храме идет обработка наркотиками или какими-нибудь психотропными средствами. Достаточно любому из нас подвергнуться ей - и Сопротивлению придет конец. Так что оставьте Храм в покое. Подумайте лучше о более насущных задачах.
Покурив в молчании еще минут пять, все зашевелились, повылезали из-за стола.
- Расходимся по одному, - как всегда, предупредил Михаил. - Павел Иванович, - обратился он к хозяину, - вы посмотрите на улице.
Хозяин молча исчез в сенях. По одному, с интервалами в две-три минуты, все начали рассасываться. Комната постепенно пустела. Ожидая своей очереди, Светозар вдруг снова почувствовал, так, что засосало сердце, бесполезность всех этих сборищ. Здесь собирались болтуны и демагоги, все со своими идеями, но все неспособны воплотить их в жизнь. Нужно действовать, а не болтать, подумал Светозар. Нужно хоть что-то делать, чтобы по-прежнему чувствовать себя человеком, а не скотиной, которую ведут на убой. Вот если бы еще знать что...
2
В домике на окраине города маялся от бессонницы старик. Он то ложился на смятые простыни, то вставал и расхаживал по комнате, скрипя половицами. Пару раз подкинул в печку дров и долго сидел, не закрывая дверку и уставившись на огонь. Он привык тратить ночи не на сон, а наблюдения за небом, для чего в свое время купил и сам установил телескоп. Но сегодня еще днем небо затянули тучи, а теперь вовсю гудела и завихрялась за стенами пурга, так что ни о каких наблюдениях не могло быть и речи. Это было досадно, это было тем хуже, что он лишался возможности зафиксировать изменения главного объекта, который он изучал с лета - яркой переменной звезды, не занесенной ни в один каталог, и которую, судя по отсутствию информации в "Вестнике", до сих пор не удосужился заметить научный мир. Звезда была самым крупный и самым загадочным объектом на небосклоне, однако, он не нашел про нее ни строчки даже в газете.
- Шарлатаны, шарлатаны, - скрипуче прошептал старик, сидя перед печкой и зябко потирая сухие ладони, хотя в домике было жарко. - Плохо работают. Не заметить такое...
Уснул он далеко за полночь, провалившись в тревожный сон, и ему приснилась звезда, яркая, зеленая и почему-то нагоняющая тоску...
3
Пурга разыгралась вовсю. Это была уже не вестница зимы, это была сама зима, наступившая в этом году необычно рано даже для холодной Сибири. Снег по-прежнему оставался мелким, но сделался гуще и несся в свете фонарей косыми покрывалами, резко снижая видимость. Он уже не таял на асфальте и покрыл тротуары слоем сантиметра в три, обещая к утру преобразить город в зимний пейзаж.
Почти не таясь, Светозар шел быстрым шагом, сунув зябнувшие руки в карманы куртки. Идти пришлось навстречу ветру, и уже через пару кварталов лицо у него горело, избитое колючими снежными струями. Снег попадал за поднятый воротник кожаной куртки и холодные капли неприятно ползли по телу. Позади оставалась ясная цепочка следов, но это не волновало Светозара. Если пурга не кончится - а этому не было никаких признаков, - вскоре от них не останется и упоминания. Непогода - друг подпольщиков...
Идти, к счастью, было недалеко, и Светозар не успел замерзнуть. Пройдя две освещенные улицы - не очень длинные - и больше не опасаясь никого встретить, он свернул во двор, в темноте которого постоял, защищенный от ветром стенами дома, расположенного буквой "П", и убедившись, что здесь тихо и безлюдно, нырнул в еще более темный подъезд.
Ступая бесшумно и держась за перила, Светозар поднялся на четвертый этаж и для пробы толкнул невидимую - в подъезде была темень, как в склепе, - дверь, обитую дерматином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20