- Не знаю, - пожал плечами Ганшин. - Антенна какая-нибудь...
- То, что вы держите в руках, - торжественно объявил Северцев, - есть ни что иное, как самая обыкновенная шариковая ручка, вернее, то, во что она превратилась. Позавчера мы провели эксперимент, точнее, ряд экспериментов по физическому контакту с Д-жидкостью. Один из результатов перед вашими глазами.
Ганшин ошеломленно повертел "ежа". Ни формой, ни весом, ни материалом он не напоминал пластмассовый корпус ручки.
- А-а... Э-э... Это как же? - с трудом выдавил он из себя.
- Очень просто, - задумчиво глядя на Ганшина, сказал Корчнев. - Позавчера мы погрузили эту ручку в Д-жидкость... Конечно, со всяческими предосторожностями, сами держась на расстоянии... И вытащили вот это. Приборы не засекли при этом никаких изменений ни в электромагнитной, ни в других областях.
- Замечательно еще то, - скороговоркой выпалил Северцев, - что я до сих пор не могу определить, из какого оно материала. Ни в коем случае не пластик и не металлы. Скорее, какой-то сложный сплав, но для точного определения нужен серьезный спектрографический анализ, а ваш друг и наш куратор Светозар не позволяет нам выносить объекты из охраняемой зоны.
- И не позволю, - раздалось позади Ганшина.
В палатку, пригнувшись, вошел Светозар.
- А на улице опять снег, - сообщил он, отряхивая шапку о колено. - Ну как, познакомился с нашими светилами науки? спросил он у Ганшина.
Оба "светила науки" заулыбались, Корчнев, повернувшись от стеллажа, пожал Светозару руку.
- Познакомился, - кивнул Ганшин, отдавая Корчневу "ежа". - Что же ты не наладишь тут условия быта. "Буржуйка", нары, ватники драные... Средневековье какое-то.
- Да что там условия! - замахал руками Северцев. - Нам приборы нужны в первую очередь, современное оборудование. Консультанты во как нужны! - Он эмоционально провел ладонью по горлу.
- Не кипятись, Паша, - улыбнулся Светозар. - Вот когда докажешь безопасность нахождения здесь людей, тогда другой будет разговор. И пока извини - ни в зону никого, ни отсюда ничего...
- У нас не было ни одного несчастного случая, - пожал плечами Северцев.
- Это ничего не доказывает, - отрезал Светозар. - Вы же сами мне все уши прожужжали о непредсказуемости Д-жидкости. Научитесь предсказывать хотя бы ее поведение, тогда и поговорим о консультантах. Насчет оборудования по вашему списку мы ведем переговоры с Москвой и Минском. Но это долгая песня. - Он бросил шапку на стол. - Ну, и что новенького произошло у вас за истекшие сутки?
- Вчера мы провели новую серию опытов по контактам с Д-жидкостью, - сказал Корчнев, с трудом снимая со стеллажа и бухая на стол абсолютно черный куб с гранями сантиметров по тридцать длиной. - Позавчерашние образцы вы уже видели. А вот угадайте, что это.
Светозар сел на лавку. Ганшин повернулся к столу. Грани куба были совершенно одинаковые, матово-черные. При пристальном рассмотрении Ганшину показалось, что по ним пробегают какие-то едва уловимые изогнутые линии.
- Сдаюсь, - пожал плечами Светозар. - Надеюсь, оно не взорвется?
- До сих пор не взорвалось, - ответил Северцев, наслаждаясь полученным эффектом.
- Кстати, оно не излучает ни в одном диапазоне. Даже не отражает видимой части спектра. И при этом, заметьте, не нагревается, - добавил Корчнев.
- Забавно, - пробормотал Светозар, рассматривая куб. Куда же оно девает полученную энергию?
Корчнев с деланым безразличием пожал плечами.
- И все-таки, что это было? - вмешался Ганшин.
- То, что вы сейчас наблюдаете, до вчерашнего эксперимента было самым обычным осциллографом, - торжественно объявил Северцев, насмешливо сверкая очками. - Размеры остались прежними. Материал, как и во всех предыдущих случаях, определить не удается. Масса увеличилась в три с половиной раза, если судить по весу.
Светозар крякнул и стал яростно чесать затылок, что служило у него показателем замешательства.
- Понятно, - медленно проговорил он, наконец. - А вы еще говорите - безопасно. С биологическими объектами экспериментировать не пробовали?
- Жалко зверушек, - мрачно сказал Корчнев. - Вдруг их вывернет подобным же образом, представляете? Думаю для начала найти трупик какой-нибудь пташки, что ли. Кстати, проявляется интересная тенденция. Чем проще форма и строение исходного объекта, тем сложнее результат. И наоборот.
- И конечно же, у вас нет никаких объяснений этому феномену, - мрачно сказал Светозар. Оба ученых лишь пожали плечами. - А ты что думаешь по этому поводу? - неожиданно обратился он к Ганшину.
- Что я могу думать? Я гуманитарий, а не ученый, хмыкнул Ганшин.
- Ладно. - Светозар встал и взял со стола шапку. - Ну, мы поехали, а вы продолжайте трудиться. Бог, как говорится, вам в помощь. Режим пока остается прежним - никаких образцов из зоны. А там поживем - увидим.
Они с Ганшиным вышли из палатки, сопровождаемые обоими учеными. Сыпал мелкий частый снежок. Темное небо нависло над черной гладью... Вернее, сейчас это была уже не гладь, она рябила и мелкими волнами наползала на плоский берег. Точно в замедленной киносъемке, подумал Ганшин.
- А Д-жидкость ваша что-то сегодня неспокойна, - заметил, оборачиваясь, Светозар.
- Точно, волнение! - воскликнул Северцев. - Толька, камеры у нас подключены?
Оба тут же исчезли в палатке.
- И все-таки у тебя может быть какое-то мнение, - сказал Светозар, когда они уже сидели в машине, направляясь обратно к Дому Советов. - Ты же стоял у самых истоков всей этой чертовщины.
- Ну, положим, ничего подобного я не видел, - ответил Ганшин, задумчиво глядя в окно на проплывающую мимо улицу. Я, конечно, могу ошибаться, но мне кажется, что прав Северцев, говоря о веществе из других миров. С моей точки зрения, тут произошло следующее. Крест твоего священника... как его?..
- Отца Паисия, - тихо подсказал Светозар.
- Да... Он, скорее всего, сыграл роль некоего катализатора или, может быть, рации, подавшей сигнал о помощи. Произошло столкновение двух сил - Добра и Зла, - обе из которых не принадлежат нашему миру. В результате на месте Храма возникло озеро, наполненное этой Д-жидкостью.
- Все это понятно, но зачем, зачем? - с неожиданной силой воскликнул Светозар. - Кому это нужно?
- А кому нужно, чтобы при определенной реакции выпадала в осадок определенная соль? - невесело усмехнулся Ганшин. Сейчас мы имеем дело со следствиями происшедших событий. А сколько их еще впереди?..
Машина мягко затормозила у центрального подъезда Дома Советов.
- Следствия, говоришь? - неожиданно зло сказал Светозар. - Сейчас я тебе покажу еще одно следствие. Послушаем, что ты скажешь по этому поводу.
4
Лампы дневного света отражались в маленькой комнатке от белых кафельных стен так ярко, что болели глаза и хотелось зажмуриться. Но еще больше Ганшину хотелось зажмуриться, чтобы не увидеть то, что сейчас откроется перед ним. Дыхание участилось, в голове громко стучали молоточки, предвещавшие опасность.
В комнатке не было ничего, кроме носилок-каталки посредине и стола-ванны, совсем как в морге, с краном над изголовьем и отверстием для стока воды в ногах. И на этом столе лежал труп, накрытый с головой белой накрахмаленной простыней.
- Не люблю трупы, - пробормотал Ганшин, нехотя вслед за Светозаром огибая каталку.
Они остановились в шаге от ванны. Лампы заливали простыню неживым светом.
- Это не простой труп, - сказал Светозар и коротко кивнул остановившемуся в дверях служителю в синей униформе. Откройте.
Ганшин взглянул на Светозара, удивленный странно изменившимся голосом друга. Лошадиное вытянутое лицо Светозара подобралось и стало непривычно суровым, губы сжались в прямую тонкую линию.
Служитель торопливо подошел к ванне, откинул с головы трупа край простыни и отступил на шаг. Круглое лицо его с толстыми щеками оставалось равнодушным, но в маленьких бегающих глазках тлел ужас.
Сердце Ганшина дало сбой, перехватило дыхание. Он пошатнулся и, обретая равновесие, ухватился за руку Светозара поледеневшими пальцами. Его забила дрожь, но может, оттого, что в комнатке было холодно, как на леднике?
Ганшин ожидал страшного зрелища, но то, что находилось перед ним, не было само по себе ни страшным, ни отвратительным. Просто на столе-ванне в подвале Дома Советов лежал, накрытый светящейся от чистоты простыней, труп референта Иванова Ивана Ивановича, и яркий свет отражался от его лысого, без единого волоска черепа. Из-под откинутой простыни торчал воротник черного костюма. Лицо Иванова было спокойным и сосредоточенным, совсем живым, словно он не умер, а просто на секунду закрыл глаза.
- Он? - тем же чужим, напряженным голосом спросил, стискивая руку Ганшина, Светозар.
- Он самый - референт Иванов, - с трудом ответил Ганшин и поразился, как хрипло и чуждо прозвучал его голос в пустой комнатке с голыми кафельными стенами.
- Пойдем.
Светозар кивнул охраннику и, не отпуская руки Ганшина, словно боясь, что он убежит, пошел к двери.
Окончательно пришел в себя Ганшин уже в кабинете Светозара и удивился, увидев на подносе дымящиеся чашки кофе - он не помнил, когда его принесли.
Светозар сидел, поставив локти на стол и уткнув подбородок в руки. Его напряженный взгляд не отрывался от Ганшина.
- Как вы... убили его? - спросил Ганшин, полностью овладев собой после обжигающего глотка кофе.
Светозар медленно покачал головой.
- Не мы. Его нашли в развалюхе на окраине города. Судя по описанию, в той самой, куда тебя летом привозили для знакомства. Его случайно обнаружил сосед. Он лежал в дальней комнате на диванчике примерно так же, как ты видел сейчас. На теле нет никаких следов насилия. Кроме того... - Светозар шумно вздохнул и тоже потянулся за кофе. - Медики утверждают, что он вовсе не мертв, а находится в каком-то странном состоянии, близком к ступору. Нам, знаешь ли, сообщают о всех странных происшествиях и находках в городе, так он и попал к нам. Ты уж извини, - закончил Светозар почти обычным голосом, - что пришлось привлечь тебя к опознанию, но я не был уверен. Я-то видел твоего референта лишь раз, да и то мельком.
- Это, без всяких сомнений, он, - сказал Ганшин, задумчиво покачивая в руках горячую чашку. - Как я уже рассказал, в последнюю нашу встречу он заявил, что они уходят в подполье. Может, это он и имел в виду.
Светозар вдруг стиснул в кулаке подбородок и резко подался к нему через стол.
- Он там лежит совсем как живой, - неожиданным полушепотом произнес он. - Словно спит. И что нам прикажете делать, если он вдруг проснется? Его ведь наверняка не остановят пули!
- У меня всегда было такое чувство, что он не человек, - пристально глядя на Светозара, сказал Ганшин. - Ну, понимаешь, словно это нечто, притворяющееся человеком. Я не знаю, чего от него ожидать, но пули его, скорее всего, не остановят. Может быть... крест? - неуверенно прибавил он.
Светозар снова вздохнул и откинулся на спинку стула.
- Да, - задумчиво произнес он. - Может быть, крест... Ну, ладно, - неестественно оживленно проговорил он после затянувшегося молчания. - Я тут собираюсь провернуть одно дельце... Ты не откажешься, Алексей, если мы сделаем тебя членом Следственной Комиссии, ну, хотя бы на правах консультанта?
Пораженный неожиданым поворотом разговора, Ганшин пожал плечами.
- Да в общем-то нет. Только мне непонятно, в качестве кого. Я не ученый, не...
- А мы все тут ученые? - с неожиданной злостью громыхнул Светозар. - В качестве человека, не являющегося твердолобым догматиком марксизма-материализма. Это тебя устраивает? - И, увидя усмешку Ганшина, сбавил тон. - Ну вот и прекрасненько. Как только мы решим этот вопрос, я тебе позвоню. А сейчас...
- А сейчас я свободен, - договорил за него Ганшин, поднимаясь со стула.
Светозар вышел из-за стола проводить его и, перед тем, как открыть дверь кабинета, сказал, снова понизив голос:
- Знаешь, Лешка, когда я впервые посмотрел на этого Иванова, мне показалось...
- Да, мне тоже показалось, - пробормотал Ганшин, торопливо пожал другу руку и, не глядя на него, покинул кабинет.
По широкой мраморной лестнице Ганшин спускался, не видя ничего вокруг, совершенно машинально. Перед глазами у него стояло видение, промелькнувшее в тот миг, когда служитель в подвале откинул простыню. Видение это тут же исчезло, но врезалось в память вплоть до мельчайших деталей. Его можно было принять за случайное наваждение, игру воображения и расшалившихся нервов, но за последние месяцы Ганшин приучил себя не ссылаться на случайности, совпадения и обман чувств. Это было необходимо, иначе он не смог бы работать над рукописью, которая была уже закончена, распечатана и лежала в его столе, ожидая распоряжения, куда и кому ее следует отправить. Распоряжения, мельком подумал Ганшин, которое теперь может и не последовать, поскольку референт Иванов вышел из игры. Но так ли это на самом деле?
В тот краткий миг, когда служитель откинул с головы Иванова простыню, Ганшин словно бы внутренним зрением увидел эту голову, такую же спокойную, с закрытыми глазами, но словно парящую над столом отдельно от тела. Она напоминала бледного злобного паука, затаившегося в центре паутины, и от нее во все стороны расходились тонкие, мертвенно светящиеся нити, пронзали блестящие кафельные стены, пол и потолок комнатушки и исчезали неизвестно где. А голова Иванова, словно паук, притаилась и ожидала своего часа, когда можно выйти из неподвижности и дернуть за эти нити, опутывая попавшую в ловушку муху.
Видение это существовало меньше секунды, потом мгновенно исчезло, но Ганшин до сих пор не мог вспоминать о нем без содрогания. У него не было доказательств, но он чувствовал, знал, что роль мухи в данном случае играет страна, а то и весь мир. И это само по себе было страшно. Но еще страшнее для Ганшина выглядел следующий напрашивающийся вопрос: кто же тогда паук?
5
Наружная дверь была, как всегда, приоткрыта, но когда Светозар осторожно, на цыпочках, вошел, не скрипнув ни единой половицей, в коридоре тут же вспыхнул свет.
Ну хоть бы раз войти незаметно, со вздохом подумал Светозар, когда в конце коридора появилась Ольга в своем неизменном халате, расшитом странными символами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20