Понятия не имею, что будет тогда, только это будем уже не мы, а совершенно другое человечество. Мы даже не погибнем, мы изменимся. И вопрос стоит в том, хотим ли мы таких перемен?
Ганшин замолчал и печально поглядел на Светозара. Тот хотел что-то сказать, но не успел. В дверь кабинета постучали и вошла черненькая Нора, уже переодевшаяся в короткое платье, которое выглядело даже соблазнительнее халатика.
- Извини, Алексей, - сказала она Ганшину. - Девушка уже пришла в себя и хочет увидеть Светозара. Наверное, вас?
Она с улыбкой повернулась к Светозару, который все еще был ошеломлен услышанным от Ганшина. Не то, чтобы он поверил во все это. Поверить было невозможно, настолько все было далеко от того, что он знал и исповедовал всю жизнь. Но складывалась весьма логичная картина, которую он не мог разрушить вот так, сходу.
- Да, конечно, - сказал Светозар, поднимаясь с кресла. - Я иду.
- Мы там накрыли на стол, - с улыбкой сказала Нора. Будем все вместе пить кофе.
6
- Прекрасно, прекрасно, - бормотал старик, не отрываясь от окуляра телескопа. - Новый эффект, который я еще не наблюдал. Эх, знать бы только, что это значит!
Он включил лампу на маленьком столике и написал в раскрытой толстой тетради каллиграфическим почерком:
"22.27 час. Звезда, изменив свой цвет на багрово-красный, вдруг начала мигать. Амплитуда миганий составляет ок. 5 секунд. Понятия не имею, что это значит. Выглядит так, словно она исчезает на указанные секунды - или тухнет, - а потом появляется вновь".
Положив ручку и выключив лампу, он поплотнее запахнул громадный извознический тулуп - на чердаке было холодно - и вновь прильнул к холодному окуляру. Наблюдения продолжались.
7
Они стояли в темной подворотне, прижавшись спиной к шершавым доскам. Впереди, через улицу, мягко светилась в лунном свете белая каменная стена. Она не изменила своего цвета, когда церковь стала Храмом, и казалась сейчас мирной и неоскверненной. Кривая улочка была пуста и тиха. Еще не было девяти, но комендантский час вступал в силу с восьми вечера, так что все сейчас сидели по домам. Не слышалось даже лая собак - их почти не осталось в городе.
- Ну, и чего же мы ждем? - прогудел басистым шепотом отец Паисий.
Вздохнув, Светозар повернулся к нему. Вид у священника был потрясающе нелепым - неизменную черную рясу отец Паисий заправил в зауряднейшие потертые джинсы. Громадные кирзовые сапожища размера сорок шестого и лыжная шапочка, из под которой выбивались буйные черные кудри, довершали картину. Отец Паисий утратил всю свою кротость и благообразие, поразившие Светозара в этом великане при первой встрече. Сейчас рядом стоял двухметровый громила, которому самое место с кистенем на большой дороге. Дорога, правда, тут была не большая - маленькая захудалая улочка с частными домишками на задворках бывшей церкви, - но все остальное сходилось.
- Повторим еще раз нашу задачу, - быстро прошептал в ответ Светозар. - Перелезаем через стену. Вы показываете старый вход в подвалы. Подвалами добираемся до смотровой, откуда и наблюдаем за происходящим в церкви. Черная Месса начинается в полночь, чтобы добраться до смотровой, у нас есть три часа. Надеюсь, их хватит.
- За глаза, - пробасил отец Паисий. - Если все пойдет нормально, минут через двадцать будем на месте.
- Если все пойдет нормально, - с нажимом повторил Светозар. - Мы даже точно не знаем, что там за стеной. А уж в подвалах... Ладно, пошли. Фонарик не потеряйте.
Светозар вышел из подворотни и бегом метнулся к стене. Отец Паисий топал сапожищами следом. У стены снова замерли, прижавшись спиной к холодному камню. Прислушались - все по-прежнему тихо.
- Следы оставляем, - прошептал отец Паисий. - Чертов снег... Прости меня, Господи!
- Тут ничего не поделаешь, - так же шепотом отозвался Светозар. - Будем надеяться, что до утра успеем уйти. А если накроют - тем более все равно. Полезли?
Отец Паисий шумно вздохнул, как трогающийся с места паровоз, и, уперевшись широкими ладонями в стену, пригнулся. Светозар вскарабкался ему на спину - отец Паисий чуть слышно крякнул под ним, - а оттуда, осторожно ставя ноги в мягких кросовках на достаточно широкие выступы лепных украшений, полез выше.
Лезть было легко - выступы тянулись до самого верха. Добравшись туда, Светозар осторожно выглянул из-за стены. Маленький квадратный дворик, покрытый нетронутой белизной снега, освещенного луной, был пуст. Узкие стрельчатые окна церкви безжизненно темнели. Никого.
Стена была больше полуметра шириной. Светозар осторожно лег на нее на живот и медленно повернулся, уперевшись коленями, и хотел уже протянуть вниз руку, чтобы помочь священнику. Но тот уже бойко лез метрах в двух правее, шумно дыша и отпыхиваясь.
Вниз спустились без осложнений. Метров с трех Светозар спрыгнул, спружинив согнутыми ногами и упав на четвереньки. Засунутый за ремень поверх куртки ломик "фомка" больно ударил по ноге. Светозар прошипел сквозь зубы и поднялся, отряхивая от снега ладони. Отец Паисий быстро, но осторожно, спустился рядом.
- Теперь куда? - потирая ушибленную ногу, прошептал Светозар.
Нигде в окнах не вспыхнул свет, стояла ничем не нарушаемая тишина. Очевидно, их вторжение прошло незамеченным.
- Сюда, - кивнул священник в угол двора, туда, где церковь почти примыкала к стене.
Светозар достал короткую саперную лопатку и снял в указанном месте снег, потом с трудом воткнул лопатку в мерзлую землю. Она вошла сантиметра на три и стукнула обо что-то твердое.
- Она, - удовлетворенно прогудел над Светозаром отец Паисий. - Крышка колодца каменная, сработана еще в семнадцатом веке... Давай-ка быстрее, а то мы здесь как на ладони.
Минут через пять бешеной работы, когда Светозар уже взмок, квадратная крышка была очищена. Светозар пошоркал о снег лопатку и сунул обратно за пояс. Взялись вдвоем за вделанные в каменную плиту железные кольца. Крышка оказалась тяжелой, Светозар до боли напряг мышцы, но все же они приподняли ее, сдвинули сначала на край, а потом и совсем освободили черную дыру колодца.
- Ну, с Богом! - прогудел отец Паисий, размашисто перекрестился и первым полез в колодец. Светозар мельком оглянулся на черные окна церкви и последовал за ним, осторожно нащупывая в темноте скобы.
Метров через десять ноги Светозара стукнулись об пол. Отец Паисий включил фонарик. Желтый лучик вырвал из темноты покрытые сверкающей изморозью каменные стены и уходящий в черноту высокий сводчатый проход.
- Ну что, идем? - спросил отец Паисий.
- Идем, - кивнул Светозар.
Пол был из гладких каменных плит, и можно было идти, не опасаясь споткнуться. Шагов через тридцать они уперлись в низкую деревянную дверь, обитую позеленевшим металлом. Вместо ручки в дверь было вделано металлическое кольцо. Отец Паисий передал Светозару фонарик и, взявшись за кольцо обеими руками, рванул на себя. Дверь не шелохнулась.
- Вот и закончился наш поход, - пробормотал за его спиной Светозар.
- Еще чего, - огрызнулся, не оборачиваясь, отец Паисий. - Если надо - рубить будем. Ну-ка... - И он с силой ударил в дверь плечом.
Дверь со скрипом, от которого у Светозара пошли мурашки по коже, чуть подалась и замерла. Сунув фонарик под мышку, Светозар присоединился к отцу Паисию. Под их объединенными усилиями дверь отошла сантиметров на тридцать и заклинилась окончательно. Отец Паисий тут же протиснулся в темную щель. Светозар последовал за ним.
За дверью оказался еще один уходящий во тьму коридор, немного под углом к первому. Ни слова не говоря, отец Паисий забрал у Светозара фонарик и зашагал вперед. Здесь стало заметно теплее. Каменные стены тускло поблескивали в свете фонарика сочащейся влагой.
Через несколько десятков шагов путь им снова преградила дверь, так же окованная позеленевшим металлом - то ли медью, то ли бронзой. В отличие от первой, она открылась совершенно бесшумно. Очевидно, ей часто пользовались.
За ней открылось более обширное помещение. В свете фонарика мелькнули поставленные в два ряда огромные бочки.
- Склад церковного вина, - прогудел рядом отец Паисий. - Подержи-ка... - Он сунул Светозару фонарик и шагнул к бочкам. - Свети сюда, где-то тут должна быть банка.
Стеклянная двухлитровая банка нашлась почти сразу же. Отец Паисий ловко вынул из ближайшей бочки затычку и подставил банку под струю, казавшуюся в свете фонарика совсем черной.
- Оно, родимое, - с удовлетворением протянул он, затыкая бочку, когда банка наполнилась.
- Странно, - сказал Светозар, подходя к нему. - Как же монахи не нашли его до сих пор?
- Вино освященное, - пояснил отец Паисий. - Очевидно, они не посмели дотронуться до него.
- Опять эта мистика... - протянул Светозар, но отец Паисий не слушал его.
- С богом и во имя его! - Он широко перекрестился, держа банку в левой руке, и, запрокинув голову, припал к стеклянному краю. Через несколько секунд, сопровождавшихся громким бульканьем, отец Паисий оторвался и протянул банку Светозару. - Глотни. Наш кагор не пьянит, а прибавляет силы.
Светозар взял банку свободной рукой и осторожно отхлебнул. Тягучее сладкое вино теплой струйкой пробежало по пищеводу.
- Хватит, - пробормотал Светозар, после нескольких глотков возвращая банку.
- Осторожничаешь, - усмехнулся отец Паисий. - Эх, было тут времечко!.. Ну, с богом!
Когда банка опустела, отец Паисий поставил ее рядом с бочкой.
- На обратном пути, глядишь, пригодится... - начал он, но внезапно замер. - Выключи-ка фонарик.
Весь напрягшись, Светозар мгновенно исполнил приказ, вслушиваясь в окружающую тишину. Темнота сомкнулась вокруг них и... Секунду спустя Светозар обнаружил, что темноты-то и нет. Подвал наполнял какой-то голубоватый свет, чуть заметное светящееся марево, висящее в воздухе и почти ничего не освещающее. Почему-то Светозару сделалось тревожно.
- Что это? - шепотом спросил он.
- Не знаю, - гулко прошептал в ответ отец Паисий. Прежде такого не было... Ладно, идем, - добавил он нормальным голосом, забирая у Светозара и включая фонарик.
За погребом оказался коридор, который в точности походил бы на предыдущие, если бы не был заполнен зловещим голубоватым светом, видным уже в свете фонарика. Посреди коридора свет сгущался в столб, напоминающий юлу, усыпанную голубыми блестками. Юла была призрачной и зловещей в своем беззвучном вращении.
- Ее не обогнешь - почти касается стен, - пристально глядя на нее, проговорил отец Паисий. - Что будем делать?
- Другого пути нет? - так же негромко спросил Светозар.
Почему-то именно вид этой юлы убедил его в том, что называемое им мистикой существует на самом деле. Одновременно в памяти всплыл мрачный рассказ Ганшина, обретавший теперь вполне видимое наполнение. Стоя перед крутящейся световой юлой, Светозар почти физически ощутил присутствие Зла, не просто кого-то злого, а именно Зла в той изначальной форме, в которой описывали его теологи. И Ганшин.
- Нет, - отрезал отец Паисий. - За этим коридором подвал начинает разветвляться сетью помещений, большей частью пустых. Вернее, это раньше они были пустые, а сейчас одному Богу известно, что там.
- Значит, нужно идти, - сказал Светозар.
- Как? Мимо нее не протиснешься - почти касается стен.
- Пойдем сквозь. Это же просто свет. Что он нам сделает? - Но говоря, Светозар понимал, что это не просто свет. Я пойду первым, - добавил он и, прежде чем отец Паисий успел что-то сказать, шагнул вперед.
Вплотную голубоватая юла уже не казалась монолитной. В ней проблескивали какие-то разноцветные крупицы. На миг Светозару показалось, что это картинки, но времени разглядывать их не было. Боясь передумать, Светозар сделал еще шаг и окунулся в светящийся туман.
Да, это был не просто свет. Светозару почудилось, что он попал в вязкую жидкость, сопротивляющуюся каждому его движению. Однако, дышалось легко и свободно. Напрягая силы, Светозар проделал еще несколько шагов, разгребая туман руками, и внезапно вязкое свечение исчезло с легким треском, будто раздернулись шторы. В глаза ударил яркий солнечный свет, заставивший зажмурится.
Тут же открыв глаза, Светозар оторопел от неожиданности и изумления. Он стоял на обширной равнине, покрытой низкой желтой травой. Метрах в пятидесяти от него тянулась нескончаемая шеренга людей, одетых в одинаковую черную одежду. Очередь вилась по равнине, насколько хватало глаз, и упиралась в большую, метров пяти высотой, металлическую статую, изображавшую сидящего на троне козла с человеческими ногами. Солнце, заливавшее это зрелище ярко-кровавым светом, висело высоко на небе и было неестественно багровым.
Светозар судорожно оглянулся в поисках укрытия, пока люди в черном не заметили его, и увидел в шаге от себя голубоватую юлу, вертящуюся посреди степи.
Никто из очереди не повернул к нему головы. Приглядевшись, Светозар увидел, что очередь состояла как из мужчин, так и из женщин, но все они были невероятно уродливы. Горбы, вытянутые головы, выпученные глаза на широком жабьем лице казалось, здесь не нашлось бы двух похожих людей. Двигаясь неуклюже, они подходили к статуе, целовали металлическое колено, находившееся где-то на уровне их лиц и... исчезали. Без звука, без вспышки, просто исчезали. Место исчезнувшего тут же занимал следующий. На лицах у всех было написано полнейшее равнодушие.
Судорожно вздохнув, Светозар повернулся и шагнул в юлу. Пара шагов, и вязкий туман снова раздернулся, как театральный занавес.
На этот раз Светозар оказался на краю громадного котлована. Ослепительно-яркое белое солнце - маленький яростный диск на безоблачном выцветшем небе - рельефно высвечивало раскинувшуюся внизу картину. На дне котлована располагался поселок - аккуратные разноцветные домики, садик перед каждым, рассекающие участки прямые улицы. И этот поселок заливала черная вода, вернее, вязкая, похожая на битум жидкость, громадный вал которой надвигался с дальнего конца котлована, погребая под собой улицы, дома и стоявших возле них людей. Да, Светозар отчетливо видел крошечные с такого расстояния человеческие фигурки. Его поразило, что люди не пытались бежать, не метались в панике, а спокойно стояли на пороге своих жилищ, ожидая неминуемой гибели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20