Я едва переступал ногами, не говоря уже о том, чтобы куда-нибудь лезть. Мистер Солтер, видя мою задумчивость, подошел поближе.
– Тебе помочь влезть на ванты, Огилви?
Я догадывался, что это будет за помощь.
– Нет, сэр.
Голос у меня дрожал, и в этом не было никакой наигранности. Я заставил свои руки поднять непослушное тело на веревки. По крайней мере, там меня не достанет его дубинка.
Не прошло и десяти минут, как мистер Солтер позвал меня вниз. Его голос резал слух. Я представил, как по моим кровоподтекам опять разгуливает дубинка, и меня захлестнул такой страх, что тут же захотелось спрыгнуть с фок-мачты и разбиться насмерть – лишь бы избежать очередной трепки. Но когда я встал перед Солтером, готовый упасть в обморок, он просто сказал:
– Тебя хочет немедленно видеть капитан.
Я стоял у стола сэра Ричарда Гренвилла в его огромной каюте. Мое тогдашнее волнение описанию не поддается. Лицо капитана казалось высеченным из гранита. Мистер Хэрриот стоял рядом. Я в точности повторил свой рассказ. О трепке, которую задал мне мистер Солтер, о боли, бессоннице и странном шуме, когда что-то словно тащили по палубе наверху. Когда я закончил, капитан холодно на меня уставился, а потом эти двое заговорили так, словно меня там не было.
– Что мы знаем об этом мальчике?
– Вы видите то же, что и я, Ричард. Похоже, он нахватался кое-каких знаний, у него живой ум и способности к математике – возможно, серьезные. Я позже проверю, на что он способен.
– Еще один чародей на нашу голову! – прорычал сэр Ричард. – Но меня интересует другое. Верить ли его показаниям? На него можно положиться?
– Будь я проклят, Ричард! Холби исчез. Если его нет на борту – значит, он на дне океана. Он не выпрыгнул. И его не столкнули, иначе бы он закричал. Рассказ Огилви оставляет единственное возможное объяснение: Холби зарезали или оглушили, а потом выкинули за борт.
– Сначала Холби, теперь плотник…
Плотник! Так значит, тот человек под бочками – вовсе не Холби, а вторая жертва!
– Похоже, среди нас есть убийца, Ричард.
– Точно. Что им движет, Хэрриот?
Они сурово смотрели друг на друга. И тогда я почувствовал – нет, я знал! – что у этого плавания была какая-то тайная цель. И в чем бы она ни заключалась, кто-то из находящихся на борту хотел помешать нам.
Сэр Ричард вдруг вспомнил о моем присутствии.
– Оставь нас, – резко приказал он.
Я уже был у двери, когда мистер Хэрриот промолвил:
– Огилви… Мне нужен помощник. Думаю, на этой службе от тебя будет больше толку, чем на мачтах. Не возражаете, Ричард?
Сэр Ричард как ни в чем не бывало махнул рукой. Апостол Петр, пропускающий грешную душу на небеса… Сравнима ли радость такого грешника с моей?
– Можешь найти Полярную звезду?
– Да, сэр. С помощью Медведиц. Вон она, на окончании Малой Медведицы. На Большой Медведице тоже есть указатели. Медведицы ходят по небу, но никогда не опускаются за горизонт. Все остальные звезды словно вращаются вокруг Полярной звезды. Однако так только кажется – на самом деле вращается Земля. Звезды неподвижны, они закреплены в хрустале небес.
– А если встать на Северном полюсе – где тогда будет Полярная звезда?
– Прямо над головой. Все звезды будут двигаться вдоль горизонтальных окружностей.
Мы стояли в средней части корабля, подальше от кормового фонаря – так, чтобы свет не мешал наблюдению. У мистера Хэрриота имелась глиняная чашечка, наполненная какой-то горящей травой. Он втягивал этот дым через полую трубку и затем вдыхал его.
– А теперь надень волшебные сапоги. Ты гигантскими прыжками скачешь к экватору. Что ты увидишь на небесах, пока будешь двигаться к югу?
Я заговорил не сразу, так как не был вполне уверен, какого именно ответа ждал от меня мистер Хэрриот.
– Полярная звезда не будет больше висеть прямо надо мной. Пока я буду нестись к экватору в своих волшебных сапогах, она будет опускаться все ниже и ниже.
– А на экваторе?
– Тогда Полярная звезда ляжет на горизонт. Все звезды будут двигаться вдоль больших вертикальных окружностей – вокруг оси, соединяющей Северный и Южный полюса. А если я перемещусь еще дальше к югу, то вообще перестану видеть Полярную звезду. Если только над Южным полюсом не окажется другой такой звезды.
– А ее там нет. Португальские торговцы и проповедники путешествовали и посуху, и по морю (держась берегов, они огибали Африку с юга) и описали южные небеса. Португальские мореплаватели заплывали еще дальше проповедников. Они повстречали немало чудес.
Например, видели огромную звезду – больше, чем ты можешь себе вообразить! И четыре звезды, расположенные в виде креста… Они видели Южный полюс мира на высоте копья над горизонтом. Но вот о южной Полярной звезде ничего не сказано. Зато мы здесь, на севере, можем безошибочно определить широту, на которой находимся.
Он замолчал, а я продолжил:
– Надо найти высоту Полярной звезды над горизонтом. Если она прямо над нами, значит, мы на Северном полюсе. Если она лежит на горизонте – корабль на экваторе. А если она в шестидесяти градусах от зенита, то мы находимся в шестидесяти градусах от Северного полюса и в тридцати градусах от экватора. То есть наша широта – тридцать градусов.
– У меня как раз есть прибор для измерения высоты небесных светил. Он называется градшток. Скоро я научу тебя им пользоваться. Что ж, Огилви, ты можешь определить, как далеко к югу или северу мы находимся. А как насчет запада и востока? Вот мы плывем в океане, вокруг – лишь волны да морские чудовища. В скольких мы лигах от Англии? В сотне?
В тысяче? Сколько еще до Карибского моря, до обеих Америк?
Я чувствовал, что это проверка. Меня разбирало щенячье нетерпение, я страшно хотел порадовать своего нового господина и изо всех сил напрягал мозги в поисках ответа, но в конце концов со страшной неохотой признался:
– Не знаю, сэр.
Мистер Хэрриот, продолжая сжимать трубку зубами, рассмеялся.
– И никто не знает, мой юный Огилви, так что не грусти! Представь, что от Северного полюса через Лондон к Южному полюсу проведена линия. Это долгота.
Если для тех, кто находится вдоль этой линии, Солнце в зените, то с противоположной стороны, в ста восьмидесяти градусах от этой долготы, солнце находится в своей низшей точке.
Занимался рассвет.
– Но если нам известно, когда полдень в Англии, а полдень на корабле шестью часами позже, значит, мы прошли четверть земного шара, так как Солнцу на путь вокруг Земли требуется двадцать четыре часа. Значит, наша долгота относительно Англии – девяносто градусов!
Меня распирала гордость. Мистер Хэрриот улыбнулся:
– А откуда ты узнаешь, когда полдень в Англии?
– Надо, покидая Англию, установить часы на полдень. Когда бы эти часы ни показывали полдень, в какое бы время дня и ночи…
– Какие именно часы? Песочные? Египетские часы с водой? Часы с заводом? Они едва способны показывать время на суше. А при качке и вовсе бесполезны.
– Тогда я сдаюсь, мистер Хэрриот.
Я видел, что никуда не гожусь – не только как боец или матрос, но даже как ученик мистера Хэрриота. Ужасная мысль посетила меня: неужели все, на что я способен, это пасти овец?
Хэрриот опять рассмеялся.
– Да не убивайся ты так! С этой задачей не справились лучшие умы – что в Англии, что за ее пределами. Однако половину земного шара еще только предстоит открыть, торговые маршруты в Китай не проложены, в Америках нас ждут несметные сокровища. Человек, который найдет способ точно определять местоположение корабля в океане, сказочно разбогатеет!»
ГЛАВА 10
Тайная цель!
Было уже около трех утра, и глаза у меня слипались. Я не мог бодрствовать ни минутой дольше. Доковыляв до кровати, я скользнул под прохладные простыни. Меня тут же утянуло в сказочные дали, в которых мешались парусники, ножи «Береги яйца», головы на шестах и деревянная дубинка. Она поднималась и опускалась, опять поднималась и опять опускалась… Солтер бьет пятнадцатилетнего мальчика. С его головы стекает блевотина, лицо перекошено от гнева, он кричит: «Тайная цель, тайная цель, что еще за тайная цель?!»
Наступило серое утро. Я, не завтракая, заплатил хозяйке гостиницы за постой, бросил портплед на заднее сиденье «тойоты» и отправился на север, сверяясь время от времени с дорожными знаками. Выбравшись на автостраду, я разогнался до девяноста миль в час и большую часть пути держался быстрой полосы.
Мое самолюбие было уязвлено. А поведение Теббита меня просто взбесило! Не люблю, когда со мной обращаются словно с одним из слуг, которого можно прогнать щелчком пальцев, – а ведь речь идет об историческом открытии исключительной важности. Терпеть такое от мелкопоместного дворянчика, возомнившего себя владыкой мироздания, я не собирался. Экспедиция на Роанок была первой попыткой колонизации Северной Америки. Теббиту передали путевой дневник, в котором имелись некоторые сведения по этому поводу, и я хотел знать, какие именно. В любом случае я сомневался, что тот располагал законным правом лишить меня причитающейся доли истории. А еще мою решимость укрепляли ощущения в почках – они все болели.
И пока я ехал по автостраде, из моей головы никак не выходили слова «тайная цель».
«Будь я проклят, если это ускользнет у меня между пальцев, если я просто переведу рукопись и отойду в сторону…»
До своей квартиры я добрался к полудню. У Теббита было занято наглухо, так что в конце концов я поехал в Пикарди-Хаус сам. Рядом с домом выстроилось внушительное количество «бентли» и «ягуаров». Я подумал было, что случайно попал на вечеринку, но потом заметил полицейского в униформе и людей в белом, суетящихся позади полицейского микроавтобуса.
Полицейский в желтом жилете регулировщика покрутил пальцем, чтобы я опустил окно.
– Что вам здесь нужно?
Он старался говорить внушительно, но до Солтера ему было далеко.
– Хочу поговорить с сэром Тоби.
– Значит, вы не родственник?
– Нет. Я едва знаю этого человека.
– Он уже два дня как мертв, сэр. Вы что, газет не читаете?
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы переварить услышанное. Если не считать кирпичного цвета щек, во всем остальном Теббит выглядел совершенно здоровым. Или это был сердечный приступ?
– Наверное, мне лучше убраться…
В это мгновение в дверях появилась Дебби, говорившая с кем-то вроде юриста. На ней была серая кофта и длинная черная юбка. Ничто не выдавало пережитого – она выглядела даже более спокойной, чем обычно.
Заметив меня, девушка махнула рукой. Я помахал в ответ.
Полицейский наклонился вперед и заговорщицки сообщил:
– Вы знакомы с его дочерью? Оторва еще та! Мать умерла много лет назад, и она – единственное чадо. Ей достанется все, вы только представьте!
– Если это похороны…
– Нет, сэр. Он в городе, лежит там в холодильнике. А сюда съехались горюющие родственники и друзья. Денежки у сэра Тоби, что уж там говорить, водились.
Полицейский наклонился еще ближе. От него несло чесноком.
– Им принадлежит чуть не половина Линкольншира.
Юрист направился к своему «БМВ» (самой дорогой модели), а Дебби изящно спустилась с крыльца и направилась ко мне.
– Мистер Блейк? Гарри?
Я толком не знал, что сказать.
– Дебби, я узнал…
– Конечно, ты ведь был в отъезде… Папу убили, вот…
– Что?!
– Грабители.
Она говорила словно между прочим.
– Давай, заходи.
Я взял рукопись и, чувствуя себя слегка не в своей тарелке, последовал за Дебби в дом. Дверь кабинета пересекала бело-голубая лента с надписью: «НЕ ВХОДИТЬ. ПОЛИЦИЯ».
– Судмедэксперты сказали, что скоро закончат. Вплоть до этого утра они занимали дом целиком.
Она привела меня в длинную унылую комнату, посреди которой стоял тяжелый стол, а вокруг – штук двадцать стульев. На столе – напитки и бутерброды.
Вокруг собралось человек двадцать – двадцать пять.
Люди говорили вполголоса. В мою сторону начали поглядывать с любопытством.
– Кажется, я вторгаюсь… – начал я.
– Ничего подобного. Ты закончил перевод? – спросила девушка, кивнув на рукопись.
Она машинально жевала губу. Глаза у Дебби были какие-то остекленевшие, и я подумал, что ее могли накачать успокоительным.
Ответить мне не удалось. Маленький крепенький седой человек лет сорока незаметно отделился от остальных и подошел к нам. Его сходство с покойным сэром Тоби поражало: те же пронзительные глазки и опущенные уголки губ. Он поглядел сначала на Дебби, потом на меня. Как и сэр Тоби, он не пытался быть любезным.
– Что вам здесь нужно?
– Моя фамилия Блейк. Я занимаюсь антикварными книгами. Сэр Тоби попросил меня перевести некую рукопись и установить ее цену. Я узнал…
– Неважно. Просто оставьте ее вот здесь.
Он кивнул в сторону стола.
– Перевод еще не закончен. Я хотел обсудить рукопись с сэром Тоби.
– Что ж, теперь это невозможно. Просто оставьте рукопись на столе.
– Извините, но я до сих пор не знаю, с кем говорю.
– Я его брат.
Это было произнесено октавой выше, чтобы указать мне на мою дерзость.
– Если вы беспокоитесь по поводу гонорара, напишите вот по этому адресу.
– Отлично.
«И в следующий раз я воспользуюсь служебным входом, ты, жаба!»
– Что тебе удалось выяснить, Гарри?
Голос Дебби звучал совершенно спокойно, в нем слышалась забота. И откуда в этой надменной семье столь очаровательное дитя? Я открыл было рот, но брат Теббита влез первым:
– Я уверен, что это сейчас совершенно неважно, Дебби. Полагаю, у мистера Блейка много других дел.
– Дядя Роберт, дневник принадлежал папе, а он хотел узнать, что в нем.
– Возможно, мне лучше уйти, Дебби, – предложил я.
– Возможно! – резко сказал дядя Роберт.
Я продолжил, обращаясь к Дебби:
– Дневник вел некий юнга, участвовавший в плавании времен Елизаветы. Он пользовался тайнописью, которую мне удалось расшифровать. Ты должна знать, Дебби, что мне предлагали за него большую сумму – по правде говоря, совершенно несуразную сумму, куда выше его рыночной стоимости.
Дебби широко раскрыла глаза.
– Да ты что? Ни фига себе! Я знаю, что папа страшно разволновался, когда всплыл этот дневник. Он считал, что там есть что-то о нашей семье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36