Гормонши заговорщически улыбнулись и растворились в воздухе. Встреча была окончена.
Свидание с Кейли продолжалось в том же мажорном духе. Билл сидел и потел от желания понравиться.
– Знаете, – грустно рассуждал Гистамин, – если бы Билл так же старался сохранить свой брак, то, может быть, он не оказался бы сегодня в этом зале.
– Это не относится к делу, – парировал Феромон.
– Что ты имеешь в виду?
– Да то, что в данный момент я очень доволен собой.
Выйдя из ресторана, парочка остановилась в некоторой растерянности. Оба они приехали на своих автомобилях, поэтому, если кому-то из них хотелось предложить продолжить вечер, это было необходимо сделать прямо сейчас.
К сожалению, Билл и его гормоны осознали это затруднение одновременно. Все были в замешательстве и не представляли, что теперь делать.
– Она подала нам достаточно знаков симпатии? – спросил Гистамин, которого бросало от раздражения к волнению, отчего у Билла обострился нейродермит и зачесался палец на ноге.
– Конечно, достаточно, – настаивал Феромон. – Зачем иначе мы пошли бы на это свидание?
– Да, но Кейли не строила Биллу глазки и даже не прикоснулась к нему.
– Именно этим она сейчас и занимается.
– Чем?
– Смотри сам.
– Вот это да!
– Она обняла его.
– А-ааааааааааа! Что нам делать?
– Целоваться, идиоты, – сказал Гистамин.
– Где там его палка? – начал Феромон.
– В котором месте нам ее потрогать?
– Везде! – кричал Феромон. – И побыстрее, пока кто-нибудь из них не передумал.
Пока они целовались в сумраке стоянки, Кейли начала поглаживать Билла через брюки.
– А, а, а, – затрепетал Адреналин, – у него достаточно большой член? Она почувствует его сквозь брюки?
– Нет, если ты не прекратишь нервничать, – заметил Гистамин.
– Что ты хочешь сказать?
– Если будешь паниковать, он уменьшится до размеров личинки.
От этой мысли Адреналин разволновался еще больше, и пенис Билла послушно стал уменьшаться. В отчаянии Билл стиснул ягодицы, стараясь воспрепятствовать этому процессу.
– Тестостерон! – взвыл Гистамин. – Посмотри, не мог бы ты восстановить эрекцию?
– Теперь все зависит от того, на что способен Тестостерон, – размышлял Феромон.
Член Билла съежился еще больше. Кейли, до сих пор не оставившая попытки понять, что же она осязала сквозь брюки Билла, нащупала яичко, которое, к счастью, было достаточно велико, чтобы его можно было принять за пенис небольшого калибра.
С другого конца туловища Билла, где еще продолжался поцелуй, дела также продвигались не столь хорошо, как он ожидал: у Кейли оказался небольшой рот и необыкновенно мощный язык. Не сумев преодолеть его сопротивление и проникнуть в рот девушки, язык Билла соскользнул куда-то вбок и принялся елозить по верхней губе. По сексуальности это действие было сравнимо с облизываем поношенных туфель.
Тем временем Кейли довольно энергично наяривала яичко, которое отекло и наполнилось кровью пытаясь вызвать его эрекцию. У Билла уже лезли глаза на лоб от боли, и он сомневался, что сможет долго это выносить, но боялся разочаровать Кейли. В уголках его глаз начинали собираться слезы.
– Думаю, что если бы яичко отекло еще больше, то она почувствовала бы, что старается не зря.
– Заткнись, Тестостерон.
В какой-то миг Билл, обезумев от боли, оттолкнул Кейли, но, к счастью, его осенило в этот исторический момент. Он взял ее за плечо, посмотрел в глаза и просто сказал:
– Ты мне нужна.
Кейли замерла. Казалось, она его не слышала.
А потом тихо сказала:
– Поехали ко мне домой.
Оба понимали, что вечер закончится в постели, но все-таки чувствовали, что для приличия следует посидеть в гостиной. Кейли принесла вина, и вечер продолжался. Билл напряженно сидел на краешке стула.
– Может быть, ему как-нибудь поудобнее раскинуться на диване? Было бы лучше, если б он выглядел более доступно, – предложил Адреналин, который не очень хорошо контролировал ситуацию.
– Билл так и сделает, когда Кейли к нему подсядет, – сказал всегда спокойный Кортизол. – Расслабьтесь.
– Мне кажется, им следует сразу же отправиться в спальню, – сказал Гистамин.
– Нет, существуют правила, – ответил Феромон. – Сначала нужно немного поговорить, после чего можно снова начать целоваться.
Гистамина это не впечатлило:
– Какие еще правила? Он же изменяет жене! Сколько запретов он уже нарушил? Если он плюет на важные правила, то почему он должен соблюдать менее значимые? Это как если бы палач заботился, чтобы не запачкать кровью одежду казненного им человека.
– Просто он англичанин, – продолжал настаивать на своем Феромон. – Ему необходимы приличные манеры.
– К черту манеры! Он устал, ему завтра на работу. И чем позднее Билл вернется, тем дольше ему придется объясняться с Эвелин. Пора перейти к спариванию.
– Они оба устали. Послушай, предварительная беседа просто необходима. Так принято.
Тестостерон клокотал оттого, что в этот раз он был готов согласиться с Гистамином.
– Ну, можно ему хотя бы галстук снять? – умолял Адреналин. – Биллу необходимо немного расслабиться.
Кейли вернулась с двумя стаканами и бутылкой красного вина.
– Выходит, она нас не ждала, – произнес Гистамин.
– Почему ты так думаешь? – удивился Адреналин.
– Она не предложила ему белого, а если бы она рассчитывала, что мы придем, то запаслась бы бутылочкой. Кроме того, бутылка, которую Кейли принесла, похоже, осталась здесь после какой-нибудь вечеринки.
Билл попробовал вина, которое оказалось довольно мерзким.
– Он собирается поцеловать ее. Это уж точно будет лучше, чем дальше пить такую гадость.
Словно отвечая гормонам, Кейли кокетливо запихала пару пальцев себе в рот, а затем провела их влажными кончиками по губам Билла.
– Наконец-то, – обрадовался Феромон, – это сексуально.
– Вовсе нет, – возразил ему Гистамин. – Когда Билл был ребенком, его мать, заметив что-то на его щеке, слюнявила пальцы и стирала грязь с лица. Это, по-вашему, тоже сексуально? Или непристойно?
После этого рассказа выходка Кейли перестала казаться всем такой возбуждающей. Тогда она решила попробовать по-другому: слегка откинула голову назад и приоткрыла рот.
– Отлично! – одобрительно воскликнул Феромон.
Но у Билла было другое мнение на сей счет. Он пытался найти какую-нибудь тему для разговора и решил вернуться к одному из вопросов, которые они обсуждали за ужином.
– По правде говоря, – начал он, – мне кажется, я мог бы положиться на тебя.
– Так что тебе мешает? Ложись!!! – ликующе закричал Тестостерон.
– О нет! Он пытается разговорить ее, – простонал Феромон.
– Перехватить ему глотку! Пусть резко захочет пить! – командовал Адреналин.
– Лучше сразу убить его, – высказал общее мнение Гистамин.
– Пусть у него во рту все пересохнет, – предложил Серотонин. – Это нормально, если человек нервничает.
Все идеи вдруг оказались неактуальны, потому что Кейли сама прервала речь Билла страстным поцелуем. Потом она села к нему на колени лицом к лицу и снова поцеловала.
– Господи, боже мой, – хныкал Адреналин. – Что делать?
– Трахнуть ее, – прорычал Феромон.
Серотонин попытался высказать протест по поводу грубой формулировки, но его не стали слушать.
Адреналин все еще паниковал:
– Что делать – быть современным мужчиной и позволить ей взять инициативу на себя? А может быть, ей хочется, чтобы мы сделали все сами и были агрессивными?
– Она мечтает, чтоб мы ее как следует трахнули. Как следует трахнули!
– Но ведь она вся из себя такая образованная – психоаналитик, одним словом.
– Кейли простая телка!
Словно в подтверждение их слов Кейли сбросила с себя платье и обнажила грудь. Гормоны немилосердно решили, что грудь некрасивой формы и уже обвисшая.
– Бюст Билла и то выглядит лучше, – с гордостью заметил Тестостерон, который давно работал над его торсом.
– Мы займемся любовью на диване, – радостно распевал Адреналин.
– И она будет сверху, – добавил Феромон с облегчением.
Кейли между тем возилась с ремнем Билла.
– Не дави так сильно! – кричал Гистамин. – Он переел за ужином.
Кейли справилась с ремнем и принялась за брюки Билла. Размашистым жестом она стащила их и теперь обозревала открывшийся вид.
– Я думала, у тебя размер побольше, – сказал она.
– Это она про брюки или про член? – забеспокоился Адреналин.
Прежде чем кто-либо успел ответить, счастливая парочка оказалась в чем мать родила. Гормоны были вне себя от счастья.
– Вот теперь я на седьмом небе, – стонал Феромон.
– А-аа! Что она собирается делать? Я схожу с ума от наслаждения! – панически восторгался Адреналин.
– Она опускается вниз!
– Боже мой! Ну, пожалуйста, пусть будет так! – стонал Тестостерон. – Мне всегда этого хотелось.
– Сегодня твой вечер! – поздравил его Феромон.
– Постарайтесь, чтобы Билл не пукнул ей в лицо, пока Кейли будет внизу, – предупредил всех Гистамин.
– А что, если он кончит? – забеспокоился Адреналин.
– Будем на это надеяться, – ответил ему Феромон.
Кейли взяла член Билла в рот.
– Если бы Эвелин могла это видеть, – мечтательно закатил глаза Тестостерон.
– Чего? – удивились все.
– Тогда, может быть, она сама захотела попробовать, – объяснил Тестостерон.
Но было слишком поздно – все сознание Билла мгновенно заполнили мысли об Эвелин. Ему казалось, что она сидит в углу комнаты и смотрит на них с Кейли. Билл ощутил, как его член стал чахнуть прямо во рту у любовницы.
– Пусть напряжет ягодицы, – пытался спасти положение Феромон.
– Пусть подумает о Мэг Райан…
– …Или об Уме Турман!
– Сейчас! – ехидно заметил Гистамин. – С каких это пор Билл может отличить одну от другой?
– Нет худа без добра, – произнес Феромон, – ведь мысли об Эвелин спасли его от преждевременного семяизвержения.
– Ну и что теперь делать-то? – спросил Тестостерон, для которого все это было уже слишком.
– На этом этапе полового акта, – принялся объяснять Феромон, – мы сделаем так, чтобы Билл почувствовал, что может заниматься сексом вечно, что он – половой гигант. Ему будет казаться, что в тот момент, когда он кончит, ему захочется немедленно вернуться в седло и проехаться по второму разу.
– И что дальше? – спросил Адреналин.
– А дальше, как только он кончит, мы сделаем так, что ему страшно захочется спать, и он отключится раньше, чем успеет досчитать до пяти. Но прежде чем Билл заснет, мы обязательно заставим его сказать какую-нибудь глупость, чтобы подпортить момент, что-то вроде: «Так тебе и надо», или «Хорошо потрахались».
– И заложим ему нос.
– Это еще зачем?
– Понятия не имею.
– А что нам делать прямо сейчас?
– А сейчас самое время запихать ему в рот волосок, который будет так сложно достать пальцами.
– Нет, сейчас лучше отпустить его мысли в свободный полет, чтобы Билл думал о разных глупостях, вроде завтрашней работы, или книги, которую он забыл сдать в библиотеку, когда еще учился в школе, или…
– Смотрите!
– Что?
– Кейли поворачивается… поворачивается к нам задом! – Адреналин уже не мог выносить всего происходящего. – Что делать?
– А сам-то как думаешь? Взять ее!
– Да, но что, если она хочет, чтоб мы зашли с черного хода?
– Чего?
– Сходили на чердак!
– Да нет, она просто хочет, чтоб ее трахнули.
– А я слышал, что в наши дни многие женщины любят анальный секс, – вмешался Феромон.
– Боже мой! Какая неожиданность!
Гормоны напряженно гадали, как поступить, но Билл и без их помощи сообразил, что ему делать, хотя не мог поверить своему счастью. Это был именно такой секс, о котором он всегда мечтал. И об этом не надо было просить. Неожиданно измена приобретала смысл.
Пышные ягодицы Кейли призывно белели в полумраке гостиной. Биллу они показались возбуждающими. Феромон же заметил, что они выглядели по-детски.
– Спасибо тебе, Феромон, – ответил на это Гистамин. – Чем еще ты хочешь поделиться с нами, чтобы окончательно испортить всем настроение?
– Больше ничем.
– А я думал, ты заговоришь о постоянном стрессе на работе у Билла, или напомнишь нам, как в школе он подсматривал за другими мальчиками в душе.
– Да заткнитесь вы, двое! – жалобно попросил Тестостерон.
Все снова сосредоточились на происходящем. Билл продолжал делать свое дело сзади. Кейли зарылась лицом в подушки дивана.
– Чего-то она помалкивает, – заметил Гистамин.
– А что ты хочешь, чтобы она сказала? Ее трахают раком, черт побери! – ответил Феромон.
– Да, но она не стонет, не кричит, – озадаченно сказал Гистамин.
– Может, мы что-то не так делаем? – задумался Адреналин. – Я уверен, что она должна стонать.
Тут Кейли повернулась к Биллу, приподнялась и сжала руками свои груди.
– Возьми их в рот, – сказала она. – Пососи мои соски. Соси их так сильно, чтобы мне стало больно. Я хочу, чтобы ты крепко прижался к моей груди.
– Хорошо, – радостно согласился Билл.
Тестостерон плакал от счастья:
– Это лучший день в моей жизни!
– А теперь возьми меня по-другому. Трахни меня сильно! Подрочи мой клитор!
Билл слегка потерял голову. Он и не помнил, когда был так счастлив. Кейли снова зарылась головой в подушки, приподняла ягодицы и раздвинула ноги. Билл встал сзади и нащупал пальцами клитор.
– О господи! Мне нравится иметь любовницу! – сказал Феромон.
Тестостерон только дрожал от восторга, потеряв дар речи.
Билл последний раз взглянул на роскошный зад Кейли, смакуя всю сцену, и замер в нерешительности. Что она имела в виду, когда просила взять ее по-другому? Кейли ждала, а Билл изучал возможные варианты.
– Чего он застрял? – спросил Гистамин.
– Трахни ее! – кричал Тестостерон.
– По-моему, теперь это невозможно, – прошептал Феромон.
– Но почему?
Все наклонились и увидели, что случилось: Билл кончил на подушки.
– Ты чего остановился? – спросила Кейли.
Глава 11
– О, китайская лапша! Краеугольный камень питательного обеда.
Гормоны не помнили, чтобы Инсулин когда-либо сказал что-нибудь, кроме «я голоден» или «покормите меня». Именно поэтому эта его фраза всех так заинтриговала. Каким образом ему удалось так существенно расширить свой словарный запас?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21